POV Bennett
Время на месте не стоит, летит вперёд обгоняя мысли, желания, планы. Только и успеваешь, что оглядываться назад и осознавать как много упустил, как много не сделал и как мало времени остаётся впереди. С последнего яркого происшествия в моей жизни прошло два месяца, с того самого дня как Фелиция умудрилась чуть ли не поцеловать меня. Как сейчас помню эту чертовщину, только мыло и спасает от этого кошмара. Кстати говоря, я нашёл свой пропуск в пустой коробке из-под него же. Без понятия о том, как она там оказалась, но хорошо, что целая. Теперь Фелиция со мной на этажи не ходит, как-то и один справляюсь. Общения с ней я не прекращал, хотя пытался найти кого-то для замены. К сожалению другие работники были весьма... Скучны, однообразны и не интересны. С ними не было так прикольно как с мылом и малявкой одновременно. От этого я и продолжал тусить с ней каждый день, дразня её при любой возможности и заставляя время от времени выпадать из реальности. Она зависала словно робот-Хаксли, когда садилась плазменная батарейка. Я искренне не понимал что с ней происходит в такие моменты, но мне это нравилось. Особенно красные пятна на лице, словно симптомы аллергии. Так же, я просто не мог не заметить, что после той прогулки по седьмому этажу девчушка стала более… Сдержанной? Как бы правильно выразиться, даже не знаю. Но изменения я заметил. Во-первых, число её ударов сократилось чуть ли не в дважды. Если в тот день я ощущал около ста сорока ударов её кулачков, то теперь только восемьдесят. Во-вторых: в речевой оборот прекратило входить слово «идиот», а осталось «дурак». Чтоб это могло значить… Я и понятия не имею. Не знаю, подходит ли мне все происходящее, или нет, но в последние дни я, даже не глядя на собственное, довольно приподнятое настроение стал замечать неладное за Хонниккер. Она стала больше молчать, чаще по собственной воле выпирать меня из лаборатории, находя для этого банальные отговорки и отмазки по типу: «Ты отвлекаешь меня своим поведением, присутствием и вообще существованием». Я, конечно, о последнем преувеличил, но уверен что где-то в дальних укромных уголках своего разума она все еще проклинает меня. В общем, что можно было сказать по поводу ее поведения в целом — тихая, постоянно задумчивая и чрезмерно нервная и раздражительная. Понятия не имею отчего да почему, и узнать в принципе не стремлюсь. Что очевидно, дела, поручения есть и у меня, а за их невыполнение я получу соответствующее наказание чего мне, говоря кстати, хотелось не особо. Хотя… Мне ли об этом париться? Безусловно, отдуваться за свои проступки придется мне, да и только, но даже так запугать меня этим было, скажем так, трудновато. Я улыбнулся сам себе, тем временем как раз перебирая коробки с прогнившим мясом Шарлотты. Запаха я не ощущал благодаря костюму, да и, говоря честно, не особо-то мне этого и хотелось. Почему мистер Генри просто их не выбросит? Копаться в подобном он ведь не будет уж точно, ему не будет противно делать подобное, но и сам доктор находил это бесполезным. За моей спиной послышался глуховатый скрип: дверь в кладовую приоткрылась, озаряя меня ярким светом белой лампы, горящей в коридоре. На самом же складе было темно: ничего помимо тусклого и помигивающего фонарика взять с собой я не догадался. Это была Флоуренс, что, кажется, притащила сюда лишь больше этого фарша из внутренностей белоснежной девочки. — Утречко, Беннетт, — услышал радостный голос откуда-то сзади. Оборачиваться я в любом случае нужным не посчитал и, лишь махнув коллеге в ответ, сделал вид что чертовски сильно увлечен сортировкой этой херни. — Утро, — послышалось в ответ вяло. Надеюсь, по моей интонации до нее дойдет, что сейчас я вне лучшего расположения собственного духа, и поддерживать разговор и капли желания не было. Видимо, не стоило мне откладывать прием мыла на потом. — Вижу, ты очень усердно занят тем что ненавидишь, — её голос был всё так же бодр и жизнерадостен. С тех пор, как Хаксли сделал ей новые конечности, Флоренс вечно радуется всяким мелочам и начинает, либо поддерживает любой диалог. Ей для счастья хватило рук и ног, а моему счастью нужны тонны мыла, чтоб хватило на всю жизнь, до самой смерти. — Ага, — я отвечал ей всё так же холодно, слыша её шаги уже ближе. Обойдя меня с левой стороны, коллега перевернула тачку, выгрузив распотрошенное тело Шарли к куче остальных. — Мда… Сколько же она умирать может-то? В этот раз все произошло из-за того, что девчонка открыла ящик Хаксли, где хранился прототип кота отделённого от личинки. И этот кот… Просто разорвал девочку на кусочки, не слышал её крик на весь этаж? — Неа, — я всё пытался остановить поток её слов, хоть он меня и самую малость заинтересовал… Нет, не этот кот, а то чем занимается Генри. Последнее время его изобретения и опыты просто бесполезны, чего он пытается добиться? Для меня это было загадкой. — Как освободишься — топай к Фелиции, он вам эту тварь маленькую отдал и какой-то список передал ей. Кажется, теперь девчонке придётся ухаживать не только за тобой, — её рука пару раз похлопала меня по плечу, а я почувствовал как вместе с дрожью по спине во мне что-то вспыхнуло… Это была мимолётная злость, Флоуренс держит меня за ребёнка? Да и кто ещё за кем ухаживает! Прорычав себе что-то под нос, я ударил кулаком по горке плоти, выпуская пар, тем самым забрызгивая свой костюм блекло-алыми каплями протухшей крови. Какого вообще хрена? — Закройся. Просто сделай то, о чем тебя попросили, и свали отсюда, — обычно, я так к ней не обращался. Да что там обычно? Никогда. Меня так вывели из себя ее слова, я впервые в жизни сорвался, и… Реакции не последовало. Она улыбалась как ни в чем не бывало, только вот уже соизволила замолчать, следуя моему прежнему совету. Наверное… Наверное нормальному человеку стало бы стыдно за такие слова и это заставило бы его извиниться. К сожалению, я не такой человек, хоть и все-таки попросил прощения. Мне не было стыдно за свой поступок, мне было абсолютно без разницы. Флоуренс молча ушла, прикрыв дверь и оставив меня одного с этой кучей трупов, которую приходилось молча сортировать. Потратил я на это немало времени, а хим-костюм пришлось отдать в химчистку, но перед этим выпил немного мыла. Надев новый, чистый костюм, что ещё не пропах мылом, ноги медленно направили меня в лабораторию Фелиции. Флоуренс сказала, что нам надо приглядывать за зверем что разорвал Шарлотту в мясо… Почему он это доверяет нам? Мне? Я ведь не воскресну, если Фелицию он и новую сделает, то меня вряд ли. Может, я уже не нужен Хаксли и вовсе? Он желает от меня избавиться? Считает меня бесполезным и расточительным? Я бы спокойно мог порассуждать на ту тему, но был поражён картиной, что замерла перед моими глазами. Фелиция… На ней был один из хим-защитных костюмов, что явно был куда больше положенного ей размера, ну, а в руке красовалась бита. На её лице замерла самая серьёзная гримаса — сведённые ближе к друг другу брови, насупленный носик и поджатые губы. Руки чуть ли не дрожали, кулачки сжимали биту как можно сильнее, стоя напротив небольшой железной коробочки с дырочками для воздуха. — И что за хрень тут происходит? Я заметил на себе непонятливый, и в то же время ошеломленный взгляд девушки. Чего она так боится?POV Felicia
Почему он стоит на месте? Почему не взял чего потяжелее, и просто не убил эту маленькую тварь? Она чуть не перевернула мою Венерину Мухоловку, чуть не разнесла все мои пробирки и к черту не пролила опасные реактивы не только на себя, но и на меня! Я видела, что она сделала с Шарлоттой, так какова вероятность того, что и со мной случится тоже самое? Как бы то ни было… Одно неверное движение этой кошки, и я тут же ее прикончу. Если… Если, конечно, мне хватит на то смелости. Мне было трудно даже просто поднять эту чертову биту, что уж говорить о том, чтобы хотя бы замахнуться? Я бы наверняка просто выпустила ее из рук, и вероятно упала бы следом, но мой взгляд сейчас сосредоточился на Бене. Может, он мог бы мне с этим помочь? Тем временем животное сидело на одной из книжных полок, то и дело что играясь с выпотрошенными страницами книг и затертыми до неузнаваемости их обложками. — Ты можешь мне помочь? — процедила я сквозь зубы, неспешно отходя назад, а следом таща и биту. Я даже не заметила, как эта кошка сюда пробралась: дверь была плотно заперта еще со вчерашнего вечера, к тому же на гребанный замок, ну, а проснулась я от того же шелеста листиков, знатно напугавшись. — Помочь? И чем же? — этот глупец вечно на своём мыле, наверное даже не думает о том, что может умереть. Даже сейчас молча смотрит на это чудовище с чертовски милой улыбкой… Чёрт, поверить не могу что назвала его улыбку милой. Она ведь прямо как у психов, маньяков, ненормальных, что режут каждый день людей живьём направо и налево, перед этим, естественно, изрядно их мучая. — Просто возьми биту и убей это если оно… — я не успела договорить, как вдруг он пошёл вперёд. Спокойно, свободным шагом, протягивая руки вперёд к этому плотоядному демону, — Стой! Что ты делаешь? Не лезь, он тебя заживо съест! — я попыталась его предупредить, но Беннетт не слушал. Тогда я и закрыла глаза руками, чтобы не видеть дальнейшего. Сам виноват. Сам полез на верную, мать ее, смерть! Раздалось хищное шипение, секунд тридцать была полная тишина. Я вжималась в стену спиной, пытаясь найти выход, чтобы этот котёнок не съел меня следом. Поясницей я упёрлась в ручку двери, собиралась быстро выскользнуть оттуда и свалить, но услышала громкий и довольный голос коллеги, что мешался с радостным смехом: — Киса… Кто тут любит, когда его чешут? Да-а-а, балдей пока можешь, — я просто не могла не убрать ладони, я просто должна была увидеть происходящее воочию. Этот дурак гладил мелкое, пушистое, белоснежное существо с огромными голубыми глазками… Шарлотта вроде делала точно так же, но с личинкотом. — Я вижу тебе нравится, лохматый зверёныш, — у него даже голос стал мягче, а от его длинных пальцев существо стало мурлыкать, да так, что я слышала это на расстоянии пяти метров, — Нам же сказали за ним приглядывать, а не убивать. Тебя не предупредили? Мы теперь ответственны за… Него. Надо дать ему имя, а то неудобно подзывать к себе безымянное существо. — Имя? Ты издеваешься? Если он добр по отношению к тебе в течении пары минут это не означает, что он не вскроет твою глотку этой же ночью, — я недоверчиво осматривала мыльника, и потирала ладонью о локоть правой руки, все еще не осмеливаясь подойти ближе. Я надула щеки, и посмотрела куда-то в сторону, делая пару несмелых шагов навстречу к животному и Беннетту, вскоре устраиваясь неподалеку, на свободной части своего продолговатого стола. — Мне есть за кем ухаживать и следить, а потому он будет на твоей ответственности, — с этими словами я прижала поближе к себе горшочек с излюбленным растением, и тяжело вздохнула, приоткрыв один глаз. Возмущению моему не было предела, когда я ощутила пушистую мордочку, потирающуюся о мою щеку с шумным мурлыканьем. Отпрянув назад, я вжалась в стену целиком и полностью забитую своими заметками и листами с нужной мне информацией, ногой упираясь о живот Беннетта, и отпихивая его как можно дальше от себя, — отвали от меня! Я же сказала, даже близко ко мне это чудовище не подносить! — Начнем с того, что подобного я не слышал уж точно, — тот прижал котеньку поближе к себе, и поджал пальцами его ушки, — а закончим на том, что это не чудовище, а вполне-себе милый домашний зверек которого наша дорогая Шарлотта вероятнее всего просто из себя вывела. Только посмотри на эту котеньку. Если ты будешь сопротивляться сейчас — я положу ее на твой живот ночью~. — Только попробуй это сделать, — отставив растение на полку повыше, и наконец окончательно убедившись в том, что больше никакое животное до туда не дотянется (не считая Беннетта, конечно же), я осторожно слезла со стола и опустилась на ноги, все еще держа между нами расстояние, — пусть будет… — Ртуть, — не дал мне закончить Беннетт, и с довольной улыбкой уже во всю стал мучить и тискать кошку, все так же настойчиво как и прежде протягивая его мне, — какая Вы молодец, мисс Хонниккер, такое красивое имя придумать — это не каждому дано. Разве я не прав? — Но ведь этот котёнок белого цвета. Разве нет? — устало почесала затылок я, и мотнула головой, — одно единственное условие. Держи его подальше от моей лаборатории, и даже близко к ней не подпускай, или, будь уверен, ртутью я его и оболью. — Как жестоко, мисс Хонниккер, — замотал головой и руками он, уже выпустив Ртуть на пол, — но всё равно ты этого не сделаешь, ведь получишь по шапке от дяди. — Да ты меня уже бесишь! Вали с этим уродцем в свою комнату! — вновь я срываюсь, этот парень — единственный кто может выбесить меня одним лишь своим тупым лицом. А когда он и говорит — то от злобы внутри всё горит, раскаляясь до критической температуры. Это было заметно даже сейчас, по моим румянцам на щеках.POV Bennett
И вот опять, она нервничает из-за ничего, буквально на пустом месте. Ничего не произошло, никто её толком даже не трогал, а Фелиция завелась как уголовное дело. Иногда мне кажется, мыло ей необходимо даже больше, чем мне. — Ушёл бы, но вот незадача. У меня нет своей комнаты, — на самом деле было немного неприятно, что у неё есть комната, а я сплю сидя перед телевизором, но вечно молчу об этом. Зачем капризы свои высказывать, да ещё и тому человеку, что спас меня и обеспечил халявным жильём? Мне нужно быть благодарным за это, и не создавать лишних проблем. — Пошёл вон! — грубо приказала мне малявка, она вновь свела брови вместе стараясь выдать что-то злое и устрашающе-серьёзное, но как всегда её лицо словно у фотомодели. Идеальные черты лица, прекрасная мимика и чистая кожа с выразительно-добрым взглядом. — Куда? Соизволь мне ответить, не к Хаксли же с ним возвращаться. Тут ему самое место. Ты только посмотри какой он милый!!! — пальцем, я указал на эту милую мордочку, что с интересом следила за листочками книги, которые разлетались от ударов его маленьких, пушистых лапок. Это зверюшка мне сразу понравилась, прям как… Феликс. Точно, первый Феликс, я так же к нему относился, пока не узнал что тот умрёт через два года. К следующим его сосудам я был всё холоднее и холоднее. Этот котёнок тоже не вечен, он умрёт и Хаксли его заменит другим, что будет похож только внешне. — Приветик, Беннетт! Приветик, Фелиция! — влетела в комнату Шарлотта в своём чисто-белом одеянии, напугав Ртуть не резким звуком открытия двери, а лишь своим голосом, что даже не был достаточно громким. Это было очевидно, ведь кошка вздрогнула только после голоса этого человека, а после пулей залетел на стол и спрятался в халате Хонниккер, заставляя ее чуть ли не тут же свалиться с ног. — О, а что это к тебе забежало, Фелиция? Не покажешь? — Шарли спокойно стала подходить, с улыбкой заглядывая под халат девушки, и немного приподнимая самый его кончик. Послышалось громкое шипение, а Фелиция тут же отошла, прикрывая кошку халатом. Теперь-то все куда яснее, чем до этого! Нас она не тронет, ей важна только человеческая личинка, на которую она злиться настолько сильно, что и представить страшно, чем только девочка могла ее так вывести. Правда вот, закрадываются у меня подозрения и о том, что связано это не только с самой «Белоснежкой», а еще и с тем, что это животное изначально было совершенно другим существом. Я заметил, что сейчас Хонниккер не столько боялась Ртути, сколько пыталась отстранить ту от Шарлотты. Если кого и можно звать эгоистичным в нашей компании, то уж точно не любого из Феликсов: я замечал это и за остальными, но не уделял этому должного внимания. А зря. Даже сейчас, сквозь собственный страх и неуверенность Фелиция во всю отворачивалась от девочки и не давала ей даже близко подойти. — От тебя одни проблемы, — услышал я рычание девушки. К счастью, к тому времени Лотта уже отошла на как минимум безопасное расстояние, хотя исключать вероятность того, что Ртуть доберется до нее и там я не стал. Да и в принципе — какая вообще разница? Было бы у меня столько сосудов и тел, сколько и у нее, я бы уже давным-давно использовал их по назначению, но увы. Мое тело у меня только одно. — Не дашь маленькой девочке поиграть с таким же миленьким и маленьким котенком? — съязвил я, передразнивая серьезное лицо ученой. — Да! Да! Да! — радостно встала говорить милая девочка, и видимо именно этим и спугнула кошку. Как не вовремя, я только собирался подойти чтоб забрать это пушистое чудо со словами, на подобии: «Его надо отдать Хаксли, он ему зачем-то нужен». Маленькое существо быстро выбежало из-под халата, сбивая меня с ног. Я и не ожидал что в этой белой козявке так много сил, чтоб меня повалить. К удивлению, падение было мягким, даже немного пружинистым, можно было подумать что на пол постелили матрас. — Угхх… — глухо простонал я, открыв глаза. И вправду, под моей спиной красовался матрас, а вот сверху на меня упал сорокакилограммовый мешок с костями. Лицо Фелиции было близко, но даже так я смог заметить как Шарлотта убежала за Ртутью в коридор. Надо было бежать за ней наверное, чтобы ничего не стало с котёнком, а то нам голову свернут. Правда вот, моя первая же попытка встать закончилась там же, где и выдохнула малявка. Ощущая горячий поток воздуха на своих губах, я медленно перевёл взгляд на лицо Фелиции. Она вся была красная, тяжело дышала, а её взгляд плавал от кончика моего носа до моих же губ. Я ощущал то, как сильно дрожит мое тело. Меня словно лихорадило, я не мог ни сдвинуться с места, ни просто ее с себя снять. Мои руки неуверенно легли на ее талию, покрепче прижав девушку ко мне. Я не знаю, что в этот момент заставило меня сделать подобное, но, судя по реакции, и Хонниккер подобного совсем не ожидала, так же как и я пару мгновений тому назад находясь в немом ступоре.POV Felicia
Я не знаю что со мной происходит, тело горит, а мозг отключил свою способность к критическому и здравому мышлению. О Оракул, это его руки? По телу прошла приятная дрожь, было так трудно осознать происходящее. Неужели, это сон по одной из тех книг? Ведь всё прямо как в ней, сперва глупая и абсурдная ситуация, после уже жар по всему телу, плавление головного мозга и… Поцелуй. Всего лишь поцелуй. Мозг окончательно погрузился в сладкие фантазии, тело послушно прогнулось под сильными руками Беннетта, а губы поддавались воле этого парня и его инициации. Я целиком и полностью отдавалась ему сейчас. Правда вот. Длилось это недолго. Не прошло и пары секунд, как мы, ошалевая от произошедшего чуть ли не откашливались, с непонятными, смешанными чувствами осматривая друг друга.