Странно было снова видеть Таргариена в Красном замке. Много лет назад Тайвин помог уничтожить династию правителей-драконов. Он, конечно, знал, что двое младших детей Эйриса Таргариена бежали за море, но они его не волновали. Что могут сделать двое детей без армии?
Когда Дейнерис Таргариен вышла замуж за могущественного Дотракийского кхала, это вызвало некоторое беспокойство, но даже в то момент Тайвин успокаивал себя тем, что дотракийцы никогда не пересекали Узкое море и вряд ли изменят этот факт в ближайшее время. Когда пришло известие, что Визерис Таргариен умер, это, казалось, окончательно решило проблему. У одной девушки Таргариен не было шанса вернуть себе Железный Трон.
Тут Тайвин сильно ошибся. За несколько лет девушка приобрела трех драконов, собрала армию, превосходящую, пожалуй, любую другую в мире, и уничтожила Залив Работорговцев. Если бы Тайвин раньше отнесся к ней как к угрозе, он мог бы послать за море какого-нибудь убийцу. Не безликого. Их цена за её жизнь была слишком высока. Но варианты всегда были.
Теперь… уже слишком поздно. С тех пор как она вступила в Вестерос, было уже слишком поздно. Сейчас ему предстояло сразиться с этой новой Таргариен точно так же, как он сражался с её отцом десятилетия назад. А её будет не так-то легко усмирить.
Внешне Дейнерис Таргариен выросла похожей на свою мать. У них были одинаковые серебристо-белые волосы, фиалковые глаза и тонкие черты лица. Но у неё была склонность к драматизму… эта черта характера полностью унаследована от её отца. Если бы у Эйриса был дракон, он бы летал на нем на всевозможные встречи, просто чтобы напомнить людям о своем имени и силе. Тайвин внутренне радовался, что драконы вымерли задолго до того, как Эйрис взошел на трон.
Были и другие сходства. Даже в молодые годы Эйрис, любил громкие речи и заявления, не имеющие под собой никаких реальных оснований. Когда он взошел на трон и назвал Тайвина своей десницей, именно Тайвин решил напомнить ему, что король должен был при случае выполнить свои великие планы и обещания.
— Ты слишком много беспокоишься, мой друг, — часто смеялся Эйрис, в то время у короля было часто хорошее настроение. — Я всегда нахожу выход.
— Или ты совсем забываешь об этом, когда переходишь к следующему предприятию.
— Я ничего не забываю. Я просто нахожу более интересные вещи, чтобы занять свои дни. У меня нет времени на тривиальные вопросы. Это твоя работа.
Эйрис часто не понимал, что эти «пустяки» важны для поддержания стабильности в королевстве. Он обладал разумом дракона — витал слишком высоко в облаках, чтобы видеть, что происходит на земле.
Дейнерис Таргариен была такой же, судя по её появлению в Драконьей яме. И так же, как её отец, эта женщина была открытой книгой. Все эмоции ясно читались на её лице. Если бы она была терпеливой, то позволила бы Тириону говорить за неё, а сама держалась бы поодаль, чтобы наблюдать. Вместо этого она бросилась в драку при первой же возможности. Эта импульсивность и честность сделали Эйриса плохим переговорщиком, и Тайвин проводил важные встречи всякий раз, когда это было возможно в его бытность помощником.
Но дочь Эйриса, по крайней мере, хоть немного заботилась о жизни других людей. Она хотела, чтобы её любили люди, а не просто боялись и слушались. Она не хотела превращать страну в пепел, хотя и делала вид, что готова это сделать. Если бы она могла найти мирный путь, то пошла бы по нему — до тех пор, пока это не заставило бы её выглядеть слабой.
Тайвин не удивился, когда королева драконов приняла его предложение встретиться отдельно. Он ожидал, что она воспользуется шансом договориться с ним, а не с десятками других разгневанных лордов. Когда она вошла в комнату, её лицо окаменело, но он видел в её глазах ненависть.
— Очевидно, вы хотели поговорить наедине, — холодно заметила она.
— Да. — Тайвин взял кувшин, стоявший на другом конце стола, и налил вина в два кубка. — Я нахожу, что переговоры легче вести между двумя людьми, чем между двадцатью.
— Возможно, если бы у вас было больше контроля над своими подданными, это было бы не так сложно, — указала Дейнерис.
— Я всё контролирую, — Тайвин склонил голову набок. — Они успокоились, когда я им сказал, не так ли? — Он протянул ей кубок с вином, и она скептически посмотрела на него. Он удивленно поднял брови. — Он не отравлен.
— Почему я должна верить? Я бы не оставила такую тактику без внимания, — сказала Дейнерис. — Вы вероломный человек.
— Может быть, но не дурак, — сказал Тайвин. — Если я отравлю вас, безупречные стражники убьют меня прямо на месте, а ваши армии разбегутся по всей стране.
Она медленно взяла кубок, но пить не стала.
— Может быть, вам понадобится медленно действующий яд?
— Может быть. — Тайвин тоже отпил немного вина. — Вы можете пить его, а можете и не пить. Для меня это не имеет никакого значения.
Она ещё немного помедлила, прежде чем отпить вина. Затем она взглянула на своих безупречных.
— Ждите снаружи.
Они кивнули и вышли, закрыв за собой дверь. Только тогда Дейнерис обернулась и посмотрела на него.
— Если у вас так много власти над лордами, то почему вы позволяли им так долго спорить? Всё это перерастало в безумие.
— Да. Но у нас было много общих обид, — указал Тайвин.
Её глаза сузились, когда она внимательно посмотрела на него.
— Вы хотели, чтобы у вас был шанс созвать эту встречу и договориться самому.
— Я не контролирую мысли и чувства лордов, — сказал он. — И я не могу контролировать то, что они говорят.
— Нет, но я уверена, что вы напомнили им об их обидах на мою семью, — проговорила Дейнерис. — Чтобы люди как следует разозлились, когда я приеду.
— Мне не потребовалось много напоминаний, — хмыкнул Тайвин. — Вашего отца ненавидели и ненавидят до сих пор. Многие из тех, кто помнит его, всё ещё живы.
— Как и вы, — решительно сказала Дейнерис.
— Да, — кивнул Тайвин.
— Боюсь, я не помню ни его, ни свою мать, — сказала Дейнерис. — Мы с братом были вынуждены покинуть Драконий Камень, когда я была совсем маленькой. Если бы кто-нибудь из Ланнистеров или Баратеонов нашел нас, то сразу бы убил. Теперь всё, что я знаю, — это истории. — Она покрутила вино в своем кубке. — Возможно, они были созданы для того, чтобы усилить притязания Баратеона на трон. Может быть, вы все утверждали, что мой отец был сумасшедшим, чтобы выставить себя героями.
— Не думаю, что меня хоть раз в жизни считали героем, — пробормотал Тайвин. — Эти истории — не мифы. Если бы это было так, то у вас было бы гораздо меньше проблем с лордами, находящимися снаружи. И как вы говорите… вы не знали своего отца. Я знал его очень хорошо.
— Я полагаю, что да, — сказала Дейнерис. — Какая ирония судьбы, не правда ли? Вы были десницей моего отца, а теперь ваш сын — мой.
Она хотела вывести его из себя, Тайвин мог это сказать, но он хорошо привык подавлять свои личные чувства, когда это было необходимо.
— Тирион проделал достаточно приличную работу, управляя Джоффри, который был не очень хорошим королем. Если вы хоть сколько-нибудь достойный правитель, ему должно быть легче.
Его тон был таким, что подразумевал, что она может и не быть такой, и это заставило Дейнерис нахмуриться от раздражения, но она также не поддалась на его приманку.
— Тирион стал моим десницей, потому что он, кажется, думает, что я буду хорошим правителем для Вестероса.
— Таково его мнение, — сказал Тайвин. — Я ещё не сделал свои выводы.
— Если ваши суждения столь безупречны, то почему вы стали десницей моего отца? — спросила Дейнерис. — Конечно же, вы хотели бы отдалиться от такого сумасшедшего человека.
— Эйрис не родился сумасшедшим, — ответил Тайвин. — Его болезнь развивалась медленно с течением времени и с возрастом становилась всё хуже. Никто бы не догадался, кем он станет, когда он начал править.
Мельчайшая искорка беспокойства промелькнула в глазах молодой королевы. Возможно, она не знала этого о своем отце. И если он сошел с ума от старости, то кто мог сказать, что с ней не случится того же самого?
— А когда он был моложе, у него не было никаких признаков болезни?
— Ну, он был горд и импульсивен… но это была черта большинства Таргариенов, — сказал Тайвин. — Вот почему никто в этой яме не уверен в вас. Вы ещё очень молоды. Даже если вы сейчас здоровы, они не знают, кем вы станете. И у вас есть драконы. Какое счастье, что у Безумного Короля их не было.
Какое-то мгновение она не отвечала. Она стояла лицом к окну, крепко сжимая свой кубок. Но когда она снова повернулась к нему, выражение её лица снова помрачнело.
— Именно из-за драконов я держу все карты на этих переговорах, — сказала она. — Они — лучшее оружие против Короля Ночи и его армии. Вы нуждаетесь во мне и моих силах в битве с нежитью, если хочешь иметь хоть какую-то надежду на победу.
— Я уже говорил, что вы слишком полагаетесь на своих драконов, и я не шутил, — указал Тайвин. — Они вовсе не непобедимы.
Глаза Дейнерис сузились.
— Почти. И этого достаточно.
— Так ли это? — спросил Тайвин. — А где же ваш третий дракон?
Она помедлила с ответом. Всего лишь на долю секунды, но этого было достаточно, чтобы лишить силы слова, слетевшие с её губ в следующий момент.
— Он охраняет мой флот. В нем не было никакой необходимости…
— Вы лжете, — Тайвин чуть наклонил голову. — Вы летели на север, чтобы увидеть армию мертвых. Там вы потеряли своего третьего дракона.
Дейнерис стиснула зубы, но ничего не ответила.
Тайвин выдохнул, подходя к окну.
— Как это случилось?
— Я… не…
— Вы сильно осложнили наше положение этой ошибкой, — сказал Тайвин. — Если армия мертвых способна убивать драконов, мы должны знать, как это делается.
— Копье, — прошептала она. — Мы застряли в густом тумане и ничего не видели, поэтому полетели ниже, чтобы хоть мельком увидеть армию. Король Ночи ждал, как будто точно знал, где мы появимся. — Она покачала головой. — И всё же это… невозможно. Ещё ни один дракон не был повержен подобным образом.
— И ни один мертвец не ходил здесь уже 8000 лет. Вы должны были подготовиться к такой ловушке, — указал Тайвин. — Вы были слишком уверены в силе своих драконов и потеряли одного из них. Теперь у мертвых есть дракон в составе их армии, что означает, что он может покрывать большие расстояния, сеять больше разрушений и даже летать в Эссос, чтобы уничтожить людей там, как только он закончит с Вестеросом.
— Мы не знаем, есть ли у него мой дракон, — пожала плечами Дейнерис. Но теперь её голос звучал мягче, ослабленный сомнениями, горем и, возможно, даже чувством вины за свой промах. — Он упал в ледяное озеро. Возможно, мертвые не смогут этого сделать… оживить его…
— Они его оживят, — покачал головой Тайвин. — Я понятия не имею, как действует эта проклятая магия, но я уверен, что Король Ночи найдет способ.
Королева драконов ничего не ответила. По правде говоря, хотя эта её ошибка могла стать катастрофической для Вестероса, она была чрезвычайно полезна. Во всех своих планах он не предполагал, что Дейнерис Таргариен потеряет одного из своих драконов.
Тайвин снова повернулся к ней лицом.
— Вам действительно очень жаль. У вас много власти в этих переговорах. Но теперь вы дали разрушительное оружие врагу, который может уничтожить весь Вестерос. Возможно, вы обрекли на гибель тех самых людей, которых якобы защищаете.
— Это не входило в мои намерения.
— Нет, конечно же, нет. Но всё равно это правда. Возможно, вам следует сосредоточиться на исправлении своей ошибки, прежде чем требовать лояльности от людей.
Губы Дейнерис слегка скривились.
— Да, пожалуй, так и должно быть. А когда армия мертвых будет разбита, что тогда? Я полагаю, что это будет война между нами, и пока у меня есть хотя бы один дракон, я буду иметь преимущество. У меня есть большие армии, которые лучше отдохнули и лучше обучены, чем большинство ваших солдат. Вы не можете победить меня в битве.
— Нет. Вы правы, — сказал Тайвин, и это признание, казалось, удивило её. Она явно ожидала, что он будет настаивать на их победе. — Скорее всего, вы победите. Однако… Цена победы будет очень высока. — Он обошел вокруг стола. — Вы помните, что сказала Оленна Тирелл? О количестве семей, которые у нас есть на нашей стороне?
— Я помню, — пробормотала Дейнерис.
— А вы помните, что сказала Санса Тирелл? Рыжеволосая девушка, — проговорил Тайвин. — Она подняла довольно важный вопрос о продовольствии в начале зимы.
— Да, я тоже это помню, — сказала Дейнерис.
— Хорошо, — сказал Тайвин. — Тогда вы знаете, что случится, если вы настоите на том, чтобы встретиться с нами на войне. Вы можете победить, но вы сожжете многие великие дома дотла и подожжете поля, как раз вовремя, ведь наступила эта новая зима. Люди будут голодать, пепел будет падать, как снег, и вы станете королевой кладбища.
— Эйгон и его сестры тоже сожгли много домов дотла, — напомнила ему Дейнерис. — Книги по истории были достаточно добры к ним.
— Из страха, — ответил Тайвин. — А кто станет критиковать семью, у которой есть драконы? В историях говорится, что люди танцевали на улицах, когда Эйгон был коронован королем, и поклонялись ему, как богу. Но большинство просто молилось о том, чтобы остановить пламя. Древние короли не преклоняли колени из чувства верности. Они стояли на коленях, потому что иначе потеряют всё. Страх объединил Семь Королевств. Не верность.
При этих словах Дейнерис замолчала, сделав паузу, чтобы снова выпить свое вино. На этот раз она сделала больше, чем глоток. Она знала, что стоит на зыбкой почве в этом споре.
— Я не верю, что вы хотите стать королевой пепла, — сказал Тайвин. — Если бы вы захотели жить на пепелище, то никогда бы не согласились на эту встречу. Вы хотите, чтобы люди видели в вас спасителя, а не мясника. Иначе зачем бы вы столько времени проводили в Эссосе, освобождая рабов?
— Потому что это было правильно, — сказала Дейнерис.
— А также помогает выиграть эту войну, — отметил Тайвин.
— Может быть, и так, — сказала Дейнерис. — Но когда эта война будет выиграна, что, если я не получу ничего, кроме ненависти и страха, в ответ на свои усилия? А мои войска будут ослаблены, и вам будет легче убить меня.
— Вести войну без гарантии награды — отличный способ изменить мнение лордов… и из всех людей, — сказал Тайвин. — Слова очень мало значат для Вестероса. Они уже достаточно наслушались лжи и нарушенных обещаний, чтобы не верить никому на слово. Действия говорят гораздо громче.
Она сделала паузу, и Тайвин увидел, что она обдумывает эту мысль. В конце концов, она не так уж сильно отличалась от Роберта Баратеона. Они оба хотели, чтобы на них смотрели как на героев хорошей истории, в то время как другие брали на себя роль злодеев. Однажды Тайвин сыграл роль злодея для Роберта, и Роберт принял ее, не потеряв ни одной ночи сна из-за мертвых детей Таргариенов.
Дейнерис Таргариен не хотела сжигать страну и быть поруганной за такой поступок. Она хотела мирной капитуляции, чтобы играть роль героя. Тайвин давал ей шанс заслужить это.
— Уверяю вас, я не спешу воевать с вами, как только мы разберемся с мертвецами. Если мы совместно отправимся на битву с мертвыми, — продолжил Тайвин. — Если есть мирное решение всего этого, я намерен его найти. Но все дороги к миру проходят через меня.
— Это что, угроза? — задала вопрос Дейнерис.
— Обещание, — ответил Тайвин.
— Слово Ланнистера для меня ничего не значит, — указала Дейнерис.
— Если это так, то я предлагаю вам выбрать другого десницу, — сказал Тайвин.
— Именно ваше слово ничего не значит, — хмыкнула Дейнерис. — Когда-то вы обещали помощь моему отцу, а когда он открыл ворота, вы разграбили Королевскую Гавань и убили множество невинных людей. Возможно, мой отец был злым человеком. Я с этим смирюсь. Но мои племянница и племянник? Моя невестка? Никто из них не был злым, и вы всё равно приказали убить их. Чтобы он сказал обо мне, если бы я позволила вам выжить, как только займу трон? Это скажет всему миру, что: «Я не забочусь о справедливости?»
Тайвин знал, что рано или поздно она придет к этому выводу. В конце концов, она никак не могла оправдать то, что оставила его в живых. Только не с её дорнийскими союзниками. Не с её любовью к истинно благородным поступкам. Но, по крайней мере, её ошибка с драконом позволила ему выиграть время.
— Мы побеспокоимся о справедливости, как только наше выживание будет обеспечено.
Дейнерис долго молчала, глядя на стол между ними в глубоком раздумье. Тайвин терпеливо ждал в тишине, уже зная, как она ответит.
— Я должна обсудить это с моими союзниками, — наконец сказала Дейнерис. — Я не стану принимать поспешных решений, не посоветовавшись с ними.
Тайвин кивнул. Это была умная игра, и вполне возможно, что кто-то будет возражать против перемирия. Но у дорнийцев были причины беспокоиться о мертвых, если остальные Семь Королевств погибнут в наступающей зиме. А ледяной дракон был угрозой для остальных армий Дейнерис, — Тогда посоветуйтесь со своими людьми. Мы вернемся в Драконью яму, и вы гарантируете перемирие и свою помощь против Короля Ночи. Характер упомянутой помощи вы обсудите со своими советниками. Я могу убедить лордов Вестероса подождать ответа до завтрашнего утра.
— Да. Достаточно будет завтрашнего утра. Но какой бы ответ я там ни дала, он будет окончательным.
«Естественно, подумал Тайвин. Её нельзя считать податливой, если она хочет стать эффективным правителем».
Дейнерис открыла дверь, и её безупречные встали по стойке смирно. Но прежде чем уйти, она остановилась и оглянулась на него.
— Это очень интересно. Судя по рассказам, я не ожидала, что вы будете человеком, который стремится к миру.
— Я делаю для своей семьи всё, что должен, — сказал Тайвин. — Если бы я верил, что безжалостность однажды приведёт мой дом к вершине успеха, я бы с радостью пошел по этому пути.
— Без сомнения, — Дейенерис склонила голову. — В таком случае… Я очень рада за свои большие армии и драконов.
Затем она ушла, и Тайвин надолго задержался в тишине комнаты. Переговоры прошли успешно. Даже лучше, чем ожидалось. Он ещё не был вынужден разыграть свою самую отчаянную карту. Конечно, это был лишь вопрос времени. Обстоятельства, союзники Дейнерис и сама королева драконов заставят его сделать это прежде, чем все закончится.
Так же хорошо. Что бы ни случилось, Тайвин обеспечит будущее дому Ланнистеров.
***
Арья беспокойно ждала в тишине, вертя в руке один из своих ножей. Все в яме нервничали, переминались с ноги на ногу, тихо переговариваясь друг с другом.
Затем, наконец, вернулась Дейнерис, и вскоре за ней последовал Тайвин. Они вернулись на свои места, и Арья поспешила обратно к Тайвину.
— И что случилось? — спросила она. — Всё прошло хорошо?
Тайвин не ответил, а скорее указал на Дейенерис, которая отступила назад к центру ямы.
— Я понимаю, что никто из вас мне не доверяет, — сказала Дейнерис. — И я не могу заслужить доверие одними лишь словами. Если я хочу стать королевой, то должна действовать как королева и защищать свой народ. — Она посмотрела на Тайвина. — Я соглашусь на перемирие до тех пор, пока не будет устранена угроза северу. И я хочу предложить вам свою помощь. Но характер и масштабы этой помощи я должна сначала обсудить со своими советниками.
По толпе пробежал ропот, выражавший смятение и одновременно облегчение. Арья увидела, как Джон медленно расслабился. Маргери, казалось, была настроена скептически, но возражать не стала. Однако союзники Дейнерис выглядели особенно обеспокоенными. А больше всего — Тирион. Он переводил взгляд с Дейнерис на своего отца широко раскрытыми глазами, вероятно, гадая, что именно сказал Тайвин, чтобы убедить её отложить свои требования на данный момент.
— Корона принимает ваше перемирие, — сказал Тайвин. — И какую бы помощь вы ни соизволили оказать. Мы ожидаем ответа к утру. У нас мало времени на подготовку.
— Вы получите свой ответ, — сказала Дейнерис ровным и спокойным голосом. Затем она повернулась и сделала знак своим людям следовать за ней. Они сделали это с небольшой паузой. Только Оберин оглянулся через плечо, внимательно разглядывая Тайвина, словно тот был особо опасным пауком. Тирион задержался ещё на несколько мгновений, выглядя таким же неуверенным. Но затем он поспешил последовать за королевой драконов.
Остальные лорды и леди встали и начали расходиться. Прежде чем уйти, Маргери взглянула на Тайвина.
— Значит, переговоры прошли успешно?
— Лучше, чем ожидалось, — ответил Тайвин. — Её помощь ещё не является гарантией. Некоторые из её союзников не доверяют мне в любом соглашении.
— Но если она не поможет, то почти весь Вестерос возненавидит её за это, — сказала Маргери, разглаживая юбки. — Она окажет нам свою помощь. Она из тех, кто отчаянно хочет, чтобы люди любили её…даже если она попытается это скрыть.
Тайвин склонил голову, молчаливо соглашаясь с этим утверждением.
Арья задержалась рядом с Тайвином, когда большинство остальных ушли, ожидая, пока все, кроме Джейме, не окажутся вне пределов слышимости, чтобы заговорить.
— Почему переговоры прошли лучше, чем ожидалось?
— Потому что королева драконов потеряла дракона, — прохрипел Тайвин. — Заметила, что сегодня прилетели только двое?
Арья нахмурилась.
— Да, но… Я подумала, что он может быть где-то в другом месте.
— Простите, но как можно потерять дракона? — спросил Джейме.
— Очевидно, благодаря великим Белым ходокам, — ответил Тайвин. — Этот Король Ночи обладает достаточной силой, чтобы сразить копьем взрослого дракона. Я обвинил молодую королеву в потенциальном разрушении Вестероса, и это, казалось, тронуло её.
— Итак, переговоры прошли хорошо, — проговорил Джейме. — Но наше положение ещё хуже, потому что теперь у обоих наших главных врагов есть драконы.
— И Север будет первый в опасности, если Король Ночи сможет использовать этого дракона, чтобы пересечь Стену, — сказала Арья. Её сердце бешено колотилось даже при мысли о драконе, летящем над Винтерфеллом. Её мать всё ещё была там, как и все дети Робба.
— Так и будет, — согласился Тайвин. — Скажи своему брату, чтобы он послал ворона на север и начал эвакуировать как можно больше людей. Я не дам ходокам больше солдат, потому что мы не смогли действовать быстро. Расскажи ему о драконе, но постарайся, чтобы он никому больше не сообщил. Мы не хотим начинать панику, пока не получим поддержку Дейенерис Таргариен.
— А что, если она не даст нам своей надежной поддержки? — уточнил Джейме. — А что, если союзники убедят её позволить нам сгнить?
— Они этого не сделают, — сказал Тайвин, и в его голосе прозвучала уверенность. Но Арья не могла понять почему. По её мнению, их положение с каждым днем становилось всё сложнее, и Королевство балансировало на грани между разрушением огнем и разрушением льдом.
Казалось, вопрос не в том, выживут они или нет… но скорее в том, какой конец они встретят.
***
Напряжение на флагманском корабле Дейнерис было почти непосильным для Тириона. Никто ещё не высказывался против решения Дейенерис, но на лицах всех присутствующих ясно читались сомнения. Дотракийцы пришли сюда не ради мира, а ради войны. Сир Джорах и сир Барристан не доверяли Тайвину Ланнистеру. Грейджои и Дорнийцы жаждали мести. Никто не хотел откладывать войну против Тайвина Ланнистера ради перемирия.
— Я знаю, что вы все сомневаетесь в моем решении, — наконец заговорила Дейнерис. — Но я не могу бросить Вестерос на произвол судьбы и ожидать, что они последуют за мной. Особенно после моей ошибки на севере. Перемирие — это ещё не всё. Если я хочу, чтобы они видели во мне королеву, я должна быть готова сражаться за них.
— Да, вы можете сражаться за них, — указал Джорах. — Они могут ничего не дать взамен. Более вероятно, что они будут использовать вас, ваших людей и цепляться за свою власть, как только война закончится.
— И если они это сделают, я накажу их за это, — сказала Дейнерис. — Но я не могу отказать в помощи только потому, что ничего не получу взамен. — Она посмотрела на Миссандею, стоявшую справа от неё. — Почему ты последовала за мной? Я предложила отправить тебя домой, в Наат, но ты осталась со мной. Почему?
— Потому что вы спасли меня, ваша светлость, — пробормотала Миссандея.
— А ты, Серый Червь? — Дейнерис повернулась к лидеру безупречных. — Почему ты продолжал сражаться за меня даже после того, как я сделала тебя свободным человеком?
— Потому что вы сражались за нас. И освободили нас, — ответил Серый Червь.
— Тогда я должна сражаться за вестеросских людей, — проговорила Дейенерис.
— Простите меня, ваша светлость, но в Вестеросе всё по-другому, — заговорила Яра. — Это свободные люди, которые сделали свой выбор.
— Лорды выбрали, может быть, но не люди, — сказала Дейнерис. — Они пострадают больше всего, если врагу на севере будет позволено свободно разгуливать.
— Вы правы, — сказал Оберин. — И вы очень добры, что заботитесь о народе. А вот Тайвин Ланнистер — нет. Он не заботится ни о ком, кроме самого себя. Если вы будете вести честную игру, он отплатит предательством. Ему нельзя доверять.
— Мой отец безжалостен, — сказал Тирион. — Этого нельзя отрицать. Но не без цели. Он никогда не бывает жесток ради того, чтобы быть жестоким. Обычно мотив есть. Цель.
«На самом деле он жесток только ради того, чтобы быть жестоким, когда дело касается меня», — подумал Тирион, но ничего не сказал.
— А какова была цель убийства моей семьи? — спросил Оберин.
— Чтобы понравиться новому королю Роберту, — сказал Тирион. — И избавить Вестерос от Таргариенов, чтобы никто, кроме Баратеонов, не мог претендовать на трон. Простите меня. Нет никакого оправдания тому, что случилось с вашей сестрой или вашими племянницей и племянником. Но в глазах моего отца это имело определенную цель. — Он снова посмотрел на Дейнерис. — Он и раньше заключал мир со своими врагами. Вместе со Старками и Тиреллами. Оба когда-то боролись с ним, а теперь оба сегодня в яме спорили в его пользу. Вполне возможно, что он попытается помириться и с вами.
— Он заключил мир со Старками и Тиреллами, потому что они преклонили колени, — заметила Яра. — Наша королева не сделает ничего подобного.
— Да, потому что у неё очень большие армии и драконы, — сказал Тирион. — Мой отец это знает. Он не бросится в войну, которую не сможет выиграть. Это не в его характере.
— Значит, ты веришь, что он действительно хочет заключить мир, — сказала Дейнерис. — И что это вовсе не трюк.
Тирион стиснул зубы. Боги, он вообще не мог поверить, что защищает своего отца.
— Я точно не знаю. Но это вполне возможно.
— А если он все-таки заключит мир? — спросил Оберин, снова поворачиваясь к Дейнерис. — И что же тогда? Если бы он заключил мир и поклонился вам, вы бы отпустили его на свободу? После того, что он сделал с вашей родней?
— Я этого не говорила, — сказала Дейенерис. — Я не обещала ему никакого прощения. Я обещала ему перемирие до тех пор, пока не будет устранена угроза с севера. Тайвин Ланнистер получит правосудие за свои преступления. Но на данный момент он не является приоритетом. Выживание является приоритетным. Для всех нас.
— Она права, — кивнул сир Барристан. — Если мертвые убьют всех лордов, всех их людей и армии, мы никогда не победим их. Отказать в помощи было бы глупостью. Я тоже не доверяю Тайвину Ланнистеру, но сам факт того, что он просит о помощи, говорит о том, что он боится этого.
Дейнерис кивнула.
— Я предложу свою поддержку народу Вестероса вместе с моими драконами, пока угроза не будет побеждена. Если вы хотите отказаться от своей поддержки и отступить, вы можете это сделать. Но мое решение окончательно.
— Мы никогда не отступим от боя, — твердо сказал Серый Червь. — Мы вместе. Против Севера и против этих лордов, если они вероломны.
Дотракийский генерал Дейнерис заговорил на своем родном языке, но это было явно утвердительное: «Да». Она благодарно улыбнулась обоим своим командирам.
Яра опустила глаза на стол, расстроенная, но не менее решительная.
— Вы приняли меня и моих людей, когда я бежала из дома, и вы обещал вернуть его нам. Грейджои не убегают от драки. Мы с вами.
Дейнерис посмотрела на принца Оберина, который крутил кольцо на пальце с горькой улыбкой на лице.
— Мы поддержим вас в этой войне. — Он поднял на неё глаза. — Я, конечно, не стану притворяться, что это из-за имени Таргариен. Видите ли, ваш отец говорил гадости о моей сестре и её детях, потому что не считал их достаточно «чистыми». А ваш брат унизил и бросил мою сестру ради другой. История между Таргариенами и Мартеллами всегда была сложной. Тем не менее, мы отложили это в сторону и последовали за вами. Вы знаете, почему?
— Потому что вы хотите видеть на троне справедливого правителя, — пробормотала Дейенерис. — И я обещала справедливость вашим врагам.
— Да, — сказал Оберин, отступая к двери каюты. — И это условие нашей помощи. Если вы не можете обещать нам этого, мы будем искать справедливость в другом месте.
— Ничего не изменилось, Принц Оберин, — сказала Дейнерис. — Я поклянусь быть справедливой и буду. Даю вам честное слово.
— Хорошо, — сказал Оберин, открывая дверь. — И даю вам слово, что мы будем сражаться вместе с вами. - А потом он вышел из каюты. Остальные вскоре ушли, и Тирион хотел было последовать за ними, но Дейнерис остановила его, прежде чем он успел сделать несколько шагов.
— Останься, — сказала она. — Мне нужно поговорить с тобой.
Тирион выдохнул и медленно закрыл дверь, оставив их обоих наедине.
— Да, ваша светлость?
Дейнерис вернулась за свой стол и села.
— Насколько хорошо ты знаешь своего отца?
— Мне бы хотелось думать, что я хорошо его знаю, — сказал Тирион. — Хотя мы не видались последние несколько лет из-за изгнания.
— Но ты действительно думаешь, что он заключит мир, — уточнила Дейнерис.
— Да, — кивнул Тирион. — Если это пойдет на пользу ему и нашему дому. Мой отец способен на мир, и за последние несколько лет он пережил столько войн… Мне кажется, они начинают его утомлять.
Дейнерис сложила руки на коленях.
— Я не думаю, что он помирился бы, если бы знал, что это означает его смерть.
— И так ли это? — пробормотал Тирион. — Без всяких вопросов?
— Дорнийцы не примут ничего меньшего, — сказала Дейенерис. — И я не могу показать Вестеросу, что готова простить любое оскорбление моей семьи только потому, что этот подлец каким-то образом помог мне.
— Нет… Наверное, нет, — прошептал Тирион. Он полагал, что для него не имеет значения, жив его отец или умер. Только не после всех этих лет насилия и ненависти. И всё же это заставляло его чувствовать себя довольно странно.
— Я, конечно, не знаю, как успокоить остальных, — сказала Дейнерис. — Робб Старк явно недолюбливает меня. Как и нынешняя королева-мать. Тиреллы и Север, по-видимому, самые важные партии, которые можно завоевать. Так как же мне это сделать?
— На самом деле проблема с Тиреллами — это та, которую мы, возможно, легко решим, — сказал Тирион. — Однажды вы сказали мне, что не можете иметь детей. Нравится вам это или нет, но это порождает кризис преемственности в королевстве. Но, если вы… выберете Стеффона Баратеона в качестве вашего наследника, возможно, Маргери Тирелл помирится с вами.
— Мой наследник? — Дейнерис подняла бровь.
— Кто-то в конце концов должен будет править после тебя, хотя я надеюсь, что ты проживешь очень долгую жизнь, — сказал Тирион. — Называя Стеффона своим наследником есть гарантия, что Маргери сможет сохранить свое место при дворе и успокоить Тиреллов.
— Это также может побудить Маргери тихо покончить со мной, когда её сын станет достаточно взрослым, чтобы править, — сказала Дейнерис. — Я ещё недостаточно хорошо знаю Маргери Тирелл, чтобы дать ей такой статус.
— Совершенно верно, — согласился Тирион. Было досадно, что Дейнерис так часто избегала темы своего наследника, когда это было важным вопросом. Было много способов выбрать преемников, если у правителя не было детей… она просто отказывалась выбирать любой из этих способов. Дейнерис не любила заглядывать так далеко в будущее. Тирион надеялся, что всё изменится, как только она получит корону. — Если мы говорим о завоевании лояльности Старков и Тиреллов, то есть один человек, чье доверие может принести вам пользу.
— И кто же это? — спросила Дейенерис.
— Моя невестка. Арья Ланнистер, — ответил Тирион. — Она младшая сестра Робба Старка, главы семьи Старков. Однажды он отказался от независимости, чтобы спасти ей жизнь, поэтому он явно заботится о ней. Также, она — младшая сестра Сансы Тирелл, жены наследника Тиреллов Уилласа. Санса явно уже имеет большое влияние в Просторе, учитывая, как она говорила в яме. — Тирион забарабанил пальцами по столу. — И конечно, Арья уже приобрела некоторое влияние на Западе благодаря браку с Джейме и своим действиям во время конфликта с Грейджоями. Она также связана с Речными землями через свою мать, которая когда-то была Талли. И она была близкой подругой моего покойного племянника Томмена, так что я предполагаю, что у неё такие же дружеские отношения с Маргери Баратеон.
— Это почти все основные регионы, которые против меня, — сказала Дейнерис. — Неужели у неё действительно такие хорошие связи?
— Хотел бы я сказать, что это произошло случайно, — хмыкнул Тирион. — Но мой отец был очень мудр, устраивая браки в последние несколько лет. Ланнистер вышла замуж за Баратеона. Баратеон женился на Тирелле. А Тиреллы породнились с Старками. Старки связаны с Ланнистерами. — Он вздохнул. — Что возвращает нас к самому началу. Мой отец будет играть важную роль в обеспечении мирного перехода. Кажется, он может быть готов дать вам это, но… Если вы отдадите его под суд, это будет означать войну.
— Я могу справиться только с одной войной за раз, — пробормотала Дейнерис. — Этот конфликт с мертвыми поглощает всё мое внимание. Вы их не видели, а я видела. Их силы, казалось, растянулись на многие мили.
— Я полагаю, что если они убьют нас всех, то будущие конфликты не будут иметь значения. — Тирион вздохнул.
— Нет… но давайте предположим, что так оно и будет. — Дейнерис оторвала взгляд от своих рук. — Я хочу, чтобы ты пошел к своему отцу и передал ему послание от меня.
Тирион действительно предпочел бы не приближаться к отцу, но он не стал протестовать.
— Что?
— Скажи ему, что я окажу полную помощь в этой войне — все мои армии и мои драконы. В обмен он гарантирует мне мирный переход власти, — сказала Дейнерис. — Если он этого не сделает, я сожгу его дом дотла.
Тирион с трудом сглотнул.
— Это, кажется, послание, которое мог бы передать посланник.
— Возможно, — пожала плечами Дейнерис. — Но мне нужно, чтобы ты это сделал. Потому что я верю только в то, что ты «раскусишь» своего отца и скажешь мне, являются ли его намерения ложными или нет.
Тирион выдохнул.
— Очень хорошо, Моя королева. Я сейчас же уйду. — Он сделал шаг назад. — Вы… не возражаете, если я позаимствую несколько безупречных?
Дейнерис слегка улыбнулась ему.
— Нет. И если с тобой что-нибудь случится, я обещаю, что ты будешь отомщен.
Тирион кивнул.
— Благодарю вас, ваша светлость. Это утешает и вселяет надежду.
