***
Арья задумалась над словами Тайвина и не заметила, как попрощалась с ним, а, когда тряхнула головой, обнаружила, что возвращается в свою тренировочную комнату. Она знала, что Сирио в это время там не будет, но ей нужно было время, чтобы осознать все причины её свадьбы. В течение последних нескольких лун это была всего лишь туманная идея в её голове. Далекое, неясное будущее. Скоро всё изменится. Через две луны её сестра выйдет замуж. А спустя две недели… она тоже вступит в брак. Дверь в её тренировочную комнату была открыта, когда она вошла, то услышала, как кто-то тренируется внутри. Джейме. Она тихо вошла в дверь и прислонилась к стене, наблюдая за происходящим. Она не хотела прерывать его посреди тренировки. Он значительно лучше научился фехтовать левой рукой. Она поняла это по тому, как он двигался. Но особенно её интересовало то, как он, казалось, сочетал привычный стиль с движениями, больше напоминающими водный танец. Удары его были подобны ударам рыцаря, но он действовал ногами… это было больше похоже на водный танец. Тогда ей пришло в голову, что, возможно, Джейме действительно кое-чему научился у нее во время их совместных уроков. «Он стал таким рыцарем, каким я всегда хотела быть», — подумала Арья. — «Странно, что я вообще смогла его чему-то научить». Он закончил свою тренировку и опустил меч, тяжело дыша от напряжения. — Разве ты не хочешь присоединиться ко мне, Арья? — Я не хотела тебе мешать, — пробормотала Арья. — Очень любезно с вашей стороны, моя леди, — он отхлебнул воды из фляги. — Ты выглядишь озабоченной. — Вовсе нет… — медленно произнесла она. — Не совсем. — Не совсем, — повторил Джейме. — Так в чем же дело? — Задумалась, — решила Арья, это слово показалось ей подходящим к её настроению. — Я всё понимаю. И о чем же ты так задумались? — уточнил Джейме. Арья выдохнула. С таким же успехом она могла бы сказать ему об этом прямо сейчас. — Дата нашей свадьбе определилась. Через две луны моя сестра выйдет замуж за Уилласа Тирелла в Хайгардене. Мы поженимся ещё через две недели. Джейме молчал достаточно долго, обдумывая, новости. — Хорошо. Я полагаю, что мы откладывали это событие так долго, как только могли, — он ухмыльнулся. — Я думаю, у тебя ещё есть время столкнуть меня с лестницы, не плохая идея? М-м-м… как тебе? — Ну, да… Неплохо… Но я не хочу рисковать… Ты не должен ломать единственную здоровую руку, — сказала Арья. — Нет… все нормально. Я не очень беспокоюсь о браке. Я беспокоюсь о свадьбе, но… но… Меня волнует… ну… только не о брак. То есть… Я не волнуюсь за тебя. — Хе-х… Очень высокая похвала, — ухмыльнулся Джейме, хотя его оскал немного смягчилcя. — Я тоже за тебя не волнуюсь. По крайней мере, в отношении брака. То, как ты притягиваешь опасность, меня немного беспокоит. — Неужели? Я уже привыкла к этому, — сказала Арья. Джейме коротко рассмеялся. — Полагаю, что так оно и есть, — он шагнул вперед и взял её левую руку в свою. Странно было ощущать его ладонь на своей собственной — обе ладони огрубели от долгих часов работы с мечами. Она подумала, что никогда раньше этого не замечала. — Ну что ж, теперь между нами две полные руки. И еще три лишних пальца. Я думаю, что этого достаточно, чтобы справиться с любыми опасностями, которые вы приносите. Арья улыбнулась. — Всё дело в трех лишних пальцах… — Да, благодаря им удача будет на нашей стороне, — Джейме наклонился и поцеловал её в тыльную сторону ладони, почти в шутку, Арья не смогла удержаться от смеха. — Вы пытаетесь играть в доблестного рыцаря, сир? — Мне не нужно в это играть. Я же рыцарь, — возразил Джейме. — Но разве вы действительно такой галантный? — Разве я недостаточно галантный для вас, леди? — Нет, не совсем так. Вы знаете, что я чрезвычайно озабочена рыцарством, потому что я… очень хрупкая молодая девушка. Джейме усмехнулся и отпустил её руку. — Оп-па, ну-ка, вытащи свой меч и покажи мне, насколько ты хрупкая, моя леди. Арья усмехнулась этому вызову. — Если вы настаиваете, сир, и я не леди!***
На следующий день при дворе было объявлено о двух свадьбах. Свадьба Сансы Старк и Уилласа Тирелла. И свадьба Арьи с Джейме Ланнистером. Стоя среди придворных, Арья чувствовала, что все взгляды устремлены на неё. Они видели её в своей среде, слышали слухи о ней в течение многих лет. И вот теперь они увидели её в новом свете. Женщина, которая вскоре станет леди Утёса Кастерли. Их взгляды горели, и Арья, честно говоря, страстно желала оказаться где-нибудь ещё. Но она этого не показывала. Она сделала серьезное лицо и лишь слегка приподняла подбородок. Если бы они искали у девушки неуверенность, то не нашли бы её. Если бы они хотели вынести приговор, ей было бы всё равно. Она была волчицей, которая скоро наденет львиную шкуру, и её нельзя было запугать.***
Серсея почти дрожала от ярости. На полу её комнаты, по другую сторону письменного стола, лежало письмо от великого мейстера Пицеля, и она не переставала смотреть на него с тех пор, как скомкала его и бросила на пол. Много лун назад, когда она впервые вернулась в Кастерли, она быстро установила контакт со старым мейстером в Королевской Гавани. Но не для того, чтобы стать его союзником. Боже мой, нет! Она доверяла старику настолько, насколько это было возможно, а Пицель всегда так боялся отца. Нет, ей просто нужно было, чтобы кто-то был её глазами. Поэтому она играла роль «скорбящей матери», которая скучает по своему сыну и просит сообщить ей последние новости о его благополучии. Пицель был более чем счастлив ответить. В конце концов, он был предан Ланнистерам и искал любую возможность продемонстрировать это. Со временем, Серсея смогла задавать ему и другие вопросы. О Тиреллах, о её отце, о Джейме, об Арье Старк. Она формулировала каждый вопрос как простое любопытство, и Пицель, казалось, ничего не подозревал. Из-за посланий мейстеров и других оставшихся шпионов она была осведомлена о каждом событии в Королевской Гавани. Но вот сегодняшние новости… сегодня… Серсея даже думать об этом не хотела. Конечно, она уже давно знала, что Арья помолвлена с Джейме, но теперь это было очевидно. Теперь была назначена дата. И что же ей теперь делать? Меньше чем через три луны её брат будет привязан к этой ужасной, дикой девушке. Ей пришло в голову найти какой-нибудь способ сорвать свадьбу. Но нет. Её отец увидит на всем этом её следы. Даже если она сумеет убедить Тайвина позволить ей вернуться в замок, чтобы увидеть свадьбу её дорогого брата, Джейме не сможет отвести от невесты глаз. Конечно, она могла бы послать убийцу, но даже это указывало бы на неё как на преступницу. Кто же, кроме неё, будет так настойчиво мешать свадьбе Арьи и Джейме? А если убийцу поймают, то её отцу не потребуется много времени, чтобы понять, что она… помогала Болтонам. «Почему меня должно волновать, что он поймет», — подумала она. — «Я его не боюсь». Даже её собственные мысли лгали ей в эти дни. Конечно, она боялась его. Разве она не всегда так поступала? Казалось, что с тех пор, как она была маленькой девочкой, её отец был для неё страшной фигурой. Отдаленный. Холодный. Такой же неподвижный, как статуя в септе. Она действительно боялась его. Она ненавидела его. Она любила его. Она хотела доказать ему, что он во всем ошибается, победив его в его же собственной игре. «Вино. Мне нужно вино»… В её комнате больше не было вина, поэтому она встала и направилась на поиски вина. В последнее время она пыталась ограничить употребление алкоголя. Ей нужна была ясная голова, если она когда-нибудь собиралась отомстить отцу за то, что он отослал её обратно. Но всякий раз, когда она злилась, её язык ныл от этого вкуса. Её шаги ударили по камню и наполнили зал эхом. Утес Кастерли был таким огромным замком, что часто казался пустым, даже когда его заполняли служанки и слуги, лорды и леди. Серсея не возражала против одиночества. Она не была уверена, что сможет вынести слишком много людей, пытающихся заговорить с ней. Но в середине пути её отвлекла приоткрытая дверь, и она остановилась на полпути. Она была хорошо знакома с этой дверью. Она вспомнила, что часто проходила через неё в детстве. И… почему-то… её снова что-то позвало войти внутрь. Некоторое время она не двигалась. Она уставилась на косяк, стоя совершенно неподвижно. Затем она покачала головой и широко распахнула дверь. Внутри была небольшая гостиная с пышными красными коврами и камином. Вдоль стен тянулись полки с книгами, а с одной стороны стояла арфа, замысловато вырезанная из белого дерева. Окна вдоль другой стороны комнаты выходили на край скал, и можно было видеть волны, разбивающиеся внизу… Так оно и было… она уже давно не входила в эту комнату. Ни разу с тех пор, как появился Роберт. Нет… а до этого — ещё дольше. Она была ребенком, когда стояла здесь в последний раз. Волна меланхолии захлестнула её, принося с собой воспоминания. Её мать проводила в этой комнате ужасно много времени. Серсея вспомнила, как они с Джейме сидели у её ног, пока она читала им. Она вспомнила, как незадолго до родов ластилась к раздутому животу матери, спрашивая, кто родится: девочка или мальчик? Серсея хотела девочку, чтобы играть с сестрой. Джейме хотел мальчика, чтобы у него был брат. В конце концов, конечно, победил Джейме… Но… так было не всегда. Их мать умерла, чтобы дать жизнь мерзкому, чудовищному ребёнку. Но в то время они ещё не знали, что произойдет. Ни она, ни Джейме даже не подозревали, что мать может их покинуть. Они по-настоящему не понимали смерти. Пальцы Серсеи тронули струны. Когда она прижала гриф, то обнаружила, что старый инструмент ужасно расстроен. Но она помнила, что когда-то умела очень хорошо играть. Это было вполне подходящее занятие для молодой леди. Когда она была ребенком, Серсея отвергала большинство женских занятий, потому что не понимала, почему её заставляют делать вещи, отличные от Джейме. Но ей нравилось играть на арфе, потому что это было что-то вроде головоломки, чтобы понять, как на ней играть. Чтобы научиться этому, требовалось терпение, чего у Джейме никогда не было. Так что она научилась этому, чтобы произвести впечатление на своих родителей. Она помнила, что на её мать это произвело сильное впечатление. И на отца тоже… неужели отец хоть раз улыбнулся ей, когда она играла? Она вспомнила, что он чаще улыбался, когда была жива её мать, но иногда ей казалось, что всё это ей померещилось. Она не могла представить себе, как он сейчас улыбается ей. Она снова тронула струну, на этот раз сильнее, и комната наполнилась ужасной, резкой нотой. Она играла снова и снова, снова и снова, снова и снова повторяя одну и ту же ноту. Семеро, ну почему я не могу быть самой лучшей? Почему я не могу почувствовать успокоение? Когда-то она забавлялась мыслью, что может стать наследницей своего отца. В конце концов, Джейме вовсе не был заинтересован в том, чтобы стать лордом Утеса Кастерли. И Тирион тоже… что ж, это был Тирион. Но Серсея была первенцем, и она всегда была отличной ученицей. Вот почему, услышав, что отец собирается выдать её замуж за принца Рейегара, она сначала воспротивилась. — Почему я должна выходить замуж? Этот замок — мой дом. Я могла бы научиться заботиться о нем. Я умнее любого из моих братьев. Ты должен сделать меня своим наследником. — Так ли это? — спросил её отец. — И когда же ты это решила? — Я знаю, что мне не суждено быть просто чьей-то женой. Мне предназначено править. — Только королевы правят, Серсея. — Это не то, что я имела в виду. И вот тогда он представил ей гипотетический сценарий. «Проблему» Фармана… Он сказал, что если она так хорошо умеет править, то этот вопрос должен быть для неё легким. — Пираты нападают на дом Фарманов, а бандиты — на дом Свифтов из Корнфилда. Кому ты окажешь помощь? — Дому Фарманов, — ответила Серсея. — Из-за их важного положения на побережье. Они жизненно важны для нашей армии из-за своего флота. — Да, у них сильный флот, — сказал её отец. — Но ты ошибаешься. Любой, кто нападет на них, сделает это с побережья, а их берега — хорошо укреплены, чтобы противостоять нападению такого рода. Дом Свифт, с другой стороны, отвечает за большую часть нашего растениеводства и находится в гораздо менее защищенном положении. Любой атакующий враг, несомненно, пошел бы на поля где есть продовольствие… Это может опустошить Западные земли и сделать нас более зависимыми от других импортеров. Хочешь ли ты, сделать Западные земли зависимыми от другого региона? Эти слова лишили Серсею дара речи, и она почувствовала себя совершенно униженной. Она запнулась, не в силах придумать ответ. — Ты переоцениваешь свои способности, — указал её отец. — Я сам решаю, кто будет моим наследником. Я решаю, за кого ты выйдешь замуж. А ты — будешь меня слушаться. «Проблема» Фармана ещё несколько дней приводила Серсею в бешенство. Это был хитрый вопрос, и за отцом было — последнее слово. Она знала, что её братья ответили бы точно так же. Но это ничего не доказывало. Но с другой стороны, как она могла спорить? Как она могла его сдвинуть? С того момента, как умерла её мать, он стал неподвижен, как камень. Холодный. Отдаленный. Хмурый. Когда Серсея немного подросла, она поняла, как важно выйти замуж за принца или короля. В таком положении она была бы одной из самых могущественных женщин в королевстве. Это было то, о чем должна мечтать каждая женщина, и она научилась мечтать так же. После смерти Рейегара и того, как её женихом стал Роберт Баратеон, она решила завоевать сердце нового короля и получить через него власть. Лианна. Из-за этой северянки она не смогла привязать Баратеона к себе. Его сердце принадлежало мертвой девушке, и её брак быстро превратился в кошмар. Отец связал её узами брака с пьяницей, чтобы сохранить свое наследство. Если бы она правильно ответила на «проблему» Фармана, разве он не заставил бы её выйти замуж? Мне этого было мало. Почему я родилась женщиной? Она была старше Джейме, но… Джейме — мужчина… наследник… Она не смогла увлечь Роберта, который хотел только Лианну. И если бы она была помолвлена с Рейгаром, она знала, что принц тоже бросил бы её… ради девушки… Старк. Теперь Джейме был помолвлен с другой девушкой Старк, и он почти не сопротивлялся. Неужели он решил, что эта девушка ему больше нравится? Нет, Джейме любит только меня. Он всегда любил только меня. Он должен это понимать… Я должна стать идеальной… Ну хоть… для кого-то. Она изо всех сил ударила ладонью по струнам, и этот звук вырвал её из раздумий. Затем она услышала позади себя чей-то голос. — Серсея? Дядя Киван. Он вернулся в Кастерли теперь, когда её отец снова занял свое место десницы. Ей не следовало быть такой беспечной. Если бы он увидел её слабость, то мог бы заподозрить в предательстве. — Что-то случилось? — спросил Киван. Серсея убрала руку с арфы и заставила себя улыбнуться. — Нет, всё в порядке. Я искала немного вина. Я… я весь день ничего не ела, и у меня совсем пересохло во рту. Но я забрела сюда и отвлеклась… Киван наблюдал за ней с почти жалостливым выражением лица. Серсея ненавидела это зрелище. Она ненавидела, когда кто-то смотрел на неё с жалостью. Она была львицей. Она не нуждалась ни в чьем сочувствии, тем более в своем собственном доме. — Тогда пойдем со мной. Я знаю, где взять немного вина.***
— Похоже, у тебя дела идут лучше, чем тогда, когда ты приехала. Ты пьешь меньше, — сказал Киван. — Вполне возможно, что если ты будешь продолжать совершенствоваться, твой отец позволит тебе вернуться в Королевскую Гавань к твоему сыну. — Я не думаю, что он это сделает, — сказала Серсея с горькой улыбкой. — Да уж… это не принесет ему никакой пользы. Он уже заменил меня. Киван некоторое время молчал, но его молчание было похоже на согласие. Серсея крепче сжала свой бокал. — Он не заменил тебя, Серсея. Он просто… не знает, как справиться со своими ошибками. Он предпочел бы не обращать на них внимания. Серсея смерила его ледяным взглядом. — Вы хотите сказать, что я... ошибка? — Я бы никогда об этом не подумал. Но Тайвин ошибся в том, как он обращался с тобой, — сказал Киван. Серсея была удивлена, услышав это от него. Киван боготворил её отца. У него не было привычки задавать ему вопросы. — Он не знал, как с тобой обращаться… после смерти твоей матери. Ты была так похожа на неё, и по этой причине он едва мог находиться рядом с тобой. Чем старше ты становишься, тем более болезненным становится это напоминание. Он никогда бы не сказал этого вслух, но это правда. Ты ни в чем не виновата. — Я никогда так не думала, — сказала Серсея, возвращаясь к своему обычному самообладанию. Она покрутила вино в бокале. — Это не имеет значения. Я уже давно не пытаюсь заслужить его одобрение. Для меня это больше ничего не значит. Если он хочет оставить меня здесь, где ему не придется смотреть на меня, то очень хорошо. Киван не ответил, но она могла сказать, что он не был убежден. Так же как и её отец, он много говорил своим молчанием. Это была семейная черта. — Расскажи мне еще о нападениях на побережье, — попросила Серсея, меняя тему разговора. — Они ещё не утихли? — Нет, — сказал Киван. — Но тебе не стоит беспокоиться об этом. — Но почему же? Вы боитесь, за меня, потому, что я леди? — задала вопрос Серсея. — Я достаточно хорошо следила за замком, когда вы были помощником Томмена. Вы можете доверить мне эту новость. Киван выдохнул. — Да, вы отлично поработали здесь. Ну… на побережье не происходит ничего такого, с чем бы Фарман не справился. Скорее всего, корабли принадлежат выжившим Грейджоям, жаждущим мести. Возможно, Север и был тем, кто подчинил их себе, но они знают, что приказ отдал твой отец. Знаешь, у них нет настоящей рабочей силы, чтобы причинить нам вред. — Неужели это так? — пробормотала Серсея, глядя на свое отражение в бокале с вином. — Это мы еще посмотрим… Если повезет… возможно, оставшиеся в живых Грейджои могли бы стать ей полезны. Но сейчас ей нужно было выждать время.