***
Время на то, чтобы думать, катастрофически не хватало, поэтому Питер в ту же секунду после прозвучавшего вопроса действовал настолько быстро, насколько вообще мог. Он знал, что есть просто огромнейший шанс того, что это не сработает. Он знал, что была высока вероятность, что прямо сейчас его смогут услышать, если подросток заговорит, однако… Спасти свою тайную личность героя от всех Мстителей, и в особенности от Тони, было гораздо важнее всего на свете. Резко, буквально за долю секунды, вытаскивая из кармана в этот момент самую бесценную в мире вещь, Паркер зашипел в драгоценный наушник на грани паники со всей возможной скоростью: — Карен, сейчас же подключись к Пятнице и заставь ее ответить Тони, что я сплю в своей комнате, умоляю тебя! В наушнике затрещало как в знаке того, что ИИ все услышала, а затем повисла казавшаяся бесконечностью тишина. Для Питера меньше секунды растянулись как долгие часы, когда сердце готовится вот-вот вырваться на свободу, пока собственные кончики пальцев не перестают дрожать, тем самым поднимая шанс того, что он и сам без проблем может свалиться прямо под ноги героям. Ну же. Ну же! Ну же! — Питер недавно доделал домашнее задание и в настоящее время уснул в своей комнате, Босс, — раздался приятный голос Пятницы, на что Старк облегченно выдохнул, потер переносицу и пробормотал что-то вроде «ну, хоть что-то приносит спокойствие сегодня…». Мужчина рядом удивленно приподнял бровь. Питер же судорожно выдохнул почти с хрипом и едва не потерял концентрацию, из-за потери которой мог без проблем свалиться вниз. Господи, получилось! От облегчения хотелось рассмеяться, но пришлось только широко улыбнуться и перебраться чуть подальше в темноту. Его тайная личность все еще в секрете. В порядке, все хорошо. Никто, а особенно Тони, не узнают о том, что подросток пятнадцати лет является тем самым дружелюбным соседом Человеком-Пауком, который порой решается на такие опасные ситуации, что, если бы кто видел это со стороны, то мог запросто, как минимум, быть в огромном шоке. Все-таки, наверное, для взрослых людей, к примеру, момент, где совсем для них ребенок с простреленным боком, не теряя прежних сил и запала — зато теряя кровь — дерется с преступниками с не только огнестрельным оружием, но и холодным, то и дело кувыркаясь прямо в воздухе, будет явно казаться… ненормальным. Ну, это еще слабо сказано, но что поделать, по-другому Паркер никак не может. Кто будет защищать простых граждан Квинса от злодеев, пока Мстители заняты чем-то более масштабным? Кто будет помогать пожилым леди перейти дорогу и отнести их сумки до самого дома? Кто спасет несчастное животное с дерева, отдав того в руки счастливым хозяевам? Кто, как не он, незаметно в образе героя, увидев свою уставшую тетю с тяжелыми сумками, под предлогом «можно предложить свою помощь, мэм?» возьмет в руки для него совсем легкое и все дорогу будет со скрытой улыбкой под маской слушать «совсем уже цены завысили!.. Как так можно? Ой, а вы не слушайте мои причитания, Человек-Паук! На самом деле, признаюсь, вы очень хороший человек, хотя я вот до сих пор не могу понять, почему у моего племянника нет ни одной вещицы, связанной с вами. Просто он настолько обожает Мстителей, что мне даже иногда неловко становится при виде очередного плаката, что и так обклеили всю его стену. Там столько всего!.. Хотя все же Железного Человека явно больше всех, точно»? Да разве Питер вправе отдыхать ночью вместо того, чтобы ловить плохих людей и передавать их в руки закона? Разве подросток может полностью обратить внимание на свое то и дело ухудшающееся здоровье, когда даже к доктору сходить и произнести «знаете, а меня почему-то давно рвет от обычной еды и вообще есть редко хочется» времени абсолютно нет? Школа, клуб робототехники, посиделки с Недом, стажировка в Старк Индастриз, домашние задания, ночное патрулирование и все по кругу. Когда тут есть время на самого себя? И пускай даже Тони явно часто грозился, что, если в очередной раз заподозрит что-то плохое или увидит, что Питер не только не ест, но и часто навещает «белого друга» по совсем иной причине, то все будет уже совсем по-другому. Что именно «по-другому» тот так и не объяснил — мужчина лишь, скрестив руки на груди и очень грозно на него глядя, с отдаленной обеспокоенностью в глазах на его вопрос «о чем ты?..» ответил коротко «ты сам прекрасно понимаешь, ребенок». Очевидно, недавняя ситуация, где Железный Человек обнаружил обычный для Паркера синяк и где он увидел его состояние, еще больше подтолкнула того к решению. «Осмотреть тебя полностью» — так ведь Тони сказал, твердо уверенный в том, что так и будет? Это ведь сказал его кумир, решив, что позволить Питеру как-нибудь отвертеться он ни за что не даст? «Я очень беспокоюсь о тебе, Пит, поэтому больше не стану отрицать очевидное и обязательно помогу тебе» — то ведь мужчина так и не произнес? Так сильно Тони Старк переживал за дорогого человека? — Тони, раз уж речь зашла о твоем стажере… Я давно хотел спросить тебя… — раздался голос Капитана Америка, который Паркер едва не пропустил, потому что слишком сконцентрировался на своей липкости и на мыслях. А еще очень хотелось хоть раз взглянуть на Тони, который по какой-то причине продолжал стоять прямехонько под ним. Что? О чем это хочет спросить миллиардера мистер Роджерс? — Да, Кэп? — заинтересованно отозвался тот и, странно посмотрев в сторону бара, покачал головой, как будто вспомнив, что один из самых дорогих ему людей не переносит, когда мужчина пьет. В их числе был и сам подросток. — В общем… — нехарактерно для самого себя неожиданно замялся Стив, нахмурившись. Кажется, замер и сам Питер, так как все-таки разговор был связан с ним, а тут вот такое. Тони удивленно выгнул бровь. — Что такое? — в отличие от до сих пор нервного Паркера, мужчина был предельно спокоен и даже расслаблен. Подойдя к тому самому холодильнику, возле которого не так давно стоял Питер, миллиардер достал оттуда обычный пакет апельсинового сока и как-то жалобно и грустно посмотрел вновь в сторону бара. Вздохнул и налил в стакан холодный напиток, чтобы тут же пригубить, задумчиво распробовать вкус, а затем понять, что как-то уж слишком долго молчал другой человек. — Знаешь, меня начинает пугать твоя заминка. Видимо, ты совсем устал, как и я сам, так что давай по-быстрому говори, что хотел, а то мне еще ребенка нужно осмотреть. Чего-о-о?! Так значит Тони не забыл о своем обещании?! А ведь синяк начал уже медленно желтеть и совершенно отличался от того, что видел миллиардер… О Господи. — Черт подери!.. — прошипел себе под нос едва слышно подросток, от предстоящего ужаса покрывшись холодными мурашками. Сердце сбилось с ровного ритма, ладони вновь начали дрожать как при приближении того, что потерять концентрацию и свалиться можно с легкостью, из-за чего странный шорох в ухе он не услышал. А зря. — Прошу прощения, Питер, что влезаю, но должна отметить, что за повторение столь плохого слова тебя вправе оставить под домашний арест, — говорит Карен, о которой Питер уже забыл, в то же мгновение, когда сердце ухает куда-то вниз. На очередное шипящее и возмущенное «Карен!», та продолжает: — Еще раз сожалению, я всего лишь позволила себе просмотреть рабочий стол и папку «то, что хорошие дети не должны произносить» твоего от… — Почему ты ведешь себя с Питером как родитель? — наконец нашел в себе силы спросить Капитан Америка, даже облегченно выдохнув и посмотрев с вопросом в сторону миллиардера, который в ту же секунду, ранее сделав глоток сока, громко поперхнулся и закашлялся, выплевывая весь напиток. — Роджерс, ты с ума сошел?! — хрипло едва выдавил Тони, стуча себя по груди в промежутках между непрерываемым кашлем. — Вот скажи, кто так людей пугает, а? Питер на потолке от испуга весь побледнел и начал икать. — Извини за столь откровенный вопрос, Тони, но даже я, редко видясь с ребенком в компании с тобой, заметил, что ты ведешь себя с ним… очень необычно, — нашел подходящее слово Стив, пока другой мужчина таращил глаза и в нервном приступе тихо стучал пальцами по чудом не упавшему из рук стакану. — О чем ты? Он всего лишь мой с… — резкая заминка и: — стажер. Да, пускай я и с ним общаюсь более часто, но он все еще мой стажер и дорогой мне человек. А вообще… Кэп, с чего ты этот разговор начал, да еще и так поздно? Ты там разве домой не хотел? Стив еле сдержал улыбку на лице, которое приобрело выражение «я так и знал». Железный Человек сейчас явно пытался отвлечь от разговора внимание, становясь настолько нервным и пытающимся одновременно это скрыть, насколько вообще возможно. Паркер тем временем, слушая как сквозь воду мужчин, начал медленно искать выход отсюда, не переставая икать, одной рукой сдерживая эту икоту. Ему необходимо срочно вернуться в комнату, где, «по словам» Пятницы, он просто обязан спать! — Тони, Нат уже все давно знает, Клинт догадывается, да и я, похоже, теперь, тоже понял, — все-таки улыбнулся уголками губ тот, наблюдая за тем, как Старк начинает нервно смотреть по сторонам и беспомощно сжимать стакан в руке. — Знаю, ты вправе нам ничего не говорить, но ведь Питер это знает, верно? Лишь молчание и еще сильнее побледневшее лицо миллиардера были ему ответом. — Тони?.. — еще раз попытался Роджерс, на что названный издал очень странный звук — что-то между хрипом и «умоляю, молчи». — Только не говори мне, что ты до сих пор ниче… — Да что?! — неожиданно взорвался тот, перебивая опешившего вмиг Роджерса, который даже распахнул глаза. — Прости, но тебе уже пора. У меня тут дела, знаешь, ребенка нужно проверить, да и самому отдохнуть, сам понимаешь. Также не стоит забывать о нашем Пауке, о котором я должен добыть информацию. Ну, не именно сегодня, но начать все же должен… Так, все, дела не ждут! Стив опешил еще сильнее, когда Старк буквально начал подталкивать его к выходу, продолжая говорить уже себе под нос что-то вроде «не, ну, с чего ты вообще взял, что я веду себя как отец?.. Вот что я такого делаю, а?..». Подросток же уже нашел вентиляцию, которая просто была обязана иметь выход в спальню, до сих пор стараясь успокоить сердце и все отдаленнее и отдаленнее слушая разговор. — Тони, послушай… — уже почти уже у выхода со вздохом произнес Стив. — … Представить себе просто не могу… Пятница, может, хоть ты поможешь понять, как выглядит мое поведение со стороны?.. — не обращаясь конкретно к ИИ, продолжал бубнить тот, вот только Роджерс, имея довольно хороший слух, смог это расслышать. — Я хочу сказать, что… — Да, признаю, я иногда несколько… навязчив в плане опеки, однако я не делаю ничего такого!.. Вот как вы все могли такое подумать?!.. Еще не время, понимаешь, не время… Я просто не готов!.. — Тони! — резкий оклик и рука, легшая на немного дрожащее плечо. Миллиардер тут же замер и рвано выдохнул, прикрыв на миг глаза и прикусив губу. — Только не упусти того момента, когда станет слишком поздно, хорошо? Если что, мы, Мстители и твои друзья, всегда рядом и поддержим, слышишь? И мы сохраним эту тайну в секрете, если ты захочешь. Миллиардер делает рваный выдох и, вновь на секунду прикрыв глаза, улыбается уголками губ. — Я, на самом деле, давно не хочу, чтобы это было тайной, но не могу по-другому, Стив. Пока что не могу, потому что… — делает заминку мужчина и вдруг бросает болезненный взгляд в сторону выхода. — … мне еще нужно исправить ужасную ошибку. — Ты о чем?.. — хмурится в ответ Роджерс, с беспокойством наблюдая за другим мужчиной. Что-то в его глазах было… странным. Как будто Железный Человек вел давно какую-то борьбу внутри себя и все еще не мог на что-то решиться. Когда Старк разворачивается и смотрит прямо на него твердо, не моргая, то Стив едва сдерживает дрожь от вида стального блеска. Те же самые глаза он однажды увидел у мальчика-стажера. Но только ли стажера?.. — Я должен идти к своему ребенку, Кэп. Прямо сейчас. В тот самый момент, когда Тони Старк наконец признает и говорит кому-то другому, помимо Пеппер, вслух «мой ребенок», Питер Паркер уже давно находится в вентиляции, почти у своей цели. Оба Старка знают, что то, что произойдет в скором будущем, может слишком сильно перевернуть их жизнь. И кто знает, в какую именно сторону.***
Наверное, все же стоило как-то более естественно изобразить беспорядок на своей кровати — он тут вообще-то все это время спал, окей? — но почему-то времени хватает лишь на то, чтобы поспешно спрятать наушник с какой-то больно разговорчивой за последнее время и умной Карен, и так же быстро переодеться в пижаму. Сообразить оставить на столе открытыми тетрадь и учебники — ах да, и уроки он делал тоже недавно — Паркер успевает лишь в последний момент, буквально за четыре секунды до появления другого человека в комнате выключая свет, забираясь под одеяло и принимая вид спящего. Открывшаяся дверь скрипит едва слышно — полоска света виднеется даже сквозь закрытые глаза, как и легкий ветерок касается его лица — а затем раздаются такие же тихие шаги, пока собственное сердце, кажется, стучит так громко, что не услышать его зашедший просто не может. И все-таки из присутствующих только подросток имеет суперсилы, так что лишь ему же и приходится слышать тоже по какой-то причине быстро стучащее сердце Железного Человека. Совсем тихо и незаметно выдыхая, он может лишь мысленно молиться, чтобы ставший кем-то безумно дорогим человек вдруг передумал и ушел. Потому что еще не время раскрывать одну из его самых важных тайн. Еще безумно рано, пожалуйста. Питер точно чувствует, как отчего-то нерешительно замирает прямо рядом с ним Тони, прежде чем через мгновение прогибается его кровать, а затем чужая рука осторожно касается его плеча. — Пит? — почти шепотом говорит мужчина, но Паркер усиленно и до сих пор пытается изобразить вид спящего человека, который точно сейчас не паникует внутри, потому что понимает, что миллиардер обязательно добьется своего. Это, как уже все давно знают, в крови Старков — всегда добиваться своей цели и никогда не отказываться от своих обещаний. — Ребенок, проснись. Ладонь еще настойчивее дергает его за плечо, а голос перестает напоминать шепот, став более громким и уверенным. Если Паркер в ближайшее время не «проснется», то Тони может что-то заподозрить. И что же ему тогда остается? Правильно… — Тони?.. — выдыхает подросток, открывая будто свинцовые веки. Первое, что он видит и что бьет буквально поддых — карие глаза, словно пытающиеся даже в почти полной темноте осмотреть его. Карие глаза, что не переставали смотреть на него так, что хотелось сию же секунду рассказать абсолютно все. То, что прячется под его одеждой — огромные синяки и хорошо виднеющиеся из-за потери веса выпирающиеся ребра. То, что он невыносимо устал, как же устал быть сильным и полагаться только на себя, не давая никому другому помочь. То, что где-то глубоко внутри себя Питер Паркер все же до панической дрожи боится своего ухудшающегося здоровья, потому что не так давно увидел на дне унитаза после приема пищи самую настоящую кровь. Паркер хочет рассказать, что больше не может видеть свою тетю всегда такой уставшей, потому и готов даже попросить, чтобы мужчина помог ей, чем сможет. Питер всего лишь хочет сказать вслух «папа» и кинуться в объятия Тони Старка, чтобы ему помогли. Чтобы его защитили, потому что даже Человек-Паук иногда хочет перестать притворяться взрослым. Ведь это Тони тот, кто является настоящим взрослым. Ведь это Тони, который готов помочь в любое мгновение — стоит только признать, что не справляешься. Тони Старк тот, кому хочется доверить собственную жизнь, потому что от того веет защитой, теплом и «давай же, малыш, я здесь, только расскажи». Тони Старк тот человек, в объятиях которого можно расплакаться как маленький ребенок и за это не будет ни капельки стыдно. Он как Мэй. Он как тот, кто стал самым родным. — Я уже здесь. А ты помнишь, что я обещал сделать, когда вернусь? — произносит со странной ноткой нежности миллиардер, убирая свою руку только для того, чтобы почти сразу же положить ее на лоб и с осторожностью убрать пряди. Питер сглатывает вязкую слюну и едва сдерживает желание подорваться с места. Как же быстро бьется сердце. Как же хочется обнять Тони и стать тем, кем и являешься. Ребенком. — Это обязательно?.. — почти шепчет Паркер одними губами, чувствуя, как в уголках глаз начинают собираться слезы. Хорошо, что свет все еще не был включен и мужчина не только не видел этого, но все еще не замечал тот самый почти исчезнувший синяк. Быть может, ему повезет и об этом уже забыли?.. — Да, — лишь отвечает уверенно тот, а затем внезапно произносит: — Пятница, свет. Яркий свет бьет его не только в глаза, но и в само сердце. В это самое мгновение у подростка душа уходит в пятки — Питер лишь успевает почти сразу же схватиться за конец одеяла и накрыться им с головой, издав какой-то странный звук наподобие писка. — Питер, — строгий голос Тони, где-то внутри ожидавшего такое детское поведение, заставляет еще сильнее вжаться спиной в спинку кровати и что-то непонятное пробормотать. — Это что еще такое? — Ничего, — поспешно говорит он из-под одеяла совершенно, как ему казалось, невинно. — Если ты думаешь, что таким способом можешь оттянуть время, то ты глубоко ошибаешься, дитя, — не успевает Паркер даже правильно понять смысл сказанного, как вдруг сильные руки поднимают его с кровати, пока он продолжает прятаться с головой под одеялом. — Что за!.. — чуть ли не пищит подросток, в одну секунду понимая, что его только что взяли как самого настоящего маленького мальчика на руки. Паркер скидывает с головы ткань и от яркого света щурится, пытаясь хоть что-то увидеть, с возмущением бормоча «Боже, как ярко!..». — Добро пожаловать обратно в мир света и взрослых, которые так просто не отстанут от тебя, ребенок, — хмыкает миллиардер совсем рядом, пока человек на его руках часто хлопает глазами, смешно щурясь. Ну точно чудо — взъерошенные кудряшки, сонная мордашка и слезы на щеках от столь «несправедливого» света. Его личное маленькое солнце, которое Тони Старк обязан беречь и защищать. Его чудо, которому мужчина просто обязан рассказать, насколько он сильно дорог и близок. Буквально по крови. Эй, Пит, а ты знаешь, что для папы ты самого дорогое, что есть на свете? Знаешь, как сильно он хочет все рассказать и произнести то самое «я люблю тебя, мой ребенок» от самого сердца? — Ну, Тони!.. Серьезно, может, не надо?.. — совсем недовольно и по-детски едва не хнычет Питер, действительно пытаясь потянуть время. А вдруг Пятница снова скажет, что Железного Человека вызывают по срочному делу? А вдруг в любой момент в Башню пускай и очень поздно, но кто-нибудь придет? Пеппер? Мистер Роуди, которого он видел всего один раз? Может, хотя бы всегда угрюмый Хэппи, к примеру, забывший ключи? Ну хоть кто-нибудь, пожалуйста, еще так рано. — Что «не надо»? Ты еще мне скажи «черт возьми», чтобы я, не побоюсь этого сказать, оставил тебя под домашним арестом за очередную попытку отвести от себя внимание. — Но!.. — Все, разговор окончен, юноша. Не спорь со взрослыми, особенно когда они правы, — не давая ему договорить, перебивает тот, резко останавливаясь напротив какой-то комнаты. — Да как же… — не сдается в ответ Питер, на что мужчина уже с нажимом, более строго говорит: — Особенно когда этот взрослый носит фамилию Старк. Ты что, хочешь, чтобы позвал Нат, которая уж точно сможет тебя заставить замолчать? — мужчина не смеялся и был предельно серьезен, раз даже произнес последнее с угрозой. Как будто родитель, устав от истерик своего ребенка, решил взять все в свои руки и перестал каждый раз потакать тому. Паркер после сказанного может лишь еще шире распахнуть глаза при виде места, куда его буквально на руках принес миллиардер. Медблок. Ага. Самый настоящий. Боже… — Тони… — одними губами шепчет сломленным голосом Питер, когда его осторожно усаживают на кушетку — одеяло, до этого являющееся хоть каким-то подобием защиты, тут же спадает с плеч, показывая на обозрение совсем еще потерянного мальчишку в пижаме, в глазах которого стояли застывшие слезы. От вида сына, выглядевшего таким хрупким и беззащитным, у Старка от боли сжимается сердце, а желание уничтожить каждого, кто мог причинить боль, возрастает с каждой секундой. — Пит, пожалуйста, подними футболку. Я осмотрю тебя, — не своим голосом просит мужчина, чувствуя дрожь собственных пальцев. Питер замирает и опускает взгляд на свои руки, что способны сломать почти любую преграду. Перед глазами отчего-то одной картинкой проносятся сотни воспоминаний. А стоит ли ему это делать? Стоит ли продолжать врать? — Боже. Когда Паркер непослушными пальцами берет край футболки, ставшей ему заменой пижамы, и поднимает ее до груди, в комнате в полной тишине раздается чей-то громкий и судорожный вдох. Он прикрывает глаза и совсем тихо выдыхает. Будь, что будет. — Ребенок, — кто-то оказывается рядом и со страхом почти касается его плеча. Чужой голос ломкий. Чужой голос несет в себе шок от увиденного, страх прикоснуться к любому синяку, чтобы спровоцировать боль, и одновременно ни с чем несравнимый гнев вместе с жгучим желанием уничтожить причину их появления. Ха, интересно, а Тони достанет из тюрьмы каждого преступника, который оставил на Человеке-Пауке царапину? — Питер, — заминка. Очередной выдох и дрожь пальцев, все-таки передавшаяся ему, когда мужчина все же коснулся синего пятна на его коже. Прямо там, на боку, где болело больше всего, а регенерация отчего-то медлила. — Кто это сделал? — Я сам, — совершенно спокойно врет подросток, абсолютно не зная, что нужно ответить. Все же найти сил для того, чтобы сказать «это меня так один злодей задел на патрулировании, представляешь?», не хватает. — В смысле «я сам»?! — совершенно внезапно взрывается Тони, так резко отшатываясь и хватаясь за голову, что он опешивает, тут же отпуская конец футболки. — Ты не мог сам сделать это! Черт подери, Питер, на тебе просто огромное колличество синяков! Я еще не говорю про то, что твои ребра можно пересчитать пальцами! Питер спрыгивает с кушетки и медленно подходит к почему-то часто дышащему мужчине, который прижал ладонь к лицу и что-то с чувством, но тихо шипел. — Да мне же не больно! Тони, успокойся… — кажется, ему не следовало этого говорить, так как в то же мгновение миллиардер резко поднял голову и уставился прямо на него почему-то красными глазами. Паркер с шоком увидел дорожки слез на щеках. — Ты… — начинает было тот, глубоко вдохнув, а затем уже решительно, беспрекословно: — Я вызываю доктора. Прямо сейчас. Пятница, ты меня слышала. — Так точно, Босс. — Что?.. — от шока подросток может едва выдавить одно слово, широко распахнув глаза и отшатываясь. — Пятница, отменяй! Но ИИ даже не слушает его, как и сам мужчина: — Кто. Это. Сделал? — по слогам повторяет недавно сказанное Старк, подойдя ближе, а затем с болью продолжая: — На твоем теле следы от ударов, ребенок, ты понимаешь? Черт возьми, тебе кто-то причинял боль, а я этого не знал! — Потому что я не хотел, чтобы ты знал, — правда, даже такая, дается ему намного легче, чем смотреть на то, как дорогой тебе человек явно сейчас начинает винить во всем самого себя. Легче, чем знать, что Тони Старк буквально совсем недавно лил слезы из-за обычного стажера. И кто же тогда здесь виноват? — Почему?! — когда мужчина внезапно хватает его за плечи и заглядывает прямо в глаза, Питер Паркер ощущает, как сильно сжимается сердце и горит желание сказать. — То, что с тобой сделали, это ненормально! — Но это моя жизнь! — крик откуда-то изнутри и резкое осознание произнесенного. Тони Старк отшатывается, бледнеет и широко распахивает глаза. «Что это значит?» — читается в них вместе с огромным непониманием. С болью. С тем, что опоздал. «Это значит, что я устал скрывать правду » — ответ в карих омутах, так похожих на другие. Это значит, что я Человек-Паук, который наконец признал, что ты стал для меня папой.***