Куроо Тецуро
Лёжа на диване, глядя в потолок и поглаживая Полночь, Куроо был уверен, что он абсолютно, на все сто процентов, облажался. Его симпатия к Цукишиме теперь была не просто на словах Бокуто. Нет, и Акааши подтвердил это. Когда он вчера наклонился и сказал, что знает, что Тецуро понравилось шоу, в его голубых глазах плескалось понимание. Это был взгляд, который кричал, что его видно насквозь. Взгляд, который доказывал, что влечение Куроо к блондину было очевидным даже для посторонних. Поэтому Куроо боялся, что Цукишима поймёт, что Цукишима уже понял это… но тот удивил его своей внезапной вспышкой на вокзале. Цукишима подумал, что Тецуро с ним неловко. Это было смешно, потому что Куроо, если уж на то пошло, наоборот, хотел быть ближе. В этом и была проблема. Цукишима довольно ясно дал понять, что сейчас не заинтересован в отношениях. А также довольно ясно дал понять, что Тецуро — не его тип. — Что мне делать, Полночь? — с несчастным видом спросил он, поднимая кошку пальцами за передние лапы. Полночь смотрела на него своими большими голубыми глазами, и Куроо вздохнул, укладывая её обратно на свою грудь. Он одновременно слышал и чувствовал её мурчание, и, хотя она не знала о его беде, это звучало утешительно. Когда к мурлыканью присоединилась и другая вибрация, Тецуро повернул голову к столу и зажужжавшему на нём телефону. Он протянул руку и взял его. От Терушимы. Тот спрашивал, не смогут ли они встретиться в ближайшее время. Куроо уставился на смс, а его пальцы рассеянно зависли над кнопкой ответа. Перед мысленным взором возник образ этого человека, его светлые волосы и карие глаза… Светлые волосы и карие глаза. Тецуро зашипел, уронив телефон обратно на стол. — Всё настолько плохо?! — проорал парень. Или, что важнее, как долго он смотрел на Цукишиму в романтическом смысле? Так вот почему он нашёл Терушиму привлекательным? Потому что он похож на Цукишиму и чертами характера? Господи Иисусе. Это Куроо уже не смог бы проигнорировать. Только не когда Цукишима находился буквально по другую сторону стены. Теперь вопрос был в том, как ему это сделать. Предложить Цитрину пойти с ним домой — вариант, который не сработал бы, да и, в любом случае, Тецуро не был тем, с кем бы Цукишима захотел секса на одну ночь. Куроо чувствовал — интуиция, мать её, — что и простое приглашение на свидание приведёт к катастрофе. А если он подарит букет цветов, то, вероятно, тут же получит кулаком по лицу. А ударив, Цукишима, наверняка, ещё и рассмеётся ему в лицо. Насколько унизительно это будет? …однако у Куроо хорошо прокачан скилл экстренного перевода всего в шутку. И Цукишима знает об этом, Цукишима будет ожидать этого. Может быть, он всё-таки сумеет придумать способ, путь, который не будет таким унизительным. Путь, который позволит ему очаровать вечно ускользающего танцора. Путь, по которому он, возможно, смог бы немного прощупать почву — чувства Цукишимы, — при этом имея страховочную сеть, на которую, при случае, можно было бы упасть. Охренеть, какой же он трус. Тецуро быстро сел. Полночь дёрнулась от этого движения, не слишком грациозно свалившись ему на колени и смущённо мяукнув. Тецуро извиняющимся жестом погладил её по голове и снова потянулся к телефону. Понажимал несколько кнопок, и имя Цукишимы появилось на экране. Куроо сделал паузу, глубоко вдохнул и нажал на кнопку вызова. Слушая гудки, взглядом рассеянно скользил от пустой чашки чая на столе, к тёмно-бордовому ковру, к Полночи, уютно устроившейся у него на коленях. — Куроо? — ответил Цукишима, и губы Тецуро тут же оживились. — Единственный и неповторимый. Доброе утро! Что делаешь, Цукки? — спросил он, откинувшись на спинку дивана. Он знал, что сейчас не утро, а вечер, но, если учесть их режим сна, приветствие было актуальным. — Ты что-то хотел? — Коротко и по существу. Надо отдать Цукишиме должное, Куроо действительно никогда раньше ему не звонил. Так что он мог понять его замешательство. — А разве у меня должна быть причина для звонка? — усмехнулся Тецуро и в красках представил себе, каким пустым взглядом одарил бы его Цукишима, окажись они сейчас лицом к лицу. И, естественно, последовала короткая пауза, прежде чем блондин заговорил снова. — Через час мы выезжаем на работу. Ты не дома? — Дома. — …и ты всё равно мне звонишь. — Как я уже сказал, разве у меня должна быть причина, чтобы позвонить? Может быть, мне просто скучно, и я захотел услышать твой прекрасный голос, — промурлыкал Куроо. Ладно, может быть, это было немного слишком, даже для игры. — …я вешаю трубку, — произнёс Цукишима, и Тецуро запаниковал. — Нет! Не отключайся! — воскликнул он. Стало тихо, но никакого звука, указывающего на сброс вызова, не последовало, так что Куроо расслабился. — Так… помнишь, я упоминал компанию, с которой пришёл Терушима? — М-м, — Цукишима издал какой-то звук, но не стал вдаваться в подробности. Пальцы Тецуро теребили шёрстку Полночи, и он мысленно выругался, когда кошка спрыгнула с его колен, чтобы попить воды. Начал нервно перекатывать шов на штанине. — Мы пытались придумать несколько крутых пикап-фраз. Ну, из тех, которые реально работают. Так что… тебя когда-нибудь пикапили действительно стояще? — по мере того как говорил, Куроо чувствовал себя всё более и более глупо. Он даже не был уверен, что именно пытался сделать. Неужели и впрямь думал, что на Цукишиме сработает пикап? — Отсутствие пикапа — вот что действительно стояще, — протянул танцор, и Куроо вздохнул, конечно, Цукишима так бы и сказал. Но Тецуро не собирался сдаваться. — Да ладно тебе. Есть ведь несколько хороших. Например, ты веришь в любовь с первого взгляда, или мне подойти ещё раз? — усмехнулся Куроо. Эта конкретная фраза совсем не подходила им, учитывая их первоначальную неприязнь друг к другу, но она была классической. Снова наступила тишина. — Я бы сказал, конечно, но в следующий раз продолжай идти дальше, — ответил Цукишима. Куроо моргнул, а потом фыркнул. — Жестоко, Цукки. Окей. Эй, детка, какой твой знак? — Не входить. — У меня что-то с глазами. Я не могу свести их с тебя. — У меня тоже. Я не вижу, чтобы ты добился чего-то со мной. — Если я скажу, что у тебя красивое тело, ты позволишь посмотреть на него поближе? — Если я скажу, что хочу посмотреть на твою задницу, ты развернёшься и уйдёшь? Тецуро расхохотался, заваливаясь на диван. — Держу пари, у тебя есть ответ на каждую существующую пикап-фразу. — Каждая фраза как по книге. — Нет. Это невозможно. Ладно, теперь у меня новая цель. Придумать такую пикап-фразу, которую ты никогда не слышал… и которая тебе точно понравится! — объявил Куроо. Цукишима издал недовольный звук. — Ты существуешь, чтобы мучить меня? — Ни в коем случае. На самом деле, хорошо, что я существую! А теперь скажи мне, каковы ещё два твоих желания? — спросил Куроо, прикусив губу, чтобы подавить смех. — Клубничный торт и покончить с этим разговором. — О, клубничный торт звучит вкусно, — согласился Тецуро, намеренно избегая последнего желания. — Уверен, ты отлично умеешь такой выпекать. И это подводит меня к следующей теме: ты должен как-нибудь научить меня готовить! — Если я правильно помню, ты очень бережно относишься к своей микроволновке. Так что мне бы и в голову не пришло забрать твои замороженные полуфабрикаты, — ответил блондин, и Куроо определённо уловил веселье в его словах. — Ну конечно же микроволновка всё ещё потрясающая, но что-то время от времени менять в своём рационе тоже хорошо. К тому же, если научусь готовить, я не буду постоянно просить тебя готовить мне. Разве это не беспроигрышный вариант? — Но какой ценой? Моей сгоревшей дотла кухней? — ткнули его в ответ. — Это, очевидно, зависит от того, насколько хорошим учителем ты будешь, — дерзко отвесил Тецуро. — Я довольно хорошо справился с этими твоими ленточными розами, не так ли? — Справляться с маленькой иглой и справляться с огнём — это две совершенно разные вещи. — О, но я же справился с тобой, а ты такой горячий, что заставляешь огонь ревновать, — пропел Куроо. Такое странное чувство — нервные бабочки порхали в животе, пока он сам изо всех сил кусал губы, в попытке подавить смех. Внезапно раздался гудок, вызов оборвался, и Куроо взвыл, уткнувшись лицом в диванную подушку и сотрясаясь всем телом от смеха. Цукишима будет таким злым, когда они пойдут на работу. С другой стороны, хорошо, ведь его раздражённое лицо такое милое. Кривая усмешка всё не сходила с его губ, пока Тецуро занимался своими делами, готовясь к работе. Включив метеоканал на заднем плане — там сообщили, что будет дождь, — Куроо отчасти надеялся, что Цукишима снова забудет свой зонт. Надежды рухнули, когда он вышел из своей квартиры и увидел прозрачный зонт, зажатый в руке блондина. Впрочем, неудивительно, потому что с мрачного, тяжёлого неба уже непрерывно падали капли дождя. Цукишима повернулся к нему, и Куроо открыл уже рот, чтобы поздороваться, но замер, когда ему протянули листок бумаги. — Что думаешь насчёт этого? — спросил Цукишима. Тецуро взял лист и с любопытством посмотрел на его. Рецепт жареной говядины: говяжья вырезка, соевый соус, грибы шиитаке, бок чой, перец, сельдерей, лук, рис… — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя на самом деле всё это есть, и ты не просто мучаешь меня из-за пикапа, — захныкал Куроо, и лёгкая ухмылка расцвела на губах Цукишимы. — Как бы это ни было соблазнительно, нет. Приготовить жареную говядину просто, так что даже ты должен с этим справиться. Это лёгкое блюдо для первого раза, чтобы попробовать себя, — объяснил блондин. Брови Куроо взлетели вверх. — Э-э? Это значит, что ты научишь меня готовить? — спросил он, наклоняясь к Цукишиме. Как будто будучи готовым к этому, Цукишима вставил свой зонт между ними и нажал на кнопку, заставив его со свистом открыться. Тецуро дёрнулся и отскочил назад. Взгляд Цукишимы был таким же острым, как и всегда, даже сквозь прозрачный пластик, а эта маленькая ухмылка на его губах — очень привлекательной. Цукишима поднял зонт над головой, развернулся и направился к лестнице. — Если ты не будешь больше идиотничать, то может быть, — согласился он. Почувствовав, как губы снова растягиваются в ухмылке, Куроо аккуратно сложил рецепт и сунул поглубже в карман, чтобы не промок. Он пошёл за Цукишимой, открыв свой зонт на лестнице, свободной рукой достал телефон и открыл чат с Терушимой, быстро отправив сообщение, в котором отказывался встретиться снова. Он уже собирался сунуть телефон обратно в карман, как почувствовал вибрацию. Подумал ещё: Терушима ни за что не ответил бы так быстро. И да, на экране светилось имя Бокуто. ПРИДУ СЕГОДНЯ В HIDDEN GEM ПОСЛЕ ЧАСА. ЗАЙМИ МНЕ МЕСТО. Куроо нахмурился. Бокуто пару раз приходил в Hidden Gem вне своей смены, так что ничего необычного в этом не было, но чтобы так поздно… Ох. Тецуро набрал сообщение. чувак, я все еще не думаю, что спать с акааши — хорошая идея. ТЫ СПАЛ. Куроо нахмурился ещё сильнее. я не был в него влюблен. Я ТОЖЕ НЕ ВЛЮБЛЕН В НЕГО. — Ты грёбаный лжец, — пробормотал Тецуро. — Всё в порядке? — Бокуто ведёт себя глупо, — и, пожав плечами, убрал телефон в карман. Необходимо было обсудить это лицом к лицу со своим лучшим другом.***
Довольно проблематично обсудить что-либо лицом к лицу со своим лучшим другом, когда этот самый друг всё ещё не появился в клубе. Было уже около половины второго ночи, и нигде не было заметно хоть какого-то намёка на торчащие вверх двухцветные волосы. Хотя, может, это и к лучшему. Может, у Бокуто было время действительно хорошо подумать о том, что он хочет сделать, и отговорить себя от этого. Тецуро убедил себя, что именно так и произошло, и сконцентрировал своё внимание на том, чтобы развлекать гостей и мешать напитки. Ну… Во всяком случае, большую часть своего внимания. Он ну никак не мог удержаться и не взглянуть на Цитрина, танцующего на платформе. Сегодня танцоры были в нижнем белье: кружевные лифчики, широкие пояса с ремешками и подвязки на ногах… Куроо внезапно стал очень слабым человеком. Он мог бы притвориться — на мгновение, — что клуб не переполнен, и что Цукишима танцует только для него, как в день рождения Бокуто. Однако эта фантазия всегда разрушалась или голосом Ойкавы, звучащим из динамиков, или громким/пьяным голосом посетителя, требующего добавки. Это спасало. Если бы Куроо мог долгое время предаваться фантазиям, то заимел бы довольно большую проблему в форменных штанах. И это заставляло его чувствовать себя чертовски виноватым. Цукишима ведь был его другом, и ощущать такое, втихушку пялясь на него… как-то неправильно, что ли. Но как Тецуро мог не пялиться, когда блондин прямо перед ним наклонялся и демонстрировал эти свои бесконечные ноги и дерзкую маленькую задницу… — Ещё пива, пожалуйста! Тецуро покачал головой, выругался про себя и поспешил схватить стакан посетителя.Цукишима Кей
Цукишима взял свой последний короткий перерыв перед концом ночи. Обычно он не брал перерывы в последние полчаса, но сейчас очень хотел пить и плевал, что другие думали по этому поводу. Он направился к бару, только сейчас заметив, что самого бармена нет на месте, что было странно, потому что в баре вообще никого не было. «Наверное, пошёл в подсобку», — подумал Кей, пробираясь за барную стойку. Он мог бы легко достать себе чего-нибудь выпить, но любопытство взяло верх, и Цукишима открыл дверь в служебное помещение. И ожидал чего угодно, но точно не Ивайзуми, прижимающего к стене Ойкаву и с пылкостью и напором целующего его. Кей быстро и тихо закрыл дверь, пару раз моргнув, чтобы осознать увиденное. Он определённо поговорит об этом с Ойкавой позже. — Хэй, Цитрин. Цукишима посмотрел налево и увидел Куроо, который вышел из-за стойки с несколько растерянным видом. — Что ты здесь делаешь? — Я хотел попить. Почему здесь никого не было? — Я попросил Ивайзуми поторчать тут, пока схожу в туалет, но… — Куроо замолчал, а его глаза метнулись из стороны в сторону, наверняка, в попытке высмотреть телохранителя. — Ну, твой заместитель сейчас в подсобке целуется с Алмазом, — сообщил Кей, указав головой на дверь позади. Бармен удивлённо приоткрыл рот. — Что? Серьёзно? — прищурился он. — Ты издеваешься надо мной? — Я так же удивлён, как и ты. Если хочешь, можешь заглянуть, но мы говорим об Ивайзуми-сане. Он может и ударить, — предупредил Цукишима. — Так что сначала принеси мне воды. Куроо бросил заинтригованный взгляд на дверь подсобки, но пошёл наливать стакан воды. — Эй, я выпью шот текилы, если Цитрин позволит слизать с него соль, — заметил какой-то мужчина, сидящий за стойкой и явно прислушивающийся к их разговору. Кей взглянул на него поверх бокала, будучи совершенно не впечатлённым. Глянув на пиалу с лаймом и лимоном на одной из полок бара, он сделал большой глоток воды, поставил стакан и потянулся за кусочком лайма. С кокетливой улыбкой облокотился на барную стойку прямо перед говорившим мужчиной и протянул ему дольку, зажатую между пальцами. — Лайм бы тоже неплохо подошёл к текиле, не так ли? — намеренно страстным голосом спросил Цукишима. Мужчина наклонился вперёд, жаждущий получить внимание Цитрина, и Цитрин аккуратно прижал лайм к его губам, а когда тот приоткрыл рот, неожиданно засунул внутрь, заметно поразив клиента. Цукишима усмехнулся. — Думаю, вы мне нравитесь больше, когда не можете говорить. Видеть, как свирепо посетитель смотрел на него с лаймом во рту, было очень забавно. Кей выпрямился, схватил стакан с водой и сделал ещё один глоток. Он глянул на Куроо, когда услышал смешок. — Всё ещё хотите текилу? — самодовольно спросил бармен. Мужчина выплюнул лайм, и долька запрыгала по стойке, пока не остановилась, поднявшись коркой вверх. — Нет, спасибо, — фыркнул он, сделав вид, что отвернулся от них и сосредоточился на посетителях рядом. — Ты жестокий человек. Мне это нравится, — прошептал Куроо с усмешкой. Цукишима усмехнулся в ответ, оценив похвалу. Дверь подсобки открылась, и Кей оторвал свой пристальный взгляд от брюнета. Ойкава вышел, явно пытаясь поправить свои взъерошенные волосы, а Ивайзуми следовал за ним. Цукишима посмотрел на Куроо, только чтобы зафиксировать, как его брови приподнялись. Он допил остатки воды, поставил стакан и выскользнул из-за стойки. У него было ещё около десяти минут для танцев перед концом ночи. Он уже почти дошёл до своей платформы, когда кто-то налетел на него сбоку. Этот кто-то был подозрительно одет в чёрную толстовку с капюшоном, а кто в здравом уме наденет такое, когда в клубе всегда жарко? Цукишима напрягся, когда парень взял его за руку. — Цитрин. — Отпусти, — прошипел Кей, отдёрнув руку. — Никаких прикосновений к танцорам. — Ах! Нет! Это же я! — воскликнул парень, приподняв капюшон ровно настолько, чтобы открыть знакомые золотистые глаза. Цукишима расслабился. — Бокуто-сан? — Ш-ш-ш! — зашипел Бокуто, перепрыгивая с ноги на ногу и лихорадочно озираясь по сторонам. — Я не хочу, чтобы Куроо узнал, что я здесь! Веди себя естественно! Кей скрестил руки на груди. — Закрывать лицо капюшоном и прыгать с ноги на ногу — это, конечно же, невероятно естественно, — протянул он, и Бокуто замер, а потом сдулся. — У-уф, ты прав. Просто… — Бокуто замолчал, теребя пальцами завязки на толстовки. — Ты можешь мне кое в чём помочь? Мне нужно поговорить с Акааши-куном. — Акааши вон там, — сказал Цукишима, указав на Топаза, танцующего на своей платформе. — Нет, я имею в виду… ты можешь устроить так, чтобы я смог поговорить с ним… наедине? — Бокуто понизил голос, будто это была какая-то ужасная тайна, и если бы Кей не знал Бокуто, то он, вероятно, сразу пошел бы к Ивайзуми, чтобы тот вышвырнул этого чудилу из клуба. — …хорошо. Пойдём, — приказал Цукишима, пробираясь сквозь толпу. Он привёл Бокуто к гримёрке. — Заходи. Мы закрываемся уже через пару минут. Он придёт сюда. Парень стоял в дверях, глядя внутрь с явным колебанием в каждом своём неловком движении. Цукишима с любопытством наблюдал за ним. Бокуто чувствовал себя намного комфортнее с Акааши с тех пор, как они начали переписываться. Выходит, то, что он собрался сделать или сказать сегодня, было, очевидно, чем-то большим. Кей только надеялся, что Акааши готов к этому. Как только Бокуто, наконец, вошёл, Цукишима вернулся к своему шесту, расслабленно двигаясь последние минуты, прежде чем раздался голос Ойкавы, объявившего окончание ночи. Кей соскользнул с платформы и направился прямиком к Акааши. — К тебе клиент, — произнёс он, положив руку на поясницу Топаза и подталкивая его к гримёрной. — Клиент? — эхом отозвался Акааши и моргнул, следуя за Цукишимой с небольшими задержками. — Бокуто-сан хочет поговорить с тобой, — пояснил Цукишима. И после этих слов Акааши даже замедлил шаг. — А он не сказал, о чём? — Нет. Я велел ему подождать в гримёрке. Они подошли к упомянутой комнате, и Кей пропустил Акааши вперёд, решив постоять в дверях, чтобы не дать зайти внутрь другим танцорам. Сугавара подошёл первым и без проблем прислонился к стене в ожидании, пока Цукишима объяснит ему ситуацию. Ойкава, однако, заскулил. — От кружева всё так чешется! Неужели человек не может спокойно одеться? — проныл он, и Кей прищурился. — Кстати, Ойкава, — начал Кей, привлекая внимание надувшегося ведущего танцора. — Когда ты собирался сказать нам, что у вас с Ивайзуми-саном всё в порядке? Ойкава был похож на оленя, пойманного светом фар. — Правда? — с улыбкой спросил Сугавара. — Я так рад за тебя! Ойкава явно почувствовал себя не в своей тарелке и тут же опустил глаза. Но прежде чем Цукишима успел вникнуть в суть происходящего, дверь гримёрной открылась. Волосы Бокуто всё ещё были скрыты капюшоном, когда он вышел. Так что Кей лишь мельком взглянул на его лицо. И оно выглядело болезненно. Цукишима нахмурился и последовал за другими танцорами переодеваться. Акааши только начал раздеваться. Он резким движением швырнул лифчик на пол, и Кей заметил, какими напряжёнными были его бледные плечи. — И что же всё это значит? — пропел Ойкава. Цукишима знал, что Ойкава был очень проницателен и обычно не вёл бы себя беспечно, когда Акааши находился в таком встревоженном состоянии, но у Цукишимы сложилось такое ощущение, что ведущий танцор просто пытался так отвлечься от своей ситуации. — Я уезжаю с Бокуто, — резко рубанул Акааши и накинул рубашку на плечи. — Типа… свидание? — осторожно спросил Суга. Топаз сбросил туфли и сел, чтобы расстегнуть застёжки с пояса и стянуть чулки с ног. — Нет. Он мне заплатит, — ответил он, и сказать, что Кей был шокирован, было бы преуменьшением. — Ну нет! — воскликнул Ойкава, широко раскрыв глаза, и вдруг рассмеялся. — Ого, ты, должно быть, реально убил всё его терпение своим танцем. Я же говорил, что так и будет. — Думаю, да, — сказал Акааши, пожав плечами. Цукишима подошёл к нему и сел рядом, чувствуя, что надо что-то сказать, но не зная, что именно. В этой ситуации было что-то неправильное… но он не знал, как заговорить об этом. Кей — хуже всех в подобных разговорах. — Акааши, — попытался начать он, но танцор проигнорировал его, поднявшись на ноги, и стал надевать какие-то штаны. Кей позволил ему застегнуться, прежде чем положил руку ему на плечо. — Акааши. — Что? — спросил брюнет, наконец, повернувшись к нему. — Почему ты злишься? Они молча смотрели друг на друга. — …потому что он сдаётся, — тихо произнёс Акааши. — Тогда скажи ему, чтобы он этого не делал, — сказал Сугавара со стороны. Акааши и Цукишима одновременно посмотрели на платинового танцора, который ласково и понимающе улыбнулся Акааши. — Не так-то просто состоять в отношениях, когда ты занимаешься подобным бизнесом. Я знаю это по собственному опыту. Но, Акааши, если тебе нравится Бокуто-сан, ты должен дать ему знать об этом. Сдаться имеет смысл только для того, кто не получает ничего взамен. — Он же говорил об этом. Что он не может быть в отношениях с танцором. А я не брошу свою работу ради него, — возразил Акааши, и Кей заметил, как Алмаз вздрогнул при этих словах. — Тогда поговори с ним об этом. То есть, конечно, если ты хочешь быть в отношениях с Бокуто-саном, — предложил Сугавара. Танцоры знали, что Акааши, за всё время своей работы здесь, никогда не состоял в длительных отношениях. Акааши вздохнул и пошел собирать свои вещи. — …он ждёт меня, — отрезал Акааши, надевая туфли. — Акааши. Куроо говорил мне, как сильно Бокуто обожает тебя. И как раз сегодня Куроо злился, он сказал, что Бокуто ведёт себя глупо. Я уверен, это связано… Не забывай о том мужчине, который присылает тебе все эти «С добрым утром» и «Спокойной ночи», — попросил Цукишима. Акааши посмотрел на него, кивнул и вышел. Кей на мгновение задержал взгляд на двери, прежде чем повернуться к остальным. Оба смотрели на него, подняв брови. — С каких это пор Цукишима стал романтиком? — спросил Ойкава. — Я вовсе не романтик. Просто очевидно, что эти двое нравятся друг другу, — отрезал Кей, нахмурившись, и начал раздеваться. — Я правда надеюсь, что всё будет хорошо, — прокомментировал Сугавара. Надеясь на то же самое, Цукишима быстро оделся и приготовился идти. Он был уверен, что Куроо уже ждал его.***
— Что он сделал?! Дождя больше не было. Куроо и Цукишима держали зонты закрытыми, пока шли по тротуару к своему жилому комплексу. Прошедший дождь принёс прохладный северный ветер и фактически сделал погоду терпимой. Ветерок приятно обдувал кожу. Он только что объяснил Куроо ситуацию с Бокуто/Акааши. Бедняга выглядел так, словно его только что ударили по лицу. — Когда я доберусь до этого идиота…! — крикнул Куроо, показав руками как будет душить Бокуто. Он тяжело вздохнул и, запрокинув голову, посмотрел на небо. — Я говорил ему, чтобы он этого не делал. — Он вдруг выпрямился и уставился на Кея. — А как отреагировал Акааши? — Он очень разозлился. Мы — танцоры, я имею в виду — пытались поговорить с ним. Посмотрим, что из этого получится, — пояснил он, и Куроо снова застонал. — Я чувствую, что это моя вина, — несчастно вздохнул Куроо. — В чём ты виноват? — Это я заплатил Акааши за танец для Бо в его день рождения. Именно после этого Бо опустил руки, уверенный, что Акааши никогда не даст ему честного шанса, и придумал этот дурацкий план — просто переспать с Акааши и выбросить его из головы. — Это же тупо. — Я знаю! Знаю, но… когда ты думаешь, что шансов нет, ты просто берёшь то, что можешь получить, и всё, — сказал Куроо, нахмурившись. Он взглянул на Цукишиму, но тут же отвернулся, поняв, что и тот смотрит на него. — …это не твоя вина. — Твоя вера в меня делает меня счастливым, — сказал он, одарив Кея улыбкой. Они поднялись по ступенькам дома и, добравшись до второго этажа, потянулись за ключами. — Эй, Цукки, ты, случайно, не волшебник? Кей нахмурился, открыл дверь и посмотрел на Куроо, тот ухмылялся. — И почему же? — Потому что всякий раз, когда я смотрю на тебя, всё остальное исчезает, — закончил Куроо, хихикнув. Цукишима едва не швырнул свой зонт ему в лицо. — Если бы я был волшебником, то заставил бы тебя исчезнуть, — прошипел он. — Ха-ха! Спокойной ночи, Цукки, — пропел брюнет, подмигнув ему, и скрылся в своей квартире. Цукишима задержался в дверях своей. Не забывай о том мужчине, который присылает тебе все эти «С добрым утром» и «Спокойной ночи». Он вошёл внутрь, закрыв за собой дверь.