Flaws

23.12.17

Ацуши еле поместился. А он не то, чтобы был крупным. Да как и, в общем-то, остальные члены Агентства. Но чемоданы и сумки сначала заполнили оба багажника, затем весь пол перед передним и задними сидениями. А затем и часть этих самых сидений. Ацуши сидел в позе лотоса, тесно зажатый между задней дверью и Рампо-саном, который проблем не видел вообще. Его самого с другой стороны подпирали сумки, и он предпочел подползти ближе к Ацуши, приваливаясь к тому боком и полностью уходя в экран телефона. Ацуши не был против. Он давно заметил, насколько Рампо-сан был тактильным. Как-то раз, когда Накаджима помогал коллеге проехать в метро на очередное дело, Эдогаву скосило сном. И парень абсолютно случайно уронил голову на плечо Ацуши и проспал так вплоть до нужной остановки. Потом расстроенный извинялся, конечно, мол, не хотел, виноват, обычно всегда спрашиваю позволения. А Ацуши его заверял, что всё было в порядке. Ну… Всё и правда было в порядке. Ацуши был не против прикосновений, когда они не оставляют синяков, даже за, если человек не пытается его покалечить хороший. А Рампо-сан был хорошим, на самом-то деле. Хоть его самомнение и заносило порой (тем более, что заслуженно). Он, вот, делился за ланчем с Ацуши печеньем. А ещё часто брал его с собой на дела. Говорил всем — это чтобы паренёк отчёт на месте составлял, и не пришлось потом муторно пересказывать всё дело уже в Агенстве. А на самом-то деле… на самом-то деле у Ацуши так глаза горели, когда Рампо начинал рассказывать обо всех найденных уликах. Первый человек за несколько лет, кто не закатывал глаза на его заносчивость, а действительно интересовался и слушал. И Эдогаву подкупило наличие зрителя. А ещё то, что зритель вполне не против прикосновений, и на него, тёплого и мягкого, в кремовом свитере, можно облокотиться, отвечая, наконец, собеседнику в чате, который, судя по куче больших букв, ответа уже заждался. Ацуши из чистого любопытства попытался сначала подсмотреть, с кем же Рампо-сан так увлечённо беседует, а потом бросил гиблое дело. Коллега так близко держал телефон у лица, что волосы закрывали весь экран. Накаджима выцепил взглядом наличие в переписке каомоджи, и, по-доброму про себя усмехнувшись, отвернулся. Тем более, было ради чего. Ехали в гору уже минут двадцать. Красота была неописуемая. Да, в Йокогаме выпадал снег, конечно. Но сравнивать тот снег и этот… нонсенс. Город всё ещё оставался городом. С высотками, неоновыми вывесками, суетящимися людьми. Только зимой к этому добавлялся тонкий белый слой на асфальте и грязно-охристая слякоть на дороге. Тут же… тут же всё было во власти снега. Из-за неприсущей небу белизны казалось, что покров поглотил даже его. Слева, справа, сверху и снизу — слепящая белизна. При чём буквально. Солнце отражалось в сугробах так, что приходилось щурить глаза. И Ацуши забыл, что ему пошёл второй десяток. Забыл о том, что по приходу домой в шкафах стоит только почти пустая упаковка риса. Забыл о кошмарах по ночам. Вообще обо всём. Он чувствовал только по-детски наивный восторг, которого не позволял себе в обычное время. Иногда это чувство просто появляется. Когда в тебе настолько много всего… хорошего и светлого, что, кажется, оно сломает грудную клетку и заполнит собой все вокруг. Накаджима заметил вдалеке канатку. Он знал, что Куникида катается точно. Вроде, лыжи. А ещё в багажник второй машины запихнули сноуборд. Эта деталь как-то упускалась из виду. Чей он, интересно? Может ему смогут одолжить? Или на базе есть аренда? Если да, то сколько… Так, нет. Потом, всё потом. Рутинные мысли вернулись слишком быстро, очарование всего этого места вдруг стало песком в пальцах, который очень легко было рассыпать. А так хотелось удержать это ощущение ещё хотя бы немного дольше. Поэтому Ацуши откинул голову на сидение и из-под белесых ресниц наблюдал за блеском снега на солнце, плечом ощущая посапывание и, иногда, трясущиеся в смехе плечи Рампо-сана, который всё вёл свои секретные диалоги. Он даже не успел уснуть. Заглохла сначала одна, едущая впереди, машина, а потом и вторая. Слишком крутой подъем, и тонкий слой льда на дороге. С перерывами в пару секунд от членов Агентства стали доноситься ругательства. Куникида вышел, Танидзаки - с переднего сидения - тоже. Ацуши потянулся к дверной ручке. — Но-но! — его кисть несильно оплели чужие пальцы, — сиди тут. Они сейчас машину будут толкать, от нас с тобой толку мало будет. Тем более, ты в свитере там своём сам в кусок льда превратишься. Спорь-не спорь, а Рампо-сан был прав. Поэтому Ацуши взобрался на подлокотник на четвереньках, извернувшись, чтобы выползти на переднее сидение, и оттуда стал наблюдать. Конечно, в центре перед машиной стоял Кенджи. По бокам от него — Куникида и Танидзаки. Сбоку громко говорящий что-то Дазай. Толкали втроём. Минуты две толкали, а сдвинули машину сантиметров на пять, не больше. Ещё и в снегу полностью оказались, после того, как их окатило из-под крутящихся колёс. Потом крикнул Дазай. Из-за стекла не слышно, но, скорее всего что-то вроде «Стойте!» Вытянул руку с телефоном вверх — связь ловит..? — и пошёл по куда-то вперёд. Скрылся за машиной из виду. Прошло пять минут, десять. Куникида с Кенджи сидели на капоте седана. Ни о чем не говорили судя по всему, только вздыхали тяжело время от времени. Ацуши перебрался на переднее сидение и уселся, подобрав под себя ноги. Стал теребить выбившуюся из митенок на руках толстую нитку. Он купил их на свою первую зарплату в кафе, и это всё ещё была одна из самых удачных покупок в его жизни. И самых любимых. Шерстяные, вязаные вещи всегда были любимыми в гардеробе Ацуши. Ещё одна причина, почему он так радовался каждый раз наступлению зимы. Дазай пришёл только через, вроде, полчаса. С победным видом начал рассказывать что-то Куникиде. А потом тот подошел к двери Ацуши. — Накаджима-кун, есть рядом куртка тёплая? — Э-э, ага. Вон, сзади, в сумке лежит. — Оденься и выходи. Смотри, сейчас должен приехать хозяин базы с пикапом. Я хочу переложить все вещи в одну машину и отправить её прицепом. А вторую отогнать обратно вниз. — Хорошо. А я зачем? — Поедешь с ним? Ты же у нас по документам, оформишь всё и возьмёшь ключи. Сможешь? — А, да! Конечно. — О, смотри, вот и он. «Его» не заметить было сложно. Огромный чёрный двухместный пикап, в котором в высоту уместилось бы два их седана. А почти всю длину занимал огромный кузов с металлическим крюком на блоках. Ацуши перетёк обратно на заднее сидение, вытащил куртку и начал помогать перетаскивать вещи в кузов. За всё это время водитель из пикапа не выходил. Ну и ладно. Погрузили вещи, закрепили на седане крюк. Куникида подошёл сзади. — Иди садись к нему вперёд. Помнишь как хотели расселяться? — Ага — Вот. Скажешь ему заодно. Салон пикапа был таким же чёрным, как и наружная отделка. А за рулем сидел мужчина лет сорока. Прямые чёрные волосы были собраны в хвост, а на лице проступала лёгкая щетина. Секунду после кого, как Ацуши забрался к нему в салон, мужчина напряжённо смотрел вперёд, сжимая руль, а потом в нем что-то щёлкнуло. Он глубоко вдохнул-выдохнул, нацепил улыбку и развернулся к Ацуши, протягивая руку. — Мори Огай. Хозяин базы. Построил, можно сказать, голыми руками с нуля. Действительно японец… Поэтому Агентство всегда выбирало именно эту базу? — Ох. Ацуши Накаджима. Сотрудник Агентства, — почему-то такому солидному мужчине не хотелось говорить, что ты просто секретарь. — Будем знакомы, — мгновение, — и руки опять на руле. Тронулись с мягким толчком. Ацуши удивился. Абсолютно нельзя было сказать, что ехали по каменистой дороге в гору. Ещё и с прицепом. — Прекрасная база, Мори-сан, — Ацуши дождался кивка собеседника, — А как вы оказались тут, в Европе? Последовало долгое молчание. Ацуши вдруг почувствовал себя жутко неуютно. Чёрный салон машины начал давить со всех сторон, особо ощутимым оказался приглушённый свет из-за тонированных окон. А сам мужчина вдруг показался сейфом с десятью замками, набрав неправильный код на котором, всё к чертям взрывается. — Извините, я имел в виду— — Переехал. Нужно было… Сменить обстановку. Ну, знаешь, — мужчина неопределенно взмахнул в воздухе рукой. Ацуши нервно кивнул, надеясь, что этот его жест был заметен. Затем ехали тихо ещё пару минут, но тишина уже не была такой панически-давящей. Просто немного неуютной. — А Вы давно в Агентстве, юноша? Как занесло? — О… Нет, недавно совсем. С апреля. Меня Дазай-сан устроил. — Боги, и почему я не удивлён.? — О чем вы? — Да ваш Дазай-сан… В каждой бочке затычка, — мужчина усмехнулся, — везде-то за всем он стоит. Так и главное, даже я во всех его планах-схемах кручусь. Лишь бы он больше Рюноске не трогал. — Кого, извините? — О, ты познакомишься с ним. Скорее всего. Смотри кстати — один поворот, и мы на месте. И действительно. Пару секунд, и из-за холма показалась база. Большим, чёрным столпом возвышающаяся надо всей окружающей белизной. Вживую она выглядела даже более внушающе. В нос Ацуши почти явно ударил терпкий запах дерева, которого, в действительности, не было, но который сразу же приходил на ум, когда он смотрел на такие здания. Припарковались на небольшой территории перед главным входом — Поможешь крюк отцепить? — Конечно. После этого Мори выудил из внутреннего кармана ключи от седана и, пройдя к нему, плавно отогнал на место сбоку от пикапа. — Я вернусь за твоими коллегами, мне сказали, что ты водить не умеешь. Придётся, конечно, некоторых везти в кузове. Но, думаю, они переживут, — Мори-сан усмехнулся, и выглядело это даже по-доброму, — заходи, сворачивай налево, там за стойкой будет Люси. Попроси у неё договор, соглашение, и ключи. Спросишь потом о постельном белье. А по правую руку от стойки — расписание работы камеры хранения и столовой. Лучше сфотографировать. Всё запомнил? — Да, думаю, да! Спасибо, Мори-сан. — А, и ещё кое-что. Просто Мори. Мы же в Европе всё-таки, — на этих словах мужчина развернулся на пятках и опять сел в пикап. Ацуши хотел было взять рюкзак из седана, но, подёргав пару раз ручкой, обнаружил что тот закрыт. И тогда, сделав глубокий вдох, направился к главному входу в здание. Двери поддались неохотно и со скрипом. Ветра не было, так что Ацуши, не опасаясь, что внутрь надует снега, потоптался на входе, стряхивая с подошвы грязь и осматриваясь. Точь-в-точь с фотографий. Огромный ковёр в середине, по краям арки. В одной угадывалась бильярдная, в другой — столовая. В третьей была лестница вверх, в четвёртой бар, а вот в пятой, должно быть, та самая стойка. Ацуши направился туда. Предварительно промучившись над закрытием этих тяжёлых дверей. Появилось абсурдное желание крикнуть «есть тут кто?» как в классических американских фильмах. Но это было как-то тупо. Конечно есть, управляющий же сказал. Да и незачем уже было. Вон, за стойкой стояла вполне себе живая девушка. Не Японка. — Привет, ты Люси, да? Я — Ацуши, мы с компанией приехали на отдых. — О, — девушка подняла голову от журнала, который она, судя по всему, читала ранее, — вот кого ради нас всех уже неделю подрывали в пять утра, — она криво усмехнулась. — Эм… ну… — Ну чего ты стоишь, подходи сюда! Итак, — начала она, наклоняясь зачем-то и исчезая под стойкой, — я — Люси Монтгомери, да. И если ты хочешь тут выжить, — на выдохе, поднимаясь с папкой бумаг в руках, — тебе нужно со мной подружиться. Я отвечаю тут почти за всё, — открывая папку и что-то пролистывая, — бухгалтерию, уборку, пополнение продуктов. В общем, — выуживая из папки листы и протягивая их Ацуши, — заставляю это место функционировать и прилично выглядеть. Ацуши быстро смекнул что к чему. Секретарша, девочка на побегушках, как и он. Только она была какая-то… надменная, что ли? В любом случае, Ацуши не почувствовал острого желания с ней дружить. — Заполняешь тут, тут и тут. Здесь роспись. Ты катаешься? — Что? — Ацуши отвлёкся от привычного беглого осмотра документов. — Борд, лыжи? — А. Ой, нет. Я же никогда не был, ну, в горах. — А знаешь что тут есть аренда? — Аренда…? — Ну да. Возможно даже сможешь бесплатно выцепить, если будешь в правильных отношениях с правильными людьми, — Люси задорно ему подмигнула. Затем девушка забрала у Ацуши заполненные документы. Просмотрела один раз, второй… — Ага, всё в порядке. …И высыпала на стойку пять ключей. — Передашь своей булке в очках, его благоверный уже вселился, с ключами пусть разбираются сами. Постельное тоже должно быть там. Если нет — в каждой комнате стоит телефон. Тыкаешь на ноль — я отвечаю, разбираюсь с вашими проблемами, а вы кормите меня шоколадками. Идёт? — она улыбнулась. И прежде чем Ацуши успел ответить, продолжила, — остальные номера быстрого набора будут в брошюрках, изучи и друзьям своим скажи. Наспех распрощавшись с Люси, немного уже даже переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, он стащил ключ со стойки и прошёл к лестнице. 502… пятый этаж? Интерьер выглядел так же, как и на фото. Бегло заглядывая на каждый этаж, Ацуши замечал деревянные полы, ковры, кресла и диваны. А на пятом этаже ещё и мансардные окна были. Через которые пробивались лучи начинающего уже клониться к закату солнца. Они выхватывали пятном света кружащиеся в воздухе пылинки, картину на стене и… человека? Постоялец? Ацуши повременил с отпиранием своей комнаты и развернулся всем корпусом к сидящему спиной незнакомцу. Если они живут на одном этаже, неплохо было бы представиться. А может это и есть тот самый друг Рампо-сана. Ацуши тихо прошёл по полу. Не специально, нет. Но детский дом выработал в нем это. Ходить тихо, чтобы не слышали, сразу понимать, где находятся скрипящие половицы и как с них плавно сойти. Не обнаружить себя, не взбесить, не издать ни одного лишнего звука. Это теперь приросло как вторая кожа. И когда парень, обойдя диван, уже хотел было поздороваться, он заметил, что человек дремал. Одной рукой держал книгу на коленях, второй — подпирал упавшую голову. И мерно сопел. Ацуши попытался быстро оценить сидящего перед ним, скорее всего, парня, но не смог. Обычная чёрная водолазка, чёрные брюки, черные волосы, спадающие на лицо, закрывая его от изучающего взгляда. Но вот волосы были интересными. Короткие, слегка волнистые, но с двумя отпущенными прядями у висков. Осветлёнными прядями. Не то, чтобы Ацуши имел право ставить под сомнение чужие прически. Он сам всё носит и носит эту кривую чёлку (уже, если честно, не понимая, оттого ли, что никак не дойдёт к парикмахеру или оттого, что она начала ему нравиться). В любом случае, будить человека без причины казалось неправильным. Поэтому он уже развернулся, чтобы уходить. Но в этот момент в нос залетела пылинка. А Ацуши в ту же секунду два раза подряд чихнул. Второй чих, правда, получился чем-то очень странным. Потому что он переходил в крик. Прежде чем Ацуши сумел хоть что-то понять и сориентироваться, ноги подкосились, спина прорезалась болью, а он сам уже стоял на коленях с лицом, прижатым к полу за загривок. Накаджима тяжело дышал. Сверху так же тяжело дышали. А потом послышался кашель. Сухой, надрывный. — Кто ты? — голос сиплый, тихий, ещё не отошедший, видимо, от манёвра. — Я, — вдох, — господи, я живу здесь. Буду, — выдох, — жить — вдох, — тут, — выдох. Рука на шее действительно затрудняла положение. Но в тот же момент она исчезла. Ацуши, опершись на локти, встал на четвереньки и немного судорожно набрал полную грудь воздуха. — Недоносок. Мозгов ещё осталось на то, чтобы не подкрадываться к людям? — снова приступ кашля. Такого, что Ацуши даже слушать больно стало. Сначала он казался сухим, дерущим глотку, но сейчас Накаджима выхватил во всем этом клокочущие, как при мокроте, звуки. Парень сел, обернулся, но незнакомец уже стремительно направлялся к лестнице. Ацуши увидел только прямой нос и сжатые в тонкую линию губы с профиля, что показался на секунду. А потом человек снова был виден только со спины. Но это не имело значения. В любом случае, он уже спускался по лестнице вниз. А со стороны окна послышался гудок. И скрип снега, сминаемого шинами. Мори-сан («просто Мори») вернулся. С остальной частью Агентства.