Истинный омега для вожака

Как всегда их встреча была по-особенному приятной. Гук удивлялся тому, как умиротворяюще действовало на него общество доктора Мина. Рядом с ним он чувствовал себя комфортно, но все равно предстоящий волнующий его вопрос заставлял нервно сжиматься. - Я хотел бы узнать… - начал было он, но замялся и опустил взгляд. Альфа посмотрел на профиль юного омеги, и вновь не сдержался от прикосновения: он аккуратно, кончиками пальцев поддел упавший на глаза парня завиток, и убрал его за ушко: - Вы можете не бояться спрашивать у меня все, что вас интересует, - уверил он с теплотой в голосе. – Я постараюсь ответить, если это не противоречит моей компетенции, - добавил он, напоминая, себе в том числе, что их общение носит характер пациента с врачом. Гук кивнул и, потерев нервно запястье, слегка заикаясь, спросил: - Скажите, а если бы… если бы я был с альфой… То… могло бы сложиться… Я хочу сказать, если бы… Если бы альфа и я… Если бы он был со мной во время течки, все было бы иначе? – наконец, он смог собраться и договорить. Мужчина с ответом не спешил, и Гук, закусив губу, нетерпеливо ждал, поглядывая на него. - Чонгуки, вы же понимаете, что однозначного ответа на этот вопрос быть не может? - соизмеряя каждое слово, начал тот: – Произошедшее с вами - слияние множества факторов. Исходя из данных вашей медицинской карточки, вы изначально были в зоне риска, плюс наследственность. Ваш папа сложно вынашивал вас, беременность протекала с угрозой прерывания, и последующие попытки забеременеть были безуспешными. Судя по записям, вы были в курсе, что у вас есть проблемы, и именно поэтому ваш первый эструс был так важен. Гук снова кивнул. - По этические соображениям я не могу оценивать работу своих коллег, но и не могу не отметить, что меня смущает факт того, что к вам не отнеслись с должным вниманием… - Я… не понимаю, простите. Вы хотите сказать, что я в любом случае попал бы на операционный стол, - перебил Гук. - Нет, я не это хотел сказать. – Альфа едва заметно махнул головой и, придвинувшись ближе, поправил кардиган Чонгука, съехавший с одного плеча. – Я лишь хочу, чтобы вы не корили себя и не искали виноватого. Ваше тело оказалось не готовым к тем нагрузкам, что выпали на его долю. И, возможно, свою лепту сыграло то, что установившаяся связь с истинным и не получившая физического закрепления, спровоцировала тягу, которую вы с трудом выдерживали. Но это вовсе не означает, что после вязки проблемы бы исчезли. Если же предположить, что вязка закончилась беременностью, шансы выносить в вашем случае, боюсь, были бы… скажу откровенно, минимальными. Чонгук, я понимаю, что вы пытаетесь… пытаетесь проиграть в голове все возможные варианты – это естественно, но жизнь не имеет сослагательного наклонения. - Я понимаю, - согласно кивнул Гук, кутаясь в кардиган – не от холода, а скорее из-за нервного озноба. – А как теперь будет… Я буду чувствовать… запахи? Как мне… Сейчас все по-другому, - ему действительно сложно правильно формулировать то, что он хотел бы понять. - Отсутствие обоняния – это временный эффект и он больше сопряжен с препаратами, которые вы принимаете. Ваше тело перестраивается, сбои неизбежны. Гормональный фон, который у вас был крайне нестабилен, войдет в норму и этому будет способствовать и гормонотерапия, в качестве заместительной меры. Вы будете жить обычной жизнью… - И больше никакой непереносимости? – Он чувствует себя немного глупо, потому что уже задавал этот вопрос, но ответ на него был слишком туманным. Альфа придвинулся вплотную и чуть наклонился, демонстрируя шею – место, где проходит сонная артерия. Гук непонимающе распахнул глаза. - Не пугайтесь моей причуды, - дружески улыбнулся мужчина. – Постарайтесь приблизиться носом вплотную, вот сюда, и… понюхать. Это эксперимент. Сделайте это и скажите, что вы чувствуете. Омега потер кончик носа: - Но я же не чувствую запахов. - Это не совсем так. Для вас они как бы притушены. Гук потянулся, как его попросили и втянул воздух носом. Сначала ему показалось, что он совершенно ничего не чувствует, но спустя всего несколько секунд в горле неприятно запершило и он отпрял от альфы, прикрывая нос. По выражению лица мужчины было видно, что ему реакция Чонгука не понравилась: - Что же, пока рано делать выводы, как я и говорил до этого. Гук передернул плечами, снова поежившись: - Кажется, все уже ясно, - грустно произнес он, поднимаясь. – Спасибо вам. Мне пора на процедуры, - выдохнул он фразу, которую обычно говорит доктор Мин. Альфа схватил его за запястье, не давая уйти: - Чонгуки, еще рано делать выводы, поверьте мне. Я с вами, я рядом и сделаю все, чтобы вы были… вы были… - слишком пылко произнес он, и тут же отпустил его руку, - чтобы вы… не испытывали дискомфорта, - более спокойно добавил он, поднимаясь. Гук удивленно заморгал, впервые увидев доктора Мина, вышедшим из равновесия. - Вам действительно пора идти, - обычным мягким тоном проговорил альфа и удалился, оставив Чонгука в замешательстве. *** Доктор Мин оказался все же прав, терапия, а так же перестройка эндокринной системы свели к минимуму непереносимость. Ответа на вопрос, как она вообще появилась в условиях, когда причин для ее установки не было, остался без ответа. Известные проявления непереносимости всегда списывали на психосоматику омег, в установившейся паре, и гормональную зависимость от своего партнера. Конкретную причину появления аллергической реакции на запахи альф у Чонгука выяснить не удалось, и ее тоже отнесли к разряду психосоматических. Гук же старался поменьше думать о «плоскости неизученного». Он вернулся к обычной жизни студента спустя два месяца, когда до окончания семестра оставался всего месяц, но в новом статусе - белой вороны. Первые дни он был так растерян и погружен в проблемы с ориентированием в учебном процессе, что не сразу заметил взгляды, которые кидали на него. Но когда единичные случаи перешли в массовость, он не смог больше отмахиваться от происходящего. А причиной всему было отсутствие запаха. Гук не пах - он был белым пятном для окружающих, которое было сложно идентифицировать. Вот так среди какофонии естественных запахов альф и омег, блокаторов, усилителей, Гук был видимым невидимкой. Люди, не осознавая, что именно не так в омеге, рассматривали его, пытаясь понять. Инстинкты, проявляемые вторым полом, где обоняние было архиважной составляющей, провоцировали одновременно интерес и в то же время отчужденность. Чонгука нервировала обстановка и то, что даже друзья смотрели на него с трудно скрываемой настороженностью. А явная растерянность доктора Мина усиливала нервозность. Снова он «исключительный случай» - снова один ИЗ. Доктор Мин Ин Хэ пытался успокоить уставшего от происходящего с ним омегу тем, что такое бывает, что эндокринная система все еще перестраивается и подобный побочный эффект не редкость, но всегда проходит, но это не помогало. Гук был на грани нервного срыва. Он так надеялся, что после всего, наконец, вернется в нормальный жизненный ритм. Все будет как раньше: в кругу сверстников, обычный студент, но вместо этого - перешептывание за спиной и сочувствующие взгляды от друзей. Последней каплей стало предложение Чимина воспользоваться синтетическим аналогом феромона омеги, который был запрещен для открытой продажи, но достать труда не составляло. Гук сорвался, накричав на Чимина, когда тот вновь попытался узнать, что с ним не так. «Все с ним не так!», кричал Гук, выбегая из столовой колледжа. С ним все постоянно не так! Заперевшись в комнате, он не сдерживал эмоций, выкрикивая обеспокоенным родителям, что хочет сдохнуть в одиночестве - сейчас, а не прозябать в ожидании новой подлянки от собственного тела. Вокруг него животные, для которых важны только инстинкты и проклятый запах. Он безумно устал от всего, и не хочет так жить. Если бы родители оставили его в покое, как он просил, если бы не пытались исправить уговорами то, для чего нужно время, возможно, он в пылу эмоций не наговорил всего того, что сказал. Папе, для которого его рождение было выстраданным чудом, а последующие несколько лет проходили в почти непрерывной борьбе за его жизнь, больно было услышать слова, больше напоминающие обвинения, что он не должен был его рожать. *** - Я не должен был говорить этого, - всхлипывая, шептал Гук в объятиях доктора Мина. - Не вините себя, - успокаивал мужчина, поглаживая его по спине. – Он в надежных руках. Здесь работают прекрасные специалисты. Ваш папа поправится. Гук пытался прекратить плакать, но вопреки стараниям, слезы лились непрекращающимся потоком – сердечный приступ папы надломил его окончательно. Все случилось так быстро и пугающе, что он не знал, как справиться с ужасом, сковавшим его, и позвонил единственному человеку, которому верил, который мог стать опорой для него. Доктор Мин приехал в больницу, в которой разместили папу Чонгука, как только смог. Встретился с врачом, узнал подробности, позвонил знакомым, нашел слова поддержки для отца, и не отходил от испуганного произошедшим Гука, стараясь вселить веру в то, что все обойдется. Омега был настолько погружен в свой страх, что не замечал, с какой лаской его прижимают к себе, с каким беспокойством просят поберечь себя, с какой нежностью смотрят на него. - Они сказали, что он в критическом состоянии, и это моя вина. Если он… Я боюсь это даже произнести… Я никогда себя не прощу, - давясь всхлипами, произнес Гук, запивая успокоительное. Доктор Мин понимал всю серьезность положения, но был не в силах сделать что-то большее, чем поддерживать Чонгука, находясь рядом с ним, и крепче прижимать к себе. - Тэхён, ты что так долго? – спросил Джун, подойдя к нему в больничном коридоре второго этажа. – Тэхён? – позвал он снова и, не получив ответа, посмотрел туда, куда был обращен напряженный взгляд Тэхёна. – Это… Чонгук? Что он здесь делает и что за мужик его обнимает? – констатируя увиденное, спросил он, и дернул Тэхёна за локоть. – Пойдем, отец ждет тебя. Ты взял воды, как он просил? Тэхён, наконец, обернулся и сунул бутылку воды в руку Намджуна: - Отнеси ему сам, мне нужно... в туалет. - Ладно, - кивнул тот, провожая его взглядом, и снова посмотрел в сторону, где у окна стоял Чонгук, в объятиях взрослого альфы. И по тому, как вел себя альфа, можно было предположить, что интерес к омеге у него определенного характера, а значит это вряд ли родственник. – Только драк в больнице не хватало. Надеюсь у Тэхёна хватит здравого смысла не устраивать разборки здесь, - пробубнил Намджун себе под нос и пошел обратно к палате, где лежал его отец.