Когда ангелы не знают, что сказать

Я пишу не так часто, как хотелось бы. Обычно это какие-то бестолковые наброски из нескольких фраз, которые не несут в себе особого смысла. Не такого дневника я хотел. Ну и пускай, я обещал писать по самому простому желанию, и я стараюсь так делать. Здравствуйте, мне 15 лет. Я как раз в том возрасте, когда все окружающие уже начинают давить на тебя с вопросами, определился ли ты, кем хочешь быть, каким видишь свое будущее. Боже мой, мне 15, вы вообще о чем, какое будущее? Я хочу сидеть дома, играть в приставку и смотреть телик. Хотя, надо признать, что иногда в телике попадаются очень интересные вещи, даже нужные. Одна из них как раз помогла мне определиться с этим самым пресловутым будущим, как минимум, сделать вид. Как-то раз я переключал каналы и почему-то остановился на передаче про гипноз. Темноволосый мужчина в очках рассказывал о заболеваниях психики, при которых гипноз может помочь пережить кризовые состояния. Тогда я не слишком понял, что это значит, но заинтересовался и залип в этой теме до позднего вечера. С того момента я решил, что хочу стать психиатром. Ну, не то чтобы прям хочу работать психиатром, а это направление раздражает меня меньше других «серьёзных» профессий. Я поступил в медкласс нашей школы. Поначалу все было очень даже неплохо, биология давалась мне без особого труда, на химии пару раз смешал не те реактивы и взорвал пару пробирок, но наш химик, мистер Уайт, не стал меня ругать, а даже наоборот, похвалил и просто попросил убрать осколки. Но потом в учебную программу внесли углублённый цикл анатомии с основами хирургии (какие можно было предложить школьникам). Вел этот курс профессор Вильям Оливер Разан, который проводил занятия в нашей школе на полставки, а работал в основном в медицинском вузе. На первом уроке он спросил у нас, кем бы мы хотели стать в будущем, хотя это довольно странный вопрос для пятнадцатилеток. Почти все мальчишки в коллективе гордо ответили, что хотят стать хирургами, я же честно ответил, что психиатром. Как оказалось потом, весьма опрометчиво. Профессор Разан у многих из нас отбил желание учиться и интересоваться медициной. Не знаю, как таких людей держат в преподавательском составе вузов, которые должны прививать человечность, но руководству виднее. Он сразу показал одно: перечить ему нельзя. Говорить, что он в чем-то неправ, просить объяснить что-то из того, что он уже объяснил, ещё раз, тоже было нельзя. С этого курса мы выходили выжатыми, как лимоны, и с полной уверенностью, что тупее нас в этом мире никого уже нет. Однажды Разан вызвал меня к доске, рассказать, как проходят вены на ноге, но ответить я не смог. С меня потребовали объяснения: - Мистер Джонс (как же я ненавижу, когда меня называют по этой фамилии), почему Вы не можете ответить на мой вопрос, как положено? - Мне сложно представить, как расположены сосуды, у меня не очень с пространственным мышлением, - честно признался я, чем совершенно взбесил преподавателя. - Каким же врачом Вы станете в таком случае? – подавшись вперёд, спросил профессор. - Я же психиатр, забыли? – прыснул я в ответ. - И кого же Вы будете лечить? – Разан был похож на закипающий чайник. - Таких, как Вы, - твёрдо произнёс я, поднялся со своего места и, забирая сумку, двинулся к двери. – Таких, как Вы, профессор. Я хлопнул дверью и ушёл. Хоть я и знал, чем это грозит, ни на одну минуту не пожалел о своём поступке. Так было нужно, это было правильно. Никто не смеет на меня наезжать подобным образом. На следующий день меня исключили. Вот уже неделю я делаю вид, что хожу в школу, но не делаю этого. Когда мама узнает, что меня снова исключили, она будет в ярости. Надо придумать, как уменьшить её злобу. Я придумаю, но не сегодня. Я выглянул в гостиную и убедился, что она сегодня опять пьёт. До добра это не доведёт. Но, во всяком случае, я смогу спокойно улизнуть из дома, чтобы пойти в один из пабов на соседней улице на концерт местной группы, в ней играет старший брат Ричарда, он барабанщик. Мне давно нравились барабаны, меньше, чем синтезатор, конечно, но это тоже очень классно. Может, мне стоит научиться играть и на них? Надо спросить у Ричи. Да, пабы. Я уже целый год хожу в пабы нашего райончика. У меня есть документы, в которых написано, что мне 21 год. Никого не смущает мой внешний вид, потому что за год я достаточно подрос, и мои светлые крашенные волосы не дают подумать, что я сильно лгу насчёт возраста. В документах красуется моя фамилия – Харди. Через пару лет я уеду в Америку, я очень хочу уехать туда, и тогда у меня будут уже настоящие документы, с самой классной на свете фамилией. Потому что я сам её выбрал. Кстати, в одном из пабов я встретил мальчишку моего возраста из похожей на мою семьи, мать одна воспитывает их с сестрой. Его зовут Брайан Салливан. Мы выпили по пиву, а потом он подрочил мне в туалете. Я не могу сказать, что мне очень понравилось, но если бы это предложила Мари, я бы не согласился. Наверное, это расставляет все точки над i. Но отношений я совсем не хочу, поэтому не стал брать у Брайана номер телефона. Энджи все ещё главная моя отдушина. Моё самое дорогое существо на Земле. На днях я чуть не спалил кастрюлю с супом, но она так активно выталкивала меня из комнаты, что пришлось выйти и почувствовать в коридоре запах гари, а уже оттуда – бегом на кухню. Может, она и есть мой ангел-хранитель? Хотя нет, тут ещё один случай был. Я шёл в магазин привычной дорогой, но что-то заставило меня перейти на другую сторону, а потом я услышал за спиной грохот: прямо на строительные леса, мимо которых я должен был пройти, рухнули перекрытия крыши, которую на тот момент меняли рабочие. Меня могло придавить обломками, но я почему-то ушёл оттуда. Спасибо, мой ангел-хранитель, я верю, что ты со мной. Не скучайте без меня. Если кто-то скучает, конечно.