Истинный омега для вожака

- Вид у тебя кошмарный, - брякнул Чимин, присаживаясь на стул рядом в еще пустынной аудитории. - Все тело ломит. Вторую ночь спать не могу, - устало промямлил Гук, пытаясь удобнее устроить голову на кучке из тетрадок. - Зачем ты вообще ползаешь в колледж в таком состоянии? Не понимаю этого тупого упрямства. Первый полноценный эструс – это не ерунда, как ты утверждаешь. Тебе нужно лежать, пить облегчающие симптомы порошки и… смотреть слезные мелодрамы, - хлопнул Чимин толстенным учебником по информатике. Чонгук поморщился: - Ненавижу мелодрамы, - простонал он, выуживая очередную таблетку из рюкзака. - Ага, потому что рыдать начинаешь еще с начальных титров. - Чимин, будь человеком. - Ладно. Но я серьезно, зачем ты себя мучаешь? У всех эти дни по-разному проходят, но мало у кого бессимптомно… Гук снова простонал: - Если ты еще и о стимуляции заговоришь, чтобы снять это кошмарное жжение внутри, я обещаю, что… перестану с тобой разговаривать, - с угрозой пообещал он, кидая на друга раздраженный взгляд. Чимин звонко выпустил воздух, демонстрируя «да пожалуйста, мучайся на здоровье» и сел в пол-оборота, спиной к Гуку. - Эй, не злись. Я благодарен за заботу, но я уверен, что справлюсь без прогулов. И я взял на неделю справку о свободном посещении в связи… с этим. Чимин, ну не дуйся, - толкнул он друга и тот все же обернулся и одарил его улыбкой. - Все нормально. Кстати, не забудь, что в спортивное крыло ни ногой, если, конечно, сам не изъявишь желание найти… Все, молчу. Ну и туалет для омег… Чонгук замахал руками: - Понял, понял. Пока парни болтали, аудитория наполнилась гудящими студентами, и Гук недовольно забухтел о том, что мысль свалить до прихода лектора была зря им отринута. Он поморщился, уловив смрад смешавшихся запахов, и тошнота, которая мучила его утром, как только он поднялся с постели, вернулась. Ужас, и почему его собратья так радуются приходу течки?! Новый спазм и он, сжав зубы, попытался абстрагироваться от тупой боли, сосредоточив внимание на том, что говорит мужчина у доски. Все шло почти нормально, пока преподаватель не вперил свой взгляд в него, оттягивая узелок галстука. Гук тяжело сглотнул. Но когда красивый взрослый альфа облизнул пухлые губы, плотоядно смотря на него, он дернулся и оглянулся по сторонам. Студенты выглядели так, будто ничего необычного не замечают. Опасливо, Чонгук сел прямо и перевел взгляд на лектора, и замер. Мужчина стоял прямо перед ним, не мигая шальным взглядом, он пожирал его глазами. Ойкнув и втянув шею, Гук смотрел в ответ, утопая в черноте чужих глаз, не в силах пошевелиться. - Чонгуки, я могу помочь тебе, - слишком низко произнес альфа, склонившись над его партой. – Останься после лекции и я… проведу для тебя дополнительное занятие. Я так с тобой позанимаюсь, что ты забудешь о боли, забудешь обо всем, - томно договорил тот и лизнул мочку уха. - Не надо! – прокричал Гук, подскакивая. - Чон Чонгук, что с вами? – спросил мужчина, все так же стоявший у доски с пультом от проектора в одной руке и папкой в другой. Гук ошарашенно завертел головой. Все внимание аудитории было сосредоточено на нем. Студенты непонимающе смотрели на него и он готов был сквозь землю провалиться. - Гук, с тобой все хорошо? – шепнул Чимин встревоженно смотря на него. - П-простите, профессор. Можно мне выйти? – заикаясь выдавил Гук. - Конечно. - Простите. Извините. – Он схватил рюкзак и стопки тетрадей со стола и выбежал из аудитории. Вот так конфуз. Чонгук грел унитаз задницей уже не менее десяти минут, пребывая в шоке, придавленный вдруг обрушившейся реальностью. Боже, неужели так у всех? Боль, игры разума, и это глубоко затаенное желание отдаться в сильные руки альфы, стонать и раздвигать ноги как можно шире? Это ведь… отвратительно, что омежьи инстинкты способны подавлять разум. Что какая-то природой заложенная программа размножения может так просто вытеснять самоконтроль и моральные принципы, которые и делают человека человеком. Соскребя себя с унитаза, он подошел к раковине, ополоснул лицо и вышел, наконец, из укрытия. Идти на лекции он посчитал плохой идеей, ведь дальше высшая математика, которую преподает тоже альфа. И если мозг подкинет картинки его растления на ладан дышащим дедулей, то его точно вырвет. А он ни в чем не уверен. От греха подальше, лучше свалить домой. Спустя два дня он чувствовал себя почти нормально. Эструс входил в свою финальную фазу, не подбрасывая больше диких иллюзий, хотя один раз Гук все-таки сдался, когда жжение в проходе стало почти невыносимым, и все же достал небольшой стимулятор, заботливо подаренный Хосоком. Новый день и снова море запахов, одни из которых будоражили, другие вызывали отвращения. Настолько сильное, что он успел поцапаться с несколькими омегами из-за какой-то ерунды. То цвет волос ему не понравился, то слишком визглявый голос, на что ему в ответ прилетело от обиженного парня «себя-то слышал?», то очередь в столовой слишком медленно движется, а все потому, что какой-то размалеванный индюк долго выбирал десерт. Когда этот самый индюк пригрозил «размалевать рыло стервозной течной суки», Гука с трудом оттащили от наглого омеги, который посмел ему угрозы кидать. - Гук, успокойся, - просил Чимин, поглаживая его по спине, выведя предварительно на улицу. Гук, отдышавшись, растерянно поднял глаза на друга: - Я не понимаю, что со мной. Они все… меня бесят. Хочется… придушить кого-нибудь. - Это нормально. Природное желание избавиться от конкурентов. Мы же все это в средней школе проходим. Анатомия, психология поведения при активной фазе включения второго пола. Альфы метят территорию, омеги грызутся между собой во время течки. Блокаторы и прививки – наше спасение. Иначе так бы и жили, как дикари – сношаясь и убивая друг друга. Чонгук сжал голову: - И так будет каждый цикл? – с отчаянием выдохнул он. - Нет, конечно. Вакцина активируется, блокаторы отладят выплески адреналина и… В общем, со временем все почти будет нормально. - Почти, - фыркнул Гук. Чимин пожал плечами: - Сам знаешь, полностью побороть инстинкты невозможно, и не нужно. Иначе мы превратимся в биомассу, которой будет плевать на все. Кстати, желание добыть пропитание – это тоже инстинкт, и сейчас он вопит, что я не продержусь еще три пары, если не закину в себя топлива в виде шоколадных пончиков. Тебе принести? - Нет, что-то есть мне расхотелось. Я… пожалуй пойду домой, - Чонгук с досадой вжикнул молнией куртки и, махнув рукой другу, двинулся к автостоянке. Старенький Ниссан, приветливо мигнув, встретил хозяина домашним уютом потертого временем салона. Заведя мотор, Чонгук почти успокоился. Да он почти дзен словил, вслушиваясь в мерное урчание двигателя, но медитативный настрой вмиг улетучился, как только в нос ударил знакомый до дрожи запах. Гук завертел головой, ища глазами источник его вернувшейся головной боли, а вернее анальной. Нет, серьезно, вот так просто, стоило Тэхёну возникнуть где-то поблизости и даже вне зоны видимости и его омежья сторона готова раскинуться на милость победителю? Это унизительно! Гук сжал ладонями руль и, вжав педаль, стартанул со стоянки. Весь путь до дома он орал нецензурщину, клеймя последними словами чертову течку, которая нагло явила ему совсем незнакомого для него Чонгука. Ну, нет, он так просто не примет происходящее. Вот фигушки он поддастся желаниям… найти чертов член, чтобы весь этот кошмар, наконец, закончился. Резко затормозив и припарковавшись, он дернул бардачок и, пошерудив, вытащил из него упаковку влажных салфеток для снятия макияжа. Он тер остервенело лицо, будто с тушью, хотел стереть в себе омегу. Его душила обида из-за того, что он никак не мог взять себя в руки, и велся на провокации собственного тела. Слезы прорвались так неожиданно, что он несколько секунд удивленно моргал, прежде чем глубоко вдохнуть и… дать волю бушующим эмоциям. Полчаса размазывая остатки туши и теней, он рыдал навзрыд, и, чуть успокоившись, с ужасом взирал на себя в отражении маленького зеркальца. В таком виде показаться перед родителями он не мог. В нескольких метрах от места, где он припарковался, была закусочная, в которой, естественно, должен быть туалет. Правда есть ли… да, там есть отдельные кабинки для омег, судя по зеленому стикеру. Гук мелкими перебежками, чтобы не сверкать распухшим лицом, юркнул внутрь и сразу же направился к туалетным комнатам. Приведя себя в относительно божеский вид, он сел за столик в глубине зала. Миловидный официант возник практически сразу и, лучезарно улыбнувшись, подал ему меню. Гук кивнул и без интереса принялся листать красочные страницы с ассортиментом блюд. - Это вам передали. Презент, вон от того молодого человека, - пропел вновь возникший официант, ставя на стол высокий бокал с коктейлем из мороженого. Гук проследил глазами в направлении, куда ему указали, и непонимающе уставился на широкоплечего альфу в синем свитере. Тот тут же сверкнул белозубой улыбкой. - Зачем? Не надо. Я… он, наверное, ошибся, - промямлил Гук, поднимая глаза на официанта. - О, это просто знак симпатии. Он вас ни к чему не обязывает, но я могу унести, если пожелаете. - Да, пожалуйста, - кивнул Чонгук, и коктейль исчез вместе с официантом. Как и настрой на покорение в глазах незнакомого альфы. Гук накинул капюшон и сдвинулся к стене, чтобы никого не видеть. Это повсеместное назойливое внимание за неделю уже поперек горла. Раньше он был, словно невидимка. Хотя это преувеличение, конечно, но столько внимания он не получал никогда. Теперь же ему придерживали дверь, предлагали нажать кнопку в лифте, подвезти, оплатить счет, помочь донести пакеты до машины… Альфы будто в один момент рассмотрели в едва оперившемся парне объект для ухаживания. И это было бы приятно, будь он Чимином, но он Чонгук, которого подобное раздражало. И раздражало не просто так. Он понимал, что все эти ухаживания продиктованы вовсе не интересом к нему, с желанием узнать поближе. Он им безразличен, и происходящее лишь реакция на сигналы и запах, который он источал во время овуляции. Он в мире животных, которые всеми силами стараются делать вид, что они люди. И он, почему-то, не вписывается, снова. Из закусочной он все же сбегает. - Простите, могли бы вы… - слышится голос сзади, и Гук, яростно кричит в лицо подошедшего мужчины: - Я не собираюсь ни с кем трахаться! Альфа кривит лицо, делая шаг назад: - Ну и славно, но не могли бы вы убрать свою машину. Вы заблокировали мою, - серьезным тоном просит он, показывая на свой автомобиль. Чонгук захлопывает рот, краснея: - Я… конечно. Сейчас. - Ныряет в свою машину и сдает назад, давая дорогу. Альфа, кивнув, выезжает, и, притормозив напротив водительского сидения, опускает свое стекло и стучит в окно Чонгука. Гук виновато улыбается, опуская свое: - Простите меня. - Ничего, малыш, за твою улыбку я готов терпеть не только крики. Если вдруг передумаешь, вот моя визитка, - он растягивает губы в приторной ухмылке и, просунув руку, кладет клочек квадратного картона на приборную панель. – Я даже позволю тебе себя отшлепать. Гук давится возмущением, но выразить ему его не дают. Альфа, хохотнув, плавно жмет на газ и исчезает в потоке машин. Визитка в виде конфетти летит за окно: - Бесят! БЕСЯТ! – орет он, снова ощущая себя так погано, что выть хочется. Неужели вот это и есть тот самый взрослый мир, который ежедневно маневрирует между похотью и моралью? Законами социума и первобытных инстинктов? Неужели все воспринимают это нормально и только он, словно белая ворона в черной стае? «Сам ты бракованный, Чонгук!» - выплевывает он себе и трогается с места.