Всё будет

От множества дел болела голова. Возможно, часть стоило передоверить управляющему, но это вызывало у Цзян Чэна тошнотворное чувство потери контроля. Он и так с трудом заставил себя отдать связанные с Ночными охотами дела Вэй Усяню — тому явно было сподручнее заниматься жалобами крестьян на нечисть. Он резким движением открыл дверь комнаты для занятий. Обычно проверка знаний мальчишки успокаивала. Тот очень старался и радовал наставников. Только не в этот раз. Завидев его, А-Юань с писком принялся задвигать под стол какую-то корзину. Чем это он занят во время урока?! Должен разбирать задачи про сливы и персики! Цзян Чэн свёл брови: — Показывай, что у тебя там. — Глава Цзян… — А-Юань поднял на него испуганные глаза. — Я кому сказал?! — Слушаюсь, глава Цзян, — тихо ответил А-Юань. С обречённым видом вытащил корзину. Цзян Чэн кончиком меча сорвал крышку и замер. Внутри лежал крохотный пухлый щенок. Мирно спал на ворохе тряпья, ушко вывернулось и выделялось розовым на фоне чёрной шёрстки. Надо было что-то сказать. А-Юань притих, переводя взгляд с корзины на него — и обратно. — Кто же держит собаку вот так?! Кто тебя учил так обращаться с щенками?! Ещё и крышкой накрыл! А дышать ему чем?! И чем ты его собираешься кормить?! Это сложное дело! А-Юань сглотнул. — Вот что, — решительно объявил Цзян Чэн, — я сам тебя обучу, как вырастить из него хорошего пса! Как ты его назвал? — Пушок, — несмело ответил А-Юань. Цзян Чэн понял, что сегодняшняя проверка знаний тоже выйдет приятной. Кому нужны эти персики, когда в Пристани Лотоса снова завелась собака? Отгоняя от себя мысль, что скажет Вэй Усянь, Цзян Чэн позволил себе потратить полчаса на щенка — и А-Юаня заодно. Поэтому когда слуга доложил о госте, в главный дом он вернулся в значительно лучшем расположении духа. Лань Ванцзи поднялся и поклонился, увидев его. Интересно, зачем опять приехал? Нельзя не признать, он здесь совсем не докучал, напротив. Но всё равно — у него что, дома заняться нечем? — Ханьгуан-цзюнь. — Глава Цзян. — У вас какое-то послание от главы Лань? — Нет. Моя личная просьба к вам, глава Цзян. — Я вас слушаю, — Цзян Чэн скрестил руки на груди. — Прошу вас отпустить Вэй Усяня со мной в Облачные Глубины для лечения. — Лечения? Какого лечения? Разве он не оправился от раны? И — Ханьгуан-цзюнь, вы полагаете, у нас тут своих лекарей нет? — Глава Цзян, я имею в виду не эту рану. У ордена Гусу Лань обширная библиотека. Возможно, там всё-таки найдётся способ вернуть ему Золотое ядро. — Что?! — Цзян Чэн был вынужден схватиться за колонну — в ушах зашумело, перед глазами побежали точки. Лань Ванцзи молчал и, казалось, смотрел на него с ужасом. — Что с его Золотым ядром?! — вместо крика вырвалось шипение. Цзян Чэн облизнул губы. — Чем вы там занимались втроём с Вэнь Нином?! — Глава Цзян. Я… не думал, что он оставил вас в неведении. Ему выжег Золотое ядро Вэнь Чжулю. — Стража! — прорычал Цзян Чэн. На пороге немедленно появились два воина. Цзян Чэн с силой провёл ладонями по лицу. — Где Вэй Усянь?! — В библиотеке, глава Цзян, ведь вы приказали… — Доставить его сюда! Быстро! Это слишком походило на правду. Детали картины складывались одна за другой. Отказ от меча. Нежелание жить в резиденции. Мелкие отговорки… Цзян Чэн стиснул кулак, и кольцо больно врезалось в кожу. Что он наделал?! Что они оба наделали?! Лань Ванцзи продолжал торчать изваянием посреди комнаты. Цзян Чэн соскрёб жалкие остатки учтивости: — Ханьгуан-цзюнь, прошу вас подождать в гостевых покоях. Я сообщу вам о своём решении позднее. Тот поклонился. Замешкался на несколько мгновений, но всё же молча вышел. Цзян Чэн рухнул в кресло, закрыл глаза, чувствуя, как они горят и влажнеют. — Цзян Чэн? Мне передали, что ты срочно вызывал меня. Что произошло? — Закрой. Дверь. И сядь, — раздельно проговорил Цзян Чэн, — и ответь, когда ты собирался мне сообщить? — О чём? Да что с тобой? — О том, что Вэнь Чжулю и тебя без Золотого ядра оставил! — Цзян Чэн в два шага оказался рядом, навис над ним, схватил за ворот, тряхнул. — Ты намеревался скрывать от меня такое?! Почему знают все, кроме меня?! Ты — мой подчинённый! Ты — мой брат! Почему ты так со мной поступил?! Как я теперь должен себя чувствовать?! Это ведь должно было быть твоё ядро! Я получил его вместо тебя! У тебя отобрал! Губы Вэй Усяня сжались, он посмотрел снизу вверх. — Молчишь?! Молчишь?! — Цзян Чэн отшвырнул его, закрыл лицо руками, отвернулся. — Почему ты так сделал, почему?! — Я обещал твоей матери позаботиться о тебе и защитить тебя пусть даже ценой жизни, — Вэй Усянь тронул его плечо, — как я мог вести себя иначе? Ты — глава ордена. Тебе нужнее, чем мне. — Ты даже не позволил мне решить! Я имел право отказаться! — Цзян Чэн… — Что?! Как всегда — ты — самый благородный, самоотверженный и крепкий духом?! Какой из меня глава ордена тогда?! Я украл у тебя эту возможность, понимаешь?! Украл, не зная об этом! Своими руками перечеркнул твою жизнь! — Не сгущай краски, я перед тобой, жив, здоров, участвовал в войне, другие ордена меня боятся. Никаких неудобств. — Да ты слышишь меня вообще?! Ты должен был сказать мне это всё перед походом на гору! Чтобы я мог взвесить! Решить, нужен ли мне пост главы ордена такой ценой! — Прости меня. — Ты бы смог простить?! Хотя что я говорю… ты же никогда не помнишь обиды. Куда мне… — Цзян Чэн… — Ты должен исцелиться. Должен получить его обратно. Я не могу допустить такой несправедливости. — Это невозможно. Баошань Санжэнь не станет… Цзян Чэн выдохнул сквозь сжатые зубы. — Ханьгуан-цзюнь намерен найти другой способ. — Х-ханьгуан-цзюнь?.. Это… он тебе сказал?.. — Представь себе! Как так вышло, что он знает, а я — нет?! Вэй Усянь вздохнул, криво усмехнулся: — Он догадался сам, когда у него не получилось делиться со мной энергией. Меридианы повреждены. Цзян Чэн скрипнул зубами: — Ищите способ. И если не найдёте, я сам отволоку тебя к Баошань Санжэнь, паду пред ней на колени, сознаюсь в обмане, и пусть делает, что хочет. — Цзян Чэн… — Молчи, — Цзян Чэн стиснул его плечи, — если он сможет помочь… Ты меня понял? — Да, — после короткой паузы ответил Вэй Усянь, — но как же дела Пристани Лотоса? Твоя свадьба? — А ты пошевеливайся там. И позаботься, чтобы тебя не вышвырнули из Гусу во второй раз. — Гусу? — лицо Вэй Усяня вытянулось. — Самому не нравится. Но у них и правда самая большая библиотека, — Цзян Чэн глубоко вдохнул, обнял его, сжав в горсти одежду на его спине, — ты всегда понимал девиз ордена лучше, чем я. Соверши невозможное. Иначе… — Иначе ноги переломаешь? — в голосе Вэй Усяня звучала лишь тень привычной насмешки. — Нет. Спущу собак. Вэй Усянь тихо выдохнул, отстранился. — Слушаюсь, глава Цзян.