Я люблю его

      Прошло ровно две недели с того момента, как практически во всех учебных учреждениях начались занятия, а обучающиеся приступили к познанию нового и неизведанного. С одной стороны данный промежуток времени не был таким уж и большим, но с другой этих неимоверно долго тянувшихся четырнадцати дней хватило на то, чтобы познакомиться с новым преподавательским составом. В него входили как довольно-таки доброжелательные личности вроде Павла Алексеевича, преподающего конституционное право, акцент на котором можно было сделать благодаря его бесконечным шуткам, которые зачастую разбавляли нудную лекцию; так и не очень, в виде Арсения Сергеевича, вечно не дающего спуску студентам. Возможно, методика последнего и была правильной, но не в такой тиранической форме. Помнится, Антон невообразимо жутко боялся того, чему сейчас уже не миновать — занижение оценок за малейшую провинность. Казалось бы — учи материал и отвечай его на паре — практически нет сложностей, но в случае с педагогом иностранного языка они всё-таки имели место быть: мужчина всегда находил за что зацепиться, будь то перевод текста или же выполнение практических упражнений из учебника.       «Шастун, твой перевод данных слов неправильный. Для более эстетичного вида советую тебе подобрать синонимы», «Антон, ты использовал совсем не ту вводную конструкцию», «Шастун, почему в этом предложении ты использовал Past Simple?» — и так из пары в пару, без единого намёка на похвалу, хотя более восьмидесяти процентов задания у юноши было выполнено верно.       Думаете, после такого давления он вышел из себя, устроив «англичанину» разнос? Нет, ошибаетесь. Парень был весьма терпелив и упёрт, чем отличался от многих индивидов своей группы, и медленно, но верно шёл к тому, чтобы завоевать признание со стороны преподавателя. Так он считал… Но на деле Арсений Сергеевич был непробиваем, из-за чего в голове молодого человека иногда проскальзывала мысль о том, что все его попытки тщетны, а показать свою способность обучения на твердую «пять» было гиблой затеей. Лишь редкое и искреннее удивление в глазах педагога, когда Антон отвечал практически без ошибок, прибавляло юноше пусть и небольшую, но каплю уверенности в себе.       «И за что он меня ненавидит?» — попытался было развить свою мысль парень, но его тут же толкнула стоявшая неподалеку старушка, тем самым выводя из раздумий.       — Извините, — пролепетала та, пытаясь повернуться всем корпусом к пострадавшему, но как она не старалась, у неё это выходило, честно говоря, плохо, ведь автобус был наглухо забит.       — Ничего, — без единого намёка на злость, улыбался Шастун, попутно переключая музыку в своём плейлисте.       Стоять было не так уж и приятно, но ещё хуже было бы опоздание на первую пару, ведь когда шатен глянул в правый верхний угол экрана телефона, то с ужасом обнаружил, что от начала занятия прошло уже более пяти минут.       — Прошу прощения! — начал было суетиться тот, проталкиваясь к выходу, попутно снимая наушники.       Естественно, плотно прижимающимся друг к другу людям это не очень понравилось, и по салону начали разноситься недовольные возгласы. Но Антону было совершенно плевать, как и плевать на то, что он вышел раньше на одну остановку. На дороге всё равно был затор, и возможность приехать к техникуму как можно раньше помахала ему ручкой, оставив надежду на сильную дыхалку и длинные ноги.       Расстояние от транспортного средства до учебного учреждения было преодолено за достаточно короткий промежуток времени, и, казалось бы, осталось только войти внутрь здания, но юноша своевременно остановился у ворот, стараясь рассмотреть через стеклянные двери дежурных, которые могли дополнить список опоздавших его именем. В коридоре было на удивление пусто, а потому он со спокойной душой двинулся дальше, не забыв при этом кинуть короткое «здрасте» охраннику. Всё бы ничего, но дырявая голова Антона вновь не захотела держать в себе информацию о том, в каком же кабинете должна проходить пара его группы и только знакомая, случайным образом попавшая в поле зрения девушка (староста), дала ему понять, что занятие проходит на первом этаже.        — Ой, а кто это у нас тут пришёл? — протянул Павел Алексеевич, расплываясь в, непонятно отчего, такой довольной улыбке, будто он кот, объевшийся сметаны, ей-богу.       — Здравствуйте, извините за опоздание… — произнёс молодой человек, заходя вглубь аудитории, попутно прикрывая за собой дверь.       — Я уж думал, ты не порадуешь меня своим визитом, Шастун, — продолжал преподаватель, негромко отбивая кончиками пальцев ритм по толстой обложке учебника. — Мы тут посовещались с твоими одногруппниками и решили: если ты всё же прибудешь на пару, то мы дадим тебе наипрекраснейшую возможность — ответить прошлую тему.       «Вот чёрт», — пронеслось в голове парня, а после растерянный взгляд переместился на друзей, сидевших за последними партами, которые, в свою очередь, могли лишь развести руками, мол «мы ни при делах».        Что ж, иного выбора, кроме как встать за кафедру* и попытаться наплести хоть что-то, не было; да и правовед хоть и в меру покладистый мужчина, но строгий, поэтому фраза «я не готов» никоим образом не имеет место быть.       — Итак, скажи-ка мне — как называются лица, принимающие на себя поручение другого лица выполнить какие-либо действия, имеющие юридическое значение?       Немного пораскинув мозгами и вспомнив небольшой отрывок предыдущей лекции, что надёжно осел в черепной коробке, шатен мгновенно вымолвил: «мандаты*», на что получил тяжёлый вздох со стороны педагога.       — Манда — это ты, Шастун. А данные индивиды зовутся мандатариями.       Каламбуру мужчины уже давно никто не удивлялся, ведь тот был со студентами на одной волне и мог позволить себе в их присутствии вымолвить парочку нецензурных выражений, на что те тихо перешептывались или же взрывались от смеха после достаточно хорошей шутки.       — Скажи честно — ты учил?       На такой, пусть и ожидаемый, вопрос юноша, к сожалению, не подготовил своевременного ответа, отчего и стоял в исступлении, пытаясь подобрать нужные слова.       — Ладно уж, иди, — бросил Павел Алексеевич, неожиданно проявивший лояльность в сложившейся ситуации. — Но эта тема — твой должок. Отработаешь мне её на следующей паре.       Не знающий другой радости, Антон постарался быстро проследовать к своему месту, не забывая по пути одарить правоведа благодарным взглядом.       Пара конституционного права как всегда прошла на «ура». Преподаватель вполне наглядно объяснял изложенный им материал, отвечал на вопросы студентов; изредка выуживая из, казалось бы, обычных на первый взгляд предметов и явлений, что-то, что могло бы стать шуткой.       Следующей по расписанию должна была быть физкультура, которая, как ни странно, не очень-то прельщала Шастуна. Ведь он так надеялся погонять в футбол, но после заявления физрука о баскетболе, его надежды разрушились вмиг, словно карточный домик.       — И за что мне это? — бухтел шатен, уже пребывая на площадке.       — Тох, угомонись, ты и так на тренировки ходишь. Разнообразь уже свою жизнь другим видом спорта, — словно умирающий лебедь отвечал Серёжа, тщетно прикрывая макушку руками, тем самым стараясь спасти себя от палящего солнца.       — Построились! — крикнул появившийся из ниоткуда педагог, вставая напротив выстроившейся за несколько секунд шеренги.       Обычно после этой команды следующие полтора часа обещали быть «весёлыми» в плане действительно тяжёлой физической нагрузки, но не для вечно ленящихся девчонок, которые то и дело отлынивали от выполнения упражнений.       — Десять: четыре, — огласил счёт следивший за игрой Стас, когда Антон в очередной раз допрыгнул до щита, буквально кладя мяч в корзину.        С явно измотавшегося юноши сошло сто потов, пока, не без его труда, удалось сделать приличный разрыв, и ребята, заметившие старания друга, решили тому подсобить, отправив отдыхать.       — Привет! — с язвительной ухмылкой произнёс парень, приземляясь рядом с Оксаной, позволяя себе как можно ближе ластиться к девушке.       — Блин, Шастун, ты мокрый!       — Знаааю, — протянул тот, ещё пуще расплываясь в самодовольной улыбке.       Естественно, Фролова сразу же попыталась выбраться из-под этих не очень-то приятных (из-за липких ощущений) объятий, но спустя пару минут отбросила эту затею, оставив тяжёлую двухметровую тушу практически лежать на себе.       — С кем переписываешься? — не став унимать своё любопытство, поинтересовался шатен, когда наконец заметил в руках сидящей телефон.       Он, конечно, понимал, что данная переписка может быть делом личного характера и подруга возможно ничего ему не скажет, но последующий ответ он никогда бы в жизни не смог предугадать:       — С Арсением Сергеевичем.       Брови юноши тут же приподнялись:       — В смысле? Когда это вы стали так близки, что начали отсылать друг другу смс?       — Антон, мне кажется, ты остался единственным в техникуме, кто до сих пор считает его недругом. А он же на самом деле вполне себе обычный педагог со своими тараканами в голове.       — Слишком уж много у него этих тараканов.        На такое заявление девушка лишь демонстративно цокнула языком и также показушно закатила глаза, продолжив вещать:       — Ладно, ближе к делу: он написал, что может опоздать на пару.       Парень, как нельзя кстати, не стал продолжать возмущаться, что очень обрадовало Оксану, которая ещё пару секунд продолжала всматриваться в выражение лица напротив, а сразу после вновь погрузилась в мир социальных сетей.

***

      — Да твою мать, сколько нам ещё так сидеть?! — подскочил армянин, на что получил многочисленные вопросительные взгляды от английской группы.       — Вы только посмотрите — Матвиенко не терпится учиться. Исторический момент прям.       — Заткнись, меня просто бесит тот факт, что про нас походу забыли, — огрызнулся Серёжа на одного из товарищей.       Пусть преподаватель и отсутствовал практически всё занятие, но ребята сидели достаточно тихо, изредка переговариваясь между собой, ибо остатки разума в дурных головах ещё остались: если поднимут шум, то таким образом подставят как в первую очередь педагога, так и себя (чего очень не хотелось). Кто-то бездумно тыкал в экран телефона, кто-то решил выполнить домашнее задание на следующий день и только Шастун сидел без действия, мысленно задаваясь одним и тем же вопросом: «Где Арсений Сергеевич?». Так же его волновало и другое — почему он об этом думает? Хотя всё сводилось к тому, что юноше просто необходимо было выступить с очередным дополнительным заданием, за которое ему обещали поставить оценку. Это и объясняло беспокойство молодого человека.       — Прошу прощения за опоздание, — на одном дыхании выпалил ворвавшийся в кабинет тёмноволосый мужчина, руки которого были заняты кипой бумаг.       «Вспомнишь солнце — вот и лучик. Так стоп, какое ещё «солнце»?» — тряхнул головой Антон, замечая сбившееся дыхание преподавателя, которое говорило о том, что тот торопился.       — Надеюсь, вы тихо сидели?       В ответ последовали положительные кивки оторвавшихся от своих гаджетов и тетрадей студентов.       — Что ж… — хотел было что-то сказать Попов, но его прервал стук в дверь, после которого на пороге появилась в меру полная женщина с короткой стрижкой.       — Добрый день, простите, что отвлекаю от занятия, — учтиво поздоровалась та, на что англичанин постарался сделать вид, будто он давно пребывает в этом кабинете и уже битый час излагал материал. — У меня важное объявление для группы. Как вы все знаете, двадцать первого числа проводится праздник — день города, в связи с этим спешу вам сообщить ободряющую новость: в этот день у вас будет выходной.       — Ооо… — послышалось со всех концов аудитории, и заведующая едва заметно улыбнулась, понимая, как обрадовала группу.       Практически у всех присутствующих (естественно, кроме взрослых) мысли сошлись на том, что в такой день необходимо собраться и отметить (как они это сделали в прошлом году) такой «великий» день со всеми почестями. Главными атрибутами праздника для студентов являлись: располагающая атмосфера, хорошая выпивка, ну и фееричное завершение — салют, который девчонки ну никак не могли пропустить, утягивая парней на набережную. А это означало одно — намечается что-то интересное.