***
Дома его ждал настоящий пиздец. В хорошем смысле. Андерсон реально не сразу признал в этом идеальном убранстве свой дом. Все вещи лежали на своих местах, или были аккуратно убраны в ящики. Ни на одной поверхности не было ни пылинки. В мисках сенбернара были и вода, и еда, и всё в достаточном количестве. Кстати, о самом псе. Когда он увидел любимого хозяина, то естественно понёсся на него со счастливым щенячьим лаем, и свалил с ног. Коннор испуганно дёрнулся, но, услышав искренний смех хозяина, успокоился и продолжил наблюдать за умилительным моментом, включив запись, чтобы потом пересматривать. — Сумо-о-о, — протянул Хэнк, обнимая пса, но он ощущал, что и в любимце что-то поменялось. Наконец, выбравшись из объятий животного, и посмотрев на него сверху, мужчина понял, что не так. — Ты что, причесал Сумо??? Каким образом??? В ответ кареглазый андроид лишь загадочно улыбнулся, и сказал: — Советую вам идти переодеться, пока я накрываю на стол. — И когда ты успел себе прошивку на «домохозяйку» поменять? Риторический, на взгляд андроида, вопрос, естественно, остался без ответа. А через несколько минут из комнаты донеслось: — Коннор! Иди сюда. Восьмисотый безоговорочно пошёл на зов. В спальне, уже переодевшийся Андерсон, сосредоточенно рылся в одном из ящиков. — Ты прибрался, я теперь найти ничего не могу, — проворчал он, и, наконец, вытащив то, что искал, повернулся к девианту. В руках у него были обычные домашние штаны, которые, судя по всему, сели после стирки, так как видно было невооружённым взглядом, что Хэнку они откровенно малы, как и тёмно-синяя футболка, подозрительно похожая на ту, в которой Коннор впервые его увидел в домашней обстановке. Пока андроид анализировал это всё, Хэнк пару раз кашлянул и начал говорить: — Твой костюм, рубашка, джинсы, это всё, конечно, очень круто и классно, поддерживает имидж Киберлайф и всё такое. И тебе очень идёт, — сам не особо понимая зачем, добавил он. — Но давай ты будешь носить его не у меня дома. — Вы предлагаете мне свою одежду? — на всякий случай переспросил андроид. — Ну, да. Ладно, давай переодевайся быстрее и пойдём, у меня уже живот к спине прилип. Программный сбой. До этого Коннору лишь однажды доводилось сменять свой форменный костюм на что-то иное. Но сейчас… Это совершенно другой случай. Одежда, которую андроид взял в руки казалась тёплой и… Домашней? Как он вообще это определил? Таких понятий нет в программе… Однако, памятуя о последних словах Хэнка, он быстро начал снимать с себя пиджак, рубашку, джинсы и обувь, созданную компанией специально для его модели. — Ну ты бы хоть в ванную вышел, обольститель пластиковый, — проворчал Андерсон, старательно делая вид, что не смотрит на красивое, в буквальном и не в очень смысле, идеальное тело андроида. — Простите, — коротко извинился Коннор и продолжил переодеваться там же, где и стоял. По итогу выглядел восьмисотый просто умилительно. Уже не шифруясь, человек любовался его новым образом. Да, однозначно, так гораздо лучше.***
Попробовав все кулинарные шедевры девианта, Хэнк остался крайне доволен и пребывал в отличном расположении духа. Правда, когда собеседник опять выдавал что-нибудь забавное, человек не мог удержаться от смеха, который отдавался неприятными ощущениями на стыке протеза и родной плоти. После трапезы напарники ещё немного посидели за столом, обсуждая всякие бытовые вещи, а потом перебрались в гостиную на диван. Сумо хотел было залезть вместе с ними, но Андерсон довольно категорично оставил его на коврике в углу. Специально для него купленном, между прочим! Наконец, мужчина решился сменить тему на более его интересующую в данный момент: — А теперь, друг мой, будь добр, расскажи мне всё об этом пластике в моей голове. — Ну, Хэнк, — казалось, андроид расстроился, что разговор опять зашёл об этом. — Я же говорил уже не раз, что мне пока рано открывать вам все функции модуля 2330. Ваш организм ещё не готов. — Коннор, — человек укоризненно посмотрел на восьмисотого. — Ну, вот что со мной может случиться, если я научусь этим пользоваться? — Вы можете этим воспользоваться. — И, конечно же, это ужасно плохо. — Пока что — да, — наклонил голову девиант. — Это был не вопрос. На какое-то время андроид опять «подвис», а потом выдал свою короночку: — Это был не ответ. — Коннор блять! — Хэнк снова засмеялся и это вновь отдалось неприятной вибрацией в лобной доле, которую он мужественно проигнорировал. — Я ведь от тебя не отстану. Последнее утверждение, прозвучавшее из уст мужчины, уже и не требовалось. Восьмисотый и сам мог осознавать, что интерес Андерсона не исчезнет. Только если всё ему рассказать, и то не факт. Ну, или хотя бы начать с общих аспектов, что он и собирался сделать. — Хорошо, — согласился Коннор, состроив недовольную мину на прекрасном лице. — Но не всё сразу. — Естественно, — усмехнулся мужчина, подсаживаясь поближе. — Давай, я слушаю. — Биокомпонент номер 2330 напрямую связан с моим носителем, даже после их непосредственного разъединения. — Да, это я понял уже в больнице. В первый раз знатно охренел если честно. — Извините, мне следовало вас предупредить прежде, чем так делать, — отвёл взгляд андроид, на что Хэнк лишь громко фыркнул, со смешком кинув что-то типа саркастичного «ага». Коннор продолжил: — Так вот, бо́льшая часть информации, нужная для моего назначения — андроида-детектива, также хранится на моём носителе. То есть, если я буду находиться в режиме диагностики или системные файлы будут повреждены, анализ вам не даст никакой информации, которую можно было бы в считанные секунды пробить по базе. Однако я ещё не до конца изучил, как это работает, потому что каждые двадцать четыре часа происходит автосохранение на общую базу данных Киберлайф, и, по сути, модуль может каким-то образом контактировать с теми серверами. — Сложно, но вроде пока всё ясно. — Это хорошо. Кстати, хочу заметить, хоть это и не имеет отношения к нашей теме, после девиации код отправляемой мною информации шифруется, и установка на его прочтение есть только в этом носителе. Пятьдесят втором. Поэтому мне ни в коем случае нельзя случайно уничтожить это тело на одном из заданий. Да и признаться… Оно мне уже как родное. Я не хочу, чтобы из Киберлайф прислали нового Коннора. — Оу… — какое-то время Хэнк кивал головой, переваривая услышанное. — А зачем ты… Хотя, нет, это-то я в принципе ещё могу понять. Другой вопрос. Зачем шифруешься? — Последнее время, я делаю… Не совсем объяснимые для функций андроида-детектива вещи. Они идут от ошибок в программе, род происхождения которых я не могу объяснить. Это последствия вируса девиации. — Я же тебя просил изъясняться не логарифмами и котангенсами, — вновь упрекающе бросил Хэнк. — Лейтенант, я вижу, что вы понимаете, о чём я, — ответил Коннор, уже в который раз отведя взгляд. Перед глазами рябили ошибки. Не было рациональной причины не говорить прямым текстом. Даже наоборот. А перед глазами послушно маячила сцена его неуклюжего поцелуя на прощание в день, когда лейтенант наконец очнулся. Что греха таить, и сам Андерсон прекрасно понимал, к чему неосознанно ведёт девиант, а в памяти послушно всплыла та же сцена во всех её немногочисленных подробностях. Чтобы хоть как-то заполнить неловкое молчание, которое повисло между ними, он решил вернуться к изначальной теме: — То есть, я теперь ещё больше от тебя зависим? — спросил Хэнк, по-доброму усмехнувшись. Он тут же поймал себя на мысли, что смотрит куда угодно, только не в карие глаза андроида. — Вы и так полностью от меня зависимы. — Ну нет, — не пожелал так просто сдаваться мужчина, но внезапно придвинувшийся к нему Коннор напрочь лишил желания вообще что-либо говорить. Девиант вёл себя совсем не как машина. Даже во взгляде прослеживалось нечто… Живое. А ещё в его глазах читалось бесконечное обожание, принадлежащие одному единственному человеку. Да ему большего и не нужно было. Пусть даже весь мир от него отвернётся. Ему достаточно этого человека. Он — его мир. — Просто признайте это, — горячо прошептал Коннор, приблизившийся к уху лейтенанта, скрытому копной седой шевелюры. После этого, он осторожно пересел на колени не сопротивляющегося Андерсона. Одна рука девианта нежно заскользила по волосам мужчины, обхватив на секунду чуть выделяющуюся синтетическую прядь. Один палец огладил грубоватую щеку, и в конце концов, вся ладонь опустилась на широкую грудь Хэнка, изо рта которого вырвался несдержанный выдох, отражающий его внутреннее состояние. Какое-то время андроид ещё наслаждался выражением его лица, после чего с вожделением припал к мягким губам. Хотя, девиант и подсознательно ждал этого, то всё равно был приятно удивлён, когда Андерсон обхватил его сильными руками, прижал его к себе и углубил поцелуй. Скин на руке Коннора, лежавшей на груди Хэнка, засбоил и почти сразу деактивировался. Однако белый пластик был совершенно не холодный, как обычно. Наоборот, из-за многочисленных программных сбоев, некоторые биокомпоненты начали нагреваться. В это время, Андерсон мягкими движениями рук стянул с андроида свою же футболку, однако к более решительным действиям не приступал. А восьмисотый не настаивал. Девиант оторвался от губ Хэнка и лёг на него, зарывшись лицом в седые мягкие вихры. Он и не хотел чего-то интимного. Кареглазому искусителю просто хотелось нежности и ненавязчивых ласк. Каким-то шестым чувством он ощущал, что Андерсон с ним солидарен. Мужчина продолжал поглаживать его оголённую спину, склонив голову. А андроид анализировал свои ощущения. Ему было… Приятно? Определённо. Таких слов в программе тоже не было. Но, в чём Коннор стыдливо признался себе, ему понравилось и… Он бы хотел повторить. А может и зайти дальше. Вот только, что дальше, он, пока что, плохо представлял. Девиант заметил, что Хэнк прекратил свои нежные прикосновения, и решил провести маленькое сканирование, чтобы проверить, как мужчина отнёсся к его неожиданным выходкам. Однако его внезапно обломали. Хотя, он мог бы это и предугадать, ведь сие действие с его стороны довольно естественно. Человек уже спал.