Незаконченный роман

Pov Лепс. Понял, что говорить со мной не собираешься, поэтому молча потянул тебя за руку к твоей гримерной. Благо о её расположении мне тоже доложил мой хороший друг. Еле поспевала за мной на своих каблуках. И зачем надевать такие высокие каблуки, если тебе на них неудобно ходить? Спотыкалась о подол своего платья, благо я вовремя успел тебя придержать за талию, чтобы ты не рухнула на пол. Только возле твоей гримерной я понимаю, что ты молча всю дорогу, направлялась за мной: не отбивалась, не крыла матом, даже не спросила куда и зачем, просто передвигалась и всё. Насторожило. Но лишь на долю секунды. Далее буквально впихнул тебя в твою же гримёрку и захлопнул дверь. Стояла спиной ко мне. Молчала. Уже не плакала и даже не всхлипывала, что не могло не радовать. Просто стояла молча, не шевелясь. Больше просто не мог себя контролировать. Этот наряд сводил с ума вкупе с тем, что долго не виделись. Просто сносило крышу от эмоций и чувств. Pov Ирина. Подошёл, обнял, обвивая тело руками и прижался к ушку: — Повторю свой вопрос: нахрена так вырядилась? Меня позлить? — не удержался и прикусил мочку ушка. Знал все сладкие места и мог доставить огромное наслаждение одними прикосновениями и поцелуями. В ответ издала тихий стон. Поддалась на ласки, но быстро взяла себя в руки и ответила не поворачиваясь: — Ты мне не муж, чтобы я перед тобой отчитывалась и разрешения спрашивала. — хотела сказать как можно твёрже, но Лепс в этот момент запустил ладонь в глубокий вырез декольте и сжал грудь. С губ вновь сорвался стон. Как не пыталась держать себя в руках, всё равно таяла от его ласк. Все эти два злосчастных года мечтала: о его ласках, о его крепких руках и властных губах. Как же всего этого не хватало. Снился почти каждую ночь. Просыпалась взбудораженная. Думала, что медленно сойду с ума. Затем постепенно стало отпускать. Списала на возраст — далеко не девочка уже. Но только стоило ему сегодня прикоснуться, как вновь тело отозвалось волной возбуждения. Правая рука продолжала ласкать грудь, а левая скользнула в глубокий разрез и огладила внутреннюю часть бедра, медленно скользнув к промежности. Через ткань белья надавил на клитор, из-за чего громко застонала, ноги подкосились. Удержал своими крепкими руками, не дал упасть. Развернул лицом к себе и вжал в ближайшую стену. С жадностью впился в эти манящие губы. Отвечала с неменьшей страстью. Сходила с ума от ласк и поцелуев. Его руки блуждали по спине: гладили, сжимали. Властные губы переместились на шею, затем на ключицы, а руки плавно спустились к вырезу и резко дёрнули платье так, что оно затрещало по швам. — Какого хрена? — единственное что успела сказать, до того, как его властные губы вновь жадно впились в её нежные губки. Хотела оттолкнуть, но в этот момент умудрился дёрнуть платье спереди, сделав декольте ещё больше. Платье было безнадежно испорчено. — Это чтобы у тебя больше не возникло желания его куда-либо надевать. — прошептал рядом с ушком, опаляя кожу горячим дыханием. Рукой вновь скользнул в разрез, отодвинул ткань трусиков, прошёлся по нежным складкам и резко погрузил в неё два пальца, не давая опомниться. Громко стонала, а он лишь пытался заглушить ее стоны поцелуями. Несколько движений и провалилась в свою бездну наслаждения, сползая по стенке. Не дал упасть, приподнял на руки и положил на диванчик. Стянул платье и откинул на стул возле зеркала. Скинул с себя ненужную сейчас одежду и пристроился между её стройных ножек, разводя их в стороны. Резко вошёл. Застонала. Да и сам не смог сдержать стон наслаждения. Так давно не были вместе. Так сильно хотел. Умудрилась своим нарядом разозлить и возбудить. Быстрые движения и стоны, утопающие в поцелуях — это то, что им сейчас так было необходимо. Безудержная страсть, сумасшествие и безмерная любовь. Несколько движений и её накрыла новая волна оргазма, срывая с губ очередной стон наслаждения. Следом отпустил себя и он. Не смог сдержаться. Снесло крышу от её подрагивающего в сладких конвульсиях тела. Встал с дивана, освобождая её от своего веса и быстро оделся. Любовался, как лежит с блаженной улыбкой, прикрыв глаза. Попыталась встать, но не получилось, тело отказывалось слушаться. Смущённо хихикнула. Помог подняться и сел рядом, крепко обнимая. — Может хватит бегать от меня и от своих желаний? — снова шептал, вызывая кучу мурашек. — Подай мне мою одежду. — проигнорировала вопрос, указывала на вешалку, где висел летний сарафан. Сама не понимала до конца что происходит. Почему вдруг дала слабину? Зачем поддалась? Опять боялась думать что же будет дальше. Помог одеться, застегнул сарафан, провел большим пальцем по позвоночнику и вновь ощутила мурашки. Поправляла прическу и наблюдала через зеркало, как застегивал манжеты. — И что это было? — сама не поняла к чему задала этот вопрос. — Наказание за слишком откровенный наряд. — ухмыльнулся и накинул пиджак. В этот момент дверь в гримерную открылась и в проёме показался Крутой. Композитор был сильно удивлен тому, что застал этих двоих в гримерной вдвоём, но промолчал. — Иришка, спасибо тебе огромное, что нашла время и приехала на мой творческий вечер! — Игорь протянул Ирине букет. — Ну как же я могла не приехать, Игорёк! Обижаешь! — чмокнула в щёчку и приняла букет, — Благодарю! — Да Ирина в принципе не могла не приехать на «Новую Волну» — сегодня твой юбилей, через три дня у нас премьера дуэтной песни, а нам её ещё надо записать и отрепетировать. — встрял в разговор Лепс, на что у Ирины округлились глаза, естественно ни о каком дуэте она не знала, — Иришка просто не могла подвести своих лучших друзей, правда, Ириш? — Правда, Гриша. — на всякий случай согласилась, чтобы не вызвать лишних вопросов. Композитор заметил на стуле смятое и порванное концертное платье Аллегровой, но виду не подал, а решил скорее оставить их наедине: — Ну я тогда пойду, а то вы наверное на репетицию? — Да-да! — подтвердил Григорий. Крутой попрощался и быстро удалился, ухмыльнувшись за дверью, догадываясь как помирились его друзья. — Лепс, блять! Ты идиот! Ты даже не удосужился закрыть дверь в гримёрке! — была в бешенстве, не понимала, как мог так не думая, поступить, — А если бы Игорь зашёл в тот момент, когда мы тут… — замолчала. — Ну, договаривай. Ты хотела сказать трахались? — нагло усмехнулся. — Я ничего не хотела сказать… — отчего-то смутилась, представила ситуацию, покраснела. — Ты думаешь он не знает? Или не понял по твоему порванному концертному платью? — нравилось, когда была такая: простая, смущенная, растерянная. — Черт… — про платье она совсем забыла, а оно валялось на самом видном месте, — Я думала, что с возрастом ты поумнел, а… — не смогла договорить, заткнул властным поцелуем. — Успокоилась? — оторвался, потому что не хватало воздуха в лёгких. — Успокоилась… — смущённо опустила глаза, любила когда был такой властный и мог успокоить одним поцелуем. — Ну тогда вперёд на студию звукозаписи. Нас ждёт шикарная дуэтная песня.