Layering

Весь Восток, как, собственно, и остальной мир, поделен на округа и их альянсы. Никаких государств, стран, королевств, княжеств, республик и прочего — сплошные объединения районов и объединения этих объединений. Они в основном расположены близко к водоемам (от небольших озер до океанов) и довольно плотно друг к другу. Труднодоступные же районы — горы, пустыни, засушливые экваториальные или холодные приполярные территории — совсем бедны на округа. Их там, собственно, и нет. Вместо округов на этих территориях располагаются временные поселения, называемые дисками, потому что по сути их и напоминают: широкая полоса жилых помещений, расположенных вкруговую, сверху вполне похожа на диск. Они нужны для исследований или для добычи каких-либо ресурсов, и живут такие поселения недолго — они выполняют свою миссию и перекочевывают на другое место или же совсем исчезают, а живущие там отправляются обратно в свой округ. Диски не являются самостоятельными образованиями или же общим достоянием, они являются, говоря очень утрировано, колониями каждого округа, они снабжают их ресурсами и передовыми технологиями, потому что в основном вся научная элита работает именно в них, подальше от суматохи плотно населенных и шумных центров. Сами же округа нежатся в умеренном или теплом климате и образованы немного по-другому. Они тоже имеют своеобразные диски или, как уже их здесь называют, кольца. В каждом округе насчитывается ровно четыре кольца, но жители предпочитают думать, что их только три. Потому что в последнем, четвертом, в так называемых «гнилых перифериях» проживают коты. Исключениями из этих правил являются лишь округа-управления — места, куда съезжается и зачастую проживает правящая элита всех округов какого-нибудь из альянсов. Такие поселения почти что можно назвать дисками, но они являются оседлыми с развитой инфраструктурой и почти стопроцентной урбанизацией. Здесь так же, как и в дисках, не живут коты, но с тем же запрещен въезд и другим людям, у которых нет специального пропуска. Округа управления расположены на самых благоприятных для проживания территориях с самым благоприятным климатом. Но вернемся же к гнилым перифериям. Эти кольца представляют собой беднейшую и, как привыкли думать люди, худшую территорию региона. Во-первых, потому, что находится она чаще всего в низине, овраге или, в любом случае, ниже остальных колец. Здесь холоднее и сырее, здесь нет асфальтированных дорог, а только какие-то глинисто-каменные полосы с кучей пыли или грязи. Здесь находятся свалки, а в жилищах случаются частые перебои со светом, и счастье, что остальные бытовые услуги работают более-менее нормально (скажите спасибо мэру). Дома же здесь не поднимаются выше девяти метров и в основном часто насажены одноэтажными грибами, абсолютно похожими друг на друга, убогими и непримечательными, почти что будками. Внутри, если говорить о квартирах, это действительно почти будки: однокомнатные тесные коробки с кухней, в углу которой расположен санузел. С домами же дела обстоят немного иначе: в них может быть целых две или даже три комнаты (хотя последний вариант это скорее одна целая и разделенная простенком вторая), кухня же, как правило, отделена от санузла. Что в одних, что в других помещениях в основном живут разом котов пять-шесть, а то и больше. Снаружи возле дома любой высоты имеются короткие дворики, которые тесно соседствуют друг с другом. Однако же улицы между линиями этих построек очень широкие: некоторые дома поставлены друг напротив друга на расстоянии тридцати метров. Образующиеся из-за этого мини-площади используются здесь для торговли (коты в основном не могут себе позволить покупать что-либо даже в третьем кольце, поэтому организовывают натуральные рынки; иногда даже просто обменные). Среди линий домов попадаются также маленькие магазинчики, лавочки, столовые или даже небольшие бары (в большинстве своем не имеющие с привычными людскими барами ничего общего, кроме названия). Последние не редкость в четвертом кольце, однако существуют они не ради громкой музыки и алкоголя — на него банально нет денег, а если и были бы, то вряд ли бы его здесь подавали. Под баром понимается большая площадка с большим количеством столиков и посетителей, с крохотной сценой и маленькой музыкальной группой (котовой шайкой) на ней, которая играет исключительно на акустических инструментах. Обшарпанные гитары, облущенные контрабасы, затертые саксофоны и старенькие барабаны — вот все, что создает здесь подобие той музыки, которая играет в остальном округе. Худо-бедно, но даже такие отбросы, как коты хотят развлекаться хоть как-то — даже без диджеев и светодиодов. Во-вторых, живущие здесь славятся гнусной репутацией, а потому для обычных людей этот район является естественно неблагоприятным. Здесь не стесняются ничего и не следуют никаким нравственным принципам. Особи женского пола не следуют никакой моде. Что там мода — они не стараются подогнать свое тело хотя бы под какие-то приличные размеры (нередко здесь можно встретить кошку с бедрами, просвета между которыми не видно практически до самых колен). К тому же они свободно выходят на улицу без сопровождения мужчины или даже — что совсем не понятно ни одному человеку, живущему в округе, — сами распоряжаются средствами! Женщины — утрировано назовем так кошек — вообще выполняют абсолютно непонятную функцию в этом обществе. Они ведут себя совершенно безнравственно, разбалованно и неэлегантно, они позволяют себе наравне разговаривать с котами и гулять где вздумается — они вообще, кажется, не отличаются здесь от мужской части населения! Последняя же не лучше: во-первых, потому, что позволяет все это им, вместо того, чтобы поставить на место. Ходят слухи, что здесь вообще такое непозволительно — до смешного глупо! Хотя, что уж тут говорить, мужчины — опять же, утрировано назовем так котов — здесь не лучше. Они настолько слабохарактерны, что позволяют кошкам вмешиваться в ведение бюджета, пока сами лезут на карачках мыть пол или в растрепанных фартуках вытирают посуду. Ну и что это за мужчина?! У них нет никакого идеала мужественности, твердого, волевого и непреклонного. Хотя про какой идеал может идти речь, если они здесь сношаются друг с другом (кошек это тоже касается). Можно было бы, конечно, еще сказать про то, что они совсем не смотрят на положение и денежное обеспечение партнера, когда вступают с ним в отно… сношения (да, коты бедные и крайне малоимущие, но все же неравномерно), но предыдущий факт, кажется, перекрывает любые дальнейшие доводы. Царство без морали и достоинства, грязный сгусток вседозволенности. Люди избегают этого оплота беззакония и разврата, а если кому-то и приходится забредать сюда, то он сразу же награждается несколькими десятками подозрительных изучающих взглядов. И, знаете, ощущать на себе пристальное внимание множества узких зрачков не очень-то и приятно. Помимо того, что люди не любят заходить сюда, еще и сами коты особо не жалуют у себя чужих. Едва завидев машину (а в этом кольце, если едет машина, то исключительно людская — котам запрещено иметь водительские права), они спешат прочь — особенно кошки и их маленькие котята. Те же, кто остается, обступают проезжающего или проходящего очень широким кругом и наблюдают за ним все вместе, чуть ли не готовые кинуться на бедного человека, вынужденного находится в этом зловещем месте. Ко всему на границе гнилых периферий и третьего кольца находятся пункты пропуска: не столько для котов, сколько для людей. Там они могут оставить по желанию свои машины (от греха подальше), драгоценные вещи или же взять для себя охрану. В некоторых местах эти пункты разрывают четвертое кольцо, соединяясь дорогой, закрытой по обеим сторонам проволочным забором, с другим округом. Правительство однако считает такие дороги не слишком-то и безопасными, из-за чего сейчас активно разрабатываются планы по постройке надземных магистралей, соединяющих третьи кольца непосредственно друг с другом. Эти проекты помогут не только избежать опасных перевозок в зоне жительства котов, но и обезопасить в целом округи: вместе с дорогами будут построены и ограждения на границах третьих и четвертых колец. К этому же времени планируется окончательно оградить котов не только физически, но и законодательно от нормальной части населения. Не сказать, чтобы сейчас они жили чересчур тесно друг с другом. Сразу за гнилыми перифериями следует третье кольцо. Правда, от предыдущего оно не сказать, чтобы сильно отличается. Тут разве что стабильная подача электричества, воды и прочего, алкоголь и попсовая музыка в барах, относительно привозимые продукты на рынке (лишь относительно), дома доходят до уровня уже пятого этажа, а по улицам тарахтят обшарпанные старые машинки. Внутри самих же жилых помещений все минималистично, но вполне оправдано, как считают жители: однокомнатные квартиры с санузлом, совмещенным с кухней, или же частные дома у более обеспеченных с двумя комнатами, отдельной кухней и санузлом, двор которых представлен широким огородом. Стесненные условия оправдываются лозунгами, развешанными тут и там на домах и витринах и цитируемыми по радио и телевидению, которые гласят: «Лучше жить в маленькой квартире и чистом государстве, чем в роскошном доме, но посреди грязи» под надписью же в основном изображен силуэт толпы, кишащей котами. Конечно же здесь есть школы и какие-никакие техникумы, выпускающие в основном агрономов, официантов, парикмахеров или же на крайний случай — высококвалифицированных дворников. Официальных свалок здесь нет, но, увы, улицы не являются эталоном красоты (вот уж эти депутаты, не выделяющие бюджет на уборку; хочешь не хочешь, но на что-то пожаловаться людям все же нужно) — потому на дорожках полно застывших харчков, окурков, мелкого мусора вроде фантиков, пачек, бумажек пакетов и прочего. Выдели округ немного бюджета, и в этом кольце не было бы мусора, который жители выносят и бросают на дорогу прямо у своих домов. Вот уж эти депутаты! Здесь также есть арены, назвать которые аренами можно с натяжкой. Они представлены в большинстве своем подвальными помещениями с рингом посередине. Вокруг последних нет никаких сидений или хотя бы скамеек — только пустое пространство от стенки до стенки, которое заполняется зрителями так же плотно, как и укладывают сельдь в банки. Хотя дохлой сельди и то дышать среди своих не менее живых подруг легче (не только из-за тесноты, но и из-за ароматов, окутывающих толпу). Посещаемость на них на самом деле очень большая, потому что населению практически больше нечем развлечь себя: работай, смотри телевизор или ходи на арену. А учитывая то, что по телевизору идут только новости, разоблачительные передачи о теориях заговора или документальные фильмы-исследования о коэффициенте вреда котов в масштабах жилого округа, разбавленные частыми вставками рекламы или такими же частыми вставками видео-призывов строить чистое будущее, то большинство населения, особо не заморачивающееся ни над чем, ходят на арены. Остальные же — те кто считает себя поумнее — остаются дома, чтобы прослушать все эти познавательные передачи. В целом же люди здесь живут непривередливые и свято верящие в то, что строят чистое будущее. Тут никто не стремится ни к чему заоблачному — все живут максимально приземленно, работают девять часов пять раз в неделю, а выходные проводят дома с баночкой или двумя (на сколько денег хватит) пива и горстью густо-соленых орешков. И здешним жителям (как, впрочем, и жителям остальных колец) хватает ума правильно воспитывать своих дочек (и сыновей, конечно), чтобы те знали свое место в обществе и чтобы из них не вырастало этих. Здесь все решает мужчина и только, а миниюбки носят только шлюхи. Потому что у людей, в отличие от котов, высокий уровень нравственности. Далее следует второе кольцо, менее узкое, чем третье и четвертое (те во всех округах примерно одинаковы). Оно уже имеет кое-какие отличия от предыдущих. Перво-наперво, это характер застроек и общая его архитектура. Здесь уже высятся многоэтажки и в девять, и в четырнадцать этажей, квартиры в которых больше, частные дома также шире и комфортабельнее. К тому же они не стоят хаотично, а разделены на кварталы и районы: дома отдельно, многоэтажки отдельно. Улицы здесь у́же, а помимо магазинчиков и баров, здесь еще сподобились втиснуться парки и относительно хорошенькие аллейки, кинотеатры и торговые центры, бильярдные и катки и прочее другое. Все это здорово разбавляет общую серость районов и делает их более живыми и подвижными, не слишком красочными, но этого достаточно, чтобы порадовать неприхотливый глаз.Также во втором кольце размещено больше школ, колледжей и к тому же здесь есть университеты, посредственные выпускники из которых остаются в округе, а отличников обучения отправляют в диски. Что насчет арен же, то они здесь построены получше. Они располагаются в оборудованных под это помещениях с кассами для покупки билетов и адекватными зрительскими местами. Люди живут здесь с одной стороны одинаковые, с другой — разношерстные. Есть и бедняки, которые на грани того, чтобы упасть кольцом ниже, есть и те, кто мог бы вполне сочетаться с первым кольцом, но, увы, происхождение не позволяет. Бросай свой бизнес и нанимайся прислугой в богатый дом или же оставайся в своем кольце и не возмущайся. Тем не менее, какими бы ни были люди, все они верят в идею чистого округа, лозунги в честь которой также развешаны по улицам, но не так часто, как в третьем кольце. Мало того, вставки между рекламой и блокбастером о том, как очередной герой избавил Землю от безостановочно множащихся котов, душащих своим количеством остальное население, не такие частые. Да и в общем идея чистого округа рассказывается на основании каких-то фактов и статистических сводок, скорее мягко убеждая, чем настырно уверяя. Так что тут каждый верит, что принял ее добровольно. Между тем, ворчат на правительство семьи на своих кухнях здесь чаще, но ворчат для того, чтобы было что обсудить и куда выпустить пар, а не для того, чтобы возмутиться по-серьезному. Да, зарплаты маловаты, но жить можно — да и когда человеку будет достаточно денег? Да, на улицах не так чисто, как хотелось бы, но по утрам дворники все же махают метлами, а зимой дороги посыпаются песком, так что передвигаться вполне можно; да, в первом округе живут лучше здешнего, но здесь по крайней мере не нужно бояться не угодить какому-то дяденьке с толстым карманом или вдруг обанкротиться. Так что все еще вполне сносно. Быт людей состоит здесь из работы, постоянного накапливания средств для того, чтобы поехать на отдых — безусловно на море — прогулок со всеми возможными развлечениями или же пьяного угара (кто как привык) и собственно из того самого долгожданного летнего отдыха, если удалось скопить средства. Стремления живущих здесь уже более оформленные и они есть — кто-то хочет купить машину, кто-то вторую квартиру (зачем — неизвестно, но нужно), кто-то желает сорвать куш в лотерее, а кто-то раскрутить свой бизнес. Мужчины здесь обязательно мечтают о сыне или просто о ребенке (который лучше был бы сыном) и заводят для этого себе жен. Последние же рады родить его своим мужьям и вполне готовы потерпеть ради счастливой семейной жизни редкие (или не очень) побои со стороны супруга. Однако не все так укрощают женщин — у некоторых мужчин так ловко получается применять эмоциональное давление, что физически они не напрягаются. В целом же семьи здесь что ни на есть обычные, любящие пообсуждать разные темы: от политики до вчерашнего скандала соседки с сыном, старающиеся походить на представителей первого кольца и не явно, но с большой силой презирающие тех, кто живет дальше от центра округа. Далее идет первое кольцо, центр округа, не кольцо, а главный его цельный круг и не какой-то там, простите, бублик. Высшая точка — набухшая, жирная, с прибылью, деньгами, богатством. Она сочится желтым золотом, как сочится назревший прыщ желтым гноем, а округ в целом и похож на огромный надрыв на рельефе земли с ярким пульсирующим центром. Здесь стоят виллы и особняки в несколько этажей, многоэтажки с дорогими и поистине огромными квартирами, небоскребы с пентхаусами, отели с бассейнами на каждом этаже, частные кинотеатры, бутики, театры с изысканной архитектурой, рестораны высокой кухни и все остальное, что требует огромные деньги за обычные вещи, потому что у вещей есть имя. Собственно, блага, продаваемые здесь, не сильно отличаются от тех, что продаются кольцом ниже: вещи разве что по-настоящему брендовые и гарантировано качественные, а не с подделанным именем и вероятностью пятьдесят на пятьдесят, что нападешь на добротно сделанный товар; фильмы показываются с теми же сюжетами, но с другими актерами, и опять же — от брендированных киностудий; постановки в театрах, что для детей, что для взрослых, показывают практически одни и те же сюжеты о том, как группа людей героически очищает округа от вшивых котов, или же просто комедии, только разве что с разным уровнем цензуры. Арены тут намного меньше, чем во всем округе, но с тем же намного богаче и фешенебельнее. По сложившейся здесь моде, к тому же, они строятся с ультрамариновыми стеклами вместо стен в холле и обделываются такого же цвета пластиковыми панелями с металлическими блестящими вставками. И, честно сказать, походят из-за этого на большие детские игрушки. Внутри же помещение вмещает в себе ринг с совсем небольшим количеством посадочных мест вокруг и напоминает все это скорее бары из второго кольца, предназначенные для стэндап-выступлений. Помимо арен здесь часто встречаются выставочные залы, являющиеся часто имуществом сынков депутатов. Несмотря на всю роскошь построек, яркие вывески, неоновые панели, здесь крайне мало зеленых насаждений, а парки и скверы украшены разве что фонтанами и ярко-зелеными плакатами, а не свежими зелеными кустами. Но люди на это особо внимания не обращают. Они, собственно, в принципе мало на что обращают внимания, кроме себя и того мнения, которое сложится у других о них. Жители этого кольца — круга — чаще всего находятся в разъездах и посещают другие округа, а если и находятся в своем, то скорее всего не дома, а в гостях, на приемах, званых вечерах или подобных мероприятиях. Их жизнь — сплошное веселье и непрекращающееся показушничество, кто кого богаче. Но на то они и элита округа, что в этом такого-то? Что же насчет перемещений из кольца в кольцо? Да на самом деле и ничего. Люди могут свободного перемещаться по округу. Лучше спросить, кому это надо? Вот тут можно подумать и сказать, что вряд ли житель третьего кольца поедет в первое, хоть просто так, хоть по крайней нужде — дорого, далеко, не выгодно, да и собственно, что ему там делать? Размахивать своей пропиской и просит чего-то? Вряд ли. У него, конечно, возможность поехать есть, но способен ли он это сделать — тут уже другой вопрос. А представитель центральных районов — что он мог забыть во втором или третьем кольцах? Ничего, поэтому все живут на местах, работают, и по-тихому презирают тех, кто беднее. Но вернемся же к первому кольцу, к тому, в котором стоит внушающих размеров особняк, насчитывающий три этажа, где на первом этаже левого крыла располагаются помещения для содержания котов, а в задней части дома на втором этаже находится комната хозяина дома. За окнами этой же комнаты растет пышный фруктовый сад, огороженный со всех трех сторон высоким забором.

***

Внезапный громкий вопль разносится по первому этажу особняка Хенвона. Рев отскакивает от стен и щипает за нервы обитателей клеток, которые резко просыпаются или дергают ушами в сторону, откуда доносится звук, пока их сердца морщатся в груди, выжимая из себя густую взбудораженную кровь. Пусть особи и слышат эти душераздирающие крики в который раз, но спокойно слушать их не получается ни у кого. Особенного у Нэко. Тем более, что для него это впервые. Вопль будит недавно прибывшего кота, и он вздрагивает, поднимает голову, шевелит ушами, стараясь уловить хотя бы в какой стороне находится источник звука, но этого сделать не получается. Создается впечатление, что рев слышен сразу со всех сторон. Нэко напрягается еще больше, потому что дверь его клетки громко скрипит, будто елозя наждачкой по нервам, после чего внутрь входит несколько людей. — …да что-что — на Кима рыкнул. Пусть теперь не орет. Заслужил. За фразой, догоняя, спешит заливистый грубый смех, а двое мужчин подходят к коту, поскрипывая разрядами тока. Последний зыркает на них сузившимися зрачками, морщит нос и отползает немного назад, правда, толку от этого… Его тело все равно беспардонно хватают, прижимают голову к кушетке, оголяя шею, сжимают конечности и придавливают хвост. — Не рыпайся. А то отправишься туда же, где сейчас находится Баку. Нэко не знает Баку, но догадаться, кто это, не сложно, поэтому кот сжимает челюсть и смотрит куда-то в пустоту. Он чувствует, как ему делают укол в шею, а после и в плечо, что оказывается слишком болезненным, из-за чего Нэко рефлекторно дергается и поджимает щеки. — Успокойся! — ревущий голос раздается близко к ушам, пугая и угнетая. Кот моргает и застывает: его мышцы напрягаются, а сам он зажмуривается, стараясь перетерпеть боль. Мужчины не остаются в клетке очень долго и покидают ее, едва шприцы, принесенные ими, не опустошаются. Однако с их уходом спокойнее не становится. По вольеру Нэко и по всему этажу еще несколько минут разносятся вопли и крики, из-за которых кровь стынет даже у некоторых людей из персонала.

***

Четверг обещает быть для Хенвона очень продуктивным. И совершенно не важно, что в этот день должно произойти только одно весомое событие — пополнение коллекции новым экземпляром. Для юноши этого достаточно, чтобы назвать конкретно этот день продуктивным. Настроение Че с утра так же, как и настрой на день, довольно хорошее. Загадочная умиротворенность с самого пробуждения окутывает парня, пока тот медленно поднимает веки и вытягивает вверх руки, наслаждаясь шуршанием ткани; пока ополаскивает лицо прохладной водой и укладывает лоснящиеся локоны; пока ходит по комнате в длинном халате, заправляя постель. Довольствующийся и спокойный взгляд, хранящий какую-то тайну, интригует, хотя окружение парня уже давно знает, при каких обстоятельствах появляются эти темные искры. — Стефан, подготовь, пожалуйста, мой выходной костюм. И скажи шоферу, чтобы в половину двенадцатого он меня уже ждал у ворот. — Хорошо, господин. Что-то еще? — Д-да… Да, Стефан, вы проверяли камеры… я вас просил, помните? — Да, конечно. Двор пуст, господин, снаружи тоже никого не заметили, тем более охрана дежурит на территории круглосуточно, а слепые зоны камер совсем небольшие. Можете не волноваться, вы полностью защищены. — Спасибо, — Хенвон говорит это вслух, а затем то ли шепчет себе под нос, то ли и вовсе лишь думает, — …защищен… Что ж, возможно, просто нервы или усталость, как и в прошлый раз…

***

Перед боем Шону успевает хорошо так позевать под никчемные газетные статьи, которые ни о чем толком не рассказывают, а только и повторяют, что вскоре будет объявлен первый этап реформ. При этом каждая из них стремится выглядеть оригинальней другой и нахваливает политиков все более и более вычурно.

***

В назначенное время Че-младший садится в машину, конечно же, раритетную. Старое, только смотря на дизайн, но с виду вполне новое и ухоженное авто благородного черного цвета с вытянутым, как морда собаки, капотом, бока которого подпирают круглые элегантные железные подкрылки, с блестящими железными полосами вдоль боков, спереди и вокруг стекол машины, а также с забавными круглыми фарами, которые похожи на глаза грача, так и молчит о своей статности. В автомобиле только два места, накрытых матовой черной крышей, имеющей возможность складываться и раскладываться. В водительском кресле сидит непосредственно сам водитель, а на втором, пассажирском, месте располагается парень. — Едем. Когда колеса проворачиваются в первый раз, трогаясь с места, Хенвон ощущает приятную щекотку в животе, которая возникает каждый раз при предвкушении встречи с новым экземпляром. Затем он позволяет себе совсем легко улыбнуться, загадочно, так, будто он в этот самый момент узнал какую-то тайну, после чего парень проходится пальцами по пуговицам на пиджаке, проверяя застегнуты ли все, и немного оттягивает ткань вниз. По завершению этого действия Че выдыхает и откидывается на спинку, разворачиваясь к окну и сохраняя все ту же цепляющую улыбку. За стеклом мелькает несколько районов, вывозя парня из первого кольца и оставляя позади фешенебельные, яркие и потрясающе искусственные улицы, украшенные зеленью, разве что на каких-то вывесках. Второе кольцо же встречает более блеклыми тонами, однако они выглядят естественнее и приятнее, чем яркие и бьющие в глаза краски предыдущего. Здесь не найдешь светящихся телевизоров, разве только на периферии, ближе к центру, потому что во втором кольце преобладают рекламные щиты и огромные плакаты на жилых домах с лозунгами типа: «Сигареты марки «ЦзаоСи» — выбирай качество!», «Лучше воды может быть только «Ю Чхун» — саке от мастеров производства!» или же «Ли Шань: Я сделаю вашу мир лучше!» Также помимо этого в пределах второго кольца на каждой улице можно встретить кучу вывесок с рекламой какого-либо продукта или услуги, однако это обилие цветных пятен хотя бы уравновешивается деревьями и парковыми зонами, где на протяжении целых шестидесяти метров видны лишь стволы с трескающейся корой, покрытые нежно-зелеными и желтовато-оранжевыми листьями. Из-за того, что второе кольцо занимает большую часть площади от всего округа, располагаясь на доброй его половине, то поездка от особняка до арены «TIGER» занимает достаточное количество времени и хорошо разогревает интерес Хенвона. Пусть он знает на что охотится, однако видеть добычу на картинке и обладать ей в реальной жизни — совсем разные вещи, верно? Так и Че: ранее он видел Вонхо лишь на фото и вообще, первый раз, когда этот гибрид попался ему на глаза, был, когда парень заметил его в какой-то газетке. Она случайно попалась на глаза в тот редкий момент, когда Хенвон находился во втором кольце округа. Изображение сразу привлекло внимание, так распаляя интерес к экземпляру, что парень даже купил ту несчастную газетенку, чтобы поближе рассмотреть кота. Коллекционерская страсть и желание обладать этой особью, ничтожной и восхитительной одновременно, овладели Че сразу. Правда, немного погодя, когда парень узнал, что Вонхо — обычная дворняга, да еще и без хвоста (на первой фотографии этого не было видно), то немного разочаровался, однако желание присвоить его себе нисколько не притупилось. Что же — ничего страшного, будет небольшое исключение из всей коллекции, эдакая вещичка для себя. Хенвон ведь может и не выставлять его напоказ. Однако, как бы парень не думал над этим в таком ключе, слухи о том, что он ищет какого-то кота, распространились быстрее, чем вообще можно было ожидать. На приемах уже спустя неделю начали с разных сторон сыпаться вопросы а-ля: И кого ты уже себе там присмотрел? У нас в округе появилось что-то интересное? Нам ожидать представление нового экземпляра? Из-за этого Че пришлось действительно искать нового кота, чтобы не вызывать у окружения никаких подозрений, потому что показывать знакомым такую особь, как Вонхо, каким бы он хорошо сложенным и привлекательным не казался парню, было нельзя. Это могло подпортить репутацию высокого ценителя, человека с тонким вкусом. Любой другой коллекционер мог бы себе позволить такое безобразие, но не Хенвон, для него это чересчур рискованно. В окне показывается еще далекая надпись «TIGER», и парень выравнивает спину, снова проходясь пальцами по пуговицам пиджака. Его лицо спокойное, но ум полон ожидания и предвкушения: еще никогда Че не приходилось встречать настолько мощных и крупных котов, как Вонхо. Шофер паркует машину, и парень наконец-то выходит наружу, поправляя несколько прядей. Его гордая осанка и высокая фигура в элегантном костюме возвышаются над всем, что его окружает, он привлекает всеобщее внимание и с тем же заставляет проходящих зевак чувствовать трепет. Однако сам Хенвон не замечает всего этого и совсем не реагирует на заинтересованные взгляды и перешептывания. Парень просто проходит вперед, отстукивая каблуками туфлей и ощущая только волнительное биение сердца, которое он с удовольствием слушает. Появление коллекционера на именно этой арене вызывает мгновенный отклик у толпы пришедших на бой людей: присутствие такой особы означает либо разборки с владельцем, либо нахождение среди соревнующихся какого-то особого кота. Для разборок одного шофера мало, поэтому от зрителя к зрителю, после к ожидающим, а затем уже и просто прохожим мгновенно пробегается слух о том, что сегодня на арене будет что-то действительно интересное. Че же в это время входит внутрь здания, минуя очередь и проходя мимо охраны. Он собирается подняться в кабинет Чжухона, однако тот уже небрежно соскакивает со ступенек, вальяжно и легко пролетая две последние. На Ли все те же шуршащие складчатые штаны и длинная безрукавка с шелковой накидкой. — Добро пожаловать! — младший продолжает идти, кланяясь на ходу, и слегка сутулится, с тем же вытягивая шею вперед. Выглядит он довольно свободно, просто и расслабленно, совсем под стать кольцу, в котором живет и работает. Однако, совсем не под стать Хенвону. — Доброе утро, — тон парня сдержан, однако не сказать, чтобы слишком доволен. Че по привычке также слегка склоняется в знак приветствия и уважительно опускает на мгновение голову, после чего выравнивается и медленным отточенным движением просовывает обе руки в карманы брюк. Чжухон в это время подходит совсем близко и, одернув футболку, останавливается, отклоняясь корпусом как бы назад, и тоже засовывает ладони в бездонные карманы штанов. — Пунктуальности не отнимать, — парень весело кидает фразу и немного сощуривает глаза. — Кот… На месте? — Да, — Ли игриво смотрит в пол и еще больше сгибает плечи, после возвращая взгляд наверх, — я ведь говорил. Пройдем на арену или поднимемся в кабинет? — На арену, — парень плавно отворачивается, привлеченный каким-то движением сбоку, — хочу посмотреть на него в действии. Мои люди, по твоему совету, подъедут немного позже. Нужно, чтобы кто-то их встретил, — лицо оказывается снова обращено в сторону младшего. — Да, конечно. Идем? — ладонь вытягивается по направлению ко входу на стадион. Хенвон в ответ только учтиво кивает и шагает в указанную сторону, пока за ним следует владелец арены. Однако кажется, что Че здесь хозяин, а Чжухон вразвалку плетется рядом в своем наряде, словно какой-то оборванец, зашедший посмотреть бой. В холле уже собрались люди, но на арену еще никого не пускают, все толпятся у касс и проверяющих билеты людей, поэтому Хенвон с Ли спокойно проходят на еще пустой и чистый стадион. Тут же младший подзывает Шону, приказывая ему с несколькими людьми встретить прислугу господина Че, на что парень небрежно с усмешкой отвечает: — Нянек что ли?

***

Среди высокопоставленных людей, богачей и знаменитостей, словом — среди жителей первого кольца существует негласная традиция нанимать по достижению ребенка шести-восьми лет няню для него — другого такого же ребенка, только несколькими годами старше и обязательно того же пола. Вроде как для обмена опытом и способности родителя управлять кругом общения своего чада. Конечно, это лишь общее понятие. В большинстве своих случаев отцы (а в основном именно они заправляют воспитанием ребенка, оттесняя мать) покупают таких воспитателей или воспитательниц лишь для того, чтобы другие видели, что они могут себе это позволить. В конце концов ребенок растет в обществе одного единственного человека, и чаще всего это общение сказывается на нем не лучшим образом. Няни остаются рядом с детьми до тех пор, пока их не увольняют родители или сам ребенок, уже, естественно, выросший до сознательного возраста. Не редкость, когда воспитатели продолжают работать возле своих подопечных уже не нянями, а в качестве водителей, прислуги или секретарей. Потому что одни привыкли к обществу конкретного человека, а другие приловчились наживаться на конкретном человеке. Шону тоже когда-то работал няней для ребенка одного чиновника. Только парень надолго не задержался на этой работе, не потому что его уволили, а потому что сам ушел. Несмотря на то, что его считали довольно спокойным и прилежным парнем, и возможность прожить всю жизнь, не нуждаясь, предоставлялась прекрасная (конечно, в случае, если молчать в тряпочку и беспрекословно подчиняться), Сон все равно ушел.

***

Непонятно — то ли Шону специально выкрикивает так не совсем тихо, то ли умышленно, чтобы его было слышно, вот только Хенвону совсем не по душе такое обращение. Чжухону, собственно, тоже. — Шону, — Ли хмурится и скользит взглядом-лезвием по воздуху, прорезая пространство между собой и начальником охраны. — Прислугу. Иди, — парень отворачивает голову, не желая больше ничего слышать. Небрежный по своей природе Хену же слегка хмурится и оценивающим взглядом провожает фигуру Че. Последний замечает это и морщится, отворачивается и продолжает идти. Парни минуют несколько проходов и занимают свои места на пятом ряду, а младший тут же справляется: не нужно ли чего его гостю? — Нет, благодарю, — Хенвон усаживается, расстегивая свой пиджак и раскидывая две его половины в стороны, чтобы было удобнее, облокачивается на спинку и закидывает ногу на ногу, — скажи только, как тебе… Вонхо? Младший оживляется, потому что не так уж легко переносит это молчание, а с таким компаньоном, как Хенвон, поговорить удается не часто, просто потому, что сам парень обходится короткими фразами-ответами, а на вопросы практически никогда не расщедривается. На арену же в это время начинают сползаться первые зрители. — Ну… — Чжухон съезжает немного вниз и ставит на подлокотник руку, касаясь пальцами щеки и губ, — это конечно не манул и не мейн-кун, но спутать можно. Такая же мощность, такие же размеры и сила, просто исполин кошачьего мира! Я таких особей еще не встречал. По крайней мере у нас в округе подобных ему локальных котов нет. Да и он, собственно, непонятно откуда: у нас живет или нет, хрен его… А… И в живую он, кажется, еще больше. Ручища вот такие, — парень наклоняется вперед и показывает двумя ладонями размер бицепсов. Ли очень эмоционален и энергичен в этот момент, в отличие от Че — он только смотрит в ответ и спокойно улыбается, словно слушает увлеченного собственным фантастическим рассказом ребенка. Увлекшийся же ребенок продолжает. — Да, жалко только, что бесхвостый… — парень делает паузу и кидает взгляд на собеседника. — Это ничего, я знаю. — …Дааа, но уши на месте. Тоже кстати забавные. У котов в основном они как кисточки или вытянутые, а у этого короткие и пушистые. Шерсти же на теле мало, сначала думал, что только по позвоночнику, но заметил, что еще вот тут… — Чжухон проводит по коже от ребра ладони к локтю несколько раз, — …тоже есть. Клыки у него очень короткие, и, что еще заметил, ногти совсем нежные розоватые, а не как у остальных потемневшие и закрученные. Но ладони мощные, жилистые и что-то у него с запястьями — не особо разбираюсь, но что-то у него там не так. Со щиколотками тоже что-то… пусть их и не видно было, но со стороны даже через одежду заметно, что строение немного другое. Зрачки еще у него играют… по-особенному, и взгляд от этого, не понятно, то ли просто тяжелый, то ли острый, то ли безразличный… Хенвон продолжает улыбаться, слушая. Он практически все это знает: знает, что у кота за уши и почему щиколотки с запястьями показались странными, вот только прерывать Ли не хочется совсем. Старшему в сладость слышать со стороны такое восхищенное описание экземпляра, который вскорости будет принадлежать ему. А на стадионе в этот момент уже ревет толпа, требуя начинать бой. Шумит со всех сторон, и только тяжелый гул труб, взывающий к бойцам и требующий выйти на поединок, на несколько секунд прерывает непрекращающиеся крики. Че напрягается, набирает побольше воздуха в легкие и вытягивается вперед, медленно и спокойно. Чжухон в этот момент зыркает на поле боя и порывается продолжить свой рассказ, только Хенвон вежливо останавливает его, не отрывая глаз от арены. Ли же понимающе замолкает, но все равно как-то немного неловко бормочет напоследок: Ну да-да, сейчас сам посмотришь. Первым перед зрителями появляется соперник Вонхо: высокий, не совсем тощий, но и не блещущий своей формой кот. Белая шерсть покрывает ключицы и грудь, и со стороны кажется, будто это накидка; такие же шелковые белые волны находятся и на руках, от локтя до ладони, покрывая только тыльную ее сторону, и на ногах, от колена до стоп. Уши его, огромные и расположенные далеко друг от друга, прижаты к голове, а длинный пушистый хвост не волочится по земле, а приподнят буквой S над ней. Если знать, что одного из выступающих сегодня котов собираются забрать в коллекцию, то непременно можно подумать, что это именно этот белый кот, а не тот, что выходит следом. Такой же высокий, но с гораздо более плотным и накаченным телом, сбитый, короткошерстный, с рябым темно-коричневым окрасом. К тому же бесхвостый и с короткими ушками, которые кажутся смешными на фоне ушей его оппонента. Конечно, кота с таким рельефом тела еще нужно поискать, но тем не менее для выставления его в качестве экспоната этого будет маловато. Однако Че это нисколько не смущает. Он завороженно смотрит на арену, на этого титана, который проходится по сцене, шаркая стопами по песку, и совершенно хладнокровно осматривает толпу, свистящую и воющую в его сторону. Появление Вонхо сказывается на толпе, и она замирает на миг, после медленно заново набирая громкость и в конечном итоге обрушиваясь шквалом визга и рева на бойцов. Те же только прижимают от этого уши и расходятся по углам, пока человек, следящий за таймингом, выходит на середину и машет руками, раздражая тем самым Хенвона. Тому хочется, чтобы этот надоедливый и самодовольный тип поскорее соскочил с арены, отдав ее в полное распоряжение двум котам. Наконец-то проходит период каких-то бессмысленных выкриков судей, и звучит первый гонг, свидетельствующий о начале боя. Коты тут же одновременно делают первые шаги. Вонхо, округляет плечи, отворачивая ладони внутренней стороной назад, и вытягивает шею, слегка опуская голову вниз. Лицо его остается обращенным прямо к сопернику. Кажется, он делает это, чтобы казаться еще массивнее, хотя, куда еще больше. Коты продолжают идти друг на друга по спирали. Когда они оказываются ближе к центру и друг другу, то белый начинает извивать свой хвост, с каждый разом оставляя все больше и больше змеиных следов на песке. В момент же первого прыжка кончик хвоста уже меняет цвет со снежно-белого на серый и становится сильно запыленным. Нападение парируется Вонхо, и он, просто сделав кувырок назад, перебрасывает соперника через себя, тут же становясь обратно на ноги. Пока кот поднимается с четверенек, белый хвост снова несколько раз извивается на песке, прежде, чем производится вторая попытка атаки. Но Вонхо опять сводит ее на нет, легко переводя силу удара в инерцию, из-за чего противник пролетает мимо. Первые несколько секунд почему-то кажутся очень важными в бою. Будто они могут показать все качества бойца, технику, манеру поведения и прочее. Поэтому Хенвон с особой внимательностью и трепетом следит за событиями первых мгновений после гонга, потому что он боится, что за эти секунды его прихоть разочарует его. Глаза скользят по силуэту Вонхо и цепляются за каждую напряженную мышцу и мускул с особой жесткостью оценивая то, как сильно они напрягаются и как заставляют конечности и туловище сгибаться. Первая отраженная атака прыскает какой-то наглостью и, кажется, страхом, однако для такой особи страх представляется довольно глупым и несвойственным чувством, поэтому перед глазами Че пляшет обнаженная наглость и спокойствие. Второй же скинутый удар воспринимается с каким-то восторгом и, если не удивлением, то странной гордостью в не совсем прямом для нее смысле. Последующие похожие действия: неудавшиеся нападения белого кота, изматывающие его, и выверенные, точные, совершенные движения соперника приводят Хенвона в сдержанный внутренний восторг. Неоправданное разочарование рассыпается и улетучивается вместе с осенним ветром, пока удовлетворение и наслаждение овладевают парнем. Че жадно ловит каждое движение, каждый бросок и практически невесомые, но четкие удары. К концу первого раунда Вонхо заставляет отупевший стадион притихнуть и застыть с по-дикому ликующими лицами, а Хенвона — сомкнуть ладони в кольцо и остаться сидеть в полусогнутом положении, а не откинуться назад. — Ну и дела… — и только Чжухон в этой ситуации, кажется, может отмереть и удариться лопатками о спинку, — выступал бы он у меня каждый день, я бы и на бои тогда стал бы ходить. — А так, что же, не ходишь? — парень не позволяет себе оторвать взгляд от ринга и только говорит в пространство перед собой. — Практически нет. — Владелец арены, а на бои не ходишь. — Да не особо люблю я это. Че поворачивает голову всего на секунду, чтобы бросить фразу: — Интересный ты. На середину арены снова возвращаются коты: отдышавшийся и практически целый Вонхо, получивший лишь несколько неглубоких царапин, и фыркающий, вспотевший белый кот, на котором ссадины от песка, несколько синяков и ушибов. На нем были бы и царапины, будь у Вонхо нормальные когти на руках. Звучит второй гонг. Бой не меняет своего характера, но это не определяет его зрелищность. Техничность и скоординированность движений, их изящное мастерское исполнение наоборот завораживает зрителей и заставляет наблюдать, разглядывать бойцов, а не просто пытаться уловить, кто кого поранил. Обычно — попробуй только разгляди, у кого в клубке, катающимся по рингу, появилась рана, кого ударили, кому разорвали ухо или вывихнули плечо. А тут… Это кажется совсем другим видом поединка, на профессиональной арене, где сражаются квалифицированные бойцы. Хенвон, может быть, даже старается не моргать, чтобы не упустить ни одной детали, и, возможно, именно поэтому замечает какое-то секундное замешательство, происходящее на сцене: белый кот тормозит дольше, чем можно было предполагать и поднимает голову, когда Вонхо уже находится в мгновении от прыжка; кончик белого хвоста вздрагивает, отвлекая нападающего, из-за чего тот отталкивается не так сильно, будто бы давая время сопернику сгруппироваться и тоже прыгнуть. Затем они сталкиваются в воздухе, Вонхо на этот раз неуверенно хватается за плечи и, словно запутавшись в своем же теле, вместо парирования сильно толкается стопой в чужое тело. Они разлетаются, кровь багровой занавеской падает на ринг, а толпа взрывается в неистовом вопле. Че хмурится и двигается ближе. Вонхо, отскочив в сторону, становится в полный рост, смыкая губы, напрягаясь и выдыхая через нос, пока белый кот также поднимается, растирая ладонью алые пятна на пыльной шерсти. Они меряют друг друга взглядами, после чего Вонхо показательно шагает вперед, а его противник также показательно выводит зигзаги хвостом на песке. Дальше события разворачиваются по тому же сценарию, что и до заминки: один нападает, другой сводит все удары на нет. Снова звучит гонг. Хенвон складывает две ладони вместе и, улыбаясь, подносит их к лицу.  — Как мастер… профессионал… — Чжухон дергает футболку за ворот и стряхивает несуществующий мусор со штанов. Старший мысленно соглашается с Ли: Профессионал… Мой профессионал. Пьянящее чувство обладания заползает в каждый укромный уголок парня и щекочет его изнутри, подмывая прямо сейчас встать и приказать забрать этого кота с арены. У Че свербит все тело из-за ожидания и желания поскорее привезти Вонхо к себе домой, только он сдерживается. Сдерживается и удовлетворенно улыбается. Третий гонг немного пугает Хенвона и вырывает его из мечтаний, заставляя обратить внимание на арену. — Мы за полминуты уйдем… — Че говорит это, так же не отрывая взгляда, — следи за часами. По отзывам людей, бывавших на боях, в которых участвовал Вонхо, третий раунд всегда самый интересный. Потому что именно во время этого отрезка происходят самые эпичные и жестокие сцены. Хенвон в принципе не ходит на бои — разве что по надобности, как в этот раз — потому что не находит ничего интересного или развлекательного в том, чтобы смотреть на колотящих друг друга котов. Ну или людей — таких заведений в округе тоже предостаточно. Но сейчас ему становится слишком интересно. Первые секунд пятнадцать, наверное, не происходит ничего незаурядного, но затем какое-то мгновение, вздрагивание кончика хвоста, по-другому напряженная мышца, и Вонхо бросается вперед, прыгая в сторону соперника, который тут же реагирует на это. Однако эта реакция оказывается запланированной, а потому белый кот фатально ошибается, рывком двигаясь вправо и отталкиваясь со всей силы ногами от земли. Он оказывается перехвачен в воздухе и сброшен на землю с тремя крупными порезами на животе — одним глубоким и двумя поменьше — от когтей. Вонхо же приземляется и выравнивается, ожидая, когда противник поднимется, пока толпа требует немедленного продолжения. Кот лишь надменно оглядывает ее, упуская на пару секунд из виду своего оппонента, который успевает воспользоваться этим. Белый разгоняется и прыгает, пролетая параллельно над землей и сталкиваясь плечами с тазом Вонхо, роняя того на землю. Следующие несколько мгновений практически никто не понимает, что происходит между двумя: они двигаются на полу слишком быстро, походя не на два тела, а на какой-то единый сгусток энергии, растягивающийся и сжимающийся обратно. Картинка становится более-менее четкой, когда Вонхо снова оказывается на полу и хватает соперника за ладони, притягивая его к себе, но при этом сильно толкаясь стопами в грудь. Белый шипит, фыркает и сам резко дергается, вырывая свои руки и отскакивая в сторону. Его соперник же в это время поднимается на ноги и опять нападает, не выжидая ни секунды. Они снова оказываются на полу, снова их движения слишком быстры и непонятны, снова толпа повизгивает и хрюкает от удовольствия наблюдаемого зрелища. На стадионе разгорается такой азарт и увлеченность представлением, что все только и делают, что смотрят на комок, хаотично перекатывающийся по рингу, не замечая больше ничего вокруг. Вот снова момент, который становится понятным: Вонхо каким-то образом вскакивает на ноги, перекидывая при этом противника через бедро, а затем сразу же за руки откидывает его в сторону так, что безвольная тушка скользит по песку, разукрашивая бок и руки ссадинами. Неистовая жестокая энергия переполняет каждого смотрящего, пока Вонхо хрипло выдыхает, вытирает щеку от капель крови и начинает медленно подходить к лежащему. Зрители перегибаются через кресла и скандируют: У-бей! У-бей! У-бей! Кот осматривает их из-под бровей и толкает вялое тело в бок, заставляя его перевалиться на спину. После чего усаживается на живот, который вздрагивает от коротких вдохов, и упирается одной рукой в плечо, а другой — задирая подбородок и начиная давить на него, в конечном итоге собираясь просто сломать шею. Толпа вокруг арены захлебывается слюной и поощряет Вонхо, совсем не жалея распластавшегося под ним белого кота, который безнадежно хлещет своим грязным хвостом и пытается убрать чужую мощную руку. Только это бесполезно. Еще несколько мгновений и наступает конец. Конец боя. Одной секунды не хватает, чтобы голова запрокинулась настолько, что преодолела бы критическую черту и с хрустом вывернулась в обратную сторону. Одной секунды хватает, чтобы жизнь осталась в измазанном кровью и пылью теле. Вонхо встает, едва услышав гонг, и без особых разглагольствований удаляется за кулисы, пока его соперник откашливается и дышит, содрогаясь на полу и раздувая песок у своего лица. Хенвон шикает Чжухону: Все, идем-идем, — когда они стоят у края пятого ряда, так и не сумевшие оторваться от выступления тридцать секунд назад, пока старший усмиряет волнение и, как ему кажется, совершенно глупую и неуместную улыбку, а Ли долго выдыхает прикрыв глаза.

***

— Я, конечно, понимаю, что притащил я Вонхо к себе только по твоей просьбе и для тебя, но, черт возьми, что за выступление! — Чжухон активно жестикулирует и смотрит в какую-то несуществующую точку перед собой. Не то чтобы он настолько был восхищен боем, просто кажется, что подобную реакцию проявить просто необходимо. Че же поднимается рядом быстрыми мелкими шажками по лестнице, не особо-то обращая внимание на степень восхищенности собеседника и скорее концентрируясь на своей. — Да и народу столько… емае… — парень в восхищении закидывает руки за голову, сцепляя их в замок. — Раз он так тебя порадовал, может, мы с тобой на спасибо разойдемся? — старший шутит исключительного из-за слишком хорошего настроения. — Да пожалуйста! У меня сегодня полный стадион, да и ажиотаж подняли не хилый… — Чжухон, я шучу, — Че мягко улыбается и сводит лопатки вместе, вытягивая спину, — выпишу тебе чек, как только Вонхо окажется у меня в руках. Младший тоже легко улыбается и, кажется, совсем не обращает внимания на сказанное, будто бы ему действительно все равно на деньги. Парни подходят к кабинету Чжухона и заходят внутрь. Остается только совсем немного подождать. В комнате стоит эмоциональный штиль, воздух настолько спокоен, будто сейчас воскресное утро, выходной и совсем никуда спешить не нужно. Эту спокойную тишину Ли кажется необходимым заполнить непринужденным разговором, однако в голове стоит один лишь вопрос о том, почему именно Вонхо? Его задавать парень не решается — некорректно как-то, да и что конструктивного взять с богатенького сыночка? Захотел и взял, и дело с концом. Поэтому младший только предлагает присесть и отходит к своему столу, выдвигая несколько ящиков и доставая гонорар Вонхо и его же контракт — бумажку о согласии, что владелец арены не несет никакой ответственности за соревнующихся и за их жизни. Или смерти. Хенвон же смотрит на подушку в виде лайма, на которую ему предложили присесть, оглядывает помещение в поиске более приличных мест, которые он конечно не находит (разве что место самого хозяина и пустоты вдоль его стола, где по идее должны стоять стулья, но сейчас их нет на месте). Парню приходится неуклюже и напряженно упасть в подушку и по-странному вскинуть ноги во время падения. Че морщится, но это неудобство ничто по сравнению с тем удовольствием, которое ему придется испытать через десяток минут, когда в его руках окажется желанная особь. — Я надеюсь, у тебя надежные шокеры, потому что я не хочу, чтобы этот громила мне офис разворотил. Че улыбается и набирает полную грудь воздуха. — Снотворные. Но и шокеры на всякий случай имеются, поэтому не переживай. В любом случае я готов оплатить ремонт, если понадобится. — Ох, уж спасибо. Но я бы предпочел остаться с целым кабинетом, — парень чиркает ручкой и посмеивается, слегка покачиваясь на кресле. После этой фразы парни перестают разговаривать вовсе и оба сидят, будто два незнакомых человека в комнате ожидания. Время тянется, и обоим начинает казаться, что Вонхо слишком долго идет. — Он точно поднимется в кабинет? — Должен. Контракт-то у меня и деньги его… Чжухон хмурится, вставая и выхватывая из кармана мобильный. Возле уха раздается несколько гудков, но их прерывает стук в дверь. Находящиеся в кабинете переглядываются и выдыхают. — Да, войдите, — Ли начинает отходить к своему месту, но с тем же с интересом смотрит на дверь. Ручка вздрагивает, и в проеме появляется Шону, запыхавшийся и немного взбудораженный. — Босс… Он сбежал… — В смысле? — уголки губ падают вниз. — Сказал, что за деньгами зайдет позже и ушел. — Почему вы его не остановили?! — Босс… ну… — парень обессиленно изображает габариты кота, — он через нас буквально перемахнул и все. С такой силищей он и двухметровый забор перепрыгнул бы без труда… — Мне это не важно! Его ждал господин Че, вы что, совсем с дубу рухнули?! Шону только сопит через нос, усмиряя дыхание, и сокрушительно морщит губы. Хенвон в это время всем естеством ненавидит дурацкие подушки, с которых невозможно подняться, и поправляет пиджак. Он выравнивается, застывая на месте, смотрит на начальника охраны, на владельца арены, усмиряя ярость внутри, но в полной мере оставляя ее во взгляде, после чего медленно цедит сквозь зубы: — Что ж… Это, конечно, совсем не входило в мои планы… Но раз так… Мои люди останутся у тебя. Как только он появится, сообщишь мне. Да и… — пальцы загоняют последнюю пуговицу в прорезь и разглаживают ткань, — …найди себе костюм поприличнее. Всего доброго. Че деловито и раздраженно кланяется, после чего удаляется, надменно отстукивая каблуками по коридору. Он не любит ссориться и срываться, поэтому как бы сейчас он не обвинял младшего, исправить этим ничего не получится. Чжухон хрустит костяшками пальцев. — Если у меня будут проблемы из-за вас… — парень явно сдерживается, чтобы не назвать охрану каким-нибудь хорошеньким словцом, — Хенвону нашу лавочку прикрыть — пальцем щелкнуть, а вы тут устраиваете… — Ли закрывает глаза и вдыхает несколько раз. — Когда, он сказал, зайдет? — Позже. — Ну молись, чтоб до этого позже, нас самих на экспонаты не разобрали.