Прекрасные Сумерки

— Проснулся? В комнату закрадывались закатные лучи, наполняя её нежно-оранжевым цветом. Из приоткрытой форточки поддувало, остывал нагревшийся за день пол, выложенный крашеными досками. — Какой сейчас день? — Дазай приподнялся на локтях с выражением немощного. А точнее, побитой собаки. Я фыркнула, не спеша подавать стакан воды. Уголок встрепаного белоснежного одеяла сползал вниз. Довольно того, что доволокла на себе до постели. Он умудрился выпасть и с размаху шмякнуться! Эх, лучше б оставила на произвол судьбы, Ангел что бы случилось с этим увертливым тараканом! — Ты пробыл в отключке сутки, — я почувствовала себя увереннее в своей родной, но стиранной одежде и даже подобрела, оттого прибавила: — мы-то надеялись, что сам окочуришься, но похоже, твоя живучесть сыграла с тобой злую шутку. Дазай расслабленно, по-кошачьи растянулся, нежась в кроватке: — Неужели ты меня навещала? Как мило. — Я за тобой следила, — мрачно поправила я. — не желаешь ничего рассказать? Колебались шторы, развевался кружевной тюль. — О чем именно? — Например, с какой целью ты влез в эти имения? Умело втираешься в доверие и изображаешь простака, но тебе не обыграть меня. Наемник? Что понадобилось такому, как ты в этом Дьяволом забытом селе от молодой ветренной девчонки? Или, быть может... Ты пришел за мной? — я оскалилась, недобро вздыбившись. — Говори немедленно. Сию секунду. Иначе я избавлюсь от тебя. Полчаса допроса прошли бессмысленно. "И-хи-хи", "а-ха-ха", "ничего не знаю". Придурок. В задумчивости вытянув кинжал и пару раз, без задней мысли, покрутив, я принялась разглядывать буквы на рукояти. Был бы тут ты, сразу расколол его... Дурной демон, похоже, наш дурацкий контракт ограничивается тем миром! Как жаль, что ты даже не этот обычный смертный Дазай. Обряд не сработал. Нужно было проверить, кто он, человек или демон, из моей ли вселенной... Узнать о предпрасположенности к волшбе не вышло бы, ведь я сама ей не обучена. Поверхностно, хотя бы азы следует освоить, дабы просто чувствовать ману. Начало, как рассказывала знакомая, прозванная в захудалом селении "ведьмой", при этом отучившаяся в особом заведении, первый шаг самый трудный - научиться ощущать магию. Огромную роль играет раса: проще всех отдаленным от человества, например, разумным животным (уархам); родство, если в роду не бывало одаренных, то шанс овладеть сверхъестественной силою понижался; и, естественно, врожденное. В моём же случае возможность минимальна, но от чего не попытать счастье, я тогда посчитала. Ничего бы не потеряла. Оттолкнувшись от тех рассуждений, пришла идея разорвать контракт. Если Осаму - всего-то облик, то это бы сразу вскрылось. Тогда ни один мускул на моём лице не дрогнул от неожиданно цепко установившегося зрительного контакта. Если долго смотреть в чьи-то глаза, говорят, можно увидеть что-то поистине злое. Но, наверное, мы исключение, потому что и секунды мне стало достаточно, чтобы рассмотреть эту отвратно-невинную маску, ногтем подковырнуть. Ненавижу людей с двойным дном. — Мне нужна твоя капля крови. — Зачем? Ты ещё и вампирша? — святая наивность. Я эльфийка. — Даже если бы была ею, никогда не опустилась до третьесортной мальчишеской крови, — снисходительно ответила я и глянула на нож, а затем - на Осаму. — Да, я не оговорилась. По-человеческим меркам - я ему в прабабки гожусь. Ну, если бы он был моим нечистивым приятелем, то уже должен был зашевелиться. Но в любом варианте, не должно что-то произойти, если провернуть ритуал с чужой кровью. Грубо говоря, моя капля упала на выжженный символ рядом с другим, на моё имя, куда надо. А ещё одна - на царапанный, словно с нажимом прорисовыванный длинным, острым когтем, иероглиф. Иероглиф (настоящего!) имени Солнца. Это очень много значит и подтверждает серьёзность сделки. Так как эти существа безумно скрытны и, в большинстве своём, не так просты, как кажется. У них сложные характеры, построенные из, бывает, тысячилетнего опыта. Точно никто не знает, сколько они живут, но говорят, слишком много. Перед их глазами зарождаются и спадают эпохи, вымирают поколения, и вполне вероятно, есть и тот, кто наблюдал за появлением самой жизни в целом. У обоих сторон заключивших договор имеется вещь, непосредственно связанная друг с другом. Иногда не обязательно материальная. У меня — имя, у него — букетик полевых цветков. Когда-то поднесенный подарком. — В сумерках девочка, Цветы собирала Сумеркам девочка Венок заплетала, — напела я глупую частушку, почему-то всплывшую в голове при виде пучка диких маков. Маки - словно дьявольские зрачки. Красивые, наверное. Сколько лет я не держала и лепестка? Забыла. Несмело озираясь, я вздохнула и зареклась, что это - в последний раз. Срезав их единым взмахом, добавив сочной зеленой травы, я обвязала стебельком небольшую связку. — Красиво сегодня. Не отдам букет, передумала. Возьму себе, поставлю в вазу. В конце концов, Даше. Ей наверняка будет приятно. Впереди ведь дешифровка послания... Меня беспокоит, что сейчас творится там, в том мире? Вряд ли кому-то есть дело до моего существования, но всё же, за резкое исчезновение со всех горизонтов, тем более, с авансом, по головке никто не погладит. Пусть так, откуда даже уверенность, что я вернусь? Скопившиеся факторы толсто намекают, что пути назад нет: Закат, видимо, не здесь, дюжину магистров для создания портала добыть негде, близкие давно погибли, друзья могут не обратить должного внимания - подумаешь, для наёмника нормально не сидеть на месте и лазить в какой-то дыре, а с обучившим боевым искусствам мастером наши пути разошлись ещё по окончанию занятий. Уархе Аблимии, пушистой, но своенравной, по тутошнему, кошке с крайне высоким, чем положено обычному скоту, интеллектом, верно наплевать. Максимум - это пьяное упоминание в захудалой корчме забулдыги-владельца, мол, куда делась частая посетительница с чокнутым спутником. Смешно. Получается, Ангел кому я нужна. Быть может, демон что-то придумает по ту сторону? Я не поверю, если никак нельзя почувствовать, что того, с кем ты как-то там по волшебному связан, перестал быть в одной Вселенной. Тем более, он Демон! Он... обязан хоть как-то смекнуть. А хотя... Нужна ли ему "дурная сельская девка", к тому же, эльфийка? В сказаниях вскользь заходила тема, что эльфийская раса пользуется нехорошей славой из-за своей, как бы выразиться, излишней схожестью внешне с Богом и божьими слугами. По легенде, эльфы - приближенные, от сего первоначально одарены красою и умом, хотя не безгрешны. В наказание за непослушание он сделал нас излишне чувствительными к климату и болезням, что производит к сезонному падению численности населения, дополнительно приложив неспособность к магии. И старение. Мы живем долго, но к 250-ти годам становимся трухлявыми развалинами. И доживаем пятьдесят лет еле ползая, без исключения. Как удивительно. Я совершенно не нужный никому человек. Хочется, прямо на языке вертится, неожиданно припомнить хоть едино приветливое имя, отзывающееся в уголке сердца трепетом, теплом. Но к превеликому ужасу, я не помню. Никакого. Стоя в злом, незнакомом до глубин души измерении, диким зверем, забревшим в гущу донельзя отчужденного города, невольно по лопаткам начинает стекать жаркий пот, потому что из всех миллиардов живых организмов, доверять на сто пудов я могу лишь себе. Параллельно изумляясь осознанием, что и в собственной галактике ощущения были те же. Это пугает. Возможно... Попробовать начать что-нибудь заново? Зашелестела от дуновения листва, за спиною степенно небо наливалось черным, когда перед глазами до сих пор угасало дневное пламя, унося с собою словно размытые язычки через решетчатое облако, лучики света. Усладою для ушей распелись птицы, зателепалась краюха рубахи, с мака сорвался лепесток и упорхнул бабочкой. Возможно, надует на дождь. Посмотрев позитивно, этот мир чем-то превосходит: телефоны, интернеты, размеренная бытовая жизнь, возможность каждому выучить грамоту, отсутствие нечисти, а главное - машины и велосипеды. Ни тебе лошади, ни тебе гонца с посланием, ни забегаловки с дешевой брагой, ни непрекращающейся людской мясорезки (ради копейки), ни больных ног, дырявых сапог, дерьмового самочувствия от ночевок прямо на земле и житья в дороге, как пристало вольной наёмнице. Нет, меня устраивало. Даже порой нравилось, сравнивая себя с проходящей в узкой плиточной улочке огромной бабой, с мешочищем картошки, закинутым на горбатую спину и оравой детей, путающейся под ногами. Ну уж нет. Херовая перспектива: либо вари борщи и воспитуй трехста оглоедов, либо уходи в монастырь. Приношу сожаления, не намерена ни сживаться с допивающемся до горячки деревенским мужиком (леший ногу сломит нормального отыскать), ни до конца своего жалкого естества вдыхать аромат церковного ладана. — И что ты соберешься делать, голодранка-погорелка без приданого и мало мальского имущества? — Ну... Я буду жить здесь... Устроюсь куда-нибудь батрачкой к местному богачу, наработаю на хозяйство... — Угробив пять-десять лет за впахиванием от первых до последних петухов на толстопузого сноба? Пол никчемной жизни пробегаешь, а он скажет, что должна говорить спасибо уже за то, что он тебя, нищенку, подобрал и обеспечил. Заодно женкой сделает - знаком давно: девица рукастая, смирная, проверенная, помоложе будет. Пепел, коий ты называешь домом, распадется-разворуется насовсем. — Попрошу присматривать соседей, а с хозяином настою на своём, заставлю заключить договор письменно! Пригрожу столичным судьей... — Милая, я предложил этот вариант, с учетом того, что голубчики, явившиеся орк знает зачем ватагой в никому не нужное село, не пойдут громить его дальше. Эти ребята пришли сюда не просто так, посуди сама. Они пришли экипированными, вооруженными до зубов, ваше безобидное сельцо расположено у самой границы с соседним королевством, неподалеку стоит лес, размывающий границы между Аллией и Ифлином, десяток поселков спустя, связанных с вами одной дорогой - шахты и вполне рабочие рудники. — ...То есть, эти люди вторглись к нам оттуда?! Зачем, зачем им убивать обычных людей! Шли бы в ихние рудники и не трогали никого, на кой ляд делать такие ужасные вещи! — Да, непростительный, потому смешной прокол Аллии, оставить без присмотра такую наиболее сомнительную местность, как лес. На самом же деле, обстановка гораздо сложнее, мне до этого дела нет и тонкости дурной селянке объяснять не вижу смысла. Но напряги свой пастуший мозг и подумай: настолько ли глупы те ребята, чтобы почем зря светиться, вырезая людей направо-налево? Им же надо действовать скрытно, не так ли? — Нет... Это ж глупо, как идти красть яблоко ночью и громко топотать. — Именно. Дорогуша, это называется "обманный маневр", когда враг, сосредотачивая твоё внимание на одном, использует всеобщую суматоху и выделывает изначально задуманное другое. — А их что, никто не остановит по пути к тому же роднику? Что, если их поймают? — Ничего. Составлена стратегия, длительность маневра рассчитана ровно настолько, насколько нужно. — Неужели... То есть... То есть сейчас они нападут на остальных!? Там же люди на базаре, сегодня праздник, их надо предупредить! — Забудь о людях. — Но как же тетя Мариэль, она же родила первенца пару дней назад! И Джилимэль, он друг семьи и угощал меня яблоками из огорода! Или Эмиэл, я не успела сказать ему, что он мне нравится, что его голубые глаза как васильки! Как же так! Я ничего не могу сделать. Ничего. Неужели я не могу вообще ничего, я не успею их спасти?! — Нет. С сегодняшнего дня полагайся только на себя. Да. Только на себя... — Э-э-эй, Амаи-и-ир! Я обернулась на зов и усмехнулась стремительно забирающейся на холм Дашке, с раскрасневшимися щеками и выбившимися прядями из хвоста. Она отдышалась, держась за колени руками, и выжала отрывистое "привет". — Чего? — Там... Дазай... Я показала ему записку... Которая... на стародемоническом... Вот это уже интереснее. Без разницы, бестолку было бы скрывать это, так что, пожалуй, даже лучше стало вскрыть правду. — В общем, он знает этот язык. Настала моя очередь удивляться. — Даш. — Да? — подружка отряхнула джинсы и с ерзаньем вытянула из спутавшихся прядей резинку. — Как съездим в город, зайдем в секонд? Обновлю гардероб. Она вскинула брови: — Разве тебе не удобней в своём? — Удобно, — я развернулась от захода солнца и несмешно зашагала вниз, наслаждаясь треском травы, — но кое-что переосмыслилось. Не хочу выживать, хочу жить. А в штопаных штанах с латками далеко не уйдешь. Да... Привыкну. Поприсматриваюсь, перестроюсь на новый лад. Вернусь - хорошо, нет - подумаешь. Я ведь везде чужак. Нет нужды цепляться за мир, в котором мою семью убили калеными стрелами и спалили дотла всех друзей. Где жить никогда не имело большого значения, почему я не поняла того раньше?