Carpe diem

Бледный, захлёбывающийся собственной кровью вампир с затравленным взглядом. Он лежит у ног Князя, столь беспомощный в эти секунды. Прежде-могущественный и властный, но не сейчас, когда посмел посягнуть на святое. Девушка была виновата лишь в том, что связана с Вудом. Он посчитал, что Итан не заслуживает смерти. И решил убить ту, которую мужчина любил больше собственной жизни. Чего таить? Князь никогда не желал себе вечности. Он не боялся ни обстоятельств, ни воин, ни резни. Возможно, именно по этой причине и оставался жив не одно столетие. Вуда бы похоронили заживо, отобрав любимую. Да. Итан любил Мию. Был одержим смертной девчонкой с первой встречи в клубе, стоило их взглядам встретиться лишь на секунду. Невысокая, златовласая, она была не похожа на женщин, которых Князь успел познать прежде. Непокорная, упрямая, смелая, по её жилам текла горячая кровь, и девушка всегда шла на поводу у сердца; не у разума. И пленила Вуда. Раз и навсегда, выстрелив в грудь. Порой Князь был жесток с ней. Иногда забывал, что перед ним смертная, а не вампир. Делал то, о чём жалел в последствии, будучи не в силах простить даже себя самого. Если бы она погибла, Вуд умирал заживо. Каждый день приближал бы к неминуемой гибели, доставляя мучения и заполняя болью душу. Благо, раны были неглубокими. Девушку удалось спасти. Но оставлять в живых предателя, осмелившегося посягнуть на самое дорогое, что было у Вуда, Князь был не намерен. Он заплатит за смерть его ребёнка сполна. -Чего ты хотел? Денег, власти? У тебя было всё, о чём можно мечтать, — с горечью замечает Итан, глядя в янтарно-карие глаза предателя. -Справедливости, только и всего, — постанывая от боли, отвечает мужчина. -Называешь самосуд справедливостью? , — усмехается Вуд. -Ты забыл о том, что она успела натворить, Княже. -Если я решил оставить девушку в живых, кто ты такой, что бы оспаривать моё решение? -Ты и сам хотел расправиться с ней. -С тех пор многое изменилось. -Эта дрянь вскружила голову сразу троим мужчинам. -Знаешь, можешь говорить что хочешь в последние минуты своей жизни. -Твоя возлюбленная была потаскушкой, лишённой всякий моральных принципов. Ты мог бы найти себе женщину получше. Достойную, из княжеского рода. Или хотя бы ровню себе. -Я выбирал сердцем. -Многие вампиры не согласны мириться с тем, что ты спутался с ней. -Как жаль, что от их мнения не зависит ничего. Также, как и от твоих слов. Знаешь, — наклоняясь, спрашивает Князь, — я мог бы убить твою избранницу, только это вряд ли вернет мне сына и станет возмездьем за слёзы Мии. -Ты не тронешь её. Ты не посмеешь, Князь. Она не виновата! -Ты прав. Я не посмею лишать жизни ту, которая не в ответе за твои грехи. Поэтому здесь ты, а не она. Сказав это, Итан вонзает кол в сердце вампира. Данте успевает лишь вскрикнуть, а его глаза налиты болью. Он знал, на что шёл. Тяжёло вздохнув, Князь опускает взор. Гуэрра был не только верным, как полагал Вуд, советником, но и слугой двух господ, доносящим Мора о деяниях американского Князя и наоборот. Жаль, только не учёл одного. Сложно утаить подобное. Мелани придётся смириться с участью вдовы, облочившись в чёрное. Ведь не так давно Данте надел на её безымянный палец кольцо, дав клятву вечной верности и любви. Даже жизни вампира рано или поздно приходит конец. А Гуэрра переоценил свои силы, ввязавшись в двойную игру. Впрочем, Мора тоже ответит. Гонец Вуда, несущий смерть уже в Испании. Бедная Агата. Ей так и не доведётся стать Княжной. Жаль. Она любила своего Господина, и была верна ему, ослеплённая своими чувствами. Он лично обратил её и обучал всему, что умел. Эта женщина была его марионеткой, и, действуя его руками, погубила ни одну жизнь. Что же, незнание не избавляет от ответственности. Сегодня она выпьёт отравленное вино и превратится в пепел ранее, чем солнце взойдёт над Каталонией, и, где бы ни спряталась, её настигнет горькая смерть.