Письмо

Гарри с Таней занимали одно из кресел — Гроттер восседала у него на коленях с чашкой ароматного чая, а у Поттера был вид наиболее довольный из всех в комнате. Остальные устроились по углам, да свободным диванам в гостиной, разбирали подарки. Миссис Уизли Таня резко не понравилась. Хотя девушка вела себя со всеми очень приветливо, та пялилась на нее с подозрением. Даже приготовленный обед по-русски не привел ее в благожелательный настрой. Гарри, тем временем, учился говорить на русском с непосредственным носителем языка. Таня шептала ему слова на русском в ухо, а он повторял их вслух — тем самым веселил девушку. В руках у рыжей был журнал «Сплетни и бредни», но она о нем забыла, развлекаясь со своим молодым человеком. Подарки Гарри не особо интересовали, так что он просмотрел свертки по касательной. Впрочем танин подарок он с удовольствием продемонстрировал всем — новые красивые перчатки к зимнему пальто. — Красивые, — Гарри оглядел черный лак, дотронулся до ремешков и теплого меха по краям печатки. — Спасибо, это то, что было нужно. Старые поизносились, да и руки «подросли»… С ними был и Люпин, который иногда посматривал в сторону парочки поверх газеты, но не выражал привязни или антипатии. Сириус, иногда, прерывал воркование сладкой парочки спрашивая у них то или иное, а Гарри отвечал за них двоих. Миссис Уизли включила по радио рождественский концерт Селестины Уорлок, и эта певица с высокими октавами сейчас здорово мешала понимать происходящее. Под прикрытием особенно жизнерадостной песенки «Котел, полный крепкой, горячей любви» Фред и Джордж играли с Джинни во взрыв-кусачку. Сама девочка обжигала Гроттер взглядом, в котором читалась искренняя ненависть. Гермиона читала книжку которую подарил ей Гарри, тщательно им выбранную в Лысогорском книжном магазине. Он был уверен, что продвинутая трансфигурация одного немецкого мага придется девочке по вкусу. Рон с удовольствием вертел метловой компас, а Сириус был рад чехлу на волшебную палочку. — Тан’я, будь добрьа, передай пирожок с вишней, — почти что без акцента попросил ее Гарри, и та, нацелив перстень на поднос, скомандовала: — Хап-цап! Поднос с пирожками поплыл по воздуху, примагниченный зелеными искрами и завис перед молодежью. Молодежь взяла по пирожку, и Гроттер отлеветировала его назад, на место. За этим жестом следила вся комната. — Ты колдуешь искрами? — с интересом сложила книгу Гермиона, глядя на кольцо. — Ну, да, — Таня кивнула девушке, когда Гарри перевел ее вопрос. — Как и все русские колдуны… Их прервал шквал аплодисментов по радиовещанию, к которым присоединилась и миссис Уизли. — Таня, расскажи о нашем сопернике, об афганских джиннах, — попросил Поттер, жуя пирожок. Девушка вздохнула: — По общему рейтингу, они опережали даже гандхарв и бабаев и лишь незначительно уступали невидимкам. Любая команда, встретившаяся с джиннами на игровом поле, терпела поражение с головокружительным счетом… — Но мы-то не обычная команда! — возразил ей брюнет. — О, да, но… Смотри, купидон! — ахнула Гроттер. Так как в гостиной было душно, у них была открыта форточка. И именно в нее чудом пролез пухлый почтовый купидон в шубе. Пухлый малыш с крылышками и с луком и стрелами в колчане деловито оглядел публику, и подлетел к Татьяне и протянул запечатанный конверт. Таня быстро распечатала письмо и погрузилась в чтение. Даже соскочила с поттеровских колен. По мере прочтения, ее лицо делалось все радостнее. — Что, Таня? — спросил Поттер с интересом. — Мой контрабас! Мой контрабас починили! — ликуя, проговорила Гроттер, явно намереваясь рвануть обратно, в замок, чтобы увидеть свой полетный инструмент. — Он снова в порядке! — Здорово! Очень рад за тебя! — парень говорил искренне, и Гроттер, не выдержав, сама начала целовать его. Гарри в долгу не остался. Гермиона, хихикнув, спрятала глаза и чуть покраснела. Рон сморщился, в Джинни Уизли была готова разорвать Татьяну Гроттер на множество мелких лоскутков. — Хочешь, — очень тихо проговорил Гарри, когда наконец с трудом отпал от ее губ, — отправляйся в школу за ним. Ты же так по нему скучала. Гроттер миг колебалась, но тут же твердо проговорила: — Нет. Двое суток я могу потерпеть. Вполне. Гарри понял, что это все она делает ради него. Тепло в сердце переполняло душу — он-то знал, какого это, отказываться от любимой и дорогой вещи, доставшейся от родителей… *** В последний день каникул они расставались друг с другом очень неохотно. Они не тратили лишних слов на глупые прощания, а просто прижимались друг к другу, целовались, чувствуя единение друг с другом. Гарри очень и очень хотелось сейчас рвануть к ней, остаться… Расставание — это всегда мучительно. Но их всех ждал автобус Ночной Рыцарь, который снова отвезет его в Хогвартс. Поэтому он прикоснулся губами к ее щеке — на прощание, и зашел в автобус. В окне мелькнул Сириус, на мгновение, и пропал. Следом за Гарри в магический автобус начали забираться и остальные, а помогали им заносить вещи Люпин и Тонкс. Когда автобус тронулся, Гарри прильнул к окну — хотел посмотреть на Гроттер в последний раз, но та уже отбыла к себе в школу. Теперь они увидятся только на тренировке… Он вздохнул. Гермиона увидела меланхоличное выражение поттеровского лица: — Скучаешь уже? — Угу, — кивнул парень, отлипая от стекла. Автобус несло по улицам на предельной скорости. А кресла Гермиона моментально приклеила заклинанием, и сейчас скакали только те, что были не приклеены. — Я очень и очень хочу быть сейчас с ней. Вот бы поскорее закончить школу! — Н-да, — выдавила из себя подруга, — Гарри, а где ты… вы намерены жить? — Ну, работа у меня уже есть, — Гарри начал загибать пальцы, — на худой конец займусь тренерской деятельностью… Дом у нас уже есть, мы с Таней его с любовью вместе выбирали… Купили на первый же гонорар. — Дом?! — Да, мы с Таней… первое, что сделали, купили дом… Там такое чудесное место — лес, река… Я мечтаю о саде… Близко до тренировочной базы, удобно. — Гарри мечтательно улыбался. — Так что мне остался год и диплом — и я уеду отсюда. А у тебя какие планы? Судя по всему — Гермионе планы Гарри не понравились. Но она сказала ему: — Ну, я закончу Хогвартс, и хочу найти по-настоящему важное дело… — Ты, наверное, будешь искать в сфере магического правопорядка, так? — Возможно, — пожала плечами девушка, — все еще думаю. — Не верю своим ушам! — Гарри легко рассмеялся, — Гермиона Грейнджер — и не знает, что делать дальше! — Зато ты расписал все до мелочей… — Я это все подсознательно знал. Еще когда только-только ступил сюда, на порог замка. Я всю жизнь хотел семью. Это и есть моя цель, и нет ничего ее важнее в моей жизни. — А Сириус? — Сириус — только лишь мой крестный. Крестный, которому пора повзрослеть… — сухо сказал парень, — не считаешь, что его поступки какие-то слишком… подростковые? Судя по глазам Гермионы, тут она с Гарри была согласна. — Я не могу понять, — сказала она негромко, — что его заставляет так поступать. Двенадцать лет в Азкабане? Характер? — Не знаю, — грустно сказал Гарри, — но факт того, что именно он уговаривает нас, порой, на величайшие глупости… отрицать нельзя. Девушка поспешно закивала. *** Волоча за собой чемоданы, школьники шли к Хогвартсу. Гарри радостных эмоций не испытывал — наверняка, навалят гору домашних заданий, дело идет к экзаменам… противная Амбридж наверняка протащила еще тысячу и один глупый декрет, и тому подобное. Разумеется: первая весть, что достигла их ушей, была безрадостной — Хагрид был на испытательном сроке (мол, не прошел аттестацию), впрочем не он один — Трелони тоже «замели». Плюс… Едва Гарри развернул Ежедневный пророк, понял моментально, почему вокруг так тихо, а студенты все погружены в газетные выпуски. «МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА.» Десять черно-белых фотографий, занявших всю первую полосу; на девяти — лица волшебников, на десятой — ведьма… Горло перехватило спазмом. Потирая горло руками, Поттер метнул взгляд на преподавательский стол. Там ситуация была иная — все преподаватели явно пребывали в шоковом состоянии — вон Дамблдор с МакГонагалл разговаривают, и у обоих озабоченные лица. Профессор Амбридж тоже не рыскала по залу в поисках нарушителей дисциплины, как обычно. Щелчок по носу Фаджа был более чем очевиден. *** Гарри уже очень ждал экзаменов — чувствовал, что еще чуть-чуть и он сорвется. Голова пухла от переизбытка информации. Единственным светлым пятном оставались тренировки да встречи с Татьяной (плюс ее близящийся День Рождения, да и там — Валентинов День). Поттер сейчас глубоко в душе мечтал о том, чтобы этот учебный год поскорее окончился. Утром двадцать пятого января Гарри встал пораньше и пошел в совятню — чтобы отправить подарок и букет самой скоростной совой из всех. Тане будет приятно получить его прямо к завтраку. Уже отправляя посылку — точнее провожая взглядом улетающую в даль сову, Поттер наткнулся на Чжоу Чанг. — Привет, — машинально сказал он, делая шаг к выходу. — Привет… — Чжоу покраснела. — Э-э-э, а что ты тут делаешь? — Отправляю подарок моей девушке. У нее сегодня День Рождения. — Не стал скрывать очевидное Поттер. — Вот как… Поздравляю… — выдавила из себя Чанг. — А правда, что ты встречаешься с русской? — с любопытством спросила она. — Правда. — Коротко ответил Гарри. — Прости, мне пора, а то на завтрак опоздаю, да и под Амбридж попасть не хочется… Он рванулся мимо азиатки, и быстро спустился по лестнице. *** Но этот день еще предстояло прожить, потому что через полчаса вышел в свет новый вшивый декрет номер двадцать шесть. «ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА. Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты. Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.» Гарри от прав и обязанностей хотелось побиться об стену. *** За всеми этими тревогами и делами — домашними заданиями, которых наваливали столько, что пятикурсники засиживались за полночь — январь пролетел незаметно. Гарри оглянуться не успел, как наступил февраль с сырыми оттепелями и перспективой вылазки в Хогсмид. Таня снова ожидала его в Хогсмиде около паба. И снова в руке чехол с контрабасом. — Как тебе мой подарок? — спросил Гарри, принимая контрабас, — понравился? — и тут же был зацелован и затискан рыжей: — Конечно понравился! — и довольная Гроттер показала бриллиантовую подвеску в виде контрабаса на цепочке. — И как ты мог в этом сомневаться?! Я его почти не снимаю. — Я очень-очень рад. Куда мы пойдем? — Я нарыла кафе, но оно тебе не понравится… Кафе Паддифут неприятно напомнило Гарри кабинет Амбридж, но в общем-то им было все равно, где пить кофе… Он был весь такой приторно ванильно-розовый, с бантиками, обильным кружевом, конфетти. Да и хотелось скрыться от проливного дождя. — Сойдет, — сообщил Гарри. — Но если тут готовят хороший кофе. Девушка хихикнула. Оба вошли вовнутрь, причем Поттер занес контрабас. Хозяйка быстро преподнесла им два кофе на подносе и удалилась, ясно хихикая. Гарри, мельком оглянувшись, тут же понял, что это кафе влюбленных парочек. Но они-то с Таней уже «состоявшаяся» пара, а не пара «на один раз». Кофе оказался тут очень приличным. Чашки отставлены в сторону, а Гарри легкой магией превращает чайную ложку в цветок. — Красиво. А-а-а… Гарри, что ты делаешь?! Поттер достал из кармана бархатную синюю коробочку. — Я хочу подарить тебе это. В знак моих крепких чувств. — Какая прелесть! — ахнула Таня Гроттер, доставая кольцо из коробочки. — Я хочу, чтобы ты приняла его как помолвочное. Таня встала из-за стола, и бросилась парню на шею…