***
Тайвин заметил, что Мирцелла, Томмен и Арья отделились от группы и продолжили свой путь через сад. Остальные, казалось, тоже разошлись. Санса и Маргери шли рука об руку в противоположном направлении, Робб Старк беседовал с каким-то лордом. А вот Кейтилин Старк, пекло, направлялась к нему. Обычно, эта женщина не предлагала ему ничего, кроме холодных взглядов и язвительных слов. Она едва ли пыталась быть вежливой на любой из их встреч, и если бы ей дали разрешение, он был уверен, что она уже перерезала бы ему горло. Однако сегодня она, похоже, не собиралась его убивать. Он склонил голову набок. — Леди Кейтилин. — Лорд Тайвин, — ответила она на приветствие. — Я полагаю, что путешествие на юг прошло без особых происшествий. — Да, — кивнул Тайвин. — У меня ещё не было возможности поговорить с вашим сыном. Север уже оправился от потерь? — Насколько это возможно, — сказала Кейтилин. — Я сомневаюсь, что в противном случае Робб был бы здесь. Он благодарен вам за то, что вы задержали свадьбу Арьи настолько, чтобы позволить ему наладить дела и уехать на юг. — Это необходимо, чтобы он был здесь, — сказал Тайвин. — В любом случае… вашей дочери нужно было время, чтобы прийти в себя, прежде чем надеть свадебное платье. Кейтилин коротко кивнула. — Внешне она выглядит вполне здоровой. Но я не уверена, идет ли это ей на пользу или нет. Действительно ли ей лучше или она притворяется? — Почему вы спрашиваете меня? — уточнил Тайвин. — Потому что я не видела её уже несколько месяцев, — ответила Кейтилин. — И поскольку вы собираетесь выдать её замуж за своего сына, я полагаю, что вы внимательно следили за её выздоровлением. Да, так оно и было. Вряд ли он кому-нибудь когда-нибудь признается, но… Арья Старк, вероятно, проводила больше времени в его кабинете, чем в своей собственной комнате, учитывая, как мало она спала все эти дни. Он коротко кивнул. — Да, я действительно постоянно интересовался её состоянием. Хотя, я уверен, что она сможет дать вам более четкое представление о своем здоровье. — Сомневаюсь, — покачала головой Кейтилин. — Арья никогда не говорит мне, если что-то не так, потому что не хочет, чтобы я волновалась. Она может умереть от яда, но будет настаивать, что всё в порядке, и постарается справиться сама. «Похоже на неё», — подумал Тайвин. — Она всегда была такой, — продолжала Кейтилин. — Раньше у неё это ужасно получалось… но даже если её ложь была очевидна, она всегда придерживалась своей истории. Она может быть вся в грязи и при этом настаивать на том… Что не заходила в лес без разрешения! — Она вздохнула. — С тех пор она стала лучше врать и, как следствие, стала ещё более упрямой. — Столица так действует на людей, — пробормотал Тайвин. Арья была лучшей лгуньей, и ей это сходило с рук. Она отбросила свои очевидные объяснения. Возможно, когда-нибудь ей даже удастся скрыть от него ложь. — Как же вам удавалось заставить её признаваться в своей лжи, если она так упряма? — О, я отправляла её к отцу, — сказала Кейтилин. — Арья сто раз солгала бы мне, но как только отец бросал на неё этот разочарованный взгляд, она тут же признавалась в содеянном. Это было очень неприятно. Но я думаю, что Нед всегда был с ней мягче, чем я. — Это меня не удивляет, — кивнул Тайвин. — Она часто и хорошо отзывается о своем отце. — Хорошо… как бы то ни было, я больше не могу использовать этот трюк, ну, чтобы отправить её к Неду, — выдохнула Кейтилин. — И она так долго не была дома, что теперь трудно сказать, когда она лжет. Поэтому я и спросила вас. Тайвин посмотрел вниз на тропинку, потом глянул в сторону лабиринта. — Физически она совершенно здорова. Некоторые её раны зарубцевались, но они больше не причиняют ей боли. В общем… ей стало лучше. Она постоянно чем-то занята, чтобы не думать слишком долго о прошлом. Я уверен, что со временем это пройдет, всё забудется. Кейтилин кивнула, и вроде, казалась довольной. — Спасибо, — она подняла на него глаза. — Похоже, вы можете дать достаточно ясное представление о её здоровье. Челюсть Тайвина напряглась. — Как вы уже сказали, она собирается выйти замуж за моего сына. Я всё время за ней присматриваю. — Да, конечно, — кивнула ему Кейтилин. — Наслаждайтесь свадьбой, лорд Тайвин. Я уверена, что наши пути ещё пересекутся. Тайвин смотрел ей вслед, чувствуя легкое раздражение. Не на Кейтилин Старк, хотя она была довольно неприятной личностью, а на него самого. Его… благосклонность к Арье… В последнее время… ну… слишком очевидна. Возможно, это неизбежно. Все будут задаваться вопросом, почему она была выбрана в качестве пары для его сына. Это заставляло его чувствовать себя «странно незащищенным». «В этом нет ничего странного», — подумал Тайвин. — «Я делаю всё, что в моих силах, чтобы сохранить свое наследие. Вот и всё»… Это всё…***
Арья была рада, что Мирцелла сопровождает их. Это уместно и не вызовет слухи, как если бы Арья отправилась в лабиринт с королем одна. Пока её сестра оставалась с королевой, Арья полагала, что Маргери не стоит беспокоиться о подобных слухах. — Слухи будут твоими постоянными спутниками, — сказал ей однажды Тайвин во время их уроков. — Потому, что ты женщина. Если ты окажешься… наедине… с любым мужчиной и добьешься своего в стратегически важном вопросе, они скажут, что ты их соблазнила. Ты можешь игнорировать эти слухи, если услышишь их однажды, но если они будут упорствовать… Закрой их рты! — Как? Отрезав им язык? — ухмыльнулась Арья. — Нет. Не резать языки, ведь это будет означать, что ты боишься слов, которые они говорят. Но отрубить один—два пальца не будет лишним. Лабиринт Хайгардена был гораздо более обширным и запутанным, чем тот, который находился в Королевской Гавани. Несколько знатных лордов и леди поставили себе задачу разгадать его. Томмену очень хотелось, чтобы они заблудились, но Арья внимательно следила за каждым поворотом дороги и прислушивалась к разговору брата и сестры. — Здесь так странно находиться, — сказала Мирцелла. — Не представляю, как буду чувствовать себя, когда я приеду в столицу. Так много изменилось с тех пор, как мы были там в последний раз. — Она игриво ткнула Томмена в бок. — Ты стал королем и «женился»… Томмен покраснел. — Да. Всё это произошло довольно неожиданно. — Ну что ж, Томмен, она очень добрая и красивая. Я редко встречала такую леди, как она, — сказала Мирцелла. — Ты должен сделать её счастливой, и пожалуйста, не будь жестоким с ней. Ты же не хочешь, чтобы такая милая женщина возненавидела тебя. — Я никогда не буду с ней жесток! — воскликнул Томмен, казалось, почти оскорбленный этой мыслью. — Маргери так добра ко мне. Я не могу себе этого представить. — Я всё понимаю. Но было много жестоких королей, — сказала Мирцелла. — И не все они начинали плохо. Принц Доран однажды сказал мне, что Железный Трон может отравить разум. Как будто лезвия покрыты безумием и яростью, и они просачиваются в того, кто ими порежется. — Она играла со своими юбками. — В этом есть смысл. Это объяснило бы, почему отец был так жесток с матерью. «О… должна ли я быть здесь? Я могу подслушать этот разговор?» — Арья поймала себя на том, что задумалась. Но она не могла заставить себя отойти в сторону. Она молчала и прислушивалась. — Он никогда её не бил, — пробурчал Томмен. — А я видела, как он её ударил. Может быть, дважды, — сказала Мирцелла. — И он всегда пил, спал со шлюхами и оскорблял её. Всё это время мама должна была оставаться совершенно невозмутимой. — Она позволила своим пальцам танцевать по живой изгороди. — Он был жесток с Джоффри… Джоффри бесил его всегда, даже в детстве. Нам повезло, Томмен. Отец нас почти не замечал. — Я не был счастлив из-за этого, — указал Томмен. — Никто из нас не был счастлив. Но мы… пережили эти моменты, — сказала Мирцелла. Арья была удивлена тем, насколько наблюдательна эта девушка. У неё было милое лицо, и её легко было принять за глупую молодую женщину. Но она изучала людей, особенно тех, кто был в её семье. Арья удивилась, когда блондинка оглянулась на неё через плечо. — А каким был ваш отец, Арья? — О, — Арья была ошеломлена этим вопросом. — Это… он был… отец был замечательным человеком. Он и моя мать любили друг друга, и он любил нас. Он разрешал мне пропускать уроки с моей септой и играть во дворе с моими братьями. — Она с трудом сглотнула. — Он очень любил вашего отца. Я никогда не поверю, что он предал его. Арья задумалась, не было ли это предательством — сказать такое… но опять же, если это и так, она не ожидала, что Томмен что-нибудь предпримет. — Он был добрым, — сказала Мирцелла. — Мне очень жаль, что брат казнил его. — Вам не нужно извиняться за Джоффри, — проговорила Арья. — Его действия были спонтанными и необдуманными. А теперь он мертв. С этим покончено. — Да, — согласилась Мирцелла. — Жаль только, что мне не было так грустно, как сейчас. В конце концов, он был нашим братом. — Она вздохнула. — Так много изменилось. Мама сейчас в Кастерли… Дедушка сказал мне, что она плохо себя чувствует и постоянно пьет. — Иногда я получаю от неё письма. Похоже, она поправляется, — сказал Томмен. — Возможно, ей просто нужно было убраться подальше от столицы. — Надеюсь, что так. Я собираюсь спросить принца Оберина, могу ли я навестить её. Я ужасно скучаю по ней и знаю, что она скучает по мне. — Она дотронулась до своего ожерелья с золотым львом. — И потом, конечно, есть ещё дедушка. Он, кажется, стал совсем другим. — А он знает? Ну, что стал другим? — пробормотал Томмен. — Да. Я всегда немного боялась с ним разговаривать, — сказала Мирцелла. — Но теперь… разговор между нами прошел гораздо проще. Возможно, ты самый подходящий король… Ну, чем отец или Джоффри. И это повлияло на дедушку. — Надеюсь, что так, — кивнул Томмен. — Но я не заметил в нем особых перемен. — Конечно же, нет, — сказала Мирцелла. — Он был рядом с тобой последние несколько лет. Но меня долго не было дома. Это очевидно, поверь мне. — Она оглянулась через плечо на Арью. — А вы заметили это? Я знаю, что вы заложница, но вы кажетесь весьма наблюдательной. — Спасибо, принцесса, — прошептала Арья, внезапно почувствовав себя немного неловко. — Но я… Ничего не могу сказать. — Ой, смотрите! — воскликнул Томмен, останавливаясь. — Мы в самом центре лабиринта. Мы прошли его. — Это хорошо, — кивнула Мирцелла. — Я почти не обращала внимания на то, куда мы идем. — Она лучезарно улыбнулась. — Может быть, мы… поскорее теперь найдем выход? — Я пойду одна, — проговорила Арья. — Хочу помолчать, прежде чем вернусь к гостям. — Как хочешь, — улыбнулась Мирцелла. — Вы хотите, чтобы я оставил с вами кого-нибудь из моих охранников? — уточнил Томмен, Арья почти забыла о том, что королевская стража всё это время следовала за ними. — В этом нет необходимости, ваша светлость. У меня есть мой кинжал, — она кивнула ему и Мирцелле. — Мне было приятно поговорить с вами. Я надеюсь, что мы сможем сделать это снова. Мирцелла улыбнулась, сжимая руку Арьи в своей. — Мне тоже, кажется, что вы очень интересный человек. Когда Мирцелла и Томмен ушли, Арья наконец осталась одна в лабиринте. Она глубоко вздохнула и вытащила свой кинжал, несколько раз щелкнув им в руке. Она захватила с собой мечи для этой поездки, но если она будет носить их в саду, то привлечет ещё больше внимания к себе. Было бы трудно найти место для занятий, оставаясь незамеченной, но этот лабиринт, подарил ей несколько скрытых уголков. Она перевернула клинок, затем перебросила его в другую руку, поймав рукоять тремя пальцами. Она старалась укрепить их как можно сильнее, просто на тот случай, если окажется в трудном положении, когда её левая рука окажется в ловушке. Поигрывая лезвием, она снова вспомнила, как работала её нога. Она слышала голос Сирио в своей голове, упрекающий её за все дурные привычки, от которых она только начала избавляться. — Держи равновесие. Именно так. Не напрягайся слишком сильно, когда поворачиваешься. Будь плавной, милая девочка. Спокойной и сильной, как река. Что-то позади неё щелкнуло, и Арья резко обернулась, держа кинжал наготове. Он со звоном отскочил от клинка другого мужчины. У него была загорелая кожа и темные волосы. Она сразу же узнала в нем дорнийца. Это был один из Мартеллов. Он улыбнулся, переводя взгляд с их скрещенных клинков на её лицо. — Я вас напугал? — Разумеется, — нахмурилась Арья. — Вам не следует двигаться так тихо. — Боюсь, это старая привычка. Я мастер маскировки, — мужчина отступил назад, опуская нож. — Арья Старк, не так ли? — Да, — ответила Арья. — Скоро вы станете Арьей Ланнистер, — добавил мужчина. — Вы, должно быть, с нетерпением ждете предстоящей свадьбы. Глаза Арьи слегка сузились. — Кто вы такой? — Ах, да, — мужчина слегка поклонился ей. — Принц Оберин Мартелл. Очень приятно с вами познакомиться. «Младший брат Дорана Мартелла», — подумала Арья. Да, он должен был прибыть с Мирцеллой. Тайвин уже упоминал о нем раньше. Мартеллы и Ланнистеры не ладили друг с другом, но ни один Мартелл не был так откровенен в своей ненависти ко Львам, как Принц Оберин. «Мартеллы будут для нас дипломатической проблемой до тех пор, пока восстание Роберта не исчезнет из памяти народа», — сказал тогда Тайвин. Никогда не стоит недооценивать Змей. — Очень приятно, — Арья опустила нож, но не вернула его в ножны, а держала руке. — Вы искали меня или собираетесь притвориться, что это случайная встреча? Оберин поднял бровь. — Почему это не может быть простым совпадением? — Теоретически, это возможно, — проговорила Арья. — Но я готова поспорить, что вы видели, как я вошла в лабиринт с Томменом и Мирцеллой. Однако, вы не рискнули подойти, пока не убедились, что я осталась одна. А это, скорее всего, не простое совпадение. — Ваша правда. Зачем, это отрицать, — улыбнулся Оберин. — Да, я искал вас, Арья Старк. Мне очень интересно кое-что узнать. Вы были пленником Ланнистеров в течение некоторого времени, и мне хочется знать, как именно они обращаются со своими пленниками. — Неужели мое благополучие так вас интересует? — задала вопрос Арья. — Я Старк. Я не думала, что наши семьи поддерживают дружеские отношения. — Напротив, — добавил Оберин. — За последние несколько десятилетий между нашими домами произошло не так уж много дел, но я очень уважал вашего отца. Он требовал справедливости для моей сестры Элии и её детей. Он был единственным, кто осмелился противостоять Роберту Баратеону и Тайвину Ланнистеру. То, что с ним случилось, было просто позором. — Да. Так оно и было, — кивнула Арья. — Очень жаль, что так случилось с вашей сестрой. Мое соболезнование. Я не могу себе представить, если бы моя сестра умерла. — Умерла. Если бы только Элия просто умерла, — прошипел Оберин. — Вы знаете, что с ней случилось? Как она умерла? Я не уверен, что кто-то рассказал вам эту историю. Это не та история, которую можно рассказать юной леди. — Я читала об этом, — сказала Арья. — В книге, написанной человеком, верным Баратеонам и Ланнистерам, без сомнения, — сузил глаза Оберин. — На кого же они возложили вину в этой книге? Безумный Король? Сама Элия? — В книге сказано, что неясно, кто их убил, — добавила Арья. — Да, но мне это было совершенно ясно, — сказал Оберин. — Я могу рассказать вам подробности, если вы сможете выслушать их. «Я видела, как с людей живьем сдирают кожу. Я видела, как в Харренхолле пытали мужчин, женщин и детей. Я потеряла собственные пальцы и видела, как моему отцу отрубили голову. Я могу переварить любые подробности, которые ты мне сообщишь!» Именно это она и хотела сказать, но знала, что это не так. Вместо этого она просто кивнула один раз. — Тогда расскажите мне. — Она была изнасилована и разрублена пополам огромным мечом. Её дочь зарезали, а маленького мальчика разбили о стену, как яйцо. Такая жестокая работа… она принадлежала… Это сделал сир Григор Клиган. Гора. Гора. Это был человек, о котором Арья уже давно не вспоминала. Он был в её списке ещё со времен Харренхолла, но за эти годы она почти забыла о его месте в своем списке. Как только Болтоны вошли в её жизнь, они завладели всеми её мстительными мыслями. — Я уже видела «плоды его труда», — наконец сказала Арья. — Когда я была пленницей в Харренхолле. Он просто чудовищный человек. — И он работает на монстра, — указал Оберин. — Если Гора убил Элию, значит, приказ отдал Тайвин Ланнистер. Теперь Арья поняла, почему Оберин проявляет к ней такой интерес. У него был такой же список, как и у неё. Список людей, которых он жаждал убить. А Тайвин и Гора были прямо на его вершине. Она не могла винить Оберина за желание мести. Если кто-то и сделал то, что он описал, то никакая сила на земле не смогла бы помешать ей убить их. Оберин пришел к ней, потому что, по его мнению, она была пленницей Ланнистеров, вынужденной выйти замуж, чтобы держать её семью в узде. Он надеялся, что она разделит его интересы. Технически говоря, так и было. Гора был в её списке. И лорд Тайвин тоже…что ж, она никогда не вычеркивала его имя из списка, хотя прошло уже очень много времени с тех пор, как она шептала его имя в темноте. Когда же она остановилась? Она точно не помнила. — Если это так… если вы просите меня подтвердить ваши подозрения, то у меня нет никаких доказательств, чтобы помочь вам, — наконец ответила Арья. — Я не прошу вас ничего подтверждать, — сказал Оберин. — Но поскольку моя сестра умерла от руки Тайвина Ланнистера, мне было интересно, как вы справляетесь со своей ролью? Дочь мятежных Старков… очень далеко от севера… — Он потянулся к ней. — Я заметил… не один шрам на твоих руках. Арья перехватила его запястье прежде, чем он успел прикоснуться к ней, и снова подняла свой клинок. Её рука дрожала, и она проклинала себя за это, но всё, что было связано с этой встречей, вызывало неприятные воспоминания. Всё дело было в том, как он сосредоточился на ней, в тоне его голоса и в том, что живые изгороди вокруг них, казалось, сомкнулись слишком близко, и она почувствовала себя некомфортно. Достаточно знакомых вещей, чтобы страх усилился. — Ланнистеры не несут ответственности за эти шрамы, — твердо сказала она. — Человек, который нанес мне раны, уже мертв. А сейчас мне нужно… идти. Оберин, казалось, заметил не только её ярость, но и панику. Он сунул нож обратно в ножны и подал ей руку. — Всё в порядке, леди Арья. Я не собираюсь причинять вам вред, — у него был мягкий, ровный голос. — Если бы я собирался причинить вред невинным людям, чтобы добраться до Тайвина Ланнистера, Мирцелла Баратеон оказалась бы гораздо более легкой мишенью. — Я знаю это, — сказала Арья, глубоко вздохнув. Ей нужно было держать себя в руках. — Мне нужно… выйти из этого лабиринта. Трудно увернуться вот так в тесном помещении, не так ли? Волчонок… Она вздрогнула, услышав его голос в своей голове, как будто он стоял прямо рядом с ней. Это было крайне неудобное время для того, чтобы её воспоминания о мучениях в лагере Болтонов вернулись и стали преследовать её. — Выход из лабиринта уже близко, — Оберин осторожно снял её руку со своего запястья и вместо этого протянул ей локоть, чтобы она ухватилась за него. — Пойдемте. Кажется, у вас слегка кружится голова. Арья отказалась бы от этой руки, если бы он не был прав. Поэтому она согласилась и позволила ему вывести себя из лабиринта. Выйдя на открытое пространство сада, она снова смогла вздохнуть с облегчением и опустилась на ближайшую каменную скамью, глядя в небо. «Я в порядке. Я очень далеко от этой комнаты. Это место совершенно безопасно». — Значит, Ланнистеры не виноваты ни в шрамах, ни в том, что у вас не хватает пальцев, — сказал Оберин. — А кто это был? — Рамси… Болтон, — прошептала Арья. — Какое-то время я находилась у него в плену. — Я слышал кое-какие истории об этом, — сказал Оберин. — Но не так уж много подробностей. Я бы не стал заставлять вас вспоминать их здесь. — Спасибо. Я не хочу говорить вам ничего, даже если вы попросите, — прохрипела Арья. — Я прошу прощения за то, что направила на вас свой кинжал. Обычно я так не поступаю… — Не надо ничего объяснять, — кивнул Оберин. — Ваш клинок никак не может ухудшить дипломатические отношения между Мартеллами и Ланнистерами. Арья склонила голову. Затем, когда она восстановила дыхание, она снова повернулась к нему лицом. — Я сожалею о том, что случилось с вашей сестрой и её детьми. Я понимаю любую месть, которую вы можете захотеть. Действительно. — Она вздернула подбородок. — Но я ничем не смогу вам помочь. Спустя почти шесть лет… Старки и Ланнистеры наконец прекратили вражду. Я не собираюсь ставить под угрозу это перемирие. — Конечно, я всё понимаю. Вы и ваша семья прошли через многое, — указал Оберин. — Часто женщинам приходится восстанавливать мир, выходя замуж… — Он склонил голову набок. — Но скажите мне, Арья Старк. Если бы вы оказались на моем месте… и кто-то жестоко убил одного из ваших братьев и сестер, в то время как вы были за сотни миль отсюда и совершенно беспомощны… что бы вы сделали? «Я бы их убила», — подумала Арья. — «Я бы заставила их пожалеть, что они вообще появились на свет». Но она ничего этого не сказала. Она просто выдавила из себя улыбку и вежливо кивнула Оберину. — Было очень приятно познакомиться с вами, Принц Оберин, — затем она оставила его и пошла дальше по тропинке, двигаясь немного быстрее, чем обычно. Конечно, она понимала ярость Оберина не хуже других. И поскольку половина его ярости была направлена на Гору, она подумала, что не сможет убедить лорда Тайвина отдать этого человека в качестве своего рода мирного предложения. Но проблема была в другом… другая половина его гнева была направлена на лорда Тайвина. Тайвин всегда был в её списке, с того самого момента, как она узнала, что он сражался с её братом все эти годы назад. Она уже давно не думала о том, чтобы убить его, но всё же его имя осталось в памяти. И если бы Оберин обратился к ней три года назад, возможно, она с радостью вступила бы с ним в заговор. Но… она ещё не могла позволить Тайвину Ланнистеру умереть. Ей ещё многое предстояло узнать от него. Она не была готова взять на себя управление Утёсом Кастерли вместе с Джейме. Он… должен остаться в живых ещё немного. Она не была уверена, как долго это продлится. Но она ещё не хотела его смерти. Если бы ты была на моем месте, что бы ты сделала? — спросил он её. «То же самое, что и ты хочешь сделать, Принц Оберин», — подумала она. — «Но если ты придешь за ним, мне придется встать у тебя на пути».