Куроо Тецуро
Куроо был возбуждён, встревожен и в панике одновременно. Он поприветствовал Полночь, погладив под подбородком, а затем накормил её. Снял рубашку и брюки и переоделся в более удобное: майку и спортивный костюм. Куроо подумал, не принять ли ему душ, в итоге решил, что и без него прекрасно обойдётся, но всё же почистил зубы. Слегка побрызгал одеколоном, надеясь, что это не будет выглядеть так, будто он слишком старается. Затем остановился и уставился на тумбочку, в которой лежали смазка и презервативы. Господи, он вообще смеет надеяться…? Тецуро покачал головой. Если что, можно легко вернуться и взять их, если предположить, что у Цукишимы нет собственного тайника. Будет плохо и ужасно неловко, если он принесёт всё это, а Цукишима разозлится из-за намека. — Забегаешь вперёд, Куроо, — упрекнул он себя. Он уже собирался открыть дверь в квартиру Цукишимы, как вспомнил, что тот говорил в прошлый раз о хороших манерах. Так что Тецуро постучал и стал ждать. Блондин держал в руке чашку кофе, когда открыл дверь. — Я только что налил тебе, — произнёс он, протягивая чашку и отступая в сторону, чтобы пропустить гостя внутрь. Куроо осторожно взял чашку, сняв обувь у двери. Цукишима тоже переоделся в свободную футболку и что-то похожее на пижамные штаны, а очки снова сидели на носу. Однако пижамные штаны на самом деле были шортами, и Куроо слишком наслаждался видом длинных бледных ног. — Спасибо, — сказал Тецуро, отметив по цвету, что Цукишима уже добавил немного сливок. Куроо хотел сделать глоток, но остановился, заметив пар, всё ещё поднимающийся над стаканом. Цукишима уже поставил торт на стол перед диваном, вместе с двумя тарелками и вилками, и собственную чашку кофе, на которой, как с усмешкой заметил Тецуро, был нарисован динозавр. — Ты должен сказать мне, где взял эту кружку, потому что я хочу себе такую же. Цукишима уселся на пол перед своим кофе, бросив на него взгляд, который так и кричал «я-знаю-что-ты-смеёшься-надо-мной». — Акитеру купил её мне много лет назад, — ответил блондин, продолжая лить в кофе сливки и накладывать сахар. Упс, не та тема, которую Куроо хотел бы поднять в данный момент. — А как насчёт той фотографии из фотобудки? Я надеялся, что ты поместишь её в рамку, — Куроо легко переключился на другую тему, усаживаясь напротив хозяина квартиры. — Ты имеешь в виду ту, которую я сжёг? — Ту, которую, я знаю, ты сохранил, — ухмыльнулся Тецуро. — Определённо сжёг, — ответил Цукишима, открыв коробку с тортом. — Насколько большой тебе кусочек? — Маленький, спасибо. Он протянул свою тарелку, когда Цукишима отрезал кусочек и передал его вместе с двумя клубничками. Блондин отрезал себе кусочек чуть больше, и Куроо загордился своим выбором торта. Для него торт был просто хорош, ничего особенного. Однако Цукишима явно наслаждался, облизывая вилку дважды каждый раз, когда съедал клубнику. Тецуро улыбнулся и наколол одну из своих вилкой, потянувшись через стол, чтобы положить её на тарелку Цукишимы. На вопросительный взгляд он лишь ответил: — Ты их и правда любишь. Цукишима отвёл свой пристальный взгляд, возвращаясь к торту, и Куроо подумал, что восхитительно, как незначительные действия вроде этого, казалось, смущали парня. — Ты когда-нибудь пробовал семифреддо? — Семи-что? — блестяще интеллектуально ответил Куроо. Уголки губ Цукишима дёрнулись вверх. — Это итальянский десерт. Как замороженный мусс, — объяснил он, сделав паузу, чтобы глотнуть кофе. — Мой отец делал его, когда я был маленьким. Клубничный, с чёрным кунжутом всегда был моим любимым. — Мне жаль говорить тебе это, но добавление ещё большего количества семян к клубнике — это перебор. — Они тебя беспокоят? — Они определённо застревают у меня в зубах. Цукишима цокнул языком. — Привереда. Тецуро подавил желание высунуть язык. — Почему ты сюда переехал? Насколько я помню, ты никогда не рассказывал мне об этом, — спросил он, жуя торт. — Очевидно, потому что хотел быть рядом с тобой. — …если бы это не было так чертовски саркастично и неточно, я бы упал в обморок. Цукишима усмехнулся. — В моём старом доме была чёрная плесень. — Отвратно. Значит, ты переехал от чёрной плесени к черноволосому красавцу. Апгрейд на максималках. — Если ты хочешь так думать. — Ты же знаешь, что я прав, — сказал Куроо, вставая, когда тарелка опустела. — Я помою. Цукишима быстро отправил в рот последнюю клубнику и передал тарелку Тецуро, который направился к раковине. — Ты хочешь что-нибудь посмотреть? — спросил блондин из гостиной. — Можно попытаться найти какой-нибудь дрянной фильм категории Б, — ответил Куроо с руками, покрытыми пеной от плескания в раковине. Зевок подобрался к горлу, и Куроо покачал головой. Он устал, но не хотел засыпать сразу после того, как Цукишима пригласил его к себе. Тецуро вытирал последнюю вилку, когда в кухню вошёл Цукишима и, к удивлению, поставил пустую чашку из-под кофе в раковину. — Ты уже выпил?! — Видимо, мне следовало дать ему остыть? — Ну, нет, но именно для этого и существует микроволновка, — ответил Куроо, не веря, что Цукишима выпил весь этот сахар за такое короткое время. Ну серьёзно, как он делает такое и сохраняет свою фигуру?! — Когда не горько, всё идёт гораздо легче, — многозначительно сказал Цукишима. — Тебе разогреть твой? — Да, спасибо. Цукишима ушёл обратно в гостиную и вернулся, чтобы поставить чашку кофе Куроо в микроволновку, а Тецуро принялся мыть кружку с динозавром. Он инстинктивно напрягся, когда сзади появились две руки и обхватили его за талию, но обернулся, когда чужой подбородок лёг на его плечо. — Я нашёл какую-то фантастику с ужасной графикой, — пробормотал Цукишима. Куроо заметил, что тот тоже выглядел уставшим. — Звучит как что-то идеальное, чтобы посмеяться, — ответил Куроо, споласкивая чашку и стараясь не слишком сильно толкать Цукишиму. И вау, всё это было так по-домашнему. Они вместе поужинали, он мыл посуду, а Цукишима тем временем разогревал ему кофе… Тецуро решил, что ему это нравится. Он определённо мог бы делать такое каждый день. Цукишима что-то пробормотал себе под нос, когда запищала микроволновка, и Куроо сразу же стало не хватать тепла, когда тот отодвинулся. — Вот твоя мерзость в чашке, — сказал блондин, протянув согретую кружку. Куроо фыркнул, поставив чашку с динозавром высыхать, взял свой кофе и последовал за Цукишимой в гостиную. Он сделал глоток, прежде чем поставить кружку на стол и сесть на диван рядом с Цукишимой. Блондин не испытывал никаких сомнений от их близости; руки и ноги были прижаты друг к другу. Тецуро наслаждался этим и пытался вникнуть в то, что происходит в фильме. Они не уловили начало — это явно было вредно для понимания сюжета, — но Куроо было весело придумывать случайные, сумасшедшие сценарии, чтобы заполнить пробелы. Когда на экране появился инопланетянин с головой в колючках, чтобы терроризировать главных героев, Тецуро взял за руку Цукишиму и крепко сжал. — Срань господня, да это же дитя любви Ивайзуми и Ойкавы! — воскликнул он, и фырканье Цукишимы перешло в смех. — Бля-ядь, беги, Ватари, беги! — Его зовут Фуга, — усмехнулся Цукишима. — Я сказал точно так же, — настаивал Куроо. Цукишима снова рассмеялся, тяжело навалившись на бок Куроо, и тот оторвал взгляд от фильма, чтобы посмотреть на него. Медово-карие глаза были прищурены и блестели в свете, падавшем с потолка. Бледная кожа красиво порозовела от напряжения, а губы изогнулись в улыбке. Сердце Тецуро таяло о того, каким сейчас был Цукишима. Это определённо его любимое выражение лица блондина, а уверенность в том, что причина такого взгляда — он сам, честно говоря, была просто прекрасной. Не в силах остановить растущую любовь в груди, Куроо наклонился и быстро поцеловал Цукишиму в висок. Это заставило Цукишиму посмотреть на него, а смех замереть. Рука нащупала изгиб челюсти Тецуро, и он поклялся, что у него остановилось сердце на долю секунды, когда Цукишима закрыл глаза и наклонился вперёд. Его сердце снова забилось и ещё быстрее, когда их губы встретились, и Куроо расслабился, сумев найти ладонь Цукишимы и соединить их пальцы. Поцелуи с Цукишимой быстро становились одним из его любимых способов времяпрепровождения. Даже странные звуки и крики, доносящиеся из фильма, не могли пробиться сквозь их маленький пузырь. Тецуро был полностью сосредоточен на нежном прикосновении губ Цукишимы, дыхании на своём лице, большом пальце, рисующем дуги на его щеке, лёгких движениях там, где их тела соединялись. Было тепло и уютно. Цукишима наклонился ещё ниже, повернув голову в другую сторону, и Куроо немного откинулся назад. Он почувствовал, как рука, обхватывающая его подбородок, скользнула по уху и волосам, и хотя Цукишима очень любил оскорблять его волосы, ему точно нравилось играть с ними. Не то чтобы Тецуро возражал. Чувствуя, как пальцы массируют кожу головы, он ощущал себя чертовски потрясающе. Блондин прижался ещё ближе, и Куроо запоздало понял, что его толкают. Он поддался этому давлению, соскользнув на диванные подушки. Однако это было довольно неудобное положение, и Цукишима, похоже, понял это, потому что поставил ногу на пол и приподнялся с дивана. Тецуро намёк понял, закинув ноги на диван, и смотрел с расширенными зрачками, как Цукишима устроился на нём, оседлав. Свои слегка дрожащие руки Куроо положил на бледные бёдра, сжав пальцы ровно настолько, чтобы собрать ткань шорт. Боже, Цукишима был прекрасен. Куроо не мог избавиться от этой мысли, когда смотрел на него, и ещё более пугающая мысль пришла ему на ум, когда он заметил взгляд светло-карих глаз. Он был голодным, таким, что заставлял вены гореть огнём, и Тецуро был готов взять всё, что Цукишима хотел дать ему. Блондин снял очки и положил их на столик рядом с кружкой остывающего кофе. Затем снова наклонился, пальцы легли на грудь Куроо, и они поцеловались. Как в переулке в начале ночи, этот поцелуй был более настойчивым, более целеустремленным, и Куроо ответил на вызов, проводя зубами по нижней губе Цукишимы. Тот издал тихий одобрительный звук, который проник в вены Тецуро и заставил его тело приятно гудеть, а затем появился язык на его губах, умоляющий о разрешении проникнуть внутрь. Куроо раздвинул губы без сопротивления, встретив чужой язык собственным, плавно скользнул внутри рта Цукишимы и толкнул языком язык. Цукишима сидел на нём, пока ладони Куроо лежали на его бёдрах, и понимание этого посылало всю кровь на юг. Это было головокружительно. Ладони Цукишимы скользнули вниз по животу, пока не оказались под рубашкой. Он провёл ими вверх по торсу и груди Тецуро, сгребая рубашку под мышками. От этого нежного прикосновения Куроо слегка поёжился, и Цукишима заметил это. Он оторвался от его губ, слегка задыхаясь, и ухмылка медленно поползла по его лицу. — Разве это щекотно? — спросил Цукишима, и, чёрт возьми, Куроо чуть не кончил от этого хриплого, низкого голоса. Он с трудом сглотнул. — Нет, — возразил Тецуро. — Неужели? — усмехнувшись, Цукишима провёл пальцем по животу и боку Куроо, и тот вздрогнул. — Хорошо, да, только сжалься, — заскулил он, решив, что Цукишима — демон. Суккуб. Руки снова потянулись к его скомканной майке. — Можно мне это снять? — Ты можешь делать всё, что захочешь, — выдохнул Куроо с лёгким смешком. Глаза Цукишимы, казалось, потемнели от этого заявления, разгоняя мурашки по коже Тецуро. Цукишима хмыкнул, потянув майку, а Куроо приподнялся достаточно высоко, чтобы получилось снять её через руки и голову. Майка упала на пол, а медовые глаза прошлись вверх-вниз по телу Тецуро. Куроо почти смутился от этого напряжённого взгляда. В глубине сознания всё ещё оставались крошечные уколы сомнения, но Цукишима выглядел совсем не недовольным. Он снова наклонился, соединяя их губы. Целуя в ответ, Тецуро опустил руки вниз, проводя пальцами по обнажённой коже бёдер Цукишимы и тщательно смакуя их мягкость. Он застенчиво играл краем шорт, просовывая пальцы под них, а Цукишима тихо мурлыкнул ему что-то в губы, а затем опустился на его колени. Куроо задохнулся от ощущения своего возбуждения, пойманного в ловушку телом Цукишимы. Искры удовольствия прокатились по коже, а затем Цукишима двинул тазом вверх-вниз по члену Тецуро, скрытому одеждой. Куроо тут же застонал, скользнув руками ещё выше под шорты, и прервал поцелуй, склонившись, чтобы раскрытыми губами проложить дорожку поцелуем от щеки Цукишимы до шеи. Тело Цукишимы подалось навстречу губам, голова запрокинулась назад, когда Куроо вцепился в чувствительную кожу чуть выше ключицы и начал сосать. Блондин издал дрожащий стон, снова вращая бёдрами. И Тецуро стало казаться, что он вот-вот умрёт. Он поспешно сел. Цукишима упал на его тело, как магнит, обхватив руками голые плечи. Куроо убрал свои ладони из-под теплых (горячих, слишком горячих) шорт, чтобы скользнуть ими по бокам блондина, поднимая его футболку. Цукишима поднял руки, чтобы Куроо мог снять её, а потом опустил их обратно на плечи так же легко, когда футболка упала на пол. Цукишима, во всей красе, возбуждённый на его коленях, только в скомканных шортах и с полуприкрытыми веками… Он очень, очень опасно и вульгарно влиял на сердце и разум Тецуро. — Ты великолепен.Цукишима Кей
Хотя кому-то это может показаться эгоистичным, но то, что Цукишиму называли «великолепным», не было для него чем-то новым. Комплимент слетал с уст множества незнакомцев на протяжении недель в Hidden Gem. Сейчас, однако, Цукишима понял, что слышать это от Куроо стало его новым любимым способом слышать такое. Куроо не стал ждать никакого ответа. Вместо этого оставил ещё несколько поцелуев вниз по шее Кея, заставив его вздрогнуть, когда зубы снова коснулись ключицы. Кей знал, что Куроо может чувствовать, насколько он твёрд. В их новом положении его стояк настойчиво прижимался к нижней части живота Куроо. Тем не менее, тот был полон решимости раззадорить Цукишиму губами, зубами и языком, щедро осыпая его бледную кожу касаниями, и горячими кончиками пальцев, дразняще ласкающими бёдра. Такое внимание было неземным. Цукишима смутно осознал, что в какой-то момент его веки сомкнулись, и заставил глаза снова открыться. Да, всё это было успокаивающе, приятно и невероятно, но в то же время невыносимо жарко. У него было такое чувство, будто сердце билось со скоростью мили в минуту, а нетерпение медленно просачивалось в вены. Каждое крошечное движение Куроо напротив его ноющего, отвердевшего члена, посылало удовольствие сквозь тело, превращая его в дрожащее желе. — Куроо, — простонал он, услышав, как надломился собственный голос, почувствовав, каким утолщённым кажется горло. Он впился пальцами в лохматые волосы и не очень-то нежно потянул назад, и Куроо охотно подчинился, выжидающе посмотрев на него. Маленькая, глуповатая улыбка — вот, что выдал Кей и рванулся вперед, прижимаясь губами к губам в обжигающем, страстном поцелуе, который длился не так долго, как хотелось бы Цукишиме, но он знал, что они могут просидеть так всю ночь, если он не пошевелится. Отстранившись, он сполз с колен Куроо, поставив сначала одну нетвёрдую ногу на пол, а затем вторую, прежде чем потянуть Куроо за руки. Тот поспешно последовал за ним. — Пойдём со мной. Оставив руку в ладони Куроо, Кей отвернулся от него и повёл в спальню. — Хех, я надеюсь, что мы идём в Диснейленд, — сказал Куроо, прочистив горло. Цукишима щёлкнул выключателем и бросил раздражённый взгляд через плечо. — Ты просто смешон, — заметил он. — Ты уже говорил это, — отозвался Куроо, на что Кей ухмыльнулся и потянул сильнее, толкнув Куроо к кровати и понукая лечь на простыни. Куроо ахнул для вида, усмехнувшись, и пополз к изголовью кровати. — Так грубо, Цукки. Кей забрался на кровать, встав между раздвинутыми ногами Куроо. Не было ни предупреждения, ни прелюдии, Цукишима просто накрыл ладонью твердый пах Куроо и сжал. Было невероятно приятно видеть, как усмешка Куроо слетела с резким вдохом. Цукишима наклонился так близко, что почувствовал чужое дыхание на своих губах. — Ты же сам сказал, что я могу делать всё, что захочу, — напомнил ему Кей и замер, положив ладонь на колено Куроо, и тот тихо простонал. Бёдра резко дёрнулись вперёд, прося ещё больше прикосновений, и Цукишима снова поцеловал его. Поцелуй накалился за несколько секунд, языки с энтузиазмом исследовали рты, и естественно, это было немного небрежно и, возможно, нескоординировано, но Цукишима превращал Куроо в первозданный хаос под ним, а это того стоило. Кей определённо мог дать Куроо попробовать собственное лекарство после его поддразниваний ранее. — Боже, — выдохнул брюнет ему в губы, резко сглотнув. Цукишима внезапно почувствовал, как кончики пальцев зацепились за края его шорт. — Можно я тебя потрогаю? Кей не смог сдержать хриплого смешка. Он откинулся назад, не упуская из виду тихий звук неодобрения, вырвавшийся из горла Куроо. Многолетний опыт научил его, как соблазнительно располагать своё тело, и он использовал это в своих интересах: дразняще сунул большие пальцы за резинку шорт и медленно потянул их вниз. Он прыснул от того, насколько пристально Куроо пялился на его бёдра. Цукишима опустил шорты ровно настолько, чтобы обнажить немного светлых, жёстких волос, прежде чем подтянуть их обратно. Куроо заскулил, беспомощно откинувшись на подушки, и Кей прикусил губу, чтобы сдержать смех. — Хуже, чем наблюдать за мной на работе? — Гораздо хуже, — съязвил Куроо, прежде чем Цукишима закончил говорить. Плечи слегка затряслись от смеха. Решив, что он уже достаточно поиздевался над Куроо, Кей одним быстрым движением спустил вниз свои шорты и трусы, ненадолго присев на бок, чтобы смочь снять их с ног. Он остался совершенно голым, но не чувствовал ни капли неловкости или смущения. Как он мог, когда глаза Куроо были такими тёмными и полными желания, а руки тянулись вперёд, чтобы сжать пальцами податливую упругую плоть задницы Цукишимы и притянуть его ближе. Кей скользнул коленями по матрасу и положил руки на плечи Куроо. Он посмотрел вниз в предвкушении, когда Куроо скользнёт рукой вперёд, и застонал, когда большая ладонь обернулась вокруг его раскрасневшегося члена. То, что было раньше — просто приятно, но это не шло ни в какое сравнение с прикосновением кожи к коже. Цукишима не мог отвести взгляд от руки, которая упорно ласкала его, заставляя дрожать и задыхаться, пальцы на ногах поджиматься, а голову кружиться. А потом брюнет посмотрел на него с горящими глазами и покрасневшими щеками, и даже несмотря на всё это, порочно ухмыльнулся, что в самом деле должно было вызвать тревогу в сознании Цукишимы, но в данный момент было немного трудно думать трезво. Поэтому, когда Куроо опустил голову и обхватил губами головку члена, Кей издал отчаянный, прерывистый звук, который он даже не предполагал, что может издавать. Ноги стали как желе, и всё тело горело. Нетерпение нахлынуло так быстро, что Цукишима двинулся без дальнейших раздумий. Он снова потянул Куроо за волосы, и парень позволил, отстраняя губы. — Сними это, — выдохнул Кей, присев на корточки и потянув Куроо за штаны. Как и во всём остальном сегодня вечером, Куроо подчинился без раздумий, на мгновение убрав руки с обжигающей кожи, чтобы избавиться от штанов. И что это было за зрелище. Кожа таза у Куроо была немного светлее, чем остальная часть его тела. Толстый член с красной головкой тяжело стоял между ног, а на вершине виднелась маленькая бусинка белого предъэякулята. Цукишима хотел было сцеловать её губами, но понял, что сойдёт с ума, если сейчас же не получит хоть немного трения. Он упал на Куроо, неуклюже соединяя их члены, прежде чем обернуть руку вокруг. Куроо ахнул от ощущения, и Кей тяжело вздохнул, лаская их вместе. — Блядь, — простонал Куроо, бездумно толкаясь бёдрами в такт движению. Его рука присоединилась к руке Цукишимы, скользнув ладонью по смазке, вытекающей из головок их членов, прежде чем обернуть руку с противоположной Цукишиме стороны. Дополнительная влажность сделала ощущения ещё ярче, и Кей, задыхаясь, тихо постанывал в ухо Куроо, когда тот прислонился своей щекой к его. Руки становились всё быстрее по мере того, как возрастала крайняя необходимость, и он почувствовал, как Куроо лениво прижимает губы к его шее, и горячее дыхание мчится вниз по коже. — …ещё немного, — отчаянно заскулил он, дрожа всем телом на грани оргазма. Всё, что он мог делать, — это чувствовать. Звуки шуршащих простыней, тяжёлого дыхания и ощущение их скользящих рук заполняли все его обострённые до предела чувства. — Да-а, — выдохнул Куроо. Цукишима почувствовал ласковый, короткий поцелуй на шее, прежде чем чужие пальцы оттолкнули его руку. Куроо крепко обхватил своими ладонями их члены и сжал, настойчиво двигая рукой вверх-вниз, а Цукишима захныкал, прижимаясь к нему. Из члена потекло ещё больше смазки. Он зарылся лицом в волосы Куроо. — Куроо, — ахнул Кей, и белые пятна заплясали на внутренней стороне век, когда оргазм нахлынул на него. Куроо продолжал надрачивать им, вытягивая всё до капли, даже когда последние мысли покинули Цукишиму. Волосы щекотали лицо, а мускулы напрягались под пальцами. Как только кожа начала покалывать, а сверхчувствительность дала о себе знать, Кей почувствовал, как Куроо напрягся под ним. Он услышал тихое бормотание, сорвавшееся с губ Куроо, и ощутил капли спермы, которые рассыпались между ними. Только когда Куроо обмяк рядом, он понял, что сделал то же самое, и теперь они прижимались друг к другу, разгорячённые и задыхающиеся. Куроо умудрялся оставлять спорадические поцелуи вдоль шеи и щеки Цукишимы, пока они ждали, когда спустятся с высоты. Когда Кей почувствовал, что снова может контролировать своё тело, то повернул голову и поймал губы Куроо. Удивительно, но парень отступил назад. — …у меня во рту был твой член. — Цукишима только приподнял брови на такое заявление. Естественно, это первое, что нужно сказать после того, как ты с кем-то перепихнулся в первый раз. Романтическая награда достаётся Куроо. — И что? — Кей крепко схватил брюнета за подбородок, чтобы тот не вздумал снова отстраниться, и поцеловал его. Куроо колебался долю секунды, прежде чем ответить. — М-м-м, — промурлыкал он в губы. Когда они отстранились, глупая улыбка Куроо вернулась. — Ну, это было весело. Цукишима ухмыльнулся. — Лучше, чем в Диснейленде? — спросил Кей, и вся цепочка мыслей была забыта, потому что глаза Куроо расширились и с губ сорвался смех. Он обхватил его руками и завалил их на кровать, Кей лежал на нём сверху. — Ты удивителен, — убеждал его Куроо. И, возможно, Цукишима, положив голову на грудь Куроо, покраснел. Совсем чуть-чуть. Он определённо не мог отрицать, что был счастлив. — …мы должны прибраться, — сказал Цукишима, уже чувствуя себя отвратительно из-за высохшей спермы между ними. — Подожди секунду, — попросил Куроо, крепко сжал Кея и только потом отпустил. — Ладно, идём. Куроо был таким дураком. Цукишима обожал его.***
Когда Цукишима проснулся на следующее утро, первое, что он заметил, это другое тело в постели рядом с ним. Куроо спал в его постели — волосы в беспорядке, рот приоткрыт. Кей медленно моргнул, позволяя воспоминаниям нахлынуть на его заторможенный сном разум, и испустил небольшой, удовлетворённый вздох. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он спал с кем-то. Это реально было неудобно, но в сто раз лучше, чем пользоваться только своей рукой. Цукишима потянулся, ударившись костяшками пальцев о спинку кровати и прогнувшись всем телом. После потрясающего оргазма и хорошего сна, наряду с пробуждением в удобной кровати, он чувствовал себя очень расслабленным и удовлетворённым. Он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на парня. Просыпаться с тортом было приятно, но с Куроо — намного лучше. Уголок губ дёрнулся вверх. Он поиграл с мыслью о том, чтобы поцеловать спящего Куроо, но потом вспомнил, что тот совсем не жаворонок. Так что Кей будет милым и даст ему поспать. Но, возможно, у вселенной были другие планы. Телефон Цукишимы, который он забыл выключить или поставить на вибро вчера — его отвлекли другие… дела, а конкретно те, что лежали в его постели — начал громко звонить. Кей выругался, выскочив из постели в одних трусах, и бросился к телефону. Кожу обдало прохладным воздухом, и он сразу же покрылся мурашками. Но ощущение холода быстро вылетело из головы, когда он увидел, кто звонит. Мама. Он сжал телефон, забыв о своём прежнем стремлении выключить звук, и уставился на экран. Телефон всё продолжал звонить, а Цукишима снова посмотрел на Куроо. Парень выглядел совершенно спокойным и потерянным в мире грёз. Цукишима позавидовал ему. Сделав глубокий вдох, Кей на цыпочках вышел из спальни и ответил на звонок.