Глядя в бесконечные небеса

И снова глава посвящена Диане Дазай. Я все еще надеюсь, что ты с нами, цветочек) Приятного чтения)))

***

На удивление, Чуя хорошо чувствует себя следующие четыре дня, и даже привычные уже слабость и постоянно возвращающаяся тошнота отступают. Возможно, за это надо благодарить начавшееся лечение. С другой стороны, он уже лечился до этого, но он как-то не замечал, чтобы ему стало получше. Возможно, дело в накопительном свойстве лекарств? Или, возможно, в капельницах, которые ему стали ставить после того, как он после получения того сообщения упал в обморок, когда пошел на ужин. Накахара не уверен, что именно так хорошо повлияло на его состояние, но он вполне доволен этим. А кто не будет доволен, если после плохого самочувствие вдруг почувствует себя довольно хорошо? Жаль, что болезнь не отступает, крепко обосновываясь в нем, хотя находится на довольно ранней стадии. И это странно, потому что парень не уверен, является ли человеком. И дело не в философском вопросе о том, насколько тот или иной человек человечен в том самом смысле слова, а скорее в самом прямом смысле этого слова — рыжий ведь сосуд для Бога. Детектив никому не говорил о своих размышлениях и был благодарен Дазаю за его отсутствие, так как прекрасно понимал, что тот с легкостью поймет, о чем именно он думает. И тут же попытается переубедить. А эспер… Честно говоря, и он сам не был до конца уверен, является ли он человеком или всего лишь искусственная личность, созданная совместными усилиями множества ученых и Арахабаки. Бог… притих. С тех пор, как самочувствие Чуи стало ухудшаться, тот все реже и реже подавал голос или возникал. И это не могло не напрягать Накахару, который прекрасно понимал, что такое затишье совсем не к добру. Особенно если дело касается самого Бога Хаоса и Разрушений. Впрочем, стоит признать, что он начал реже высовываться со смерти Огая, хотя до этого чуть ли не каждый день бунтовал, так что парню стоило серьезных трудов его остановить. Сейчас же… Рыжий вздыхает, думая о том, что и сам не до конца знает, настоящий он человек или искусственный. Честно говоря… Детектив совершенно не помнит, была ли у него какая-то жизнь до лабораторий. В памяти пустота, да и никакого ощущения родного запаха или родительского тепла ему уж тем более вспомнить не удается. Были ли у него родители? Сложный вопрос, а учитывая, что ученые вполне могли сделать это тело, соединив между собой две клеточки, совсем не утешающий. Однако самые ранние воспоминания эспера всегда связаны с лабораториями. Потом с мафией, улицами и снова мафией. И больше… ничего. Разумеется, Чуя множество раз пытался вспомнить еще хоть что-то, но в памяти уже привычно на месте воспоминаний о хоть какой-то своей предыстории царила пустота. И вот, не в силах вспомнить о себе в самом раннем возрасте хоть что-то, Накахара стал задумываться над возможностью, а может ли он являться просто сосудом. Может ли его личность и его тело происходить из сил и желания Арахабаки иметь себе сосуд? И возможно ли, что из-за того, что парень не является человеком, он не поддается лечению, которое рассчитано на людей? Но если допустить возможность, что он действительно не человек, то разве он в принципе не должен быть защищен от любых болезней? И от рака в том числе… Рыжий прислушивается к себе, но его шизофрения как всегда в последнее время хранит подозрительное молчание. И даже если детектив пытается до него дозваться, Божество молчит. Или отвечает, но очень редко и весьма благодушно. И это тоже очень подозрительно. Разумеется, эспер думает не только об этом. Он думает о странных терактах, которые недавно прогремели по Йокогаме, а потом внезапно прекратились, чем нервировали еще больше, чем успокаивали. Виновных ведь так и не нашли. Он думает о Дазае, который может сейчас быть в опасности, когда Чуя даже не может прийти ему на помощь. Накахара думает о Федоре Достоевским, о котором так сильно беспокоился Осаму, и задается вопросом, может ли именно он стоять за всеми этими взрывами. Если парень прав в своих предположениях, и за всем этим действительно стоит именно он со своей шайкой-лейкой, то это… Честно говоря, рыжий даже не знает, как это описать. Это наверняка хреново, но он не знает, какая именно степень и глубина этого хреново должны быть, чтобы выразить все происходящее. Просто детектив впервые видел, чтобы шатен был таким серьезным, когда говорил о ком-то другом. Даже Мори, который являлся наставником скумбрии и был умнейшим человеком из всех, кого они только знали, вызывал у мумии лишь легкое уважение и тонну сарказма. Тот прекрасно понимал, что в случае чего без труда устранит Огая, перехитрив его (так и произошло, хотя теперь эсперу почему-то кажется, что Мори зачем-то сам позволил воспитаннику себя убить). По крайней мере, он не помнит, чтобы тот говорил о нем или о ком-то еще настолько серьезно, без капли смеха. Чуя уверен, что Достоевский должен быть невероятно умен и невероятно опасен, чтобы голос Дазая звучал так. Накахара изучил напарника от и до (как выяснилось, далеко не так хорошо, как думал, но инстинкты по поводу скумбрии все-таки не ошиблись), и, хотя они и разлучились на несколько лет, он был уверен в двух вещах на все сто. 1) Дазай отлично умел чувствовать опасность. 2) Он никогда не ошибался в оценке потенциального противника. Парень не уверен, что из этого должно следовать, учитывая, что он сам ни разу не видел Федора (судя по словам Дазая, определенно к лучшему) и может судить о нем только по чужим словам, но ему определенно не нравится происходящее. Если тот действительно так умен и так опасен благодаря своей способности… Против воли рыжий начинает задумываться, а не грозит ли этому городу их противостояние тотальным разрушением. Детектив надеется, что нет. Хотя зная Осаму и его весьма… легкомысленные взгляды практически на все, что не касается его партнера, эсперу явно не стоит на это особо рассчитывать. Чуя смотрит в окно, наблюдая за пролетающим в небе самолетом, а потом смотрит на видневшийся в окно город, раздумывая над тем, что же останется от него к концу их битвы разумов. Накахара чувствует глухое беспокойство. Он хмурится и закусывает губу. Честно говоря, как бы он не любил Дазая, но это не отменяет того факта, что у того есть много минусов, о которым парень прекрасно знает. В частности, рыжий отчетливо помнит бесящую манеру Осаму воспринимать практически всех окружающих людей как удобные пешки, а ситуацию с реальным противостоянием — как шахматную партию. Поэтому тот всегда готов был добиться победы практически любой ценой. Детектив ведь и сам когда-то был просто пешкой в его руках, которая, казалось, не представляла для шатена какой-либо ценности. Он всегда руководил напарником так, как только сердце пожелает. Единственным ограничением было не допустить смерти пешки. Все остальное не имело значения. Но дело было как раз-таки в том, что Чуя был важным и нужным скумбрии, поэтому и не являлся простой пешкой, хотя тот всегда говорил обратное. Именно поэтому тот всегда строил их стратегию таким образом, что даже если Накахара использовал Порчу, он всегда выживал. Дазай в своей своеобразной манере пекся о нем. Но это было лишь потому, что при первой встрече парень заинтересовал Осаму и доказал свою значимость и полезность, а потом сделал финт ушами и присягнул Мори, а не шатену, чего тот невероятно сильно добивался с самого начала их знакомства. Тот ведь тогда действительно разозлился — словно ребенок, который не получил в свое полное распоряжение долгожданную игрушку. Интересно, если бы рыжий тогда просто сдался, пошел на поводу у мумии и сделал то, чего тот хотел — присягнул бы ему… Детектив стал бы для Дазая таким нужным и важным, как сейчас? Все же, дети склонны ломать или избавляться от надоевших игрушек, особенно если они им слишком легко достались… Нет, эспер не думает слишком плохо об Осаму. Конечно, он и сейчас порой ведет себя, словно дитя малое, но шатен стал взрослее, вырос над тем собой, каким был в подростковом возрасте. И тем не менее… Тот склонен слишком сильно отстраняться от реальности. Возможно, это происходит из-за его способности. Возможно, из-за слишком большого ума. Возможно, из-за воспитания Огая. Возможно, из-за всего сразу, но для скумбрии характерно… смотреть на все, словно со стороны. Причем, не важно, принимает ли он в чем-то свое активное участие или действительно просто смотрит со стороны, Дазай просто все раскладывает по полочкам своей логики, обезличивает людей, низводит их до скучных, предсказуемых и управляемых пешек, которые сделают так, как ты захотел, стоит тебе лишь потянуть за тоненькую ниточку. И все потому, что слишком глупы или эмоциональны, из-за чего Осаму и не может считать их за полноценных людей, как бы это ни было грустно. В мире шатена окружающие люди делятся на серую массу, не представляющую никакого интереса, полезных пешек и людей, которые его хоть немного заинтересовали. Чуя находится в совершенно особой категории дорогих людей, в которой когда-то был еще и Одасаку, но до того, как в нее попасть, Накахара прошел поистине титанический путь. Он никогда не принадлежал категории серой массы, которая не представляет интереса — слишком яркая внешность, слишком взрывной характер и слишком мощная и необычная способность. С тех пор, как скумбрия его встретил, то сразу отнес в категорию полезных пешек (и личной игрушки в одном ключе). Вот только пусть парень и не был слишком умным, так как умом все же всегда уступал напарнику (ну, не всем же быть гениями), но вот интуиция и чутье у него были почти как у зверя. Именно на одном своем инстинкте рыжему удалось избежать тщательно расставленной ловушки Дазая, когда он взял и присягнул на верность Мори. И именно тогда он попал в людей, которые Осаму заинтересовали. Однако, если бы детектив был слишком уступчивым и ведомым, он бы быстро превратился во всего лишь инструмент, не способный ни на что большее. Вот только он не позволял к себе так относиться, снова и снова заставляя шатена видеть в себе новые краски и новые грани. И это подогревало интерес мафиози к нему, а эспер знал, как зацепить другого. Это получалось у него все лучше и лучше, и пусть их путь пестрел взлетами и падениями, Чуя в итоге доволен тем, как сложились обстоятельства. Однако, это не мешает ему слишком беспокоиться о том, что же натворит Дазай по отношению к городу и людям, на которых ему… все равно. Да, Портовую мафию и ВДА он не тронет, помня, как же к ним привязан Накахара (банально не захочет расстраивать; даже если те серьезно пострадают, то хотя бы не умрут), но вот у остальных такой защиты нет. А учитывая, как же Достоевский его заинтересовал, то парню и вовсе страшно предположить, чем же это все может закончиться. Границы здравого смысла у Осаму, в отличии от большинства людей, практически отсутствуют. И поэтому рыжий беспокоиться. Да, он верит шатену, действительно верит. И он не думает, что тот специально будет стремится к разрушению города. Однако, тот склонен… слишком увлекаться, когда имеет дело с действительно интересным противником, особенно если тот находится с ним на одинаковом уровне интеллекта. Это может закончиться как глобальными разрушениями, вплоть до полного разрушения города, так и незначительными инцидентами, опаснее которых будет кража в магазина. Впрочем, что-то подсказывает детективу, что те не ограничатся дружеской беседой за чашечкой чая. Так что все же нужно ожидать именно глобальных разрушений, хотя эспер искренне порадуется, если ошибется. Вот только в оценке напарника Чуя был ужасающе точен, поэтому и переживал, думая о том, что натворит этот ядерный коктейль из Дазая и Достоевского. А потом Накахару будто осеняет и он замирает, сдерживая дрожь. Он поджимает губы, вспоминая, что совсем упустил из внимания Федора. Если Осаму скорее всего будет действительно заботится о городе и людях (ну, насколько он может о них заботится при своем минимальном интересе к ним), то вот что взбредет в голову Достоевскому парень предсказать не в состоянии. Это шатена он знает достаточно хорошо, учитывая, сколько они знают друг друга, а вот этот русский… У него там наверняка такие тараканы, что только за голову останется и хвататься, а если его разум на одном уровне со скумбрией, а еще он разделяет его отношения к окружающим и миру в целом (а он разделяет, иначе бы Дазай так не переживал), то это и вовсе караул получится. Рыжий вздыхает, думая, что скорее всего ему стоит выйти из больницы и таки добраться до них, чтобы из первых рядов проконтролировать все то, что натворят эти два слишком умных придурка. Детектива от такого поступка останавливало сразу несколько вещей. Во-первых, он верил в Осаму, и если тот сказал, что разберется, значит разберется. Во-вторых, эспер сомневался, что его хорошее самочувствие продлится долго. Да, сейчас он чувствует себя нормально, хотя некая слабость присутствует (но не такая сильная, как раньше), но это не значит, что что плохое самочувствие исчезло навсегда. Все же, болезнь засела в нем самом, в его организме, крови и костном мозге. Судя по всему, болезнь даже не думает убираться из него, поэтому Чуя готовится к тому, что его улучшение временное. В-третьих, Накахара опасался, что станет для шатена не помощью, а обузой, которую нужно защищать, что подвергнет его опасности. Если бы парень был совершенно здоров, он бы не колебался. Или бы пошел на помощь скумбрии, или помог ребятам из ВДА. Но вот так… «Какой же ты бесполезный…» — вдруг хрипло засмеялся Арахабаки, из-за чего рыжий вздрогнул от неожиданности. В сердце кольнуло, но детектив быстро отбросил это в сторону, прекрасно понимая, что этот монстр только и ждет его слабости. — Тебе самому-то не противно от твоего никчемного существования?» — Заткнись. — лениво бросил эспер, совершенно не желая растрачивать свои нервы на этого придурка. У него и так есть куча вещей, о которых он должен позаботиться, чтобы его волновали чьи-то еще слова. Пусть это и внутренний Бог, который потенциально является причиной появления его личности, но это не дает ему право так себя вести. Впрочем, не сказать, что в его словах было что-то новое, потому что Чуя это уже много раз слышал. Кажется, несмотря на то, что Арахабаки был самым настоящим Богом, словарный запас у него оставлял желать лучшего. Накахара не мог не задуматься над тем, с чем же это связано, но так и не пришел к какому-либо выводу. Все-таки, несмотря на то, что он провел всю свою сознательную жизнь с ним, о своей внутренней шизофрении парень знал слишком мало. — Ты лучше бы мне что-то приятное сказал. А то только и можешь, что ругаться. Рыжий снова смотрит в окно, вздыхая. С тех пор, как теракты неожиданно прекратились, город постоянно находится в напряжении. ВДА чуть ли не помирают от невероятного количества заданий, которых вдруг взялось так много, что буквально непонятно, откуда те вылезли. Да и Портовая мафия от них по количеству дел вообще не отстает. Да, они к нему все еще заходят, но буквально на пять минут, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. А дальше снова бегут по делам. Детектив чувствует, что спокойствие в городе мнимое, как натянувшаяся до предела струна, готовая в любой момент лопнуть. Эспер почти уверен, что достаточно маленького толчка, чтобы разразилось невероятное по своей мощности цунами, все сметающее на своем пути. Разумеется, Чуя не может понять, что же задумали те, кто стоял за терактами, но он прекрасно понимает, что это еще далеко не конец. И это не может не пугать.