Истинный омега для вожака

Утро следующего дня началось не с самобичевания, как ожидалось, а с философского «плевать – плыви по течению», к тому же вчерашний вечер он провел во многочасовой переписке в чате с друзьями омегами, которые неожиданно разоткровенничались, когда он выплеснул накопленный яд. Гук был настолько убедителен и искренен, что остальные тоже, слово за слово, начали делиться опытом, и он радостно заключил, что вовсе не одинок, и постоянные разговоры об истинных, будущем браке и детях, словно они скаковые лошади, обязанные к финишу придти со всем стереотипным багажом и ленточкой «ты все смог», многих напрягали. Хорошее настроение дало трещину после единственной фразы Чимина «никогда не поверю, что ты действительно не хочешь ощутить, что значит быть под опекой альфы, чувствовать себя нужным и особенным для кого-то». Омежка внутри Чонгука жалостливо вякнул, а сам он, надувшись, молчал, и на вопросы отвечал односложно до самого конца совместных занятий. Чимин, устав от его странного поведения, плюнул и бросил попытки растормошить. Да, Гук злился на него, только здраво понимал, что причина злости не в Чимине, и даже не в словах, сказанных, казалось вскользь, а в том, как четко он ткнул ими в больное место. Чонгук, возможно, и хотел бы познать радости взаимной любви и прочих составляющих, но для него, кажется, все окончательно накрылось, без шанса даже на попытку. Он судорожно втянул воздух, уловив сводящий с ума запах. Вот он, его альфа – истинный во всем своем великолепии. Идет мимо и бровью в его сторону не ведет. Тэхён на самом деле был великолепен: своей небрежностью; своей размашистой, но по-кошачьи вальяжной походкой; с ленивыми жестами; и с откровенным пофигизмом на лице, переходящим в раздражение. Идеален с головы до пят в окружении альф, смотрящих на него, как на бога. Он садится в свой «Майбах», который припарковывает почти у самого входа, наплевав на правила, и плавно выруливает, чтобы встроиться в основной поток. Гук выпускает истеричный смешок. Джек-пот от дьявола: его альфа безумно красив, богат, и для омег в его окружении места только в зрительном зале на галерке. «Везунчик, Чон Чонгук!» Он снова вспоминает их первую встречу, жмурясь от отдаленного предположения, сколько же могла стоить рубашка, которую он испортил? Последняя вечерняя пара подошла к концу, а после Гук еще два часа проторчал в библиотеке. Во дворе колледжа уже светились фонари, живописно подсвечивая аллею из невысоких кустарников, и он неспешно брел к своей машине. В кармане вибрировал сообщениями телефон, но он не реагировал до тех пор, пока не сел в салон. От Чимина: «Нет, ты только посмотри, что мне только что прислали. У этого извращенца совсем совести нет. Ты знаешь, кто этот парень, в которого он свой язык засунул? Не поверишь, сын заместителя департамента архитектуры - он входит в совет попечителей нашего колледжа. И конечно, этот парнишка альфа. Просто объясни, как этот урод это делает? Опаивает чем-то, или это вирус такой – покрутись на члене другого альфы? Я в шоке, Чонгук. Надеюсь эти фото окончательно убедят тебя, что он не стоит ни грамма твоего внимания» Чонгук смотрит на присланные фото, закусывая губы до крови. Внутри все сжимается от пронзившей боли. Чимин, конечно, не виноват, он не знает, что Тэхён его альфа. Если бы он знал, никогда бы не сделал этого - не стал бы вонзать иглы в сердце друга. Трясущимися пальцами Чонгук набирает вопрос «что за место?», и после получения ответа, совершает самый дурацкий поступок в своей жизни – едет в тот клуб. Время начало одиннадцатого, и на осенний город уже опустилась ночь, а пятничный тусовочный вечер был в самом разгаре. Как в тумане, Гук доезжает до места назначения, и на ватных ногах вываливается из авто. В голове гудит и горло сдавливает, будто его душат. Перед глазами плывет, но он все равно плетется ко входу. На него пытливо смотрят два амбала, сканируя секунд десять, как роботы, а потом на каменных лицах растекаются слащавые улыбки, и они пропускают парнишку, прикрикивая ему в спину, возвращаться к ним, если он никого не найдет. Гук всеми силами старается улыбаться и не реагировать. Внутри шумно и многолюдно, но вытяжки и стерилизаторы воздуха работают настолько хорошо, что ему сносно дышать, не зажимая нос от резких запахов альф и приторных омег. «Жаль, что в колледже таких штук нет», думает он, отмечая, что львиная часть дискомфорта сразу бы исчезла, и насколько меньше было бы конфликтов. Протиснувшись к барной стойке, он взбирается на высокий стул, чтобы иметь возможность окинуть зал. Тэхён находится без труда, и Гука снова кувалдой бьет от осознания того, насколько тот дьявольски привлекателен. Альфа сидит на бордовом кожаном диване, утопая в его мягкости, с откинутой головой на спинку, и расслабленно следит за разговором друзей, не вступая в него. Два альфы напротив о чем-то увлеченно говорят, активно жестикулируя особенно тот, что помощнее. Он так машет руками, что его оппонент то и дело пригибает голову. Гук узнает его – Намджун. Выпускник, гордость колледжа, чье фото не снимается с доски почета несколько лет. Тэхён в какой-то момент начинает смеяться, и Гук уверен – это самая прекрасная улыбка на свете, и он сам не замечает, как начинает улыбаться. - Вам что-нибудь налить? – раздается рядом зычный голос бармена. Чонгук растерянно смотрит по ряду разномастных бутылок у зеркальной стены за спиной бармена. - Я… не знаю, может пива, - нерешительно тянет он, пожимая плечами. Почему-то мысль попросить колы кажется ему бредовой – это ведь ночной клуб, хотя оставлять машину совсем не хочется, но видимо придется. Парень с немыслимым кокером на голове кивает и спустя минуту перед Гуком стоит вытянутый бокал с неизвестным ему напитком. Он вопросительно тянет бровь, смотря на скалящегося парня. - Попробуйте. Уверен, вам понравится. Вы первый раз? – заинтересовано спрашивает бармен, попутно обслуживая клиентов и успевая всем кивнуть и улыбнуться. - Я? Что? – Гук почему-то смущается, опуская густые подкрашенные на концах синей тушью ресницы. - В нашем клубе. Я точно вас не видел, а у меня отличная память на лица, особенно такие красивые. Парень говорит легко и без лести, но Гук все равно тушуется и напрягается. - Это не подкат, - смеясь, уточняет тот. – Просто констатация. – Он резко приближается и наклоняется ближе. – Надеюсь, вы отдаете отчет в том, что делаете. Это место, конечно, еще не опустилось до уровня инферно – еще рано, но ваш запах, даже такой слабый, благодаря вытяжкам, очень скоро учуят разгоряченные алкоголем альфы, и мне будет крайне неприятно, если это спровоцирует хаос, в котором вы можете пострадать. – Гук натягивается струной, неприятно поежившись. – Дружеский совет - выпейте коктейль и идите домой. Чонгук вздергивает подбородок: - Я не нуждаюсь в советах. Бармен пожимает плечами: - Как омега омеге – если вы во мне будите желание откусить от вас кусочек, как от вкусного розового торта, то, как думаете, реагируют на вас альфы, которые пока в состоянии себя контролировать?! – Он распрямляется, очаровательно улыбнувшись. - Будьте осторожны, - добавляет он, и возвращается к обслуживанию клиентов. Чонгук обрастает колючками от нарастающей злости: ему снова напомнили, что в данный отрезок времени он всего лишь привлекательный кусок мяса в логове голодных волков, на который не прочь раззявить роток даже омега – брутальный омега, раскаченный до размеров небольшого шкафа, с россыпью тату на обеих руках. - Сколько я вам должен? – кричит Чонгук, решив, что все же лучше прислушаться к совету. Упрямство царапает коготками нутро, но он предпочитает в данный отрезок времени прислушаться к голосу разума. - За счет заведения, - кидает бармен, стреляя прицельно улыбкой. – Надеюсь вас здесь еще увидеть. Гук опрокидывает обманчиво сладкий коктейль. На поверку он оказывается жгучим и горьким, с нотками сладости в виде послевкусия, и огнем продирает глотку. Чонгук таращит глаза, закашливаясь с непривычки, но на обеспокоенный оклик бармена вскидывает ладонь в жесте «все нормально». Он спрыгивает со стула и, качнувшись, едва успевает ухватиться за стойку, чтобы не рухнуть. Его тут же подхватывают две пары сильных рук, помогая принять вертикальное положение. Гук вертит глазами, натыкаясь на двух альф, которые не спешат убирать руки с его талии, и выворачивается сам. - Спасибо, я в норме, - шипит он, поправляя сбившийся френч, и одергивая рюши блузки. Ноги слегка подкашиваются, и Гук с подозрением кидает взгляд на бармена, вот сейчас сомневаясь в его благих намерениях в отношении его чести. Но голова ясная, поэтому он списывает свое состояние на… Да плевать, по телу так приятно разливается тепло, а неустойчивые ножки сами несут его в сторону столика, за которым сидит Ким Тэхён. В мозгу пульсирует мысль, что этого делать не нужно, категорически, и выход в другой стороне, но его… тянет невидимая сила, а еще вдруг включившаяся смелость щекочет нервы. - Привет, - высоко тянет он, являя честной компании из уже пяти альф самую милую улыбку, на которую способен. За столиком повисает короткое молчание. Совершенно очевидно, что Гук смотрит только на Тэхёна, и остальные парни переводят глаза на него. - Ты песочницей ошибся, чудо в рюшках? – с кривой ухмылкой, спрашивает Тэхён, даже сидя умудряясь смотреть сверху вниз. У Гука улыбка сползает, а в глазах отражается обида. - Тэхён, да брось, не будь так груб с такой милашкой. Ты же Гуки, верно? – приветливо улыбается Джун и тянет парня сесть рядом. Чонгук неуклюже плюхается, моментально сжимаясь от осознания собственной глупости. Запах Тэхёна окутывает плотным маревом, и он жмурится, чувствуя, как тело начинает вести. -… когда он его увидел. Чонгук, ты совсем притих, - толкает его в плечо Джун, и Гук понимает, что, кажется, слегка выпал из реальности, упустив нить разговора. Его начинает мутить от пристального взгляда Тэхёна – напряженно-злого взгляда темно-карих глаз. – Выпей. – Джун сует ему в ладонь стакан с янтарной жидкостью, бьющей в нос терпко-пряным ароматом, который немного сбивает аромат альфы. Он опрокидывает его сразу, под улюлюканье Намджуна: - Я же говорил, он смелый парнишка. Гук давится воздухом, вновь срываясь на кашель. Горло огнем горит, но он стоически справляется с последствиями. Тэхён недовольно резюмирует: - Я его тушку на себе не потащу, а его точно через пару минут развезет. Сам будешь с ним возиться, когда он начнет блевать. Чонгук поджимает губы и сжимает кулаки: - Заносчивый идиот, - выругивается он, смотря на альфу. Тэхён секунду удивленно округляет глаза и закатывается хриплым смехом. К нему присоединяются остальные, и Чонгук не выдерживает: резко подскакивает на ноги и бросается на поиски выхода, не реагируя на попытки Джуна его остановить. Он проталкивается сквозь толпу, которая норовит уволочь его вглубь зала. Он чувствует чужие руки, которые то ласково, то агрессивно лапают его, кажется, везде. От круговорота в голове Гук дезориентирован, и к горлу подступает комок страха – он никогда отсюда не выберется. Выход находится неожиданно, словно спасение – ответом на его мольбы, но с другой стороны. Черный ход затемнен, и Чонгук щурится, пытаясь понять, в какую сторону идти. Все кружится перед глазами, и его кренит вбок. Судорожно хватая воздух, он прислоняется к стене, чтобы хоть немного придти в себя. - Смотрите, кто у нас тут, - низко тянет незнакомый баритон, и Гук не успевает пикнуть, за секунды отказываясь в плену чужих крепких рук. – Какой сладкий котенок, - жарко шепчет все тот же голос, щекоча шею. - Я первый его заприметил, - вклинивается другой, хватая Гука чуть ниже талии. - Не будь жадиной, уверен, он никого без внимания не оставит, - подключается еще один, развязно шерудя ладонью по груди омеги, расстегивая пуговицы зауженной блузки. - Не надо, пожалуйста, - задушенно скулит Гук, предпринимая вялые попытки вырваться. – Я… не хочу… Пожалуйста… М-м… - стон вырывается помимо воли, когда к пульсирующей венке на шее прижимаются горячие губы. - А мне кажется, что ты лукавишь, котенок, - хрипят ему в ухо. Чужая ладонь нагло лезет под пояс брюк, потом под резинку боксеров и протискивается между ягодиц во впадинку, и давит пальцами на сочащееся смазкой кольцо мышц. – Твое тело буквально кричит от желания, так зачем противиться природе? Все это естественно, просто расслабься. Мы о тебе позаботимся. Гук силится собрать остатки здравого смысла, чтобы не стонать от вожделения, из-за которого его колотит, но инстинкты побеждают, и он перестает сопротивляться таким нужным его телу ласкам. - А, ну отошли от него, - раздается неожиданно голос, больше напоминающий рык. Гук, как во сне, слышит все через вату, но губы с его шеи исчезают, а руки, удерживающие его, перестают ласкать. Он недовольно сдвигает брови и силится выплыть из дурмана, которым окутали его трое альф. - Я. Сказал. Отпустили. Его! – повторяет знакомый голос и Гук удивленно распахивает глаза. Перед ними стоит Тэхён, в глазах которого плещется ярость, и он похож сейчас на зверя, готовый кинуться. Гук взвизгивает, окончательно понимая ситуацию. Кошмар! В каком виде он сейчас, что альфа думает о нем теперь? Неужели это с ним происходит? Боже, он только что был готов отдаться… вот так, в грязном проулке. Слезы ужаса и отвращения к себе застывают, парализуясь страхом – Тэхён один, а их трое. - Не надо, - пищит он, готовый разрыдаться, дернувшись в руках. – Пожалуйста, не надо… Альфы странно сфыркивают, расслабляя хватку. - Какое тебе дело? Он не был против, - немного заигрывающе произносит один из них. Гук машет головой, всем своим видом выражая, что это неправда. - Потому что он мой! – чеканит Тэхён, надвигась, и парни вскрикивают от боли, одновременно присаживаясь на корточки и зажимая голову. – Пошли вон! – гаркает он, дергая омегу на себя. Альфы, чуть ли не ползком, покидают подворотню. - Ты совсем чокнутый? Тебе так хочется приключений на свой течный зад найти? Какого черта ты в такое время шастаешь по местам, где полно альф, готовых отодрать тебя до смерти?! – разъяренно орет Тэхён, потрясывая в руках хрупкое тельце съежившегося от страха омеги. Гук, как кукла тряпичная, болтается в сильных руках, пытаясь защититься, нормально вдохнуть, но сила, исходящая от альфы, блокирует любые попытки, и он чувствует, как под ногами плывет земля, а перед глазами все схлопывается, оставляя лишь непроглядную черноту. Тэхён подхватывает кулем оседающее тело и прижимает к себе. - Вот засада, - недовольно цокает он языком, заваливая на плечо отключившегося парня.