Куроо Тецуро
Куроо прислонился к кухонному столу, тупо уставившись на кнопки микроволновки, пока та разогревала еду. Вместе с жужжанием микроволновки из-под ног доносилось мурчание Полночи, жующей свою еду. Он посмотрел на неё сверху вниз, на то, как она ест, прежде чем перевести взгляд обратно на печь. Микроволновка натолкнула на мысли о торте, который он собирался испечь на день рождения Цукишимы, и Тецуро почувствовал себя по-настоящему разбитым. Когда микроволновка запищала, заставив его испуганно подпрыгнуть, он раздражённо выругался. Сказать, что Куроо был расстроен, словно ничего не сказать. Да, возможно, его комментарий к Ямагучи был немного грубым, даже детским, и Куроо мог бы повести себя с ним лучше. Он это прекрасно понимал! Хотя больше всего его убивало то, что Цукишима сомневался в нём. Они ещё даже не сходили на свидание! Всё, что нужно было блондину — это ночь, и вот он уже решил, что сожалеет о своих действиях. Тецуро так сильно хотел сказать ему, что это совсем не то, о чём он подумал. Что, понаблюдав, как Цукишима взаимодействует с клиентами в Hidden Gem, он не даст заднюю. Куроо понимал, какова работа танцора. Он сам ощущал, как слащаво-сладкие и фальшивые поступки Цукишимы действовали на него. Но он был готов смотреть, как другие пускают слюни на тело Цукишимы; этот человек был прекрасен, кто мог их винить? Куроо смог бы справиться со всем этим. С Ямагучи было сложнее. Ведь он тот, о ком Цукишима заботился. Тот, с кем Цукишима мог быть связан. Тот, к кому Цукишима тянулся. Но самое главное, Ямагучи — это идеальный тип Цукишимы. А Тецуро знал, что сам он таким не был. Неуверенность из-за этого довольно быстро пробралась в его голову, а затем блондин сбросил бомбу. «Вот почему я не люблю отношения», — так он сказал. Как будто Куроо раздражал своим желанием тусоваться с ним. Как будто чувства Куроо, его ревность были чем-то трудным. Как будто Цукишима не хотел быть потревоженным отношениями, и это было самым большим страхом Тецуро с самого начала, который он глупо откинул, только потому, что Цукишима поцеловал его. Боже, ну почему этот парень подошёл и поцеловал его? Куроо не хотел столкнуться с отказом после такого потрясающего поцелуя, поэтому и сказал Цукишиме забыть о случившемся. И с тех пор он избегал его. Его раздражало, что даже с тяжёлым сердцем из-за произошедших событий он скучал по Цукишиме. Он всего лишь один раз съездил на работу и обратно без своего спутника, а ему уже не хватало его общества. Даже просто сидеть в поезде, пока тот слушал свою музыку, было приятно. Было странно без его присутствия, и Тецуро знал, что не сможет избегать Цукишиму вечно. Он просто… пытался распутать узлы в своём животе и избавиться от мыслей о том, как снова наклонится и поцелует эти прекрасные губы. Ему так сильно этого хотелось. Но в этом-то всё и дело. У него не было такой возможности, да и не могло быть. Так что ему действительно нужно было прийти в себя. Сегодня он пойдёт на работу с Цукишимой. Просто продолжит с того места, на котором они остановились: пререкаться, шутить и оставаться друзьями. Куроо сможет это сделать. Услышав, как завибрировал телефон, он проглотил еду, а будучи совсем не в настроении разговаривать с кем-либо, оставил звонок без внимания и пошёл готовиться к работе. И удивительно, но когда Тецуро вышел из квартиры, соседа нигде не было видно. Он нервно постучал в его дверь, гадая, как тот вообще отреагирует после такого откровенного избегания с его стороны. Ответа не последовало. Куроо нахмурил брови, прикинув, не ушёл ли Цукишима куда-нибудь. А! Он вспомнил, что сегодня тот должен был тусоваться со своим братом. Чувствуя одновременно облегчение и разочарование при мысли о ещё одной поездке на работу в одиночестве, Куроо быстро сбежал вниз по ступенькам и направился к железнодорожной станции. Поездка была скучной. Поэтому он, наконец, проверил свой телефон, очень удивившись, когда обнаружил так много сообщений. Все они были от Бокуто, все написаны капсом, и было совершенно очевидно, что его свидание с Акааши прошло хорошо. Парень улыбнулся, глядя на экран. рад, что все прошло так хорошо. посмотрим, что скажет об этом акааши сегодня вечером. Через несколько минут телефон завибрировал. РАСКАЖИ МНЕ ЧТО ОН СКАЖЕТ БРО Я ЗАВИДУЮ, ТЫ УВИДИШЬ ЕГО Я ТОЖЕ ХОЧУ УВИДЕТЬ ЕГО ЕСТЬ ВАКАНСИИ В HIDDEN GEM??? Он ухмыльнулся… нет, если только ты не хочешь надеть каблуки. О, ЧУВАК, Я МОГ БЫ РАСКАЧАТЬ ПАРУ КАБЛУКОВ. …и тут же хохотнул. прибереги это для акааши. Я НЕ СМОГУ СДЕЛАТЬ ЭТОГО С АКААШИ, АКААШИ ЗАТМИТ МЕНЯ В МИЛЛИАРД РАЗ. пидор. ПОЧТИ ТАКОЙ ЖЕ ПИДОР КАК ТЫ И ЦУКИШИМА Тецуро прикусил внутреннюю сторону щеки, уставившись на сообщение. Не зная, что ответить, он сунул телефон в карман и начал рассматривать проплывающий мимо пейзаж, пока не приехал на свою остановку.***
Цукишима ещё не пришёл на работу. До открытия клуба оставалось всего четыре минуты, а Цукишимы нигде не было видно. — Он не отвечает, — объявил Акааши, поднося трубку к уху. Он звонил и звонил. Куроо нахмурился, завязывая фартук за спиной. Он не мог припомнить, когда Цукишима в последний раз опаздывал. По крайней мере он был похож на человека, который бы позвонил и сообщил, если бы собирался опоздать. — Киёко-сан должна прийти сегодня. Ему лучше приехать сюда до этого, — прокомментировал Ойкава. — Говорит человек, который опаздывал по меньшей мере пять раз за последний месяц, — вмешался Ивайзуми, на что Ойкава вызывающе вздёрнул подбородок. — Такой человек, как я, нуждается в большом количестве прекрасного сна. — Жаль, что это не работает, — пробормотал Ивайзуми, получив яростный взгляд в ответ. — Что это было, Ива-чан? — спросил Ойкава, и глаза его дрогнули. — Ничего особенного, — спокойно ответил телохранитель, прежде чем повернуться к Куроо. — Сегодня я у двери. Дам знать, если увижу его. — Спасибо. Акааши вздохнул, отвёл трубку от уха и положил конец очередному вызову. — Мне пора работать. Я уверен, что он скоро появится, — произнёс он. Тецуро кивнул, веря в то же самое. Именно поэтому, когда час спустя Цукишима всё ещё не появился, он начал беспокоиться. Извинившись перед клиентами, Тецуро проскользнул в подсобку и достал телефон, открыл контакт Цукишимы. Пальцы напечатали: где ты? шимизу-сан скоро приедет сюда… будет не очень хорошо, если тебя к тому времени здесь не будет. Ответа не последовало. Куроо быстро сменил контакт, открыв чат с Бокуто. привет, бо. можешь сделать мне одолжение? Слава Богу, Бокуто всегда отвечал быстро. ЧТО НАДО я знаю, что это кажется безумием, но не мог бы ты подъехать к моему дому и посмотреть горит ли свет у цукишимы? РАЗВЕ ОН НЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ НА РАБОТЕ??? да, но его здесь нет. он не позвонил. мы беспокоимся. НЕ ВОЛНУЙСЯ ВСЕ БУДЕТ СДЕЛАНО В ЛУЧШЕМ ВИДЕ. спасибо, бро. Тецуро вернулся за барную стойку и напрягся, увидев, что Киёко разговаривает с Ивайзуми. Где, блять, Цукишима? В конце концов, этот вопрос он задал себе ещё миллион раз за эту смену. Было два часа ночи, и все уже выходили из клуба. Цитрин так и не появился. Вместо того чтобы разозлиться, Киёко разделяла беспокойство всех присутствующих, и они снова безуспешно пытались дозвониться до пропажи. Когда Бокуто прислал смс, что в квартире Цукишимы нет никаких признаков жизни, Куроо действительно начал думать о самом худшем. В этот момент он очень хотел бы знать телефон брата Цукишимы. — Я сразу напишу тебе, если получу от него смс или звонок, — сказал Акааши на прощание. Всю обратную дорогу в поезде Тецуро нервно постукивал ногой по полу и озирался по сторонам, будто надеялся где-то мельком увидеть высокого блондина. Как и сказал Бокуто, окна квартиры Цукишимы были тёмными. — Ты не можешь взять выходной только потому, что у тебя день рождения, — мрачно пошутил он. Он вошёл в свою квартиру, беспокойно переодевшись в удобное и обняв Полночь. Кошка потёрлась головой о его руку, и Куроо нежно погладил её. — Куда делся Цукишима, Полночь? — спросил он, но Полночь только положила свои лапы на грудь Тецуро и ткнула его в подбородок. Она мяукнула, но этот звук был заглушён другим — глухим звуком спускаемой воды в туалете. …звуком спускаемой воды по другую сторону стены. Куроо вскинул голову и недоверчиво уставился на стену, разделяющую квартиры: его и Цукишимы. Быстро усадил Полночь в сторонку и вскочил, сунув ноги в развязанные ботинки, прежде чем вылететь из квартиры. Он остановился перед соседней дверью и быстро и твёрдо постучал три раза. Ничего. Тецуро стиснул зубы и сильно ударил кулаком в дверь. — Открывай! — завопил он. — Почему ты не пришёл на работу? Я знаю, что ты там, Цукишима! И снова постучал в дверь. — Я не остановлюсь, пока ты не откроешь эту чёртову дверь! — заорал Куроо, поменял кулаки и снова задолбил. Наконец-то послышался звук поворачивающегося замка. Тецуро остановил кулак, как раз когда дверь распахнулась. Хозяин стоял в дверном проёме тёмным силуэтом. — Ты собираешься разбудить весь жилой комплекс?! — прошипел он. — Не сейчас, когда привлёк твоё внимание, — сухо ответил Куроо. — Теперь тебе нужно моё внимание? После того, как избегал меня весь день? — отрезал Цукишима, и это было не совсем криком, но ближе всего к этому диапазону, из того, что Куроо когда-либо слышал от него. Это вызвало тревожный звоночек в глубине сознания. — Как я могу избегать тебя, если ты даже не появляешься?! — воскликнул Тецуро, раздражённо подняв руки. — Ты хоть представляешь, как все волновались? Мы пытались связаться с тобой всю ночь! Ты же не можешь просто не прийти на работу! — Работа — это первоочерёдная проблема! — рявкнул парень, и Куроо даже замер на несколько секунд, потому что… в голосе Цукишимы было что-то особенное. Он дрожал. Куроо не очень хорошо видел, потому что была уже поздняя ночь, а в квартире было темно… но Цукишима был на грани слез. Одного этого было достаточно, чтобы унять весь его гнев. — Цукишима… — осторожно, тихо произнёс Тецуро. — Что случилось? Наступила короткая напряжённая тишина, в которой не было слышно ничего, кроме дыхания и легкого шелеста ближайших деревьев, обдуваемых лёгким ветерком. — …Акитеру, — выдохнул Цукишима тоном, противоположным всему, что Куроо слышал с тех пор, как заставил его открыть дверь. Голос был хриплым и слабым. — Он узнал. О Hidden Gem и обо мне. Тецуро почувствовал, как сердце ухнуло глубоко в грудную клетку. — …и он не очень хорошо это воспринял? — отважился спросить он, и тогда они перешли на шёпот. Послышался какой-то звук. Он был слабым, таким слабым, что Куроо едва не пропустил его, но звук был. Дрожащий всхлип глубоко из горла, и Куроо был уверен, что Цукишима изо всех сил пытался сдерживать свои эмоции. Ведь он всегда был таким сильным и уверенным. Тецуро знал, что был, вероятно, последним человеком, перед которым Цукишима хотел бы сломаться. Вопреки этому, он шагнул вперёд в темноту, переступив порог и заключив Цукишиму в крепкие объятия. Тецуро почувствовал, как блондин напрягся от прикосновения, когда он пнул дверь ногой, чтобы закрыть её. Ещё почувствовал, как очки Цукишимы впились ему в лоб, когда прислонился спиной к закрытой двери, притянув парня ближе. — Прости, — благоговейно прошептал Куроо. Он даже не был уверен, за что извиняется. За то, что тайна Цукишимы вышла наружу? За то, что Акитеру явно плохо воспринял это? За то, что Цукишима был расстроен? Как бы то ни было, Тецуро показалось, что он сказал и сделал всё правильно. Цукишима прижал дрожащие руки к бокам Куроо, его плечи всё ещё были напряжены. — …со мной всё в порядке, — процедил он сквозь зубы, всё ещё пытаясь быть жёстким, всё ещё сдерживаясь. Тецуро успокаивающе погладил рукой по его спине. — Ты вроде как уже добился этого. Чертовски в порядке, если можно так сказать. Куроо почувствовал, как нос Цукишимы коснулся его шеи, когда тот наклонил голову и фыркнул. — …ты идиот, — ответил блондин, и слова потонули в тихом всхлипывании. Цукишима навалился на него, и Куроо никак не прокомментировал, когда слёзы стали падать на его кожу и течь вниз по шее. Он пристально вглядывался в темноту, продолжая нежно гладить худую спину и чувствуя, как сердце замирает при каждом вздохе, вырывающемся изо рта Цукишимы. — …у тебя шея начнёт болеть, если мы останемся в таком положении, — тихо проговорил он, протянув ладонь и обхватив светловолосый затылок. Цукишима отстранился, и рука тут же исчезла с рёбер Тецуро. Что-то твердое скользнуло по его щеке, и он догадался, что Цукишима снял свои очки. — Слабый предлог, чтобы забраться ко мне в постель, — сдавленно проговорил блондин и рукой нашёл руку Куроо. И тот последовал за этим движением, направляясь дальше в квартиру. — Хэй, я ничего не говорил о кровати, — отреагировал Куроо, понимая, что Цукишима пытается найти юмор в его обиде, и сам факт того, что юмор был, делал Тецуро сильно благодарным. Цукишима был удивительным, не он. То, что Цукишима действительно привёл Куроо к своей кровати, было сюрпризом. Парень потянул его вниз, и Куроо неуверенно забрался на матрас. Тот прогнулся рядом, и вот, руки Цукишимы уже обвились вокруг его тела, как только голова Тецуро коснулась подушки. Повернувшись, Куроо улёгся так, чтобы им обоим было удобно. Ноги переплелись вместе. Влага на руке доказывала, что Цукишима всё ещё плакал, а отсутствие твёрдого, когда на плечо Куроо положили голову, доказывало, что блондин, должно быть, где-то положил свои очки. Тецуро не знал, как долго они так пролежали, прежде чем Цукишима снова заговорил. — Акитеру сказал, что не сможет принять это, — тихо произнёс он. Куроо провёл пальцами по его волосам. — Что именно принять? — Всё, — ответил Цукишима. — Но самое главное, что я стриптизёр. Куроо поморщился. Цукишима всегда использовал термин «танцор». Тот факт, что он использовал слово «стриптизёр», показывало, насколько он был огорчён и расстроен. — Ты же знаешь, что в этом нет ничего плохого, верно? — Если бы только общество так считало, — усмехнулся Цукишима. Тецуро покрепче сжал его за талию, — …он даже предложил заплатить за моё обучение в кулинарной школе, если это заставит меня уволиться. — …ну, определённо не похоже, что он ненавидит тебя, если делает такое предложение, — рассуждал Куроо. — Ты станешь супер знаменитым шеф-поваром, поступив так. Не забудь о маленьком мне, если это случится, хорошо? Цукишима покачал головой. — Этого никогда не случится. Я не настолько честолюбив. Я не люблю иметь дело с людьми и давлением, чувствовать, что должен показать себя. Вот почему я не пошёл в колледж, — признался парень. Тецуро потребовалось некоторое время, чтобы обработать информацию. — Значит, мы противоположности, — выдохнул он. Цукишима ничего не ответил, но Куроо почувствовал его пристальный взгляд. — Я всю свою жизнь думал, что буду учиться в колледже. Я любил науку и хотел построить вокруг неё свою карьеру. Один из тех людей с огромными мечтами, по типу, найти лекарство от рака в один прекрасный день, знаешь? Но… ситуация в семье сложилась так, как сложилась, и я понял, что это не то будущее, которое у меня будет. — …мне очень жаль, — пробормотал Цукишима. Тецуро одарил его улыбкой в ответ, хотя этого и невозможно было увидеть в темноте. — За что ты извиняешься? Это я здесь, чтобы утешать тебя, — напомнил Куроо, ещё раз сжимая талию Цукишимы. — В любом случае, это неплохо. Если бы всё не сложилось так, как сложилось, я бы никогда тебя не встретил, — пальцы, пробегающие по телу танцора, замедлились и в конце концов остановились, когда Тецуро осознал, насколько сильно это было сказано, — …а отсутствие язвительности в моей жизни было бы ужасной трагедией. Он задался вопросом, мог ли Цукишима услышать или даже почувствовать, как его сердце забилось быстрее от этого признания. И чуть не умер, когда рука скользнула вверх по его груди и остановилась там, радуясь, что уже стемнело и Цукишима не мог видеть его покрасневшее лицо. — …я никогда не думал, что произнесу эту фразу, но спасибо тебе за то, что стучишь в мою дверь и кричишь в четыре утра, — сказал Цукишима, и Куроо изумлённо рассмеялся. — В любое время, — усмехнулся Тецуро. Он тоже так думал.Цукишима Кей
Веки были ужасно тяжёлыми, когда Кей проснулся. Всё тело было вялым, и он нахмурился от этого неприятного ощущения. В обычный день он мог сесть в кровати прямо и открыть глаза без особых проблем — это и значило быть жаворонком. Но это был явно необычный день, потому что Цукишима определённо никогда не просыпался с белой коробкой рядом. Немного испуганный и дезориентированный, он оттолкнулся от матраса, чтобы сесть, всё ещё непонимающе моргая на коробку. Медленно, но верно воспоминания о прошедшем дне, прошедшей ночи закрадывались в его сознание. Так что он вытянул шею, чтобы посмотреть на дверь, ведущую в гостиную. Куроо нигде не было видно. Кей не мог не чувствовать разочарования. Он снова перевёл взгляд на коробку и потянулся за очками, лежавшими на тумбочке. Теперь, когда мог нормально видеть, Цукишима потянулся вперед и осторожно приподнял крышку. Губы приоткрылись от удивления. Внутри был круглый торт, покрытый белой глазурью и увенчанный башенкой свежей клубники. Рядом с башней красовались слова «С Днём Рождения», написанные причудливой оранжевой вязью. Звук открывающейся входной двери вернул внимание Кея обратно к дверному проёму. Дверь закрылась, послышалось какое-то шарканье, а затем в дверном проёме спальни появился Куроо. Его брови приподнялись, когда их взгляды встретились. — Ты проснулся, — констатировал он с лёгкой улыбкой. Его тёмно-карие глаза переместились на торт, а затем снова на Цукишиму. — А… я сходил в магазин и купил его. Потому что не испёк сам. С днём рождения. Цукишима начинал понимать: Куроо по своей природе всегда старался сделать людей счастливыми, даже если между ними скрывалось внутреннее напряжение. Этот жест заставил почувствовать тепло, почти такое же тепло, как когда он лежал, свернувшись калачиком рядом с Куроо прошлой ночью. И, да уж, было неловко осознавать, что он плакал в плечо Куроо и прижимался к нему всего несколько часов назад… Кей откашлялся и протянул руку. — Принеси мне вилку, — сказал он, насладившись ошеломлённым взглядом в ответ. — …сейчас десять тридцать утра, — ответил Куроо. Цукишима поднял бровь. — Я полностью дееспособный взрослый человек и могу есть торт, когда захочу, — серьёзно заявил он. Уголок губ Куроо приподнялся. — Это даже не моя квартира. — В ящике возле холодильника, — подсказал Цукишима. Взрыв смеха вырвался из губ Куроо. — Да, сэр, — сказал брюнет, повернувшись в направлении кухни. Кей опустил руку, наблюдая за удаляющейся спиной, пока Куроо совсем не скрылся из виду. Я не могу поверить, что ты лгал мне всё это время. Это же опасно! Ты знаешь, что за люди ходят в такие места? Ты гораздо выше этого, Кей! Ты беспокоишься из-за денег? Я дам тебе денег. Я заплачу за твоё обучение в кулинарной школе. Ты можешь сделать настоящую карьеру, приличную! Ты же не… ты не… продаёшь себя, да? Слова Акитеру пронеслись в голове, заставив тело напрячься. Волна ярости прокатилась по венам. То, какими словами брат отзывался о его работе, было унизительно. «Такие места», «приличная карьера». То отвращение, с которым он спросил, продавал ли Цукишима своё тело. Hidden Gem для него второй дом. Ему нравилось танцевать, и он невероятно усердно работал, чтобы иметь возможность двигаться на шесте так, как он умел сейчас. Он зарабатывал приличные деньги, а в хорошие вечера, когда были толпы и танцевальные шоу, Кей собирал чаевыми больше, чем основные зарплаты большинства синих воротничков. И нет, лично он не «продавал себя», но Акааши делал это. Сугавара так делал. Ойкава делал. И все трое были замечательными людьми, которых он считал своими друзьями. Они не были отвратительными. Они не заслуживали, чтобы на них смотрели иначе, чем как на чертовски хороших людей. Цукишима не хотел, чтобы Акитеру смотрел на него так, будто он нехороший человек. — Цукишима? Он моргнул, а затем сосредоточился на протянутой ему вилке. Куроо протягивал её, выглядя неуверенно. — …спасибо, — произнёс именинник, обхватывая вилку пальцами. Он впился зубами в торт, не обращая внимания на то, что взял кусочек с боку, где, как и всегда, было слишком много глазури, и поднёс его к губам. За ним последовала маленькая клубника из башни, и Кей насладился её сладостью. — Это правда вкусно. — Отлично. У тебя, наверное, есть любимый магазин или что-то в этом роде… а я просто случайно выбрал, — признался Куроо, переминаясь с ноги на ногу. — Я связался с клубными. Сказал, что ты дома. Кей постучал вилкой по нижней губе. — Я даже не хочу проверять свой телефон, — признался он и зашаркал по матрасу, пока ноги не коснулись пола. — Я собираюсь принять душ. Наверное, от меня воняет мясом… извини. Куроо усмехнулся. — Ничего страшного. — Куроо снова шевельнулся, и Цукишима был почти уверен, что тот нервничал. — Ты… в порядке? То есть, насколько это вообще возможно, и… ты собираешься сегодня на работу? Кей встал, вертя вилку между пальцами. Вопрос казался слишком сложным. Насколько он был в порядке? — Я пойду сегодня на работу. При условии, что она у меня всё ещё есть. Куроо только фыркнул на такое заявление. — Шимизу-сан тебя отпустила, — уверенно сказал он. Затем его взгляд метнулся к двери. — Так… если ты захочешь поговорить о чём-нибудь, я прямо по соседству. Вместе с его словами пришла волна паники. — Останься, — настойчиво произнёс Цукишима. Куроо приподнял брови. — Если тебе ничего не нужно делать… останься. Я не буду долго в душе. Я действительно хочу поговорить с тобой. «Я не хочу, чтобы ты снова убегал», — подумал Кей. После изнурительного дня, проведённого в одиночестве, он хотел быть рядом с кем-то, кто знал, кем он являлся, и кто любил всё в том, кем он являлся. — …окей. Не возражаешь, если я включу телек? — Только если ты положишь это в раковину. — Цукишима протянул вилку. — Поразительно. Мой первый раз в твоей квартире, а со мной обращаются как с прислугой, — пошутил парень, всё же забирая вилку. Цукишима бросил на него удивлённый взгляд, прежде чем запереться в ванной. Через пятнадцать минут Кей вышел с чистой кожей, чистыми зубами и в чистой одежде, а на шее — полотенце. Он услышал, что в гостиной работал телевизор, но сначала прошёл в спальню и достал телефон. Пришло несколько тревожных сообщений, и Цукишима почувствовал, как тяжесть вины легла на плечи. Акааши собирался сделать ему выговор. Ойкава, вероятно, станет его мамочкой до самой смерти. Ни от Акитеру, ни от родителей ничего не было. Кей не был уверен, как ему следует относиться к этому. Когда он вышел в гостиную с тортом в руке, то увидел Куроо, сидящего на дальнем конце дивана, упёршись локтем в подлокотник и подперев подбородок рукой. Цукишима быстро сходил на кухню, чтобы поставить торт в холодильник, а потом вернулся обратно. Он предпочёл сесть на середину дивана, а не на другой его конец, и глубоко вздохнул, снова откинувшись на подушки. Кей на мгновение закрыл глаза, пытаясь успокоиться. После душа он чувствовал себя намного лучше, но в теле всё ещё ощущалось напряжение из-за стресса и ночных рыданий. А когда снова открыл их, заметил, что Куроо наблюдал за ним краем глаза, головой всё ещё будучи повёрнутым к телевизору. — Что ты смотришь? — Э-э… — элегантно ответил Куроо, снова уставившись в телевизор. — Честно говоря, я даже не знаю. Цукишима улыбнулся. — Я надеюсь, что это не тот ответ, который я получу на следующий вопрос, — начал он. — Почему ты избегал меня, как чумы? Куроо поморщился, а затем воспользовался моментом, чтобы выключить телевизор. — Я не избегал тебя, как чумы, — повторил Куроо и поднял руку, чтобы почесать затылок, выглядя при этом смущённым. — Я просто… Боже, почему мы говорим об этом? Я не хочу, чтобы ты расстраивался ещё больше. — С чего бы это мне расстраиваться? — Потому что я вёл себя как придурок по отношению к Ямагучи? Потому что я забежал вперёд и вёл себя как ревнивый любовник? Потому что у меня есть чувства к тебе? Я не знаю, — вздохнул Куроо, резко пожимая плечами. Он явно чувствовал себя неловко, старался не встречаться взглядом с Кеем. Сам Цукишима почувствовал непреодолимое желание обнять эти напряжённые плечи, но сдержался. Надежда расцвела в груди. Если Куроо всё ещё признавал, что Цукишима ему нравится, возможно, он ещё не готов сдаться. — Если говорить начистоту, твои чувства заставляют меня ощущать себя совсем не расстроенным, — произнёс Кей. Взгляд тёмный глаз снова метнулся к нему, и он глубоко вздохнул. — О разговоре, который был у нас в тот день. Дай мне закончить. Мне не нравятся отношения. Они делают тебя глупым, уязвимым и заставляют вести себя определённым образом. Несмотря на то, что я так думаю, я чувствую себя так… комфортно с тобой. Даже счастливо. Я не… не против быть немного глупым и уязвимым рядом с тобой. Так что, извини, но я отказываюсь вести себя так, будто того поцелуя не было. Цукишима надеялся, что тепло, разлившееся по щекам, не слишком бросалось невооруженному глазу. Ещё больше он надеялся, что на этот раз ему удалось достучаться до Куроо. Тот был почти неподвижен, как статуя, и просто смотрел… Кей заёрзал от такого внимания, от страха услышать ответ. Несмотря на то, что брюнет был единственным, кто признался в чувствах, несмотря на то, что его сердце бешено билось под ладонью, когда он признался, что был счастлив встретить Цукишиму, несмотря на то, что жизнь Кея не сложилась так, как он хотел прошлой ночью, несмотря на всё это, всё ещё оставалось сомнение, которое просачивалось глубоко, глубоко внутрь. Сомнение, которое говорило, что такой человек, как Куроо, никогда не захочет быть с таким человеком, как он. Но Куроо… Куроо улыбнулся. Это была тёплая, приветливая улыбка, которая смягчила его взгляд и заставила внутренности Цукишимы на мгновение превратиться в липкую слизь. — Это… — начал было Куроо, но тут же остановился и усмехнулся почти беззвучно. — Меня это вполне устраивает. Кей почувствовал, как напряжение покидает его плечи. — …хорошо. — Он справился с собой, наблюдая, как Куроо беспокойно ёрзал на месте, на его лице боролись самые разные эмоции. Похоже, он не знал, что с собой делать. — …ох, прости, — наконец, простонал Куроо, пряча лицо в ладони. — Я не могу поверить… Я имею в виду, теперь, когда я знаю, что ты собирался сказать это, я не могу поверить, что просто взял и ушёл! Цукишима ухмыльнулся. Он был рад слышать, что Куроо признаёт свою вину, Кей даже воспрял духом. — Я хотел тебя придушить, — признался он, и это заставило Куроо снова горько застонать. — Знаешь, у тебя есть склонность к этому. Спешить с выводами. Брюнет надул губы и повернулся к нему, но это выражение почти мгновенно исчезло, и Цукишима снова напрягся, увидев, как серьёзно вдруг посмотрел на него Куроо. — Я тоже хочу кое-что прояснить. Мне нужно, чтобы ты знал, я полностью понимаю, что у тебя есть работа, которую ты выполняешь. Я уважаю это, и обещаю, что не позволю этому встать между нами. — Куроо протянул руку и нежно взял ладонь Кея, накрыв её своей. — И ещё Ямагучи… ладно… я не могу солгать тебе, сказав, что он не беспокоит меня, но я доверяю тебе. Цукишима медленно выдохнул. — Ты мне нравишься, так что думаю, что поверю тебе на слово. Эта улыбка, грубая и яркая, снова тронула уголок рта Куроо, и с тёплым присутствием своей ладони в его всё, что Кей хотел сделать, это снова поцеловать его. — …это была какая-то пикап-линия, не так ли? — усмехнулся Куроо, заставив Цукишиму закатить глаза. С облегчением и удовлетворением он наклонился чуть ближе. — Куроо, — тихо произнёс Цукишима его имя между ними. Он увидел, как глаза Куроо скользнули по его губам, и попытался сдержать усмешку. — Поцелуй меня, если я ошибаюсь. Динозавры существуют, верно? Это была фраза, которой он хотел удивить Куроо с тех пор, как понял, что его нелепый пикап был не просто забавой и играми. Он ну очень хотел бы иметь камеру, чтобы запечатлеть выражение лица Куроо.