A Careful Kind of Something

Несмотря на предубеждения своих учителей, Кроули глупым не был. Очень даже наоборот, но он не хотел, чтобы люди об этом знали, иначе ему было бы гораздо сложнее хулиганить, от чего он получал искреннее удовольствие. И Эзра это знал. В конце концов, взялось же откуда-то прозвище «Ангел». Когда Кроули только переехал в Лондон, его посадили рядом с Эзрой на уроках английского, потому что учитель с первого взгляда определил в Кроули проблему и надеялся, что общение с Эзрой пойдет на благо хулигану и тот исправится. Этот небольшой эксперимент, естественно, провалился, но Эзра хотя бы постарался быть дружелюбным и общительным. В то время они изучали отрывки из «Божественной Комедии» Данте, что было достаточно амбициозно для восьмого года обучения, но Эзра наслаждался, а Кроули хмурился, глядя в пустую тетрадь, или писал гадости ручкой на парте. - Как думаешь, Энтони, как выглядят ангелы? – Эзра и раньше пытался с ним заговорить, но ничего вразумительнее мычания не получал, поэтому сильно удивился когда Кроули действительно ответил. - Не Энтони, а Кроули. И, я думаю, по большей части как ты. Эзра мгновенно повернулся, его лицо залила краска и все, что останавливало мысли о том, что только что в его сторону прозвучал комплимент – это выражение лица Кроули. Ухмылка, которая теперь была такой же постоянной, как солнечные очки Кроули, появилась впервые, и Эзра возненавидел ее сразу же. - И что это значит? Кроули тяжело вздохнул и чуть-чуть взмахнул одной из своих бледных рук с длинными пальцами. - Ну не знаю. Все такие светловолосые, светлоглазые, скорее всего одевающиеся по моде прошлого столетия, и верняк выглядят так мило, что их хочется ударить. - О…- точно не комплимент. Эзра вернулся к конспектированию, изо всех сил стараясь не реагировать на хихикание Кроули. Через несколько недель после этого разговора Эзру отвлек от усердного написания эссе карандаш, вонзившийся в его плечо. - Ангел, это прозвище тебе подходит даже больше, чем я думал. Эзра его проигнорировал. - Твоя фамилия Серафф. Это же почти производное от серафима, нет? А это ведь ангел. – Кроули еще раз ткнул Эзру карандашом, в этот раз под ребра. – Ха! Видишь, я умный. Эзра проигнорировал весь этот разговор, но только Кроули решил, что «ангел» - единственное приемлемое обращение, раз и навсегда. За эти годы Эзра перепробовал все, чтобы заставить Кроули перестать его так называть, но не сработало. Что странно, больше никому не позволено было использовать это прозвище; однажды Хастур, друг Кроули, попытался его назвать ангелом, за что получил в живот от Кроули и указания заткнуться (такая реакция удивила и озадачила Эзру, но он давно перестал пытаться понять, потому что большинство вещей, связанных с Кроули, превышали человеческие понятия о норме). Поэтому, так как Эзра знал, что Кроули был далеко не глуп, он обнаружил, что ему нужно проявить нечеловеческую сдержанность, когда дело доходит до его реакции на оценки Кроули. Когда это случилось, он и Кроули сидели за теперь уже их постоянным столом в библиотеке, и Кроули с триумфом вручил ему эссе по английскому с неудовлетворительной оценкой, выведенной кроваво-красными чернилами. - Кроули, я тебя не понимаю. - Кроули ухмылялся ему, как всегда. Вместо ответа он издал звук, похожий на «нуху», и продолжил крутить ручку на столе. - Ты же умный. Я знаю, что умный – Эзра был откровенно сбит с толку и разочарован. Прошло уже несколько недель с начала репетиторства, и если с домашними заданиями Эзре удавалось помочь, то основные оценки у Кроули оставались ужасными. И совершенно внезапно Эзра оказался почти нос к носу с рычащим Кроули: - Эй, я не умный, не смей распространяться об этом, - прошипел рыжий и сел обратно на стул, расставив длиннющие конечности. Именно в этот момент мимо них, хихикая, прошла группка десяти- и одиннадцатиклассниц. Одна из них, роскошная, дорого одетая блондинка, помахала Кроули. Он слегка изогнул губы, достаточно, чтобы это могло считаться за улыбку, и она с подругами исчезли за углом. Эзра слышал их взволнованный шепот, пока дверь библиотеки не захлопнулась за ними. - Спасибо, блять, что никто из моих друзей никогда не заходит в библиотеку, - пробормотал Кроули, поджав одну длинную ногу под другую и сгорбившись за столом. Эзра открыл было рот, чтобы отчитать Кроули за выражение (должно быть, в шестой раз за десять минут), но вдруг понял, что именно сказал Кроули. Кроули не хотел, чтобы его видели в библиотеке те, кто его действительно знал. Кроули - высокий, красивый, невозмутимый, крутой Кроули - стеснялся. Эзра поправил очки и забрал эссе, которое как издевка над ним лежало на столе с момента прихода Кроули. У него появилась идея и, прежде чем он успеет передумать, он решил ее озвучить. - Знаешь, мы не обязаны учиться именно здесь, - Кроули слегка дернул головой, и Эзра чувствовал, что его затылок буравят взглядом. - Что, ангел? - Я сказал, что мы не обязательно должны учиться здесь, - Эзра пожал плечами. – Можем пойти в другое место. Администрация не против, просто я привык, потому что большинству людей наплевать, что репетиторство проходит здесь. - Мне и здесь нормально, - Кроули снова откинулся на спинку стула, стараясь выглядеть непринужденно. - А если нет, то мы можем выбрать другое место, - Эзра сделал паузу, пытаясь унять сердцебиение и решаясь сказать, что собирался. – Ты никогда не получишь нужных оценок, если мы будем сидеть здесь четыре дня в неделю, а ты будешь переживать, что тебя увидит кто-то из знакомых. Это трата времени - и твоего, и моего. - Я сказал – мне нормально. Не переживаю я, - зарычал Кроули (хотя его интонация свидетельствовала о противоположном). Эзра только покачал головой и решил все-же обсудить сочинение, пытаясь не злиться на отсутствие интереса у собеседника. *** Эзра отстегивал свой велосипед, когда услышал рычание мотора и звук захлопывающейся двери за спиной. - Допустим, я бы хотел поучиться в другом месте, - прозвучал мягкий голос Кроули. Он стоял, опершись на капот своей Бэнтли и его ботинки из змеиной кожи переливались в свете передних фар. – Что бы ты предложил? – Эзра мог сказать, что тот пытался делать вид, что ему все равно, но получалось не очень. - Недалеко от моего дома есть кофейня, - ответил Эзра. – Никто из твоих друзей не живет рядом со мной, так что вряд ли там нас кто-то увидит. Кроули обдумал услышанное. - Но если рядом с тобой не живет никто из моих друзей, это и мне не близко. Не уверен, что хочу ехать в какую-то жопу мира ради учебы. Эзра напрягся, руки сжались в кулаки. - Тебе выбирать, Кроули. Мы можем попытаться работать в месте, где есть шанс встретить знакомых, а значит, ты будешь слишком сосредоточен на том, насколько круто ты выглядишь и не повредит ли это твоему имиджу. А можем на самом деле сосредоточиться, пойдя туда, где тебя никто не знает, чтобы ты мог получить свои оценки и закончить школу, в конце концов. Кроули тяжело вздохнул (и Эзра мог поклясться, что тот закатил глаза, хоть их и не было видно за очками). - Окей, ладно. Скинь мне адрес кофейни, ангел, - с ухмылкой и насмешливо отсалютовав, Кроули сел в Бентли и уехал со школьной парковки с явно неподходящей для этого скоростью. Только после того, как машина скрылась за углом, Эзра понял, что номера телефона Кроули у него нет. - Ох, божечки, - и как только слова покинули его рот, серое небо над головой разразилось огромными каплями, заливая очки. – С моим-то счастьем…. Он взобрался на велосипед и, глянув на часы только чтобы убедиться, что на ужин он опоздал, поехал домой. *** Кроули ехал по Оксфорд-стрит со скоростью 90 миль в час*, когда начался дождь. Внезапно он подумал об Эзре, едущем домой на велосипеде под проливным дождем, с прилипшими ко лбу от воды светлыми волосами. К своему искреннему удивлению и, слегка, отвращению, Кроули обнаружил, что его это действительно волновало. Он скривился своему отражению в зеркале заднего вида, и ушел в маневр как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с пешеходом. Напряжение гитарного соло лилось из динамиков машины, и Кроули старался изо всех сил не думать об Эзре. Как ни странно, голубые глаза старомодного гика, казалось, прожгли дыру в его мозгу. - Блять, - вырвалось у Кроули и он вжал педаль газа еще сильнее. Это абсолютно последняя вещь, в которой он нуждался – воскрешение влюбленности, которой он избегал годами. Остановившись на красный свет (сам по себе редкий случай), он пошарил в бардачке, пока не нашел маленькую бутылку водки, которую тут же и выпил в один глоток . Однако вместо того, чтобы заставить его чувствовать себя лучше, алкоголь вызвал в воображении образ самого неодобрительного взгляда Эзры. Как только зажегся зеленый, Кроули втопил педаль газа. - Блять, - сказал он снова, теперь с большим выражением. Он решил, что единственное, что он может сделать теперь, это утопить свои ощущения в таком количестве алкоголя, которое только сможет найти в баре дома, и так и сделал. Четыре часа спустя, он отключился на кровати, под звук упавшей на пол пустой бутылки текилы и в компании недопитой бутылки скотча на прикроватной тумбочке. Родителей, которым было бы до этого дело, рядом не было. * - 140 километров в час