*************************************************
— мы пойдём по новому пути — никаких людей. Засунув руки в карманы лабораторного халата, Санс полушёл-полубежал по оживлённому тротуару, изо всех сил стараясь не отставать от брата. — Я НЕ ПОНИМАЮ! С ХОРОШИМИ ГОЛОВОЛОМКАМИ ЗАХВАТИТЬ ЧЕЛОВЕКА БУДЕТ ОЧЕНЬ ЛЕГКО! Вскинув голову, Санс ухмыльнулся. Чёрт, как Папирус умудрялся расти так быстро? Это впечатляло. (Отвратительная смесь ревности и желания отозвалась где-то в глубине его души). — да, пожалуй, так и есть. но всё равно, мы будем стараться избегать людей. — НО ПОЧЕМУ? Санс пожал плечами: — я никогда их не видел, но те, кто видел, говорят, что иметь с ними дело не так уж и приятно. судя по слухам, они довольно пугающие. — ЧЕПУХА! Я ВИДЕЛ ИХ НА КАРТИНКАХ! НА ВИД ОНИ ТАКИЕ ЖЕ МЯГКИЕ И МИЛЫЕ, КАК КОРОЛЬ! ПРАВДА, КОРОЛЮ ВРЯД ЛИ ПОЙДЁТ БИКИНИ. ХМММ. ХОТЯ, МОЖЕТ, Я ОШИБАЮСЬ? — хех. думаю, он бы выглядел обикительно. — САНС! Санс хихикнул. — но то была реклама, бро. а в рекламе люди всегда выглядят лучше, чем на самом деле. — НЕПРАВДА! Я ВСЁ РАВНО ДУМАЮ, ЧТО ОНИ ЛАПОЧКИ! — могу поспорить, не такие лапочки, как скелеты. Папирус разразился громкими НЬЕ-ХЕ-ХЕХ, мгновенно привлекая внимание всех вокруг: кто-то повернулся в их сторону с явным недовольством, кто-то, казалось, был даже не против присоединиться к заразительному смеху. (Санс смутился, сам не понимая, почему. Когда Папирус последний раз смущал его? Размышляя об этом, он невольно нахмурился и резко шикнул на брата, отчего тот сразу же замолк и растерянно напрягся, пристыдившись.) — дело в том, — продолжил Санс (будто никто его и не прерывал), — что мы с дингсом пытаемся найти способ не использовать людей в нашем исследовании. если это вообще возможно. что уж тут скажешь, у парня важная миссия. потому-то я и задерживаюсь на работе так часто в последнее время. (И всё равно чувство вины было неизбежно. Он проводил в офисе почти всё время, а Папс даже не знал, чем он там занимается…) Однако Папирус был в таком же восторге, как и всегда. — ВСЁ В ПОРЯДКЕ! У ТЕБЯ ЕСТЬ СВОЙ ОФИС, СВОЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ И ЛУЧШАЯ РАБОТА, О КОТОРОЙ ТОЛЬКО МОЖЕТ МЕЧТАТЬ МОНСТР! НУ, ПОСЛЕ КОРОЛЕВСКОЙ ГВАРДИИ, КОНЕЧНО. — хех, разумеется. — НО ДЕЛО ДАЖЕ НЕ В ЭТОМ! ДЕЛО В ТОМ, ЧТО ТЫ ДОСТИГ ВСЕГО ЭТОГО САМ, И ЭТО СРАЗУ ПОСЛЕ ВЫПУСКА ИЗ ШКОЛЫ! ВЕСЬ ТВОЙ ТЯЖЁЛЫЙ ТРУД НАКОНЕЦ-ТО ДАЁТ ПЛОДЫ! — хех, — по его щекам разлилось тепло. — как скажешь. — Я ГОВОРЮ ТАК, ПОТОМУ ЧТО ТОЧНО ЗНАЮ! МОЙ БРАТ САМЫЙ ЛУЧШИЙ НА ВСЁМ СВЕТЕ! (По неизвестным причинам чувство вины усилилось).*************************************************
Бам! Санс очнулся от своих грёз, зрачки мгновенно сузились от резкого света. За секунду до этого рядом с ним на пол с грохотом упала кастрюля, оставив за собой след мыльной воды. — РААААРГХ! ЧТОБ ТЕБЯ, ЧТОБ ТЕБЯ, ЧТОБ ТЕБЯ! — закричал Папирус, сопровождая каждое слово ударом ноги. — ты в порядке? — сонно окликнул его Санс, пытаясь проморгаться. — ДА, РАЗУМЕЕТСЯ, Я В ПОРЯДКЕ! — огрызнулся Папирус. — НЕ ЗНАЮ, КАК ОДНА КАСТРЮЛЯ МОГЛА БЫ МНЕ НАВРЕДИТЬ. Он схватил кухонное полотенце со столешницы и бросился гневно вытирать с пола воду. Пока он заметал следы беспорядка, Санс откинулся на спинку стула, борясь с напряжением, закравшимся в его грудь. Чуть раньше, когда они оба только проснулись, Папирус радушно поприветствовал его «Добрым утром» и незамедлительно проверил, оправился ли Санс после вчерашнего. Его прикосновение было нежным и осторожным, словно он боялся, что раненый скелет превратится в пыль прямо в его руках. Впрочем, Санс не жаловался: ему скорее нравилось, как бережно тот относится к нему. И как только Папирус убедился, что его гостю не нужна помощь с передвижением, он предложил приготовить завтрак. Он был полон энергии, и его лицо украшала самая яркая улыбка. Это так напоминало Сансу брата. Но стоило им спуститься вниз, как Папирус раздвинул шторы, и его настроение быстро испортилось. Шторм утих, оставив после себя толстый слой снега, пробраться через который с виду было непросто, но возможно. В тот момент, когда Папирус увидел пейзаж за окном, его словно переключили: если секунду назад он был весь в радугах и бабочках, то теперь он лишь грубо приказал Сансу идти на кухню и есть. Как он сказал, Папирусу нужно было на работу, и потому отсыпаться времени у них не было. Весь обед он был чрезмерно раздражительным и нервным, и каждые несколько секунд оборачивался к окну, тяжко вздыхая. Это утомляло. — УГХ! — выкрикнул Папирус хватая ещё одно полотенце. — ПОЧЕМУ ВСЁ ДОЛЖНО БЫТЬ ТАК СЛОЖНО? И, КОНЕЧНО ЖЕ, НИКАКОЙ ПОМОЩИ! ПРИХОДИТСЯ ДЕЛАТЬ ВСЁ САМОМУ! — он бросил взгляд на Санса. — ЭТО… ЭТО… ЭТО… ФФФ-ГРРР! ЭТО ПРОСТО КАТАСТРОФА! Санс скрестил руки на груди и ответил как можно более едко: — знаешь, не надо сдерживаться от резких слов в мою сторону. Папирус остановился и посмотрел на него с искренним недоумением: — ЧТО? — если хочешь сказать «пиздец», или «блять», или что ты там хотел сказать, я не буду против. я же вижу, что ты хочешь. Да, Санс сам вёл себя нелепо, но не более нелепо, чем Папирус. Тот даже не попросил у него помощи, так чего он тогда ожидал? Что Санс будет читать его мысли? — О ЧЁМ ТЫ? НЕТ, Я НЕ ХОЧУ! У МЕНЯ КУДА БОЛЕЕ КРАСНОРЕЧИВЫЙ ЛЕКСИКОН ДЛЯ ВЫРАЖЕНИЯ МОЕГО… НЕДОВОЛЬСТВА! — да, именно поэтому на днях ты с такой лёгкостью матерился на весь дом. — ДА, — медленно произнёс Папирус, нахмурившись. — НО В ТОТ ДЕНЬ У НАС БЫЛ ГОСТЬ, — они с Сансом продолжали злобно сверлить друг друга взглядами. — МЫ ДОЛЖНЫ ЗАПУГИВАТЬ СВОИХ ВРАГОВ. ОСОБЕННО, КОГДА ТЕ ПЫТАЮТСЯ НАПАСТЬ НА МОЕГО ОБЕССИЛЕННОГО И ПОЧТИ МЁРТВОГО БР… ПОСЕТИТЕЛЯ. — ох. — ДА, «ОХ», — выражение его лица смягчилось. — НАДЕЮСЬ, ТЫ НЕ БУДЕШЬ СУДИТЬ МЕНЯ СЛИШКОМ СТРОГО ПО ТОМУ, КАК Я ВЕДУ СЕБЯ РЯДОМ С… НЕКОТОРЫМИ МОНСТРАМИ, — было видно, что он нервничает, говоря об этом. — МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТАКИМ ЯЗЫКОМ, НО ПРИШЛОСЬ ПРИСПОСАБЛИВАТЬСЯ С ТЕХ ПОР, КАК… НУ, В ОБЩЕМ ПРИШЛОСЬ ПРИСПОСАБЛИВАТЬСЯ. — да, без проблем, — что ж, теперь Санс чувствовал себя виноватым ещё больше. Папирус вернулся к уборке — на этот раз молча. Его скулы были ярко-красными, и он держал голову опущенной, явно избегая зрительного контакта. Санс закрыл лицо и вздохнул. Почему он не мог держать себя в руках? У него никогда не было таких проблем с братом, даже когда Папс был в самом плохом настроении. Но этот Папирус не был его братом. Он должен был всегда помнить об этом. Санс убрал руки от лица, чтобы получше рассмотреть высокого скелета. Он хотел запомнить, где этот ужасный шрам пересекал его череп. Увидеть намёк на гнев. Уловить любое другое напоминание о том, что этот Папирус не был его братом. Но его внимание быстро привлекло кое-что другое: что-то мелькнуло на периферии его зрения. Санс повернулся в сторону гостиной, однако там ничего не было. И всё же он мог бы поклясться, что видел там какое-то движение: будь это свет, тень или что-то другое. Но комната была пуста. Скелет перевёл взгляд на окно, ожидая увидеть что-нибудь там, но всё было зловеще неподвижно. Санс сжал напрягшимися пальцами край стола. Что он будет делать, если к ним наведается кто-то из бара? Вчера он был слишком уставшим для боя, хотя и весь день думал об этом, желая отомстить. Но сегодня… Он проглотил ком в горле. — САНС, Я… От неожиданности Санс резко вздрогнул, его руки соскользнули со стола. — ЭМ, ВСЁ НОРМАЛЬНО?! Скелет схватился за грудину, чувствуя, как быстро под кончиками пальцев пульсирует разбушевавшаяся магическая энергия его души. — я… — проскрипел он и быстро прочистил горло, чтобы продолжить. — да. мне показалось, что я что-то увидел. но я ошибся. — КТО-ТО БЫЛ В ОКНЕ? — лицо Папируса побелело. — думаю, просто свет так упал, — Санс попытался беспечно пожать плечами, но его голос выдавал тревогу. Папирус бросился к окну и принялся тщательно осматривать окрестности дома, а Санс тем временем осознавал свой страх. В любую минуту в окне мог бы появиться Гриллби — с этой его отвратительной ухмылкой на пошлой роже. Или, может, Догго постучит в дверь, придя за новой порцией удовольствия. Или тот огромный медведь. Санс поёжился. — ТАМ НИКОГО, — озвучил свой вердикт Папирус, завешивая шторы и погружая комнату в полумрак. Только сейчас Санс понял, что сидел всё это время, затаив дыхание. И насколько сильно стучала его душа о грудную клетку. И как холодный пот выступил на его костях. Казалось, сейчас он окончательно сломается. Если ещё не сломался. Он зажмурился и наклонился вперёд, поддавшись головокружению. Дыхание участилось. В голову пришла мысль, что если он не возьмёт себя в руки сейчас, то потом будет уже поздно. И в этот момент его за плечи схватила пара рук. — САНС, — прозвучал совсем рядом тихий голос Папируса. — КАК ТЫ? ВСЁ ХОРОШО? Нет, не хорошо. И уже никогда не будет. И чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что этот надлом будет с ним до конца жизни. Но, будем честны, после всего того, что он сделал, он это заслужил. После того, как он провалил абсолютно всё, за что был ответственен. Жалкая кучка костей. Слишком тупая, слишком ленивая, слишком мерзкая… Ох, пора завязывать. Хотя его рука сильно дрожала, он протянул её вперёд и накрыл ей ладонь Папируса. — ага, — сумел выдавить он. — просто… немного не в себе, хех, понимаешь, о чём я? Папирус мягко сжал его плечо. От этого простого жеста Санс почувствовал такую жгучую теплоту, что ему пришлось закрыть глаза, чтобы справиться с эмоциями. Мысли о прошлой ночи продолжали роиться в его голове, но чем дольше Папирус стоял рядом с ним, тем слабее они становились. В конце концов его дыхание успокоилось, и, хотя душа всё ещё была ранена, она больше не угрожала убить его. Когда Папирус, наконец, отпустил его, Санс откинулся на спинку стула, чувствуя головокружение. Больше всего на свете ему хотелось дать хорошо отдохнуть своим уставшим костям. — ПОКА ЧТО Я НЕ ОЧЕНЬ ПОНИМАЮ, ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ, — Санс открыл глаза и увидел, что Папирус стоит рядом с ним, теребя свои руки, — НО СМОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ОСТАТЬСЯ ЗДЕСЬ, ПОКА Я РАЗБЕРУСЬ СО СВОИМИ СЕГОДНЯШНИМИ ОБЯЗАННОСТЯМИ? От мысли о том, чтобы провести день в одиночестве в том же самом городе, где жили все его вчерашние «новые знакомые», Санс почувствовал лёгкий мандраж. Что если они действительно заявятся сюда? Что если ворвутся силой? Сможет ли он взять себя в руки и дать отпор? Хватит ли у него энергии, в конце концов? Казалось, что одни только мысли об этом уже успели выжать его. Ну и как, чёрт возьми, он будет защищать себя? Папирус протянул ему руку, как бы говоря «стоп», и Санс понял, что его дыхание снова вышло из-под контроля. — ОЧЕВИДНО, ЧТО НЕТ, — пробурчал Папирус. — ТЫ ВООБЩЕ СМОЖЕШЬ ДОЙТИ ДО ВОДОПАДЬЯ В ТАКОМ СОСТОЯНИИ? НЕ ПРИВЛЕКАЯ ЛИШНЕГО ВНИМАНИЯ? — лишнего внимания? я не собираюсь рассказывать случайным встречным анекдоты, если ты об этом. — Я СЕРЬЁЗНО. Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ НА НАС НАПАЛИ ИЗ ЗАСАДЫ. — напали из засады? кому вообще это надо? Папирус артистично изогнул бровь: — ТЫ ШУТИШЬ? — эм, нет?.. то есть ты думаешь, что кто-то из сноудина увяжется за нами хвостом? — он невесело посмеялся. — или тэмми нападёт за хлопья? у нас что, так много врагов? — ВРАГИ ВСЕ, ПОКА НЕ ДОКАЗАНО ОБРАТНОЕ. — ох… — но на лице Папируса не было ни намёка на улыбку. — неужели здесь всё настолько мрачно? Папирус снова залился румянцем. Он отвёл взгляд, ещё больше подкрепляя плохое предчувствие, зарождающееся у Санса в груди. Чёрт, в какую адскую дыру он попал? Если уж и засады здесь были обычным делом. Было ли обычным делом изнасилование? Неужели здесь монстры просто делали это регулярно? Возможно, то, что с ним случилось, не было таким уж большим событием по меркам этих парней. От одной этой мысли его чуть не вырвало. Он мысленно вернулся к теме разговора: — почему бы нам не взять лодку? — ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ ЛОДОЧНИКА? У МЕНЯ НЕТ НА НЕГО ДЕНЕГ. — он берёт плату? Папирус покачал головой и закатил глаза: — КОНЕЧНО, ОН БЕРЁТ ПЛАТУ. ЭТО ЕГО РАБОТА, А НЕ ВОЛОНТЁРСТВО. Санс был почти уверен, что в его мире Азгор платил лодочнику за его услуги, но он не знал наверняка. Обычно скелет просто телепортировался туда, куда хотел. Может быть, ему стоило прибегнуть к этому трюку и сейчас, но... различия миров беспокоили его. Очевидно, здесь всё было по-другому, а ведь Сансу даже дома потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к ментальным координатам Подземелья и научиться пользоваться ими без промахов. И даже тогда ему пришлось испытать парочку опасных моментов. Однажды, проверяя свои способности, он попытался приземлиться на мосту в Водопадье, но в итоге материализовался в воздухе над большим ревущим водопадом. Ветер свистел вокруг него, когда он начал падать в пропасть. Скелету потребовалось несколько душераздирающих секунд, чтобы собраться с мыслями и телепортироваться домой, но когда он это сделал, то не смог остановить свою инерцию. Папирус так и не простил, что он врезался в его фигурки тогда. Может, поэтому-то он и перенёс потом свою коллекцию к себе в спальню. Этот опыт был одной из главных причин, почему Санс был так разборчив в том, куда он телепортировался и откуда. Лучше целиться в хорошо знакомые места, чем рисковать на опасных участках. Вот почему сейчас он решил не говорить о своих способностях Папирусу. Судя по всему, он о них никогда и не знал. Неужели Санс в этой вселенной так и не развил свой навык после всех этих экспериментов с Гастером, или он просто не пользовался им при Папирусе? Какова бы ни была причина, этот Папирус не полагался на такой вариант, и Санса это вполне устраивало. — ну что ж, тогда идём пешком, я полагаю. Санс неуверенно поднялся на ноги. Папирус наблюдал за ним, стоя почти что на цыпочках и готовый в любую секунду подхватить его. Но, на удивление, после нескольких глубоких вдохов дрожь утихла. Может, Санс и не чувствовал себя на все сто, но он, по крайней мере, мог идти. Это было больше, чем он ожидал. Когда они вышли из дома, взгляд Санса заметался по окрестностям, высматривая любой намёк на пламя или мех, спрятавшиеся в тени. Но всё было тихо: во всей округе слышны были лишь звуки падающих с ближайших сосен сугробов и хруст льда под ногами. И всё же на улице он чувствовал себя беззащитным. Как будто в любой момент Гриллби или какой-нибудь другой монстр мог выйти и схватить их без предупреждения. И поведение Папируса только усиливало это ощущение: даже когда они дошли до Водопадья, его голова вертелась во все стороны, словно на каждом углу скелет ожидал нападения. Но никто не напал. На самом деле, иногда Санс даже замечал монстров, убегающих от них прочь. Это явно было к лучшему: его рана не разделяла энтузиазма по поводу такого путешествия, и каждый шаг отдавался болью в грудной клетке. Может, рана даже снова начала кровоточить — Санс не мог сказать наверняка. Когда стало ясно, что никто не собирался бросать им вызов и что Папирус просто был чересчур осторожен, Санс расслабился. Ну, в какой-то мере — его всё ещё не покидала мысль, что кто-то мог следовать за ними от Сноудина. Но он замедлил свой напуганный шаг достаточно, чтобы перевести дыхание, хотя Папирус то и дело призывал его идти быстрее. — кстати, а почему именно водопадье? — окликнул Санс высокого скелета, когда они вошли в пещеру. — я думал, ты служишь в сноудине. у вас там вообще есть стража? Хотя Папирус по-прежнему заглядывал за каждый угол, он выпрямился и гордо выкатил грудь: — ХОРОШИЙ СТРАЖНИК БУДЕТ УСПЕШНО СЛУЖИТЬ НА ЛЮБОЙ ТЕРРИТОРИИ. ПОЭТОМУ МНЕ ЕЖЕНЕДЕЛЬНО ПРИХОДЯТ НОВЫЕ НАЗНАЧЕНИЯ. ИНОГДА ДАЖЕ ЕЖЕДНЕВНО. ГВАРДИЯ ЗНАЕТ, ЧТО МОЖЕТ ПОЛНОСТЬЮ ПОЛОЖИТЬСЯ НА МЕНЯ, И НЕ ВАЖНО, КАКОЙ БУДЕТ РАБОТА. — хах, ну это очень круто. — ТАК И ЕСТЬ! ХОТЯ СЕГОДНЯ МЫ ЗДЕСЬ ПО ДРУГОЙ ПРИЧИНЕ. НАМ НУЖНО НАВЕСТИТЬ МОЕГО КАПИТАНА И ХОРОШУЮ ПОДРУГУ АНДАЙН, — похвастался он. — ТЫ ВЕДЬ ЗНАЕШЬ, КТО ТАКАЯ АНДАЙН, ДА? — да, я её знаю. По крайней мере, другую Андайн. — ОТЛИЧНО. А ТО Я НЕ БЫЛ УВЕРЕН. В СМЫСЛЕ, РАЗУМЕЕТСЯ, ВСЕ ЗНАЮТ КАПИТАНА АНДАЙН. НО ТЫ ИНОГДА КАЖЕШЬСЯ ТАКИМ СТРАННЫМ. КАК БУДТО ТЫ НИКОГДА РАНЬШЕ ЗДЕСЬ НЕ БЫЛ. — нуу… не такая уж это и неправда. — ЧТО? — Папирус обернулся к нему. — ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? — ох, неважно, — отмахнулся он. — я объясню тебе потом. Это было не самое подходящее время для обсуждения теории мультивселенной и механики межпространственных путешествий, особенно если учесть, что Санс и сам не до конца разобрался в этом. Папирус продолжил путь, хоть и разозлённый теперь: он хмурился и всё время бубнил что-то себе под нос. Санс ясно решил, что расскажет ему обо всём, что произошло, просто немного позже: когда они не будут заняты делом. Они вышли из маленькой пещеры в широкий открытый грот, где повсюду росли эхо-цветы. Эфирное свечение, пронизывающее комнату, отражалось от стен пещеры так, что сам воздух окрашивался голубым оттенком. Поблизости тихо журчал ручей, и Сансу захотелось прыгнуть в него: устроить небольшой привал, чтобы расслабиться. Но Папирус настоял на том, что у них нет на это времени, и поспешил дальше, оглядываясь по сторонам. Санс же по-прежнему не разделял его энтузиазма, стремительно теряя силы. В конце концов он остановился передохнуть на минуту и послушать, что ему скажет один из местных эхо-цветов. — 500g за ночь Золотому Цветку в Северном Водопадье, — пропел голос. — Спроси Люси в Эхо Инн. Странно. Они что, использовались для рекламы? Он подошёл к другому цветку и прислушался к его речи: — Не говори ни слова, — раздалось тоненькое сопрано. — Если она поймает нас, то вырвет нам глотки и скормит их своему питомцу. Или хуже. Они ведь так и не нашли тело Йера, помнишь? По позвоночнику скелета пробежал холодок. — КОНЧАЙ СВОИ ДУРАЦКИЕ ИГРЫ, САНС! НЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБ ТЕБЯ ПОЙМАЛИ ЦВЕТЫ НА СВОЙ ШЁПОТ! Санс сейчас же отстранился от цветка, с удовольствием оставляя его позади. К тому времени, как они добрались до дома Андайн, он уже был измотан. Даже при том, что Папирус замедлился ради него: даже при таком неторопливом шаге его грудь горела от напряжения. Подойдя к наружной стене дома, он практически рухнул на неё, задыхаясь от боли в рёбрах. Ох, может быть, ему всё-таки стоило попытаться телепортироваться. Папирус бросил ему последний короткий взгляд через плечо и направился к входной двери, его лицо выражало решительность. Потребовался всего один стук, чтобы дверь с грохотом распахнулась. Папирус отскочил назад, едва увернувшись от яростного удара. Андайн — на вид такая же, как и всегда — вышла на свой приветствующий коврик с ярко-синим копьём в руках. Её лоб морщился от гнева, и она, казалось, была готова атаковать в полную силу. — Ты ОПОЗДАЛ! К полному ужасу Санса, амфибия развернула оружие в руке и направила его на Папируса — остановив его в каких-то сантиметрах от гвардейского нагрудника. Санс вытянулся, как струна, внутри него забурлила магия, готовая вырваться наружу в любой момент. Но похоже, Папируса это не обеспокоило: он продолжил стоять на месте, лишь немного опустив голову. — ПРИНОШУ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ. — Извинения?! Папирус, я думала, ты попал в беду! Папирус сосредоточенно нахмурился, но промолчал. — АРГХ! — Андайн топнула ногой и, к облегчению Санса, взмахом руки опустила копьё. — Ты же знаешь, что должен всегда отписываться мне, чтобы я не волновалась! — ВЧЕРА НЕ БЫЛО СВЯЗИ. Она потёрла свой подбородок и хмыкнула. — Вчера ты не мог позвонить из-за шторма, это я поняла. Я перестала беспокоиться, когда я услышала объявление о катаклизме. Но сегодня? После того фиаско на прошлой неделе? Ну же, лузер! Я ожидала от тебя большего! — ЗНАЮ, — Папирус пожал плечами. — ИСПОЛНЯТЬ ОБЯЗАННОСТИ ГВАРДЕЙЦА — МОЙ ДОЛГ… КАК И ОБЯЗАННОСТИ ХОРОШЕГО ДРУГА. Я ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗА СВОЁ ПОВЕДЕНИЕ. Я НАДЕЯЛСЯ, ЧТО УСПЕЮ ВОВРЕМЯ. КОРОЛЕВСКИЕ СТРАЖНИКИ ВСЕГДА ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПУНКТУАЛЬНЫ! НО… МЕНЯ ЗАДЕРЖАЛИ. — Кто тебя задержал? — она заглянула за спину высокого скелета. — Кто-то опять начал разборки из-за?.. — НЕТ, ОНИ ЗДЕСЬ НИ ПРИ ЧЁМ, — он сжал кулаки и осторожно кивнул в сторону Санса. Андайн повернулась и уставилась на гостя огромными глазами. — Санс? — й-йоу, — Санс слабо махнул ей в знак приветствия. — Что за чёрт. — ох… да, сам знаю. — Что. За. Чёрт, — она сжала кулаки. — может, нам стоит пройти внутрь – — ЧТО! ЭТО! ЗНАЧИТ! — взревела она. Кости Санса закололи от вырывающейся на волю магии, и он почувствовал, что Андайн тоже была на грани. Воздух всё больше наполнялся энергией. — АНДАЙН, УСПОКОЙСЯ! — вмешался Папирус, явно озадаченный реакцией подруги. — Успокоиться?! СЕРЬЁЗНО, УСПОКОИТЬСЯ?! Санс услышал громкий звон, и что-то схватило его душу, усилив напряжение в груди. Он сразу понял, что это такое. Андайн не впервые испытывала на нём свою магию. Вот только на этот раз всё было по-другому. На этот раз она не дала ему щит, чтобы защитить себя. Он был заморожен с одним лишь средством защиты — его собственной магией. Взмахнув рукой, Андайн призвала ещё одно копьё. И ещё одно. И ещё. Всё оружие разом зависло в воздухе, направив острия прямо на Санса. Он сейчас же открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, что остановит амфибию, вот только пока не знал, что именно. Но Андайн опередила его, закричав: — Какого хрена ты здесь делаешь? Ты, ужасный, — она замахнулась первым копьём, и оно с отвратительным хрустом вонзилось в стену справа от его головы, — отвратительный, — она выпустила ещё одно копьё, на этот раз слева от черепа Санса, блокируя его на месте, — ТУПОЙ скелет! — последнее копьё полетело прямо в его лицо. Время замедлилось. Не имея другого выбора, Санс призвал свою магию, его душа зашевелилась под крепко державшей его чужеродной зелёной энергией. Он приказал себе телепортироваться на пару метров вправо — не слишком далеко, лишь достаточно, чтобы избежать нападения, но не рисковать застрять в стене. Но что-то пошло совершенно не по плану. Он провалился в портал, который создал у себя под ногами, но в то же время остался на месте: его сознание словно раскололось на две части. Он отчётливо осознавал две реальности, в одной из которых он был в нескольких дюймах от ослепляющей зелёной магии, а в другой… Непроницаемая тьма сжала его тело и разум. Он кувыркался, падал, распадался на части, плыл, умирал... Свет исчез. (Нет. Он был ослепительным, всего в нескольких сантиметрах от его глазниц). Эта ужасная Пустота вернулась: она пришла, чтобы начисто опустошить его череп. (Его голова не была пуста, в неё вонзилось копьё). Крик грозил вырваться из его горла, но он даже не смог сформироваться. Ничего бы не смогло… (Как он вообще мог кричать? Он был кучкой пыли, навсегда лишённой своего тела). Воздух исчез. Пустота сжималась вокруг него, высасывая всё его дыхание, все его воспоминания, его мечты, всё, что у него было... Нужно было уходить! Он предпочёл бы умереть от атаки Андайн, чем столкнуться лицом к лицу с тем, что там было. Чем бы оно ни было! Мощным рывком Санс заставил себя вернуться туда, откуда начал, как будто никогда и не падал в бездну. Но что-то не сходилось. Должно быть, он переместился, потому что теперь прямо над ним из стены дома торчали три потрескивающих копья. Именно тогда Санс понял, что он оказался ниже, чем раньше. Его тело пригибалось к скользкой, каменистой земле, и, казалось, что-то тянуло его душу вниз. Он посмотрел на свою грудь и увидел, что зелёная магия сменилась тёмно-синей. Этот цвет освещал воздух вокруг, и Санс был поражён тем, как его грудная клетка отбрасывала продолговатые тени на влажную почву. Из его рта сорвался почти пьяный смешок, когда он осознал, как близок был к смерти. Когда ему удалось отвести взгляд от копий, застрявших в стене, скелет взглянул на Папируса: тот протягивал ему руку, и с его лица исчез весь цвет. Андайн молча смотрела на результаты своей атаки, её глаза буквально вылезали из орбит. — САНС! ТЫ В ПОРЯДКЕ?! Санс снова усмехнулся и небрежно кивнул, его голова медленно перекатилась от одного плеча к другому. Не в силах оставаться в неудобном положении, он опустился на холодную землю, которая сейчас же насквозь пропитала влагой его шорты. Перед глазами всё поплыло, и последние резервы энергии покинули его тело. Он смутно осознал, что голова соскользнула со стены вниз. Мир стал каким-то странным. Светлячки, усеивавшие потолок, вращались, и, хотя Санс пытался зацепиться руками за камень под собой, он не мог заставить их остановиться. Но дело было не только в этом. Всё вокруг как будто приглушилось, или обесцветилось, или вибрировало. Что-то изменилось, но Санс не мог понять, что. Он словно пытался решить паззл с недостающим кусочком. Может быть, какая-то часть его осталась в той Пустоте, и теперь отчаянно пыталась выбраться. Эта мысль холодила его изнутри. — О ЧЁМ ТЫ ДУМАЛА?! — закричал Папирус. Судя по звуку, он должен был быть совсем близко, но казался так далеко. Его голос будто бы заглушал слой снега. — ОН И ТАК УЖЕ БЫЛ РАНЕН, А ТЫ ЕЩЁ И ВЗДУМАЛА АТАКОВАТЬ ЕГО?! — Каким хреном мне было знать, что он ранен?! И, что куда важнее, с хера ли меня вообще должно это волновать?! — ДА ТЫ ТОЛЬКО ПОСЛУШАЙ СЕБЯ! ЭТО САНС! ТЫ ПЫТАЛАСЬ РАНИТЬ САНСА! Санс никогда не слышал, чтобы его брат разговаривал с Андайн так грубо. Это казалось… неправильным. — Это ты послушай себя! Не могу поверить, что ты защищаешь его! Твой брат исчезает на несколько месяцев и всё это время притворяется мёртвым, а сейчас ты ждёшь, что я обниму его со словами «Всё нормально, Санс, хорошо, что ты вернулся!»?! ЧЁРТА С ДВА! Не знаю, чего ты ожидал, Папирус! — УЖ ТОЧНО НЕ АТАКИ! — Надо было пустить десяток копий в его тупую, ни на что не годную задницу! — АААРГХ! — что-то громко ударилось о камень рядом с Сансом, и, хотя скелет услышал это сразу, прошло несколько секунд, прежде чем он дёрнулся в ответ. — ЭТО НЕПРОСТИТЕЛЬНО! УЖАСНО! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ПРОСТО НАПАДАТЬ НА МОЕГО… МОЕГО… Папирус запнулся на этих словах, и в пещере воцарилась гнетущая тишина. Санс вслепую шарил по каменному полу, пока не нашёл руку Папируса и не сжал её крепко. Он изо всех сил старался сжать её как можно крепче, но ощущение всё ещё было каким-то отстранённым. Даже когда Папирус сам сдавил его ладонь, казалось, что это происходит с кем-то другим. Через несколько секунд всё опять зашевелилось, и Санс почувствовал, как руки Папируса поднимают его и притягивают к себе. Вскоре вид на потолок сменился лицом его не-брата. Трудно было сосредоточиться (чёрт, да могло всё вокруг остановиться хоть ненадолго?), но Санс мог поклясться, что по щекам Папируса текли слёзы. — МЫ УХОДИМ, АНДАЙН. Я ПРОСТО НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ МОГЛА ТАК ПОСТУПИТЬ. Я… — он вздохнул и, прижав Санса к груди сильнее, развернулся прочь. — Воу, воу, воу! Ты не можешь просто так уйти с ним, тем более в таком состоянии! Кто знает, кто может вести слежку? — ТЫ НЕ ОСТАВИЛА МНЕ ВЫБОРА! — Стой, стой! — выкрикнула она, словно цепляясь за последний шанс. Папирус сделал ещё пару шагов, а затем нехотя притормозил. — Слушай, прости меня, окей? Я слегка погорячилась. Папирус фыркнул: — Я СЕРЬЁЗНО. Я НЕ ОЖИДАЛ ОТ ТЕБЯ. — Да блять! Я не знаю, что сказать тебе, Папирус! — закричала она. — Я не хочу приказывать тебе заходить в мой дом, но мне придётся, если того требует положение! — её голос стал мягче. — Я не хочу, чтобы ты пострадал, пытаясь спасти этого ублюдка. По отношению к тебе это будет несправедливо. — ага, — пробормотал Санс так тихо, что никто, должно быть, не услышал его. — несправедливо. в дом. Эти несколько слов отняли у него последние остатки энергии, и жуткая усталость пересилила сознание. Глазницы закрылись, и почти умиротворённое чувство охватило Санса, когда всё погрузилось в мёртвую тишину.