***
Проект о новых транспортно-экономических связях между округами подписан. В какие сроки планируют возвести первые надземные магистрали и каким уровнем безопасности они будут обладать? Граждане с особым статусом будут изолированы? Только слухи или первые результаты переговоров? Взрыв в округе Ахоб: кто виноват в разрушении трети квартала? Преступление или несчастный случай? Об этом и не только в утреннем выпуске новостей, не переключайтесь.***
Хенвон не берет с собой в этот раз ничего и заходит в клетку налегке. — Господин, как-то вы долго шли ко мне… А где все ваши примочки? — экземпляр взглядом исследует тело парня, с удивлением не обнаруживая на нем никакого оружия. — Неужели поговорить пришли? — Мне не о чем с тобой говорить. — Надеюсь, вы вчера не ушиблись? — … — А это к чему? — кот поднимает руки, гремя цепями. — Вы настолько не уверены в себе? Че молчит и поглядывает в окошко двери. — Даже если вы притворяетесь, что не слышите меня — вы не можете меня не слышать. А раз так, то я задам еще один вопрос, — его взгляд также на секунду метается в сторону двери, а затем возвращается обратно, впиваясь в парня, — На что я вам сдался? Тот оборачивается, поднимая подбородок чуть выше чем обычно и отвечает взглядом на взгляд. — Если ты знаешь мое имя, то должен знать, что я… — …коллекционер. — Вот именно, — он говорит это с задержкой, с трудом продолжая наблюдать за пульсацией чужих зрачков, веря, что если долго смотреть в глаза животному, оно в конце концов отвернется. — Но как экземпляр я ведь никчемен. — Ты в принципе никчемен, — Хенвон успевает осознанно соврать до того, как дверь в клетку шумно открывается, и внутрь заходят несколько человек с железными дубинками. Цепь, сковывающая кота по рукам и ногам, шумит и оттягивается к самой стене, а ему самому не остается ничего, кроме как усесться на пол, согнувшись. Кот слышит приближающиеся шаги нескольких человек, однако не различает среди них размеренных легких шагов молодого господина, поэтому поворачивается так, как может. В это время к нему уже подходят трое, однако, так и не взявший оружия парень, остается стоять у противоположной стены. — Первая порция на сегодня, наслаждайся, — Че говорит спокойно, но при этом с беспокойством наблюдает за экземпляром, надеясь, что тот не продолжит болтать всякое при сотрудниках. Потому что если уж и разговаривать с этим недопредставителем семейства кошачьих сапиенс, то только наедине — общество в этой ситуации лишь испортит послевкусие. Кот же будто слышит мысли парня, кидает на него взгляд из-за плеча и молча отворачивается. Трое поднимают палки.***
Сколько проходит времени, прежде чем избиение прекращается, экземпляр не знает — он не пытается сосчитать даже примерно. Хенвон же при этом считает удары. Один за одним. Их не наносят беспорядочно и быстро — здесь насилие обретает культуру, форму, становится почти искусством. Холодное железо, соприкасаясь с кожей становится раскаленным, отлипает, оттягивая ее за собой и оставляет на несколько секунд остыть. Оно дожидается, пока место удара станет из белого красновато-припухшим, и, снова отрывисто коснувшись, заставляет новое переливаться красками. Трое коренастых мужчин — самых сильных, которые только есть в этом особняке, — работают над замершим телом кота, как кузнецы над куском стали. Они замахиваются палицами, как кувалдами, и бьют размеренно по очереди так, что можно с перерывом четко произнести: Раз. Два. Три. Когда от очередного удара кожа не белеет сначала, а сразу багровеет только больше, Че жестом останавливает подчиненных. Те с жутким шумом отстукивают дубинками по стенам и полу возле кота и только затем уходят, заставив последнего зажмуриться от нестерпимого звона прямо у своих ушей. Парень же остается наблюдать. Первые несколько минут экземпляр совсем не шевелится, несмотря на то, что цепь выползла из стены и, мертвецки-холодная, навалилась на его ноги. Его же спина за это время наливается кровью еще больше, набухает и будто забрызгивает каплями краски всю поверхность, куда наносили удары, багряно-коричневыми пятнышками лопнувших капилляров. Это будет заживать около недели. Минимум семь дней это тело не будет идеальным на свои собственные сто процентов. Хорошо, если через неделю удастся сломить его и тогда… Что с ним делать тогда? — думает Хенвон. Думает, а кот совсем медленно, шипя, выравнивается и опускает плечи. — Зачем ты тут стоишь? Парень не меняет выражения лица и молчит. Проходит еще минута. — Зачем я здесь сижу? — он медленно двигает ногами и разворачивается, морщась. Когда он же собирается встать, его дыхание обрывается, и кот опускается на четвереньки, поникнув. — Ты задаешь так много вопросов, не боясь возможного наказания за чрезмерную болтливость, наглость и надоедливость. Это смелость или глупость? — Не вы ли сказали: Мне не о чем с тобой говорить? — экземпляр хватается за край душа и тянется дальше к лежанке. — Смелостью назвать это было бы неоправданно, для глупости же в моих вопросах слишком много вопроса. А страх… какой смысл мне бояться, если наказание все равно последует? — Он старается говорить ровно, хотя из-за боли в спине он еле двигается. — Вы уж извините, я прилягу — стоять не могу. Че наблюдает за переваливающимся на лежанку телом и получает весьма странное наслаждение от разговора. — А какой смысл получать наказания, если ты можешь избежать их, покорившись мне? — Так у меня есть возможность побыть подольше с вами. Фраза проговаривается с улыбкой, с тонким намеком, с той ноткой издевки и правды в идеальном соотношении, которые и делают ее такой едкой и задевающей. В каждой шутке есть доля шутки. И Хенвону становится гадко до неимоверного от этого мерзкого подтекста. Потому что ни для кого не секрет — коты спят с кем попало, и некоторые поговаривают, что они не брезгуют детьми и даже другими животными. Поверить в это, собственно, не трудно. Парень вскипает за мгновение, его лицо перекашивается, а сам он порывается шагнуть вперед. Только вот рука не находит на поясе ни хлыста, ни электрошокера, ни плетки и порыв так и остается неудовлетворенным. Че стискивает зубы, брезгливо морщится и уходит, ощущая, будто его окатили помоями. Еще не хватало, чтобы подобными фразочками в него кидались… коты. — Сяоян, разряд на десятку, пусть подремлет пару часиков. — Да, господин. Через секунд в клетке от боли задыхается кот. Через минуту его сознание уже не с ним.***
Ложка с глухим звоном ударяется о стенки чашки, размешивая кофе. Хенвон вытаскивает ее, кладя рядом на блюдце и, напряженно вздохнув, просовывает палец в круглое колечко ручки. Так у меня есть возможность побыть подольше с вами, — звучит в голове фраза и она вряд ли уже когда-нибудь растворится, забытая в сознании — Че кажется, он запомнит ее надолго. От нее до сих пор коробит все тело, только теперь парень вдумывается в её значение серьезнее, чем там, в клетке. Теперь она кажется ему не просто мерзкой — теперь он видит в ней осознанный смысл: подольше с вами. Кот знает, у кого находится, понимает, как работают вещи вокруг него и как за ним следят. При этом намеренно не подчиняется — не из-за упертости, не из-за призрачной уверенности, что сможет выбраться, а по собственному желанию. Хочет побыть подольше с ним. Че спешит продумать множество вариантов толкования поведения кота, и из всего предыдущая версия о его сумасшествии — самая безобидная. Хенвон прослеживает связи там где они есть и где их нет, в конечном итоге запутываясь так, что сам уже не поймет, что из надуманного логично, а что — глупо. Парень обжигает губы, делая несколько глотков, и продолжает размышлять, отпивая по чуть-чуть до самого дна чашки. К моменту когда на дне остается только кофейная капля-змейка, бегающая по кругу, Хенвон решает, что должен разузнать об этом коте все, что только возможно. И хорошо, что ему приглянулся боец, а не заурядный житель окраин, потому что так, он скорее всего не узнал бы даже его прозвища. Парень отставляет чашку и вылавливает из кармана телефон. — Алло, Чжухон? Доброго времени суток. Не помешал? — Алло, нет, абсолютно. — Хорошо. Мне нужно с тобой кое-что обсудить. Но не по телефону. Когда я могу подъехать? — Что-то срочное? — Ну как… — До конца рабочего дня подождет? — Если только этого, — в его голосе не звучит и капли шутки, но младший в ответ смеется. — Хах, бои сегодня только утром и днем, так что мы заканчиваем в шесть. До… — Погоди, речь пойдет о том коте… — Че молчит, ожидая, что Ли скажет, что помнит его, но тот молчит, — Вонхо… — Да-да, я понял. — Ты выходил на него сам или тебе кто-то помогал? На том конце трубки Чжухон хмурится, чувствуя, будто у него в груди черствеет. — Не сам… Какие-то проблемы? — если Минхек что-то натворил… — Нет, никаких проблем. Мне нужна информация — вся, что имеется, и если есть кто-то, кто может знать что-то еще, то мне необходимо поговорить и с ним. — На самом деле… я знаю не больше того, что уже сказал тебе. Мой подчиненный — Минхек — это он затащил его на нашу арену, так что тебе лучше поговорить с ним. — … — Не беспокойся, это не тот человек, который будет болтать, если сказано молчать. — Ладно… Ладно. Тогда я поговорю с ним. До встречи.***
К вечеру небо хмурится, затягивается тяжелыми серыми низкими тучами, в которых будто с земли кто-то сделал вмятины. Темнеет словно резко раньше, чем обычно. На улицы вылетает пугающе взвывающий ветер и носится по ним, будто сорвавшееся с цепи дикое животное. Люди разбегаются по домам или рассаживаются в свои машины, так что по-настоящему оживленной кажется только дорога с огромным множеством рычащей стали. Неоновые вывески и баннеры светятся мертвенно-голубым в наступившей тьме. Воздух пропитывается напряжением, хотя у самой земли, на уровне человеческих голов это не слишком чувствуется из-за непрекращающегося шума, тепла, выбрасываемого автомобилями, и суеты, в которой прохожие и водители не замечают ничего вокруг, кроме себя и искусственно созданных проблем. Хенвон накидывает черный плащ и подвязывает пояс, смотрясь в зеркало почти у выхода — выглядит он отменно. Сев в машину, парень старается продумать наперед вопросы, которые он может задать, но его голова не позволяет сконцентрироваться на мыслях из-за несильной боли. Поэтому он только разглядывает небо и буквально на себе чувствует, как все вокруг будто прижимается к земле и старается быть незаметным. Безрезультатно попытавшись еще раз сконцентрироваться на вопросах, Че прикрывает глаза и обращается к водителю: — Идзю, поставьте музыкальную фантазию номер четыре Рахманинова. Мужчина выполняет приказ и продолжает вести машину, а парень, продолжая думать хотя бы о чем-то, вспоминает знакомство с Чжухоном.***
Тогда ему пришлось дважды представляться: первый раз это случилось, когда Хенвон только пришел посмотреть на арену. Парень зашел в холл и пытался найти персонал, который подсказал бы, где можно найти хозяина, но на такой огромной арене будто бы никого и не было. Единственный охранник, который и выглядел как охранник, промелькнул возле дальней двери и больше не появился. Че тогда прошел к кассе — там наверняка должен был быть кто-то из работников. Будто бы увидевшая призрака кассирша же вместо того, чтобы рассказать и показать, где находится кабинет босса, только ткнула пальцем на парня, стоящего чуть дальше в холле и разговаривающего с другим парнем. Хенвон, за то время пока находился здесь, пересекся с ним несколько раз взглядом и теперь был удивлен, почему хозяин арены на него никак не отреагировал. Ли казался тогда раздраженным и торопящимся — когда Че хотел было к нему подойти, тот уже гневно ворча на собеседника спешил куда-то уйти. Хенвон поспешил оказаться на его пути и с некоторым безразличием поздороваться. Чжухон на это только кивнул: «Здравствуйте» и, снова повернувшись на немного ошарашенного парня рядом, который взглянул ранее на Че, пошел дальше. Хенвон, оставшись на месте, чувствовал себя, мягко говоря, обескураженным. Он оглянулся на кассиршу, которая до сих пор не спускала с него глаз, а теперь смущенно-испуганно опустила лицо; на повернувшегося спутника Ли, явно не особо понявшего, что произошло, и сам себе пожал плечами. В конце концов хозяин арены мог быть очень сильно сосредоточен на чем-то или же он спешил — Че понимает, они все-таки в одинаково торопливом мире живут. В тот день парень осмотрел «TIGER» и выдохнул с огромным облегчением, потому что уже почти и не надеялся найти хоть сколько-то подходящее помещение для приема. Залы и арены в первом кольце были ужасно маленькими, или не подходящими по форме или каким-либо другим причинам. Второе кольцо отличалось безвкусицей, пошлостью и постоянными попытками выглядеть на уровне первого — вот только получалось это плохо. Арена же Чжухона была достаточно просторной, простой, но уверенной в своей простоте. Она не могла быть роскошной, но именно на этом она и играла. Её выдержанные в стиле грубоватой неотесанности помещения, редкие крупные украшения, вывески, похожие на вертикальные вымпелы — все это сочетались прекрасно. Арена была такой, какой была, и совсем не пыталась делать ставку на модерн. И Хенвона это зацепило: ему было жизненно необходимо, чтобы во всем, что он делал, был какой-то концепт, задумка, символизм. А у «TIGER-а» определенно был дух, собственная неповторимость. Поэтому на следующий день Че приехал снова с уже вполне прямым намерением снять эту арену. В этот раз его уже проводили прямо в кабинет, но на приветствие хозяин арены ответил только удивленным взглядом, а не — как это обычно бывает — счастливой улыбкой и мгновенными предложениями присесть и выпить чего-нибудь. В тот момент Хенвон и предположить не смел, что кто-то может его не знать. Он попытался еще несколько раз объяснить, кто он такой, однако Чжухон лишь еще больше смущался, и фамилия Че не произвела на него никакого эффекта. Парень старался оставаться вежливым, хотя незнание его персоны немного злило и почти раздражало — для него подобное было проявлением невежества. Все же через пару минут ему предложили присесть, а потом ошарашили такой речью, что Хенвон снова замер. Две минуты назад невежда, теперь говорил так учтиво, как жители второго кольца разговаривать не были должны. Че на секунду подумал, что его разыгрывают, но снова увидев на себе взгляд человека ни на грамм не имеющего представления о том, кто перед ним, повторился: — Нет, вы решительно не хотите признать меня! Че все же постарался остаться нейтральным и продолжил разговор. Буквально через полминуты речь зашла о том, что он — коллекционер, и тут уже реакция Чжухона полностью убедила парня в том, что его действительно не знают. Они поговорили еще несколько минут, в течении которых Ли задал пару организационных вопросов и даже пригрозил отказать, если не сможет подвинуть расписание. После этого парень попросил посоветоваться, но очень скоро вернулся, настолько скоро, что Хенвон только и успел подумать о том, что не так уж и плохо, что его не знают: оказывается беседовать с людьми, которые не стараются тебе угодить тоже приятно (возможно, даже немного приятнее, чем с другими). Они обсудили все подробности и распрощались. Однако при следующей их встрече Чжухон стал вести себя несколько иначе — он уже не был растерянным и пытающимся понять, что происходит, но с тем же никакой лести и желания понравиться в его действиях не было. И Хенвона это удивило. Парень определенно уже понимал, кто перед ним, но с тем же абсолютно не изменил своего поведения. А учитывая, что он к тому же житель второго кольца, это было крайне странно. И каждый раз кидая на него взгляд, Че только и думал, что у этого парня гордости и самоуважения больше, чем у некоторых его знакомых. Пока арену приводили в порядок, Ли суетился вокруг и Хенвон уже сам уставший вместо Чжухона, так и сказал ему: — Вы слишком суетитесь, Чжухон. Постойте рядом, ничего с вашей ареной не случится. Только Ли ответил, что ему неважно то, что в случае чего его арену починят, потому что он сам вкладывался в её создание. Че сначала не мог этого понять — сам он никогда не занимался подобным и не видел смысла в том, чтобы сохранять все в первозданном виде. Из-за этого он даже окинул парня сочувственным взглядом. Однако затем он сравнил арену Чжухона со своей собственной коллекцией: если бы он доверил свой экземпляр другому человеку — скажем, сдал в аренду его, и с ним бы что-то случилось, но человек бы заменил бы кота на точно такого же, то в этом не было бы смысла. Чужой кот, пойманный не Че, воспитанный не Че и не имеющий никакой своей истории, просто не имел бы смысла для Хенвона. Чжухон, кажется, слегка расслабился, стал болтать, а Че, найдя его манеру речи вполне приемлемой, комфортной и даже приятной, не уходил от разговора. Ли все же несколько раз счел природную сдержанность за нежелание общаться, но Хенвон постарался его убедить, что беседа с парнем ему вовсе не в тягость. И Чжухон наконец-то успокоился совсем. Вместе они провели весь день и расстались, только когда к арене подъехала фура с коллекцией Че. После того, как ее выгрузили, внимание Хенвона приковали прибывающие гости и про Ли он забыл до самого конца вечера. Было уже за полночь, когда последняя чужая машина отъехала от арены, и Че впервые за весь день присел, чтобы отдохнуть. Он не думал, что хозяин досидит допоздна — как ему казалось, у него не должно было быть настолько важных дел, которые нужно закончить именно сегодня. Однако на всякий случай парень все же отправил подчиненного проверить на месте ли Чжухон. И тот вернулся вместе с ним через несколько минут. Ли был таким же уставшим, но садиться отказался. У них снова завязался разговор — совсем легкий и беспечный, будто до этого они уже общались не раз. Из-за этого у Хенвона (а может быть из-за усталости и хорошо проведенного вечера) внутри было так спокойно и радостно, что ему совсем не хотелось говорить этому парню прощай. К тому же его арена оказалась очень удобной. Поэтому Че сначала предложил обменяться номерами, а затем, засомневавшись, но все же рискнув (что он делал крайне редко) — быть менее формальными друг с другом. Чжухон к его счастью согласился. — Я не против. — Почему вы смеетесь? — А почему вы продолжаете обращаться ко мне на вы? — И все же? — Забавно все это. Че задумался на несколько минут, а затем улыбнулся — в смешке Ли была та же легкая растерянность, что и у него самого. Это легкое замешательство из-за взаимопонимания и легкости разговора сбивало их обоих с толку, но с тем же вселяло уверенность, что они чувствуют одно и то же, что Хенвон не пожалеет об этом знакомстве, как и Чжухон. Последний пожелал на прощание удачного возвращения домой, и Че снова прокрутил в голове предыдущие мысли. После чего он сел в машину и уже не думал ни о чем, только смотрел на мелькающие за окном деревья, прямо как сейчас…***
К арене автомобиль подъезжает за три минуты до конца рабочего дня, которые Че тратит на то, чтобы дойти до кабинета Чжухона. Стучится к нему он ровно в шесть. — Да? — хозяин голоса явно не понимает, кто к нему может стучаться, или просто удивлен. Хенвон открывает дверь и проходит внутрь, а младший, не вставая из-за стола, смотрит на часы, хмыкает и только после обращается к вошедшему. — Вот это я понимаю — вовремя. — Добрый вечер. — Добрый, — Ли поправляет стопку бумаг, кидает взгляд на Че, понимая, что тот раскроет рот теперь только с Минхеком, и откинувшись вбок, кричит, — Мин-Мин! Старший, снимая пальто, морщится от крика и прослеживает за звуком торопливых шагов вдоль стены. Затем слышится хлопок соседней двери и после уже стучат в дверь кабинета. — О! — Ли-старший не скрывает удивления при виде Хенвона, — мне бы вашу точность, мистер Че! Мистер Че явно режет слух, и даже может сойти за издевку, но улыбка на лице сказавшего это, заставляет думать, что он просто хочет казаться воспитанным. — Мин! — Чжухон хмурится. — Что? — парень же так поднимает брови, будто совсем ничего такого не сказал. — Так о чем вы хотели со мной поговорить? — уже обращается он к Хенвону. Последний поджимает губы, вдыхая, и бросает быстрый взгляд на Ли-младшего. — Я вас оставлю, — Чжухон поднимается и обращается к подчиненному, — а ты сдерживай себя! Только Минхек будто бы и не реагирует — он не отрываясь смотрит на Че как-то завороженно, с интересом. — Все будет окей. Ли-младший сжимает челюсть и быстро уходит из кабинета, забрав с собой ключи. — Я буду внизу. Чжухон закрывает дверь кабинета в тот момент, когда его подчиненный предлагает Хенвону стул — когда бы он с ним был так любезен. Парень быстрее, чем обычно, спускается на первый этаж и выходит на арену. Он проходится по ней, осматривает пустое — страшно пустое — помещение, поднимает невыметенную бумажку из-под сиденья и спускается к Шону. К нему как раз должен был зайти за гонораром кот со вчерашнего боя. У него не получилось получить деньги сразу из-за сильных травм. Ли открывает дверь ровно тогда, когда кот пересчитывает сумму. Чжухон проходит внутрь, а Шону, замявшись, оглядывает кота, снова смотрит на Ли и, потупив взгляд, отодвигает ящик. — Тут неполная сумма. — Да — вот остальное, — парень достает деньги из ящика и кладет их на край стола. Он так и не поднимает глаз, пока кот забирает деньги, кланяется Чжухону, который в ответ кивает, и выходит. Он также упирает взгляд в стол следующую минуту, пока Ли стоит перед ним, сложив руки на груди. — Ты опять? — парень злится. — Я, по-моему, уже разговаривал с тобой по этому поводу и предупреждал, что будет, если я замечу тебя за подобным снова. — Говорили, — голос абсолютно спокоен. — Зачем тебе эти деньги? Ты работаешь на этой арене сверхурочно, никогда не прогуливаешь и не опаздываешь, так что и проверять не нужно. Помимо того, что каждый день ходишь сюда, никогда не берешь выходных, так еще и подрабатываешь иногда ночами, насколько я знаю. Шону бросает на него быстрый взгляд. — При этом я не замечал за тобой никаких привычек — для наркомана слишком здоровый и опрятный вид, пьяным я тебя никогда не видел за все годы работы, сигаретами от тебя тем более не пахнет… На что ты тогда спускаешь все деньги? — Ли всматривается в парня, надеясь получить вразумительный ответ. — Надо. Чжухон молчит несколько секунд. — Я приставлю к тебе напарника. Еще одна ошибка, и я тебя разжалую до простого охранника на полставки. Парень выходит, хлопнув дверьми, и поднимается снова через арену на первый этаж. Он выбрасывает бумажку, проходит по этажу, проверяя закрыты ли двери, выглядывает на задний двор и защелкивает замок на воротах, вздрагивая от холодного ветра и уже мелко накрапывающего дождя. Когда же он выходит в холл, то на лестнице уже слышатся шаги двух человек и их голоса. Ли останавливается у стены и поправляет пиджак, наблюдая за тем, как Хенвон с Минхеком проходят вместе последние пять ступенек. Они выглядят вполне естественно рядом — Ли-старший, как хамелеон, подстраивается под свое окружение и сейчас очень удачно копирует походку и манеру держаться своего спутника. А Чжухону кажется, что он пытается добиться внимания шлюхи, хорошо знающей себе цену. Его подчиненный постоянно его игнорирует, зато с богачами ладит очень даже хорошо. Тот Ю Кихен, к которому Ли сбегает с работы или отпрашивается пораньше — младший знает, потому что видел. Минхек тратит на него время намного чаще, чем позволяет себе делать то же с Чжухоном. Теперь подобные любезности с Хенвоном. А если еще брать в учет его прежнее беспокойство о Че… Если бы мог, Чжухон бы завыл сейчас. — Ну как, конструктивно поговорили? — Ли-младший улыбается, встречая такую сладкую парочку на пути к выходу. — Да. Твой подчиненный оказался мне полезен, благодарю, — парень сдержан как всегда и холоден, в отличие от мечущегося на месте Минхека. — У тебя есть зонт? — А что, там дождь уже начался? — Че заглядывает за спину парня, — а я думал — успею. Но, собственно, я на машине… — А до машины как? — Если ты так настаиваешь, то можешь довести меня до машины, — парень едва подтягивает уголок губ. — Мин-а, закрой кабинеты, — парень едва успевает привлечь внимание старшего, чтобы тот поймал брошенные ему ключи, после чего, резко двинувшись с места, уводит Хенвона к двери. Минхек, засуетившись на месте, поджимает губы и убегает наверх, а парни вдвоем выходят на улицу под чжухоновским зонтом. — Зная Минхека — он тебя не задел, а? На улице уже достаточно сильно шумит дождь, так что говорить приходится громче. — Нет, абсолютно. Очень милый работник… и не глупый…— Вам нужна информация так? Тогда я вполне могу ее продать…
— Точно? — Ты так беспокоишься за него… — Просто слишком долго с ним работаю… Чжухон подходит вплотную к машине и ждет, пока Че сядет. — Спасибо за помощь. — Да… было б за что, — парень улыбается, — до встречи! — он шагает назад и поднимает ладонь. — До встречи, — в ответ Че кивает головой и через несколько секунд машина уезжает, развернувшись. Ли возвращается под зонтом на арену и, подходя к двери, замечает за стеклом Минхека, глаза которого до сих пор следят за уезжающей машиной. Парень отворачивается и с силой дергает ручку. Он проходит мимо старшего молча, будто бы и не замечая, направляясь в подсобку к щиткам. — Босс, ключи! — старший радостно разворачивается на пятках. — Положи на подоконник. — Хон?.. Чжухон застывает на мгновение у двери, но так и не обернувшись, ныряет в подсобку. Идиотский Минхек с его идиотским поведением — переключатели с такой силой щелкают, поднимаясь вверх, что грозятся отлететь. А может, оставить все это? Наплевать и не париться? — рука двигается вдоль щитка медленнее. Кого он обманывает? Этого безразличия хватит максимум до того момента, пока он опять не увидит Минхека или не услышит его голос, и потом только вспоминай о намерениях… Когда-нибудь Ли насытится поведением подчиненного и на самом деле сможет его игнорировать, чтобы сберечь свои собственные чувства. Когда-нибудь, но не сейчас — он еще недостаточно выгорел. Дверь скрипит, и в подсобку заходят. — Хон… — Рабочий день закончился, ты свободен. — Хон… Чжухон ощущает, что парень подходит ближе: он чувствует вздрогнувший воздух, слышит запах чужого шампуня и напрягается из-за щекочущих мурашек, щупальцами обхватывающих поясницу. Он захлопывает дверцу щитка и разворачивается. — Что? — Ты же знаешь, что я не люблю ни с кем ссориться, что сл… — Мы разве ссорились? Я просто не в духе. Минхек закусывает губу и с состраданием смотрит на парня, и это все так соблазнительно. Этот Ли абсолютно точно понимающий как опасно находиться так близко к Чжухону, тем более в таком маленьком помещении, его нежелание уйти и продолжающиеся глупые вопросы, которых у него всегда в голове куча для подобных ситуаций, и за которые он после не может взять ответственность; пустая арена без единого человека, кроме них двоих и эта, мать ее, крошечная подсобка. У парня чешутся руки приставить Минхека к стене и потребовать конкретных ответов на конкретные вопросы, прижать его грудью и не требовать ничего… Напряжения в этой комнате с лихвой хватит на двоих и если его правильно направить, старший сдастся. Но какое Чжухон имеет на что-либо из этого право? — Пропусти, если не хочешь лишиться зарплаты в этом месяце. — Хон… — Не Хон, а начальник. Не испытывай мое терпение, — напряжение уходит не туда и вырывается грубостью голоса младшего. Минхек поджимает губы и разочаровано выходит, а оставшийся парень только и чувствует, как от собственных слов становится гадко. Но продолжать разговор или тем более извиняться он не будет. Чжухон выходит следом и закрывает подсобку, а развернувшись, видит в окне, как старший, прикрывшись курткой, бежит сквозь стену ливня. В кармане начинает со всей силы вибрировать телефон. — Алло. — Капец, там такой ливень… — И что ты хочешь сказать? — Тебе в прикол идти по дождю? — А почему нет? У меня с собой зонт, — парень забирает ключи. — …Ну… Ладно. Тогда как договаривались.***
Че выходит из машины и почти бежит к дому, пока из парадных дверей ему навстречу спешит Стефан. — Вы должны были ждать меня у машины! — дворецкий мокнет сам, но все равно продолжает ворчать. — Вы тоже, Стефан, поэтому давайте поспешим и… Позвольте, — парень выуживает трость зонта из небольшой ладони и поднимает ее так, чтобы уберечь от льющейся с неба воды обоих. — Господин Хенвон! — Тут дойти три метра. Дворецкий только сжимает аккуратные кулачки на обеих руках. — Удачно съездили? — Вполне. Если считать, что источники информации выбирать не приходится. Дождь хлещет все сильнее, и в небе мелькает тонкая ломаная линия, а через несколько секунд раздается треск такой силы, что даже те, кто не боятся грома невольно бы зажмурились. — Ух, как громыхает! — Че же только восторженно восклицает. Они заходят в дом, и Стефан быстро стягивает с парня мокрое пальто. — Сделайте мне чая погорячее. Дворецкий уходит, кивнув, а Хенвон снимает туфли и, задержавшись на них взглядом, забирает с собой. Он заходит в санузел для прислуги, и следующие несколько минут тщательно смывает всю грязь с обуви, закатав рукава до локтя, и так же тщательно натирает ее сухой тряпкой. Оставив сушиться туфли в прихожей, Че поднимается к себе, переодевается — из одного костюма в другой — и спускается в гостиную, где его уже ждет чай. Передумав, он выпивает его быстрее, чем хотел и спешит к клеткам, по пути промакивая платком из нагрудного кармана пот на лбу. В рубку к новенькому он почти что влетает. Надсмотрщики, вздрогнув, оборачиваются и приветствуют господина, а тот подходит вплотную к мониторам. По сравнению с утром, сейчас кот выглядит намного хуже: он сидит у стены бледный, слегка пошатываясь, часто моргает и без перерыва трет сухим языком по липким губам. — Принесите миску с водой и проветрите хорошо клетку, температура путь остается такой же. Через несколько минут Хенвон заходит к коту с миской с водой. Тот только поворачивает голову, но смотрит так, будто не совсем понимает, что в помещение вообще кто-то зашел. Че подходит к нему и становится за спиной, сливая совсем немного воды себе в ладонь. Влажные пальцы поднимают челку кота и прислоняются ко лбу, к правой и левой щеке. Затем парень подносит миску к сухим губам. — Пей. — Вы мне яд разбавили? — у экземпляра хватает сил усмехнуться. — Пей, — миска подвигается ближе. Губы припадают к краю миски, и он делает несколько неспешных глотков, хорошо прополаскивая ими рот. Кот отодвигается и выдыхает. — Для таких жестких кнутов у вас слишком пресные пряники… Он даже не пытается повернуть голову назад и только немного шевелит затекшими конечностями, шумя цепями. Затем делает еще несколько глотков. — Вы пришли не за побоями, но и разговаривать вы тоже не хотите. — Поэтому пей быстрее. Короткие уши дергаются на голос. — Хорошо, господин, но сначала скажу кое-что. Вы, наверное, чувствуете себя полноценным коллекционером и укротителем, избивая меня при помощи других людей, при этом держа на четырех цепях? Кот поднимает плечи и разминает шею, после чего жадно выпивает оставшуюся воду и, удовлетворенно выдохнув, облокачивается на стену сбоку. Хенвон же уходит, стараясь сдерживать все свои эмоции, которые только могли у него возникнуть, потому что понимает: кот будет болтать до тех пор, пока не сдастся. И запугать его ничем не получится. — Включите ему воду и ослабьте цепь, пусть разомнется, — говорит парень, а сам спешит на второй этаж, надеясь найти там Стефана, но дворецкий обнаруживает себя в холле первого этажа. — Стефан! — Да, господин Хенвон? Че подходит ближе. — Надеюсь, что я не сильно собью вас с вашего графика, если оторву для разговора? — Как вам будет угодно. — Тогда пойдемте присядем.***
— Это ведь провокация, — дворецкий сидит выровнявшись и сложив руки на коленях. — Это я понимаю, — Хенвон коротко кашляет в кулак. — Я думаю, реагировать на нее или нет. — Если это провокация, то… — Но ведь его слова не так бессмысленны. К тому же вы сами мне буквально сегодня утром сказали, что он нормальный… — он немного кривляется, говоря последнее слово. — Вы говорите о словах кота — не так бессмысленны? Парень бросает на мужчину быстрый взгляд. — Само утверждение не так бессмысленно. — Не вы ли сами выбираете методы укрощения? — Вот именно, что сам. И при этом сам же огораживаю себя от собственных экземпляров? — Это меры безопасности, к тому же это ваши работники. Вы не отправили кота в какой-нибудь питомник, чтобы его там выдрессировали. — Меры безопасности… Какой смысл тогда отлавливать котов в коллекцию, если я их подчиняю себе же посредством чужих рук? — Вы противоречите сами себе — это раз. Два — это уже ваша упертость… Нужна ли она только по отношению к обыкновенному коту? — Она нужна по отношению к кому бы то ни было. — И вы склонны отреагировать на провокацию? — Скорее да, чем нет. — Говоря, что этот кот достоин, я имел в виду, что моральная победа над ним будет весомой, но какими способами вы ее добьетесь, я не уточнял. — Если так думать, то я могу просто накачать его транквилизаторами. — Это уже чересчур, господин. — А где та черта, которая отделяет норму от преуменьшения и преувеличения? Дворецкий проводит ладонями по жилету и кладет их обратно. — Я считаю, что рисковать, только потому, что кот намеренно задел вашу гордость — глупо. — Стефан, он считает, что умнее меня. Не будет ли эффективнее, если сыграв по его правилам, я все равно одержу над ним победу? — По-моему, ваша победа в любом случае будет эффективна, хотя бы потому что это победа, — мужчина встает. — Я могу идти? Че задерживается с ответом буквально на несколько мгновений. — Да. Победа в любом случае будет эффективна, но… насколько сильно парень хочет покорить этого кота как можно скорее? С другими особями этого вопроса не возникало, так как у всех них была определенная цель: предстать перед потенциальными гостями послушными и не доставляющими проблем. И тут вопрос времени играл ключевую роль. С… Вонхо все не так легко. Вонхо — это прихоть самого Че, Вонхо никому ничего не должен — даже подчиняться Хенвону. Ему бы только находится в постоянной доступности для парня и время от времени показывать свою силу, пусть даже в боях, в которых тот будет проигрывать. Потому что Че словил его только для личного удовлетворения, а для этого совсем необязательно заставлять этого кота подчиняться. Наоборот, победа может только ухудшить положение. Ведь безвольная туша, которую не нужно воспитывать и тем более кому-либо показывать скоро надоест парню. И что тогда? Какой смысл будет держать Вонхо в этом особняке? Вялый, аморфный кот без породы, к тому же не очень-то и похожий на кота станет не нужен. Отпустить же его Хенвон не сможет, убить тем более, оставить у себя — этот недоэкземпляр начнет его раздражать… К тому же со временем любой рельеф пропадет с тела кота, если он не будет получать достаточную нагрузку, а в пределах клетки это осуществить достаточно сложно. Регулярные же посещения хозяина смогут хоть как-то продлить срок жизни мышц, к тому же… К тому же Че на самом деле понравились их схватки, да и в целом — взаимодействовать с экземпляром было куда интереснее, чем просто разглядывать его. Правда, признаться в этом он мог только себе. Хенвон размышляет над этим и над тем, что машинально выбранная тактика подчинения, которую он применял к другим особям, совсем не применима к этому коту. С самого начала он выбрал не ту стратегию. Создать для него комфортные условия, оставить одну цепь, накормить и не лишать ничего необходимого. Чтобы он смог дольше радовать парня. Победа в любом случае будет эффективна… Эффективна, но не эффектна — а в данной ситуации важно как раз второе. Че улыбается пустоте комнаты и вспоминает разговор с подчиненным Чжухона — Минхеком. — Кот как-никак боец — привык играть на публику. Но из-за того же он не очень-то и умный. Ну то есть, понимаете, он любит поговорить, а что он говорит и зачем, иногда и сам не объяснит. Но самоуверенный при этом жуть. Сбежал от нескольких коллекционеров и все, думает, что зная, как работают шокеры, сможет теперь от любого сбежать. Хенвон посмотрел на собеседника, потому что ему показалось, будто тот нервничает — рассказ был бессвязным. Но Ли сидел абсолютно бесстрастный, смотря в пустоту и почесывая указательным пальцем висок. — В общем кот, как кот. Только сидеть в клетке не любит больше других, а так умом не отличается и привык брать все силой. — Оно и понятно… Парень привык доверять деньгам, поэтому и этим словам он верит — Минхек запросил за них немаленькую сумму. Сейчас его предыдущие сомнения уже не так сильно мучают его. Сейчас ему кажется, что в целом все хорошо.