je t'aime

Хёнджин никогда не верил в любовь. Для него это непонятная колкость в сердце, боль, разочарование в себе и детские глупости, о которых пишут в книжках и которые описывают в фильмах. Не верит, потому что не влюблялся и не любил?.. Хван был очень скрытным как в детстве, так и сейчас. Никто не мог понять его, да он и не пытался показать себя так, чтобы кто-то его понял. Ему никто не нужен. Он принц-одиночка, вечно гуляющий один и не нуждающийся ни в ком. У него даже друзей вовсе нет. Они не были ему нужны почти что никогда. Хёнджин не умеет дружить, не верит в любовь и обожает одиночество. Он любит, когда улицы ночного города совсем пусты, в ушах играет какая-то приятная мелодия, а в голове полно мыслей. Все они странные и порой глупые, но таков Хёнджин. Он странный, замкнутый и тихий. Каждый поздний вечер он собирает рюкзак, туго завязывает шнурки своих кед и покидает квартиру, совсем не предупредив маму. Она привыкла к поздним прогулкам сына и не могла, скорее, не хотела перечить ему — возможно, он нашел успокоение в ночи. Даже для собственной мамы Хван также загадка, которую она так отчаянно пытается разгадать вот уже семнадцать лет. Хёнджин стал ещё более закрытым после смерти отца. Он погиб, когда мальчику вот-вот должно было стукнуть пять. В тот день малыш закрылся в своей комнате и ещё неделю почти не выходил из неё. Папа был его единственным другом и тем, кому он мог рассказать все-все свои мысли, которые были порой странными и глупыми. Больше Хёнджин не любит свой день рождения с того дня, ведь это был тот самый день, когда парень приходил к папе, болтал, рассказывал всё то, что так хранил в себе, что так боится рассказать кому-то ещё. Среда выдалась слишком сложной для юноши: маму вызывают в школу из-за плохой успеваемости, а на улице целый день идёт дождь. Это ещё больше заставляет Хёнджина сходить с ума, хотя ему кажется, будто бы он уже давно сделал это. Может быть, он всегда был сумасшедшим, может быть, после смерти отца или в ту ночь, когда он встретил девушку по ту сторону дороги с бутылкой дешёвого вина. Парень ожидает долгого и серьезного разговора, а потом планирует вернуться в свою комнату и продолжить делать домашку. Все было иначе: мама вернулась слишком уставшей, и она явно не хотела устраивать скандал или что-то ещё. — Мы не будем сейчас разговаривать. Я уже смирилась с тем, что ты меня просто не слушаешь. Давай уже браться за учебу, Джинни. Это важно, поверь, — женщина потирает глаза, вздыхает и покидает гостиную комнату, оставив сына наедине с самим собой. Долго сидеть он не собирался, а возвращаться в свою комнату — то же самое, что разговаривать с мамой об учёбе. Он завязывает свои кеды не так, как обычно, а слишком слабо, и, кажется, что он потеряет их по пути. Рюкзак остается в комнате вместе с энергетиками в нём. Эта прогулка сильно отличается от его обычных прогулок по ночным улицам. Дождь был всё такой же сильный, и капюшон серой толстовки совсем не спасал парня; шнурки пачкаются в лужах и одежда почти что вся намокла. Найдя в кармане пару сотен, он заходит в маленький магазинчик, где берет непривычный для него апельсиновый сок и снеки. Он покидает магазинчик, в котором уже успел немного обсохнуть. Улицы города слабо освещены фонарями, вокруг множество луж, а машины всё куда-то спешат и спешат, создавая гул и нарушая спокойную тишину, в которой можно расслабиться. Хван открывает сок, поднимает голову и смотрит куда-то вдаль, где многоэтажки, где снова пробка, где люди в окнах отключают свет, в надежде уснуть спокойным сном, но зная, что гудящие на улице машины не позволят этого. Хёнджин вздыхает и натыкается на девушку. У неё в руках бутылка вина, волосы растрёпаны, и слёзы по щекам стекают вместе с дождём. Она разбита и опустошена так же, как и юноша. Девушка стоит на самом краю дороги, вот-вот готовая ступить и попасть под машину. Хёнджин не позволит себе увидеть ещё одну смерть в своей жизни. Хёнджин хочет помочь, и через пару минут он стоит рядом с ней. Она делает глоток из бутылки, всхлипывает и совсем игнорирует звонки на своем телефоне. — Может, лучше сок? — Хван протягивает свою коробочку с соком и смотрит на девушку. Она натянуто улыбается и роняет бутылку на землю. Та на мелкие кусочки разбивается, и стекло, кажется, ранит её, но ей как-то всё равно — она отказывается и вновь тускнеет. Хёнджин замечает, что даже натянутая улыбка выглядит ярче солнца. Он думает, что, может быть, эта девчонка сверкала раньше, и всем так нравилась её яркая, цепляющая улыбка, милые щечки и большие глаза. Сейчас она выглядит иначе. Она разбита и опустошена. Хёнджин же видит в ней другую её сторону. — Прогуляемся? — он берет её за руку, будто старую подругу, хотя они даже имён друг друга не знают. Но сейчас это никого не волнует. Хёнджин хочет помочь. Осколки остаются лежать у самого края дороги, а красное вино медленно растекается по земле. — Меня Хёнджином зовут, — он улыбается ярче, чем в день, когда они с папой починили его велосипед, ярче, чем в день, когда папа подарил ему первый игрушечный пистолет, ярче, чем в те дни, когда он был счастлив. Девушка вновь улыбается, в её глазах какие-то огоньки, сверкающие ярче звезд. Хёнджину кажется, что он влюбляется. Возможно, это глупо, но впервые он чувствует и верит в то, что любовь и влюбленность — не только боль. — Обними меня, — тихо шепчет девушка, вновь всхлипывая и кусая губу. Она выглядела беззащитным котёнком, которого хотелось оберегать и защищать. Этой ночью Хёнджин был готов это сделать, лишь бы вновь увидеть её улыбку и сверкающие глаза. Хван на мгновение замирает, но все же обнимает её, прижимая хрупкое тело к себе, согревая её и поглаживая по спине. Она замолкает, всхлипы совсем не слышны — она доверяет незнакомому мальчику с коробочкой сока. Это их первая и последняя встреча. Хёнджин влюбился впервые, это так, но он понимает, им не обязательно быть вместе и даже видеться. В его памяти останется образ этой девушки с бутылкой красного вина и сверкающими глазами, она будет являться ему во снах. И кто знает, может, через несколько дней, недель или лет они увидятся вновь.