Бесполезные герои

Детство у Аннерозе было достаточно счастливым, хоть после рождения Райнхарда ей и стали уделять меньше внимания, но потом все пошло наперекосяк. Когда умерла мама, отец мало того, что с самого начала не слишком хорошо справлялся с заботой о детях, так ещё и запил. Девочка чувствовала себя всеми брошенной, преданной и никому не нужной. Первое время Мюзель-старший хотя бы пытался что-то делать, работал, а потом махнул на себя рукой и свалил маленького Райнхарда на подрастающую дочь. Как будто бы она сама не была ребёнком и ей так хотелось возиться с этим мелким надоедливым монстром! Она же была подростком, ей хотелось красивых шмоток, чтобы одноклассницы завидовали, модных гаджетов и ещё поступить в университет и уехать куда-нибудь. А денег-то не было. Правда, учиться ей особо не нравилось, у Райнхарда оценки были лучше. Только характер сложный, вечно в школе с ним что-то случалось — то с одноклассниками подерётся, то обидится на учителя, не оценившего его «гениальность»… И, конечно, отец только имитировал заинтересованность в детях перед школьным психологом и директором, а разбираться с закидонами братца приходилось ей. В общем, Аннерозе считала, что он выпил из неё немало крови. С другой стороны, брат всегда был к ней привязан и старался не расстраивать, если, конечно, догадывался, что может ее расстроить. Но догадывался-то он обычно постфактум. И вообще, она стольким ради него пожертвовала — за ее успеваемостью никто не следил, и она совсем запустила учебу в старших классах, так что высшие учебные заведения не горели желанием принять ее. Поэтому связь с Фридрихом показалась ей шансом, которого упускать ни в коем случае нельзя. Ведь он давал ей то, что она не получала от родного отца — деньги и свободу от надоевшего брата. А ещё ощущение, что рядом есть взрослый, который о ней заботится, что можно как-то компенсировать школьные годы, когда у неё не было ничего, чего ей бы хотелось, а все ее время уходило на заботу о Райнхарде. С Фридрихом у неё было много красивых платьев, косметики, а также, конечно, айфон. И свободное время, которое можно было потратить на себя. Правда, для отца, брата и вечно болтающегося в компании последнего Кирхайса она закатила целую серию трагических сцен на тему того, как она жертвует собой ради семьи. Кажется, именно тогда Кирхайс впечатлился ею, хотя, для полноценной влюбленности был, конечно, мал. Возможно, зря она постоянно напоминала отцу, как он перед нею виноват — сел за руль пьяным он как раз после одного из таких скандалов, и забота о Райнхарде, вступившем в противный переходный возраст, опять упала на ее хрупкие плечи. Правда, в общении с братом появился приятный бонус — Кирхайс, с которым Райнхард старался ни на мгновение не расставаться, вырос в очень милого и симпатичного парня, явно неровно к ней дышащего. Фридрих совершенно не удовлетворял Аннерозе ни эстетически, ни сексуально, так что переглядывания с рыжим обьектом не совсем дружеской или даже совсем не дружеской любви брата стали для неё буквально отдушиной. Потом Райнхард поступил в универ, но не смог построить нормальные отношения с преподавателями и вылетел со второго курса, а Фридрих решил, что содержание семейки Мюзелей слишком дорого обходится… — Привет, Фридрих, я по тебе так скучала… — сказала Аннерозе, припустив в голос роковой хрипотцы. Оскар посмотрел на неё с внезапным уважением. — Анне, — Гольденбаум злорадно усмехнулся. — Какая радость, ви вспомнили обо мне, мамзель! Таки тот рыжий мальчик, с которым ты мне изменяла, решил не делать себе мозг? Не зря я выслал ему скрины нашей с тобой переписки… — Ты выслал Кирхайсу скрины? — прошипела Аннерозе. Что, выходит, Зигфрид не лазил в ее телефон? — Таки я буду делать скандал… — Аннерозе сама не заметила, как сбилась на его манеру речи. — Стой, ты что, умеешь скринить? В твоём-то возрасте?! — Мне помогли, дорогая, — поведал Гольденбаум немного смущённо. — Ты подлая тварь и ты разрушил мою жизнь, Фридрих! — взвизгнула Аннерозе. — Ненавижу тебя! Если бы я не имела до тебя деловое предложение, никогда бы не позвонила! — Не надо меня уговаривать! — огрызнулся Гольденбаум. — Я и так соглашусь. Так, значит, деньги на помещение и юриста — по образованию Фридрих сам был юристом — они нашли, одна проблема, с ним придётся делиться выручкой.