Carpe diem

Я несу заявление об увольнении в редакцию. Учитывая последние обстоятельства-глупо надеяться на то, что мистер Боу оставит меня. И лучше уйти самой, чем вылететь с позором. К тому же, Итан скорее умрёт, чем позволит мне писать статьи в том же духе. Ревнивый, эгоистичный собственник. Он считает, что журналистика не имеет смысла для меня. Ошибается. Это-моя отдушина. Моя страсть. И я не вижу себя в чём-либо другом. Что касается Князя, он не видит меня ни в чём, кроме как в роли его жёны, матери детей и хранительницы очага. По его мнению, стремление быть независимой и получать доход-не более, чем моя прихоть. Ведь Вуд считает, что может обеспечить меня. Действительно, это так. Он может исполнить любую мою прихоть, стоит лишь сказать-но есть кое-что, что невозможно получить деньгами. Талант. Хорошее отношение. Уважение. Признание. Какими бы средствами ни обладал вампир-он не сможет купить мне дружбу других вампиров. Запугать их и заставить относиться хорошо-да пожалуйста. Но признать меня их подругой и относиться искренне-никогда. Больно. Я не хочу прощаться с коллективом, успевшим стать родным. Камилла во многом помогала мне и мы успели сдружиться. К тому же, она не раз защищала от нападок вредины- -Льюиса, который, каким бы козлом ни был, всё же оставался коллегой, к которому успела привыкнуть. Трэвис. Говорят, у рыжих нет души, но душевнее него трудно себе кого-то представить. Он, как и я, обожал авантюры и был слишком любопытным, что его едва не погубило. В результате он потерял зрение, став оборотнем-но его жизнь была спасена (нашими общими с Виктором и Максом усилиями). Теперь он учился жить заново и был искренне благодарен мне за то, что остался жив. Саймон… Что ж, он не оставлял надежд завоевать моё сердце-постоянно носил кофе и пытался сблизиться, но, несмотря на это, уважал меня и мой выбор. Стоял горой. Таких друзей не так уж часто встретишь. Жаль, придётся навсегда забыть дорогу в редакцию после заявления об уходе. Открываю дверь, и, игнорируя присутствие коллег подавленная, без стука захожу к мистеру Боу. Он не перестаёт меня удивлять. На улице-заморозки, а у него открыты все окна настежь. Несколько пуговиц блузки расстёгнуты, а галстук-валяется на рабочем столе, пока он перечитывает очередную статью. Заметив моё присутствие, мужчина окидывает недовольным взглядом. -Интервью, надеюсь, наконец готово, -ворчит он, -Ты своим опозданием подводишь не только меня, но и всё «Сверхъестественное Сегодня». Выпуск задерживается, а наши конкуренты наступают нам на пятки! -Мистер Боу, -произношу с ноткой грусти, -я не подготовила интервью. Мужчина меняется в лице, краснея еще сильнее. Вытирает проступившие капельки пота со лба салфеткой, продолжая меня сверлить взглядом. -Что? -Я ухожу, мистер Боу. -Так… Подожди, Мия, -поправляет очки он, -Я знаю, что в последнее время часто был неправ и черезчур нервничал из-за ерунды, но мой характер-не повод бросать работу, -произносит он, -не горячись. Давай ты сядешь и мы всё обсудим. Понимая, что разговора не избежать-присаживаюсь напротив. Холодный ветер с улицы дует в спину и я успеваю замёрзнуть, несмотря на то, что одета в коротенькое пальто. Закашлявшись, отпиваю несколько глотков холодной воды, после чего поднимаю взгляд. -Ты уверенна? , -перечитав заявление, спрашивает шеф, -"по состоянию здоровья». Ты меня пугаешь всё сильнее, Мия. Это-серьёзно? -Более чем, -признаюсь едва слышно. -Что с тобой? Прости, если лезу не в своё дело, но если я могу хоть как-то помочь, то постараюсь приложить все усилия для того, что бы улучшить твоё состояние. Конечно, если ты не хочешь говорить-ты не должна, но мне казалось, у нас… Довольно доверительные отношения. Чёрт. Кажется, придётся признаться в своей беременности, пока мистер Боу не решил, что я смертельно больна. Я не нуждаюсь в его сочувствии. И тем более не нуждаюсь в огласке своего положения. -Я жду ребёнка. -Ребёнка? , -удивлёно спрашивает шеф, -послушай, Мия. Я уважаю твой выбор и всё такое, но если срок еще небольшой и твоей беременности ничего не угрожает, ты можешь продолжить работать. Конечно, режим дня будет более щадящим и обещаю не нагружать тебя черезчур. -Вы не понимаете… -отрицательно мотаю головой, -так нужно. -Собираешься посветить себя семье и детям, забросив работу и учёбу? , -слегка разочарованно спрашивает он, -похвально, конечно. Это-твой выбор, но при всём уважении, всё это время ты производила на меня… Несколько другое впечатление. Ты казалась мне целеустремлённой, неглупой девушкой с подвешанным языком и деловой хваткой. -И это, отчасти, было так. -Собираешься выйти замуж? -Что?! -Что?! Переглянувшись, мы начинаем смеяться. Мистер Боу закашливается и тянется за холодной водой. Его состояние слегка пугает. Его запах тела-немного другой. Раньше от этого добродушного, хитрого мужчины разило дешёвым парфюмом вперемешку с сигаретами, теперь же-пахнет смертью. Запахом, что не перебить ни чем. Приторно-сладкий аромат, пропитанный гнилью, гноем и разрушением. Он въедается в тело, окутывает собой ткань и шлейфом тянется за его обладателем, куда бы он ни ступил-подобно тени. Он долго не протянет-я знаю это. И от мысли бросает в холод. Я вжимаюсь в кресло еще сильнее, с горечью понимая-от меня не зависит абсолютно ничего. -Подумай, Мия. Может ты изменишь своё решение, -мягко произносит шеф, осторожно касаясь моего плеча. -Мистер Боу, могу я спросить? Что с вами? Наши взгляды пересекаются. Мистер Боу тяжёло вздыхает, отводя глаза в сторону и фальшиво усмехается. -Всё в порядке, -утверждает он. Нет. Не всё. Он лжёт мне, зная правду-решив оградить от своих переживаний и проблем. Наверное, стоит расценить это как заботу о себе и смириться. «Ему нужна помощь», -шёпчет внутренний голос, однако я слишком ослабла что бы применить гипноз. Беременность забирает силы. Ложку дёгтя добавляет и то, что наш с Вудом ребёнок-вампир. А я-лишь человек, какими бы способностями ни обладала. Наши резус-фактор отличается, и, если бы я забеременнела несколько лет назад-вряд ли смогла бы выносить. Благо, медицина теперь шагнула вперёд и по словам врачей, плоду ничего не угожает. Важно лишь регулярно проверяться и колоть витамины. Опустив взор, выхожу из кабинета, и, заметив Камиллу, молча крепко обнимаю её. Она мило улыбается, не понимая чем обусловлен порыв нежности, но всё же прижимает к себе, сомкнув руки у меня на талии. -Я ухожу, -говорю, чувствуя как на глаза наворачиваются слёзы. -Уходишь? , -удивлённо спрашивает она своим низким голосом с лёгкой хрипотцой, -это из-за Льюиса?! Скажи, что этот гадёныш натворил-и Саймон с Трэвисом, уверенна, приподадут ему урок! , -возмущенно требует подруга. -Эй, я всё слышу! , -ворчит Льюис, окидывая нас хмурым взглядом. -Нет, он ни при чём, -мягко отстраняюсь я, -дело не в этом. Просто… Весь состав редакции оборачивается в мою сторону, явно ожидая объяснений. Кажется, придётся признаться. Немного неловко-учитывая присутствие мужчин, но деваться некуда. Всё же мы-не просто сотрудники, а одна большая семья, где ни от кого нельзя что-либо утаить. Смущённо улыбнувшись, опускаю взгляд, касаясь ладонью живота и чувствую тепло, разливающееся по телу. Как бы глупо ни звучало-я будущая мать и чувствую присутствие своего малыша даже на столь раннем сроке, когда живот едва-едва заметен и его можно списать на то, что переела сладостей. Поняв в чём дело, Камилла расплывается в улыбке, а Саймон и Трэвис переглядываются. -Дело в том, что скоро я стану мамой, -произношу, смущаясь. -Мия! , -Трэвис подбегает и крепко обнимает меня, -поздравляю! Хоть нам и будет чертовски не хватать тебя, клянусь, я очень рад! Пусть твой малыш растёт здоровым и таким же красивым, как его мать! Льюис не смог сдержать улыбки. Парень приобнимает за плечо, тронутый моей искренностью. Ведь он сам-дважды отец, и, как истинный семьянин, не может не порадоваться за меня, несмотря на все наши недоразумения. Они-в прошлом. -Это-правильное решение, -признаёт афроамериканец, -семья-куда важнее карьеры. Уверен, материнство принесёт тебе куда больше радости, чем работа в журнале… А когда твой сын или дочурка подрастёт-смело возвращайся к нам. Уверен, для тебя двери редакции-всегда открыты. -Счастья тебе, -шёпчет Камилла, -мы все невероятно счастливы за тебя… И, если будет нужна няня-ты знаешь, к кому обратиться. -Стоп! Чур, бэбиситером буду я! , -вмешивается Льюис, -у меня как-никак, больше опыта в общении и уходе за детьми! -Вы еще подеритесь, -усмехается Трэвис. И лишь Саймон стоит, молча. Кажется, эта новость совсем не радует. Фотограф помрачнел, пробормотав тихое, угрюмое «поздравляю». Я выхожу из редакции, когда уже темно. Зимой первые звёзды на безоблачном небе появляются слишком рано. Итан обещал заехать-но, должно быть, опаздывает. Мне приходится присесть на скамейку у редакции, глядя на то, как медленно падает хлопьями снег. Руки-замёрзают, краснея, а ресницы украшают снежинки. Полнолуние восходит над Нью-Йорком, освежая своим серебристым сиянием улицы. Где-то вдали слышён волчьий вой. Раз в месяц создания, рождённые тьмой-обретают свой истинный облик, и Макс, скорее всего, сейчас охотится вместе со стаей. -Мия! , -голос Саймона заставляет обернуться. Парнишка выбежал за мной, едва успев одеться-его куртка расстёгнута, а шарф кое-как повязан на шее. Подойдя, он садится рядом, испепеляя осуждающим взглядом тёмно-синих глаз. -Кто отец? -Это-так важно? , -усмехаюсь я. -Важно. Признайся честно-это тот вампир?! Ты говорила, вас соединяли весьма тёплые отношения-настолько тёплые, что ты раздвинула ноги перед ним?! -Замолчи, -приказываю, глядя в глаза. -Идиот! Какой же я идиот! Стоило сразу догадаться. Я видел, как он смотрел на тебя. -Саймон, прекрати. -Потаскушка! , -кричит он, не слушая меня, на всю улицу, -тебе нужны были его деньги?! Вот, бери! Подавись ими! , -орёт он, швыряя долларовую купюру в лицо. Я не успеваю ничего сделать. Душа горит от обиды. Я считала его-своим другом. Тем, кто не сможет предать, но теперь Саймон упал в моих глазах слишком низко. Знал бы он правду о наших с Вудом отношениях-никогда не поступил бы так. Слёзы катятся по лицу. Обида подступает к горлу. Я готова кричать от боли-но не могу произнести ничего. Не хватает слов. Он кричит на всю улицу, привлекая внимание прохожих-продолжая оскорблять меня, будто я-последняя проститутка. Резко замолкает. Удар в челюсть прерывает его, заставляя упасть к ногам. Медленно поднимаю взгляд. Это-не Вуд. И даже не Фолл. Это-Ван Арт. Вампир стоит напротив, прожигая взглядом карих глаз то меня, то его. -Виктор?! -Мия. Пойдём, я отвезу тебя, -холодно произносит он. Соглашаюсь. У меня нет выбора. Вуд, кажется, в очередной раз задерживается на переговорах, а перспектива замёрзнуть-не слишком радует душу. Виктор тяжёло вздыхает, включая отопление и выезжает на трассу. Он-последний, кого я ждала увидеть. Последний, с кем хотела встретиться. Горечь обиды еще не прошла, ведь он был слишком холоден и жесток. Выставить среди ночи беременную девушку, на холод не по-мужски. Кричать о том, что отправит на аборт и что не станет воспитывать чужого ребёнка-тем более. Низко. Слишком низко. И, к сожалению, регенерация не распространяется, когда дело касается ран на душе, а не на теле. Они затягиваются дольше-намного дольше и остаются рубцами, которые не вывести уже ни одним лазером. Ни одной операцией. Воспоминания-гложат сердце. Они свежи, заставляют ненавидеть его-причинившего столько боли. Ван Арт не решается посмотреть мне в глаза. Не решается заговорить первым, хотя что это исправит? Я не вернусь к нему. Я не прощу его. Я не смогу забыть. -Я считал, Князь запретил тебе появляться в редакции. -Я отнесла заявление об уходе. -Он, конечно же, не спросил тебя? , -с фальшивой ухмылкой произносит вампир. -Почему тебя это так волнует?! -Почему он оставил тебя добираться одну, подвергая опасности?! -Саймон-не опасен. -И тем не менее, он переступил грань дозволенного. -Вуд бы его убил. -Но не убил ведь. Конечно, совещания и переговоры ему куда важнее любимой женщины, -усмехается Ван Арт, -так было и будет всегда. В этом-весь Князь. Знаешь, я не удивлён тем, что он решил поместить тебя в золотую клетку с чёрным входом. Молчу. Виктор в чём-то прав. Я действительно, связавшись с Вудом, подписала себе приговор быть безвольной куклой в его руках. Марионеткой. Горячо любимой и желанной-да. Свободной-нет. -Я хотел поговорить, -уже мягче произносит бельгиец, и в его карих глазах промелькает надежда, -Мия, то, что случилось… Мне жаль. -Поздно, -прерываю вампира я, -слишком поздно просить извинения. Ты выставил меня из дома со скандалом, даже не дав одеться. Даже не подумав о том, куда я пойду и кому буду нужна. Благо, в моей жизни есть Друзья, от которых осталось не только название. Макс приехал за мной и приютил, а его семья-поддержала. -Этот волчонок, -сквозь зубы произносит вампир. -Этот волчонок помог мне, в то время как ты даже не удосужился выйти за мной и дать с собой хоть какие-то вещи! -Мия, я… Клянусь, я об этом жалею! Да. Я поступил, как дурак. Ревность ослепила меня. Ну, хочешь, убей меня за это! -Убить?! Считаешь, это сможет даровать тебе прощение? , -я усмехаюсь, -нет уж, Ван Арт. Я в жизни не прощу тебе этого. А теперь, остановись у дома. Думаю, Итан заждался. -Итан, -повторяет он, -твой Итан женат на работе! Ему ты прощала куда большие грехи, -ревниво замечает Виктор, -он избил тебя и изнасиловал, а ты, забыв о гордости, бежишь к нему. Усмехаюсь, и, выйдя из машины, ничего не сказав, громко хлопаю дверью. Руки дрожжат, а тело отказывается слушать. Одному Богу известно, чего мне стоило это самообладание. Чего стоило не разрыдаться, говоря с Виктором, не накричать, не поставить на место его. В чём-то он прав. Как бы ни было больно признавать, Ван Арт прав. Я не должна была прощать Итана после такого. Не должна была возвращаться к нему. Но поверила. Пусть и не до конца, простила. Не ради себя-ради ребёнка. Вуд бы всё равно добился меня, чего бы это ему ни стоило. На то он и Князь. Из двух зол, пришлось выбрать наименьшее. И глупо скрывать, что выбора нет. Итан отобрал бы у меня ребёнка. Скорее бы погиб, чем позволил воспитывать вампира-волку. Меня бы заставил вернуться к себе-он болен мной; одержим. И, если бы я посмела ослушаться-убил бы. Он однажды уже доказал, что это ему ничего не стоит. И всё же, я не теряю надежды на то, что из нас может получиться неплохая семья. Князь действительно любит. Старается загладить свои грехи прошлого- быть рядом, ухаживать за мной. Он нежен и заботлив. Каждый день балует цветами. Спрашивает о самочувствии и по-долгу говорит с моим животом, поглаживая его и целуя. Думаю, из него выйдет прекрасный пусть и не муж, а отец. А я, в свою очередь, постараюсь приложить все усилия для того, что бы сохранить наши отношения и этот странный союз любви-человека и вампира. Не хочу, что бы наш малыш рос также, как росла я-в атмосфере ненависти и измен. Я прекрасно знаю о том каково это, когда ты не нужен собственным родителям. И ни за что не допущу подобного в своей семье.