* * *
Я думала, что после такого дурдомного дня полночи буду ворочаться без сна, но вырубилась, едва голова коснулась подушки. Нехорошо конечно получилось. Надо было сходить и узнать, как там Николай. Ничего, как раз скоро утренняя перевязка — вот и повод посетить раненого. Но оказывается меня поджидал неприятный сюрприз. Я как ни в чём ни бывало подрулила к знакомой палате и не прошла фейс-контроль. — Простите, фройляйн, но сюда нельзя, — бесстрастно отчеканил караульный. — Но я выполняю поручение гауптмана Ягера, — новенький что ли? — Герр Ягер приказал кроме врача никого не впускать. Тут без вариантов, слишком хорошо знакомо мне это выражение морды лица «приказ же». Да и настаивать на своём, значит, обеспечить ненужные подозрения. Я медленно отошла от палаты. Странно всё это. Ягеру же по идее ещё понадобится переводчица, но по ходу это буду уже не я. Навстречу мне торопливо шла девушка-санитарка. Блядь, да с чего такая рокировка? Он меня в чём-то подозревает? Вполне возможно, ведь я проявляла недопустимое сочувствие к врагу Германии, но с другой стороны ничего совсем уж криминального я не сказала и не сделала. Скорее всего хитроумный гауптман решил перестраховаться и ничего не оставлять на волю случая. Ну и прекрасно, зато теперь я избавлена от необходимости терпеть его общество. Завтрак я пропустила, поэтому к обеду была в столовке чуть ли не первая. — Вы не против? Да что ж ты будешь делать. Столиков других нет, что ли? — Ну что вы, — чувствую, поесть мне не удастся — Ягер явно припёрся для очередной каверзной беседы. — Я решил последовать совету доктора Йена и не злоупотреблять вашей помощью, — без предисловий начал он. — Самую важную информацию я выяснил, дальше вполне справится русская санитарка. Надеюсь, вы не в претензии? — Конечно нет, — безразлично ответила я. Терпеть не могу, когда кто-то в упор пялится, пока ты пытаешься поесть. Благо год, проведённый в армейке, заставил меня пересмотреть многие привычки. Так что я продолжила невозмутимо наворачивать супчик, тихо про себя надеясь, что наш разговор на том и кончится. — Вы безупречно справились с поставленной задачей, — блин, ты есть сюда пришёл или трындеть? — Что вы скажете, если я предложу вам перевестись в мою дивизию? — Простите, но я откажусь, — да где ж я так нагрешила, что мне сказочно везёт на такие плюхи от вселенной? — Почему? — невозмутимо спросил он. — Мне казалось, мы неплохо сработались. Неплохо сработались мы с Вилли, а то, что ты мне устроил, я даже затрудняюсь как-то назвать. — Я предпочитаю оставаться в части, где служит мой жених. — Бросьте эти романтические глупости, — снисходительно усмехнулся Ягер. — На войне недопустимо ставить на первое место личные эмоции. Служить в дивизии «Великая Германия» намного престижнее. — Конечно, — я покладисто кивнула. — Но я ведь вам говорила, что не стремлюсь построить карьеру в военном поприще. К тому же я не профессиональный переводчик. — Обычно я предпочитаю не иметь дел с неопытными девочками, но ради вас готов сделать исключение В его голосе промелькнули мурлыкающие нотки. Он что — подкатывает ко мне? — Под чутким руководством опытного мужчины вы можете достичь определённых успехов. — Кажется я уже просила вас держать свои грязные намёки при себе, — оскорблённо вскинулась я. Да кем он себя возомнил? При других обстоятельствах я сама могла бы научить его плохому. — Не знаю, о чём там вы подумали, — невинно улыбнулся он. — Но я имел в виду вашу карьеру. Пройдя должное обучение, вы могли бы добиться гораздо большего, чем место штатной переводчицы. Ну, приехали. Кажется, кто-то ещё пару дней назад окрестил меня бесполезной дурой, а сейчас вон как запел. — Полковник Штольц — хороший друг моего отца. Я мог бы дать вам хорошие рекомендации. Полковник Штольц это у нас хто? Та-а-ак, если подумать, где можно развернуться девушке с хорошим знанием русского? Неужто намекает на Абвер? На мой недоверчиво-вопросительный взгляд Ягер едва заметно кивнул. — Безусловно это интересное предложение, — слава богу месяцы притворства приучили меня всегда держать наготове нужный набор слов. — Я обдумаю его. — Обдумайте, — в его глазах мелькнули коварные смешинки. Забив на недоеденный обед, я решила ретироваться. Чёртов Ягер расселся так, что хрен пройдёшь. Как он верно заметил, с координацией у меня бывают проблемы, я едва не навернулась, споткнувшись о ножку его стула. — Осторожнее, — он поднялся, придержав меня за локоть. — Куда вы вечно бежите? — Последние дни я плохо сплю, — пробормотала я, пытаясь осторожно высвободиться. — Так попросите у доктора снотворное, — да что ты в меня вцепился, ещё и смотришь, словно просканировать хочешь. — Но мне кажется, ваша проблема в том, что вы слишком близко к сердцу принимаете некоторые вещи. Проявить милосердие к побеждённому врагу вполне допустимо, но надо знать меру. Самое умное, что я могу сейчас сделать, убеждённо втирать, что я горячо поддерживаю вчерашнюю расправу, но почему-то казалось, что не стоит сейчас отыгрывать эту программу. Ягер не дурак, если действительно что-то заподозрил, то включать сейчас заднюю будет и странно, и уже поздно. Нет, пойдём другим путем. — Безусловно смотреть на расстрел… неприятно, но у меня достаточно других проблем, — Ягер состроил сочувственную мордаху. — Я скучаю по своей семье, волнуюсь, что уже три недели ничего не знаю, что происходит на передовой, где мой любимый. В конце концов у меня свадьба сорвалась. — Всё это временно. Ваши родители должны гордиться тем, что дочь готова на любые жертвы ради своей Родины, а небольшая разлука ещё никому не мешала. Тысячи девушек ждут своих благоверных с войны, — его пальцы скользнули в мимолётной ласке по моему запястью. — К тому же по крайней мере с одной проблемой я могу вам помочь. Ну приехали ещё раз. Мне ведь сейчас точно уже не кажется. Похабненькая улыбочка явно намекает в какой именно проблеме, но начни я возмущенно обвинять его в харассменте, он всё как всегда перевернёт. Скажет, например, что может помочь выбить мне внеплановый отпуск или ещё что-нибудь в этом роде. — Вы слишком добры ко мне, — как можно лучезарнее улыбнулась я, попутно умудрившись высвободиться. — Как вы верно заметили, это всего лишь излишние эмоции, присущие всем женщинам. Так что я справлюсь сама. — Как хотите, — усмехнулся он, пропуская меня вперёд. И что мне теперь делать? Как отделаться от этого хитромордого лиса, если он сейчас говорил всерьёз? Двусмысленные намёки ещё можно пропустить мимо ушей. Мужик, который домогается всерьёз обычно более прямолинеен. Вон как Шнайдер — взял и зажал у ближайшей стены. Ну, или как вариант, настойчиво начинает ухаживать, чего я здесь тоже не наблюдала. У меня закралось нехорошее подозрение, переросшее в уверенность, что этот троллинг — часть его очередной гадской стратегии. Вот только с чего такая честь? Ну ладно, пожалела я раненого, так я всё-таки девушка, а не закалённый солдафон. Ну, сболтнула пару слов на английском. Опять же, что тут можно подозревать? Не хочу я в его дивизию! В Рейхстаге наверное и то будет спокойнее. А если он, получив отрицательный ответ, надавит куда надо, и меня, не спрашивая, отошлют в его долбаную «Гроссдойчланд»? Тогда выход в окно, что недавно озвучил Колян, покажется мне отличной перспективой. Я наматывала круги по парку, прокручивая два главных вопроса: кто виноват и что делать. Нет, кто виноват и так понятно. Ещё бы придумать более-менее годный выход. С таким упоротым стратегом как Ягер лучше всего работает принцип: проще дать, чем объяснять причину, почему нельзя. Но так я тоже не согласна. Самое разумное — это свалить отсюда как можно быстрее. Не знаю сколько точно должны срастаться переломы, но по-моему, уже можно бы и снять гипс. К ужину я опоздала, но так даже лучше. Меньше народу. Заметив Вилли, одиноко сидящего за столиком, я решительно плюхнулась рядом. По ходу опять рефлексирует, что неудивительно. Прощёлкал возможность побыть с любимой девушкой. Я бы его и не трогала, но чувствую, без помощи не обойдусь. — Гауптман Ягер сказал, что ты успешно справилась с его заданием, — вполне дружелюбно начал он. — Наверное даже слишком успешно, — поморщилась я. Вилли конечно всегда был обеими руками за, чтобы выпнуть меня из роты, но, а к кому мне идти с этой проблемой? — Он пытался меня переманить в свою дивизию. Думаю, не надо объяснять, почему я не собираюсь на это вестись? Мы конечно с ним не настолько союзники, чтобы я могла поплакаться, мол с таким гадом даже на одном поле срать опасно, но тут есть маленькая поправочка. Вилли вроде как принял, что я полукровка, и понимает, что не все обладают такой широтой взглядов на чистоту арийской расы. Авось и в этот раз прикроет. — Но ты же отказалась? — Это да, но вот меня одолевают смутные сомнения, что гауптману может не понравиться такой ответ, — я взяла паузу, опасаясь услышать очередное «приказ есть приказ, я ничего не могу сделать». — Меня же не могут куда-то перебросить без согласия моего командира? — Только если это будет приказ более высшего по рангу, — неохотно ответил Вилли. — Но я думаю, сложностей не возникнет, ты числишься в полку Файгля, а он вряд ли согласится лишиться переводчицы в такое время. Уже кое-что. Файгля я конечно тоже недолюбливала, но он ни в какое сравнение не идёт с Ягером. Какое-то время мы молча жевали безвкусную больничную кашу. Нет, не будет мне покоя, пока мы не свалим отсюда. — По-моему, нам уже вполне можно снимать гипс, — осторожно запустила идею. — Может, поговорить с доктором? — Я говорил с ним вчера, он ответил, что не раньше чем в конце недели. Ну, это очень даже неплохо. Несколько дней я вполне могу морочить голову коварному гауптману, не говоря ни да, ни нет.***
Моё маленькое сердце не находит себе покоя. Оно не даёт мне уснуть всю ночь, выстукивая «ты», «ты». Моё маленькое сердце стремится к тебе. Если ты спросишь, оно скажет: «Да, я — твоя».
Да блин, они задолбали с этой песней! Как ни включи радио — «маленькое сердце». Поначалу она мне нравилась, но когда уже которую неделю на стенку лезешь, не зная, что там с твоим парнем, только мелодрамные треки слушать. — Что там сейчас на фронте? Спрашивать его в лоб о Фридхельме глупо. Интернета и мобилы здесь нет, скорее всего он так же, как и я, ничего не знает о брате. К тому же если бы Фридхельм объявился, я бы первая об этом узнала. — Бои продолжаются, — немного натянуто улыбнулся Вилли. — Но раз Фридхельма здесь нет, я думаю, с ним всё в порядке. В принципе да, иначе бы он уже получил письмо с соболезнованиями от Файгля. Я заметила, что он доел ужин, но уходить почему-то не спешил. Наверное муки совести попустили. И слава богу, а то развёл панику на ровном месте. Я сама уже давно забыла о том поцелуе, с такой-то богатой на события жизнью. Ну было и было. Даже забавно, что оказывается не такой уж он ледышка, как я привыкла считать. Направит энергию в нужное русло, глядишь, и будет им с Чарли счастье. — Если не придумаешь, как раскрутить доктора на выписку, я отсюда сбегу, — вроде как в шутку сказала я. А там не знаю, как пойдёт. Вряд ли мня повяжут за дезертирство, если я вернусь в часть. — Эрин, ну сколько можно, — вздохнул Вильгельм. — Пора уже взрослеть. Постоянно куда-то сбегая, проблемы не решить. Ха, это говорит мне тот, кто теоретически лет на пять младше. — Конечно, — насмешливо кивнула я. — Легко тебе так говорить с безупречно-арийским происхождением. — Я надеюсь, эти идеи не зайдут слишком далеко, — нет, вот он правда такой наивный или периодически становится дебилом? — А тебе советую ещё раз подумать насчёт брака, это могло бы решить проблему. Всё-таки хорошо, что в этом гадюшнике я могу хоть немного кому-то доверять. По крайней мере не придумывать тупые отмазки, почему не горю желанием перейти в элитную дивизию Ягера. — А как же «держись от моего брата подальше»? — передразнила я, припомнив его истерику. — Можно подумать, меня кто-то из вас послушал. Понятно, извинений я не дождусь. Ладно, засиделась я, пойду на перекур и баиньки. — Эрин, — окликнул он. — Я тебя прошу, никакой самодеятельности. Постарайся эти дни тихо пересидеть в палате. — Так точно, герр лейтенант, — усмехнулась я. — Буду сидеть как мышка и нигде не отсвечивать. Как говорится, худой мир лучше доброй ссоры. Постоянно собачиться мне уже надоело, стебать его — тоже. Он в свою очередь видимо понял, что лучше смириться с такой сеструхой как я, чем потерять любимого брата. Вот и хорошо, мне не помешает поддержка, чтобы переиграть одного слишком уж скользкого гауптмана. Вернувшись в спальню, я столкнулась в дверях с Хильдегард. — Где это ты шляешься после отбоя, а? — недобро прищурилась она. — Уймись, — отмахнулась я. — Уж не задумала ли ты перейти мне дорогу? Вот только разборок с ревнивой дурой мне и не хватает для полного счастья. Я молча прошла к своей кровати, но Хильдегард не унималась. — Я сегодня видела вас в столовой. О чём вы говорили так долго? — Не поверишь, но о всяких скучных и неинтересных вещах, — я плюхнулась на кровать прямо в форме. — Например, что мне в следующий раз говорить этому русскому. А с чего ты так психуешь? По-моему, у вас всё отлично складывается. — Ну… да, — смягчившись, ответила Хильди. — Он просто потрясающий мужчина, и я постараюсь его не упустить. Ты мне конечно не конкурентка, — она снисходительно усмехнулась и шагнула к зеркалу, поправляя выбившийся из причёски локон. — Но расслабляться нельзя. Вчера я была на дежурстве, так представь себе, Ирма тут же воспользовалась моментом. Если бы я вовремя не вернулась, она бы наверное отдалась ему прямо среди кадок с фикусами. Меня пробило на дикий ржач. Ну, Ягер жжёт, прямо альфа-самец. Всех медсестёр решил перетрахать между делом, а эти дуры прямо за ним кипятком писаются, не замечая встроенного в него мудачизма. — Ты должна бороться за своё счастье, — с должной долей пафоса выдала я. Давай, детка, я в тебя верю. Мне только на руку, если вы с Ирмой отвлечёте эту зверюгу от моей скромной персоны. — Ирма пожалеет, если ещё раз посмеет строить ему глазки, — воинственно пообещала Хильдегард, подкрашивая губы. Н-да, это она ещё не знает, что наш голубоглазый красавец не прочь замутить тройничок. Но как говорится, какая разница кто с кем спит. Лишь бы все остались довольны.* * *
Я честно тихарилась как могла. Приходила в столовку в часы пик, чтобы было побольше народу, завидев Ягера в коридоре, обходила по широкой дуге, даже в парк перестала спускаться. Курить я теперь бегала вниз, облюбовав чёрный ход, которым пользовался персонал. Ягер правда меня не преследовал, но периодически я натыкалась на его остро-насмешливый взгляд. Всё складывалось вполне себе удачно, пока я не протупила. Точнее позволила лени взять верх. Спускаться вниз на ночь глядя не хотелось, и я решила по-быстрому покурить на балконе. — Прекрасный вечер, не правда? — я быстро обернулась, услышав знакомый голос. — Вас в последние дни совсем не видно. — Ну, так здесь же не курорт, а госпиталь, — как можно небрежнее ответила я. — Пока есть время, я решила заняться здоровьем. — Это хорошо, — он расплылся в фирменной улыбке. — А то я уже решил, что вы меня избегаете. — Зачем бы мне это делать, герр гауптман? — «искренне» удивилась я. — Ну, раз всё хорошо, тогда позвольте узнать, что вы решили по поводу перевода? — Ваше предложение было таким неожиданным, что честно говоря я всё ещё в раздумьях, — что бы ещё придумать, чтобы он меня не просёк и не начал копаться в причинах явного отказа? — Может, вас что-то тревожит по этому поводу? — он невозмутимо начал набивать трубку, и я, воспользовавшись возможностью потянуть с ответом, тоже полезла за сигаретами. — Вы правы, некоторые сомнения у меня есть, — Ягер тут же состроил заинтересованную моську, мол, ну послушаю, что ещё ты придумала. — Всё-таки я не профессиональный переводчик, да и особых умений, кроме поверхностного знания языка у меня нет. Зачем я вам? Ягер загадочно усмехнулся: — Я конечно не знаю русского, но достаточно часто слышал, как говорят солдаты, учившие его по словарю. Блин, уже который раз палюсь на этом. Так что мне изображать жуткий акцент на родном языке? — Вы говорите на нём свободно, без акцента и заминок. — Этому есть простое объяснение. Я всё-таки прожила в этой стране два года. Когда постоянно приходится говорить на чужом языке, акцент пропадает, ну, или становится почти незаметным. В конце концов никому из вас не пришло в голову, что немецкий не мой родной язык, лингвист ты недоделанный. — Вы говорили, вашего отца отправили в командировку на завод. Он инженер-конструктор? — Да, — по-моему, вариантов других тут нет. — Насколько я знаю, такой обмен опытом с Советским Союзом касался производства танков. Что ж не буду спорить, вряд ли немцев накануне войны могло интересовать что-то другое. Вот только для чего он вообще затеял этот разговор? — Где именно вы жили эти два года? Да, блядь, откуда я знаю, где в тридцатые годы были танковые заводы? Можно конечно наугад назвать первый попавшийся город, но вдруг этот гад в теме? Та-а-ак, ну где у нас обычно сосредоточены крупные металлургические заводы? — Урал, — я уверенно встретила его внимательный взгляд. — И прошу вас не пытаться узнать больше. Отец предупреждал меня, что это секретная информация. Ягер на удивление понимающе улыбнулся. — Конечно, шпионаж дело секретное. Вы скорее всего и не подозреваете, откуда мы раздобыли состав особо прочного сплава для бронировки. Блин, ему бы сценарии для шпионских детективов писать. Я дочь шпиона? Товарищ гауптман, вырубайте бредогенератор! — На всякий случай предупреждаю, что я пошла не в отца, — шутки шутками, но бредовые мысли нужно искоренять на корню. — Меня воспитывали в традициях, что самое важное это семья. Ягер раскуривал трубку, задумчиво рассматривая меня сквозь сизый дым. — Ваш отец состоит в партии? Можете не отвечать, я так полагаю что да. Вы разделяете его взгляды? — Ну… я… Очень кстати вспомнился Штейбреннер, который крутился вокруг с подобными вопросами. Как-то ж у них ещё называлась эта бабская секта… — Я состою в Союзе немецких девушек. — Дом, дети, церковь, — насмешливо процитировал он. — Неужели это действительно предел ваших мечтаний, Эрин? — Да. Я не амбициозна. — Вы просто не понимаете всю серьёзность сегодняшнего положения Германии. Хотя вы добровольно приехали на фронт, голова при этом у вас забита романтикой. Вы выросли в преданной фюреру семье, но вас почему-то шокирует обращение с местными. Скажу честно, при других обстоятельствах, будь я вашим командиром — отправил бы домой, но я предпочитаю использовать любую возможность, чтобы достичь цели. А можно как-то пропустить эти мотивашки? Я сейчас чувствовала себя так, словно меня в подъезде окружили Свидетели Иеговы. — Возможно вы считаете, что мы излишне жестоки, но вспомните историю. Цивилизация создавалась в войнах. Германия — великая страна, поэтому и проблемы перед ней стоят колоссальные. Против нас половина мира. Мы выступаем за единство немецкой нации. Конечно, такую идею непросто принять, но большинство немцев поддерживает её и готово действовать сообща во имя великой цели. Мы пытаемся разрушить старый мир и возродить былое величие страны. Дело это неблагодарное. Если завтра мы проиграем, то на милосердие рассчитывать не стоит. Нас будут обвинять в том, что мы убийцы, идеалы, в которые мы верим, будут осмеяны. Не пощадят никого и ничего, наши могилы уничтожат. Они будут думать, что мы пожертвовали жизнью ради глупейшей цели. Как видите, у нас нет иного выхода, кроме как победить. А он умнее, чем я думала. Точнее, я и не считала его непроходимым идиотом, но думала, что там больше хитрости. А тут вон оно как. Он прекрасно понимает, чем всё может закончиться. — Русские оказались более стойкими, чем остальные. Мы каждый день убиваем их сотнями, а до победы ещё далеко. Значит нужно действовать более хитро, подобраться к ним изнутри. Попытаться пошатнуть их фанатичную преданность своему вождю. Грамотная пропаганда уже потихоньку приносит кое-какие результаты. И вот задумайтесь — кто вызовет больше доверия? Немецкий солдат или их соотечественница? Где-то я уже слышала эту ахинею. Файгль тоже собирался применять мои таланты таким макаром, а вы чем меня можете удивить, герр Ягер? — Или допустим в партизанский отряд попадает радистка, чудом уцелевшая при обстреле. Кому придёт в голову, что это диверсантка с правильно подделанными документами и безупречно чистой речью? Думаю, объяснять не нужно, что через неделю от отряда, который искусно прятался, не останется и следа? Ну ни хрена себе у него размах фантазии. Неужто он всерьёз планирует завербовать меня? Как-то мало верится. Не такой уж я джекпот. А что тогда? Снова возникло неприятное ощущение, что я в ловушке. Я нащупала в кармане заветную пачку, срочно нужно взять паузу. Ягер щёлкнул зажигалкой и, вроде как помогая подкурить, придержал мою ладонь. — Сердце у вас колотится как у пойманного зайца, — усмехнулся он, чуть придавив пальцем запястье. — Вы чем-то взволнованы? Или боитесь меня? — С чего бы я стала вас бояться? Скорее взволнована, ведь вы предлагаете то, что изменит мою жизнь в корне. Боюсь, мой жених не обрадуется, если мне придётся уехать. — Я думаю, он вас поймёт, — Ягер незаметно шагнул чуть ближе. — А даже если и нет, я не вижу большой трагедии. — Да вы просто бесчувственный циник! — не выдержала я. — Мало того, что пытаетесь перевернуть мою жизнь с ног на голову, так ещё и издеваетесь над моими чувствами! — А что плохого в том, чтобы практично смотреть на вещи, если это принесёт выгоду? Продвинувшись по карьерной лестнице, вы сможете найти более выгодную партию, чем мальчишка-рядовой, — он сдвинулся ещё ближе, небрежно добавив. — Кроме того я не думаю, что вы так уж серьёзно влюблены. От неожиданности я отпрянула назад, чуть ли не вжавшись в перила. — А это уж не вам судить. Ягер теперь стоял достаточно близко. Так, что, если бы я захотела его обойти, пришлось бы притереться вплотную. Вот же гад, можно сказать в прямом смысле слова загнал в угол! — Я помню, как вы смотрели тогда, ночью, — он наклонился так близко, что я чувствовала на виске тепло его дыхания. — И это был совсем не тот взгляд, который должен быть у смущённой девственницы. Господи, из какого столетия он выполз? А, точно, сексуальная революция ещё не случилась, тут все через одного мужики в этом плане — зашоренные древние ископаемые. — А с чего бы я должна быть смущённой? Это же не меня застукали со спущенными штанами, — я бочком стала продвигаться к двери. Ягер вроде как случайно опустил руку на перила, перекрывая последнюю возможность моего бесконтактного перемещения. — Не вижу причины стыдиться того, что я здоровый мужчина с нормальными желаниями. Я по крайней мере этого не скрываю, а вот с вами дело обстоит куда интереснее, — продолжал он то ли издеваться, то ли проверять меня на прочность. — Трогательно пищите о неземной любви к своему жениху, но при этом смотрите на других мужчин так, что только слепой не прочитает в ваших глазах недвусмысленный призыв. Так что придумайте другую причину для отказа. Я едва не задохнулась от возмущения. Что он мог такого прочитать в моих глазах? Ну, заценила я их горячие потрахушки, и что с того? Это же не значит, что я готова наперегонки с Хильдегард прыгать на его члене. Пора кое-кому срочно поправлять корону, а то привык понимаешь ли, что его харизма косит всех подряд. — Ну, раз вы такой мастер расшифровывать невербальные посылы, попробуйте угадать, что сейчас читается в моих глазах. Очень надеюсь, он без труда прочитает весьма красноречивый посыл, куда ему следует сходить и что при этом сделать. Он уже без игривой насмешливости заглянул в мои глаза и, удерживая взгляд, медленно прокомментировал: — Сейчас я вижу страх, Эрин, который вы уже не первый раз пытаетесь скрыть. Хотелось бы ещё знать его причину. Я действительно напугал вас своей… откровенностью или же дело в другом? — Вы правы, я боюсь, — ну всё, понеслась душа по виражам. — Боюсь не сдержаться и влепить вам пощёчину, которую вы заслужили. Я не желаю стоять здесь и выслушивать оскорбления. Если вам больше нечего сказать по существу, то не тратьте моё время. На его морде не мелькнуло ни тени раскаяния. — Я так понимаю, ответ вы мне ещё дать не готовы? — Я должна ещё раз всё обдумать, — забив на вежливость, я резко протиснулась мимо. Ягер демонстративно подвинулся, пропуская меня, но в последний момент удержал за локоть. — Только запомните, я не принимаю ответ «нет», — меня словно обожгло от этого тихого, вроде как спокойного тона, в котором явственно читалась угроза. Ну, до чего же самоуверенный мудак! С чего он возомнил, что я мечтаю залезть к нему в штаны? Он конечно умеет будить самые яркие чувства. Тихую панику, например. Нет, встреться он мне в моём родном измерении, возможно что-то бы и получилось. А собственно что? Я же знаю себя. Сначала заставила бы его помучиться, играя в неприступную Снежную королеву, а когда накал страстей бы поутих, он бы свалил удовлетворять охотничьи инстинкты дальше. Ну, или я бы первая не выдержала. Властные мужики хороши лишь в начале отношений, а потом начинается: «Я не хочу, чтобы ты носила это платье» или «Милая, а зачем тебе работать?» или вот эта вишенка на торте: «Кто тебе сейчас звонил? Ира? Покажи телефон». Чем мне и понравился Фридхельм, что не пытается командовать и как-либо меня строить. Так что если даже не брать в расчёт то, что Ягер коварная вермахтовская гадина, ему в любом случае не светило оказаться со мной в одной койке.* * *
Чёрт, да куда все подевались? Обычно в это время в коридорах полно народу, а сейчас ни души. Странно. Хотя тут есть простое объяснение: уже поздно, раненые уже рассосались по палатам и готовятся дрыхнуть. Неожиданно из угла холла на меня выдвинулась чья-то тень. — Герр гауптман? — я нервно поёжилась, встретив взгляд льдисто-голубых глаз. Он конечно частенько и раньше смотрел на меня вот с таким хищным прищуром, но сейчас в них мелькнуло что-то ещё. Темное, властное… — Что вы делаете? — пискнула я, почувствовав, как горячие сильные пальцы перехватили моё запястье. — Отвечаю на ваш невербальный посыл, — насмешливый шёпот огненными мурашками пробежался по коже. — Отпустите меня немедленно, — я попыталась освободиться, но Ягер, не обращая внимания на мои трепыхания, чуть ли не волоком протащил меня по коридору. — Давайте спокойно всё обсудим завтра, — я попыталась воззвать к доводам разума. Что на него вообще нашло? А если я сейчас начну орать как потерпевшая? Точно! Какого ж хрена я молчу и позволяю тащить себя куда-то, как безответная овца? — Если вы меня немедленно не отпустите, я буду кри… — Тише, — на мои губы властно легла его ладонь. — Я ведь предупреждал, что мне не говорят «нет». Ягер втолкнул меня в какую-то каморку, наверное раньше здесь был чей-то кабинет. Я наконец-таки вырвалась, больно ударившись при этом об угол стеллажа с бумагами. — Вы сейчас же отпустите меня, и мы спокойно поговорим завтра. Драться с тренированным мужиком — это конечно утопия. Неужели из-за моего отказа перейти в его дивизию ему действительно настолько сорвало башню, что он решился на насилие? — Конечно поговорим, — усмехнулся он, подойдя вплотную и практически прижав меня к этому чёртовому стеллажу. — А вот отпущу я вас чуть позже… Я инстинктивно выставила руки, собираясь оттолкнуть и уже понимая, что результатов это не принесёт. Сильные пальцы с медлительной лаской заправили за ухо выбившуюся прядь волос, огладили висок, скулу. Лицо опалило горячее дыхание, а затем он властно коснулся моих губ. Я протестующе замычала, попытавшись отвернуться, но он дёрнул за волосы, вынуждая запрокинуть голову, и я подчинилась, разомкнула губы, пропуская требовательно толкнувшийся язык. И хотя я была в ярости, испугана, но с удивлением поняла, что где-то на периферии сознания слабо мелькает желание поддаться ему. В его глазах мелькнуло хищным блеском желание, а точнее чистой воды похоть. Не успела я опомниться, как сильные ладони сжали мою талию, подхватывая и усаживая на какой-то стол, с которого с грохотом слетели какие-то папки. Я молча пыталась вывернуться, но куда там! Этот ебарь-террорист успел облапать меня по полной программе, покрыть жалящими поцелуями все открытые участки кожи. Я даже не успела понять, когда он успел сорвать с меня пижамные штаны. Почувствовав как обжигающе-горячая ладонь коснулась живота, сдавленно рявкнула: — Всё, хватит! Я не знаю, с чего ты решил, что я этого хочу, но это не так! Ягер навис, требовательно заглядывая в глаза, затем ухмыльнулся знакомой наглой улыбкой. — Девочка моя, я не сделаю ничего, чего бы ты не хотела сама, — он склонился ниже, игриво прикусив мочку уха, чуть хрипловато прошептав: — Расслабься и получай удовольствие. Я чувствовала его тяжёлое дыхание, жар и твёрдость упирающейся в моё бедро плоти. Какое, в жопу, расслабься?! Это смело можно считать изнасилованием. Его руки потянули последнюю преграду — трусы, — и я в панике намертво вцепилась в эту хлипкую ткань. — Я не хочу! Не трогай меня! — мои запястья тут же оказались перехвачены его рукой. От этой беспомощности и безвыходности ситуации я чувствовала, что задыхаюсь. Мне не остановить этот гибрид секс-машины и танка. Ягер, не утруждая себя расстёгиванием пуговиц, просто рванул их и распахнул пижамную кофту. Я почувствовала, как оголённой кожи коснулись горячие губы, постепенно спускаясь дорожкой из поцелуев вниз. В голове не осталось ни одной связной мысли. Паника постепенно затихала, а шокированное таким обращением тело всё же реагировало вполне естественно. Я злилась на саму себя и чувствовала жгущий кислотой стыд, но постепенно расслаблялась, принимая эти требовательные ласки. Его руки, губы везде, и эта властность, даже грубость почему-то заводит. Ягер сжимает мои бедра так, что наверняка потом останутся синяки, входит в меня резким толчком. Я невольно выгнулась, как мартовская кошка, навстречу и услышала словно со стороны свой стон. Удовольствие, замиксованное с адреналином ударяет по мозгам плавящей волной. — Повернись! — эйфорию прерывает несильный шлепок по бедру. — Я хочу теперь так. В его глазах по-прежнему лишь власть и похоть. Я не могла с ним спорить и даже не хотела. Нехотя сползла со стола, и Ягер, не дожидаясь, пока я сама приму нужную позу, подтолкнул, вынуждая плюхнуться грудью на этот чёртов стол. Я тихо зашипела от боли, когда его пальцы сжали волосы на затылке, оттягивая назад мою голову. Он двигался резкими толчками, буквально натягивая на себя, продолжая удерживать за волосы. Я прикусила ладонь, пытаясь сдержать крик, с ужасом понимая, что мне всё нравится. Нравится, что он двигается именно так — резко и быстро, наплевав больно мне или нет. Нравится, что он сжимает мои бёдра до синяков и прикусывает нежную кожу шеи. Чувствуя, что оргазм вот-вот накроет, я простонала что-то матерное… — ин… Эрин! Да проснись же! Я не собираюсь возиться с тобой весь день! — А?! — я сонно разлепила глаза, пытаясь понять, в каком измерении нахожусь. Меня настойчиво тормошила Хильдегард. — Ты же столько ныла, что хочешь снять гипс, поторопись, доктор ждать не будет. — Дай мне пять минут. Я машинально бросила взгляд под одеяло, убедившись, что моя пижамка на месте. Чёрт, если это был сон, то до чего ж реальный! Вот будет «весело», если я всё-таки обнаружу синяки и засосы. Я конечно понимаю, что гормоны — зло и порой подсознание может подкинуть довольно интересные сновидения. Тут уже который месяц с регулярным и не очень сексом выходит такой облом, но почему Ягер, а не Фридхельм? Я едва ли замечала манипуляции доктора. На душе затаилось неприятное ощущение, словно я действительно изменила Фридхельму. Пусть это было не по-настоящему, но мне же понравилось то, что вытворял Ягер. Странно, я вроде не замечала за собой любви к настолько жесткому сексу. Страстному, с фантазией — это да, но практически изнасилование? Хрень какая-то… Вот так живёшь себе и не подозреваешь, что ты оказывается та ещё извращенка. Был конечно у меня один сомнительный эпизод, но там другое, во всяком случае по явному согласию. — Можете идти, Эрин, — Йен уже мыл руки. Я медленно побрела к двери. Наверное надо найти Вилли и узнать, когда мы сможем уехать. — Эрин, я с утра не могу тебя найти, — оказывается, ему сняли гипс даже раньше. — Собирайся, Файгль прислал машину. — Отлично, — облегчённо улыбнулась я. — Подожди меня внизу, я быстро. Что там собирать? Вещей у меня здесь толком и нет. Надеюсь, Кох или кто-то из парней нашёл мой ранец. Я быстро переоделась, радуясь, что наконец-то могу привычно пользоваться обеими руками, и даже попробовала заплести мешающие волосы. С непривычки быстро не получалось, и я, плюнув на это дело, просто хорошенько прошлась по ним расчёской. Интересно, кого за нами прислал Файгль? Может, удастся увидеть Фридхельма пораньше? — Господи, разве можно так пугать? — обнаружив Ягера чуть ли не под дверями, я отскочила подальше. — Что вы здесь делаете? Разве непонятно что? Подстерегает меня, как кот глупую мышь. Гауптман внимательно оглядел меня и довольно холодно сказал: — Если вы закончили молиться, давайте к делу. Что вы решили? Я не стала юлить, спокойно выдержала этот требовательный взгляд: — Я считаю, каждый должен оставаться на своём месте. Кому-то предназначено стать героем, а кому-то оставаться винтиком в огромной машине. — Это ваше последнее слово? — Я понимаю, вы ждали от меня другого ответа, — может, ты и привык, что тебе не смеют отказывать, но всё когда-то случается впервые. — Но повторюсь, меня полностью устраивает моё место. Ягер смотрел на меня нечитаемым взглядом, но хотя бы не набросился с угрозами, чего надо признаться я немного боялась. Впрочем зачем нужны слова, я спиной чувствовала его прожигающий, давящий взгляд. Всё, ничего он мне не сделает. Через пару дней я забуду его интриги как страшный сон. И сон, кстати, тоже.