***
В последний раз, когда Тирион был в башне Десницы, его отец отсылал его в Эссос. Как ни странно, незаслуженное изгнание было помилованием, исходящим от Тайвина Ланнистера. С таким же успехом он мог бы казнить Тириона за это преступление. Тогда он навсегда от него избавиться. Он задавался вопросом, сожалеет ли его отец об этой маленькой милости теперь, когда Тирион вернулся домой с Дейнерис Таргариен. Тирион не хотел говорить с отцом наедине. Он не хотел смотреть отцу в глаза. Это была только его гордость, как Ланнистера, которая гнала его вперед. Гордость и злоба. Он не хотел, чтобы отец имел удовольствие оскорбить его. Он дважды постучал в дверь и стал ждать. Донесся голос отца. — Войдите. Тирион глубоко вздохнул и посмотрел на своих охранников. — Подождите здесь. Если он убьет меня, пожалуйста, отомстите за мою смерть. Безупречный кивнул и встал по стойке смирно. Затем Тирион закрыл глаза, послал безмолвную молитву о силе любому богу, который его услышит, и вошел в комнату. Отец сидел за письменным столом и что-то вертел в руках. Тирион узнал этот предмет. Сломанная фигурка. Король с треснувшей короной. Когда-то это была одна из любимых игрушек Арьи, и теперь отец вертел её в пальцах. «Она действительно убедила его сыграть в эту игру», — подумал Тирион. — «Странно»… Тайвин заметил Тириона и с резким «щелчком» положил фигуру обратно на стол. — Тебя прислала твоя королева? — Да, — ответил Тирион. — С сообщением. — Тогда доставь его, — сказал Тайвин равнодушным голосом, перебирая какие-то бумаги на своем столе. Тирион знал, что отец лишь притворяется апатичным, чтобы разозлить его, но все же его тон был уязвлен. Это всегда жалило. — Королева Дейнерис желает предложить свою полную поддержку и поддержку своих союзников в войне против мертвых, — сказал Тирион. — В обмен на это, когда война закончится, ты принесешь мир, который обещал… — он сделал паузу, обдумывая, как лучше сформулировать угрозу. — Или будут последствия. Тень холодной улыбки пробежала по лицу Тайвина, хотя он и не оторвался от своей работы. — Сомневаюсь, что она употребила именно эти слова. — Возможно, она упоминала что-то про «пламя и кровь», — согласился Тирион. — Она охотно принимает эту часть своего дома, — сказал Тайвин. — А если я не соглашусь на это предложение, она откажется от своей помощи? — Нет. Она все равно поможет, — сказал Тирион. — Я думаю, она просто хочет, чтобы ты это понял, если потом начнешь с ней воевать…она ответит тем же. — Да, это действительно кажется немного очевидным, — решительно сказал Тайвин. — Право… ну, а я всего лишь посыльный. — Тирион сделал шаг назад к двери. — Если больше ничего нет, то я просто… — Нет. — Тайвин встал из-за стола, подошел к боковому столику у стены и налил себе бокал вина. — Пока не уходи. Тирион вздернул подбородок, внезапно занервничав. — Ты больше не можешь мне приказывать, отец. Я думаю, что ты отказался от этой привилегии, когда изгнал меня. Тайвин повернулся к нему лицом. Затем, к своему удивлению, он протянул Тириону чашу с вином. — Это была просьба. Это не приказ. Тирион тяжело сглотнул, нервно глядя на кубок с вином. Чего хотел его отец? Всё это звучит как приказ, исходящий от него. Он поднял на него глаза. — Оно что, отравлено? — Ты уже второй человек, который подозревает меня в отравлении сегодня, — сказал Тайвин. — Я никогда в жизни никого не отравлял. — Я не думаю, что ты считаешь себя выше яда. Ты практичный человек, и яд — это эффективное решение, — указал Тирион. — Тем не менее оно не отравлено, — сказал Тайвин. — Если бы я хотел твоей смерти, я мог бы оставить тебя Серсее много лет назад. — Вполне справедливо. — Тирион медленно взял кубок и сделал большой глоток. Он отчаянно нуждался в вине, чтобы пережить этот разговор. — Теперь ты, должно быть, жалеешь об этом. Отпусти меня. — Я полагаю, что ваша королева нашла бы дорогу в Вестерос с твоей помощью или без нее, — сказал Тайвин, наливая себе бокал, прежде чем вернуться к своему столу. — Она не нуждается в тебе, чтобы вести войну. Не тогда, когда у неё есть три дракона. — Он снова сел. — Или два дракона, я бы сказал. Тирион вздохнул, придвинул стул к письменному столу отца и сел. — Я так и знал, что ты заметишь. — Нет, это даже хорошо, — сказал Тайвин. — Теперь мы все на одной волне относительно армии мертвых и не должны убить друг друга до того, как они прибудут. — Нет. Мы подождем. Замечательно. — Разве я не обещал мирное разрешение конфликта? — Ты обещал. Я просто не думаю, что это… возможно, — сказал Тирион. — И почему? «Потому что Дорнийцы не примут мира без твоей смерти», — подумал Тирион. — «И вы будете бороться, чтобы продолжать жить. Так что ни один из вас не сдастся, и страна снова погрузится в войну». Но он ничего этого не сказал. Он только пожал плечами и отхлебнул вина. Если он сейчас предупредит отца о собственной смерти, у Дейнерис никогда не будет шанса привлечь на свою сторону других лордов. — Вестерос, кажется, предпочитает войну миру чаще, чем мир. Отец долго разглядывал его, и Тирион снова почувствовал себя ребенком. Его отец обладал такой силой. Несмотря на то, что Тирион уже не был под его властью, но этот взгляд всегда заставлял его нервничать. И всё же в этой встрече было что-то очень странное. Отец ещё ни разу не осыпал его оскорблениями. Ещё не унижал его за глупость или предательство. Он даже дал ему кубок вина. Это было подозрительно сердечное поведение для человека, который всегда так ненавидел его. «Он чего-то хочет от меня», — подумал Тирион. — «Он также хорошо играл с Дейнерис… потому что он чего-то хочет. Я не могу дать ему слишком легкую победу»… — Каково твое мнение о Дейнерис Таргариен? — Наконец спросил Тайвин. Тирион зажмурился. — Я… мое суждение? — Да, — сказал Тайвин. — Она упомянула, что ты считаешь её хорошей королевой. Почему? Тирион на мгновение задумался, спрашивал ли его отец когда-нибудь о чем-нибудь его мнение. Это было очень странно, и ему потребовалось некоторое время, чтобы привести свои мысли в порядок. — Она… кажется, она гораздо лучший правитель, чем все короли на моей памяти. — Он заерзал на стуле. — У нее более сильная воля, чем у Томмена. Она добрее Джоффри и гораздо лучше умеет слушать. Она действительно хочет быть королевой, в отличие от Роберта, который понятия не имел, что делать со своим положением. И Эйрис… ну, если бы она была такой же, как он, Королевская Гавань уже горела бы, а я, скорее всего, превратился бы в груду пепла в Миерине. — Он постучал пальцами по краю бокала с вином. — Кроме всего прочего, у неё доброе сердце, и я знаю, что это не особенно важно для тебя но… — это важно для многих других людей. Я думаю, что она была бы хороша для Вестероса. Тайвин удивленно поднял брови. — Будет ли сжигание нескольких домов до основания, если она не добьется своего, также хорошо для Вестероса? Тирион вздохнул. — Она очень гордая женщина. Её имя и претензии — это всё, что у неё есть на самом деле, и когда ей угрожают, она отвечает. Это не значит, что вы можете говорить против этого. Только посмотрите, что произошло с Рейнами, когда они подвергли сомнению авторитет Ланнистеров. — Он подался вперед в своем кресле. — Она возникла из ничего. Она была совершенно одна в этом мире и с трудом пробиралась вверх. Вернула драконов. Набирала армии. Приобрела лояльность. Дело было не в её имени, а в ней самой. И теперь, когда она так близка к своей конечной цели… она не может оставить амбиции в стороне. Ни одна её часть не допустит этого. Она не хочет разрушать ни одного дома. Но она сделает это, если не будет другого выхода. Она была бы слабой правительницей, если бы позволила каждому лорду и леди переступить через себя. Мы оба это знаем. — Возможно, — сказал Тайвин. — А что будет, если она завоюет трон? Что она тогда будет делать? — Надеюсь, будет править миром. Работать вместе с другими домами, чтобы помочь Вестеросу пережить зиму. Снова объединит страну. — Тирион пожал плечами. — Было так много всего, что нужно было обсудить с получением трона, что не было много времени, чтобы поговорить о том, что будет после. Тайвин внимательно посмотрел на него, и Тирион почувствовал желание отвернуться или придать своему лицу жесткое выражение, чтобы отец не смог прочесть его мысли. Но это была глупая идея. Он не лгал и не пытался ничего скрыть. — А если она сойдет с ума? — Я не думаю, что это произойдет, — сказал Тирион. — Я не спрашивал, Что ты думаешь. Я спросил, а что если? — проговорил Тайвин. — Потому что ты ошибаешься… когда говоришь, что она совсем не похожа на Безумного Короля. В ней есть что-то такое, что очень похоже на её отца. Её гордость. Её импульсивность. Её характер. Её амбиции. Сейчас у неё доброе сердце, но что будет с этим сердцем, когда пройдут годы, и она станет старше, более параноидальной и более плененной силой огня? Может быть, этого и не случится, но ты не можешь сказать мне, что это невозможно. Тирион стиснул зубы. — Если до этого дойдет… Я разберусь с ситуацией, пока она не зашла слишком далеко. По крайней мере, история существует как предупреждение. — История будет полезна только в том случае, если вы прислушаетесь к ней, — сказал Тайвин. — Я так и сделаю, — кивнул Тирион. — Я вовсе не такой дурак, как ты думаешь. Его отец ничего не сказал, чтобы согласиться или не согласиться, что было почему-то хуже, чем оскорбление. Тирион действительно не имел ни малейшего представления, как читать его прямо сейчас. Это был самый долгий разговор, который они когда-либо вели, не переходя в ссору. У него было странное ощущение, что Тирион разговаривает с отцом на равных… а это значит, что это какая-то ловушка. «Во имя семи преисподних, что за игру он затеял здесь?» — Так… может быть, вы скажете мне, почему так уверены, что между нами начнется война, как только будет устранена угроза северу, — сказал Тайвин после паузы. Тирион моргнул. — И что дальше? — Похоже, ты уверен, что ваша королева стремится к миру. И ты знаешь, что я не из тех, кто ищет войну, в которой я знаю, что не выиграю, — сказал Тайвин. — Так почему же ты уверен, что мы пойдем на войну? «Пекло. Именно этого он и добивался», — подумал Тирион. — Дейнерис действительно хочет мира, но… ну мы же не знаем, что будет происходить во время битвы с мертвецами. Она может потерять достаточно солдат, чтобы стать более легкой мишенью, и вы можете не сдержать свое слово. И вы с Дейнерис едва ли единственные фракции, которые заинтересованы во всем этом. Есть… Тиреллы, Старки… — Дорнийцы, — закончил за него Тайвин. Тирион выдохнул, поднося кубок к губам и допивая остатки вина. «Пекло, почему он задает вопросы, на которые сам может ответить?» — Я не дурак, Тирион, — сказал Тайвин. — Я знаю, что Дорнийцы объединились с Дейенерис Таргариен, потому что она предложила им отомстить. Они хотят моей смерти. Они всегда ясно давали это понять. — Тайвин склонил голову набок. — А Джейме? Ваша королева собирается казнить его? — Нет. Нет, она не станет его казнить. За его жизнь спорить гораздо легче, чем за твою, — сказал Тирион. — Дейнерис знает, что её отец был тираном, и она знает, почему Джейме отвернулся от него. Она проявит милосердие. — А как насчет Запада или Кастерли? — задал вопрос Тайвин. — Я не могу себе представить, что она позволит ему сохранить контроль над ними. Тирион выдохнул и встал со своего места, возвращаясь к кувшину с вином. Он отчаянно нуждался в большем количестве алкоголя. — Если ты надеешься обвинить меня в попытке украсть наследство у Джейме, то ошибаешься. — Я тебя ни в чем не обвинял. Я задал тебе вопрос, на который ты отказался отвечать, — решительно заявил Тайвин. — Да, — сказал Тирион. — Да, она собирается забрать Запад у Джейме и отдать его кому-нибудь другому. Наверное, лучше бы Ланнистеры больше не правили Западом. Она, по крайней мере, простит его, но я знаю, что тебе этого мало. — Он сделал большой глоток вина, прежде чем снова повернуться к отцу. — Так вот почему мы обречены снова впасть в войну. Потому что Дорнийцы хотят твоей смерти, а ты хочешь, чтобы наследие Ланнистеров продолжалось. Тут уж ничего не поделаешь. — Ваша миролюбивая королева, должно быть, находит это неприятным, — сказал Тайвин. Его тон нисколько не изменился, как будто это его нисколько не удивило. Это только еще больше обеспокоило Тириона. Это означало, что у его отца был какой-то план, как справиться с ситуацией. — Конечно, ей это неприятно, — пожал плечами Тирион. — Если бы она могла справиться с этим, не сражаясь с Ланнистерами, она бы это сделала. Потому что она не будет просто сражаться с Ланнистерами, не так ли? Старки, Тиреллы, Талли, Баратеоны… каким-то образом вы привлекли их всех на свою сторону через угрозы и браки. — Ты прав. Похоже, мы стоим на пороге войны, избежать которой будет практически невозможно, — спокойно сказал Тайвин. Тирион не мог вынести того, насколько отец оставался спокойным и невозмутимым. — Поэтому я хочу, чтобы ты сделал встречное предложение своей королеве. — И что я должен ей предложить? — спросил Тирион, снова поднося кубок к губам. — Она позаботится о том, чтобы Джейме унаследовал Кастерли и титул Хранителя Запада, — сказал Тайвин. — А взамен я охотно предстану перед судом и вынесу любой приговор, который мне там вынесут. Тирион чуть не поперхнулся вином. Он не был уверен, что правильно расслышал отца. Возможно, он был пьянее, чем думал. Но лицо Тайвина было совершенно серьезно, когда он поднял на него глаза. — Ты… это шутка? — А ты когда-нибудь видел, чтобы я шутил? — спросил Тайвин. — Это соглашение выставляет вашу королеву в выгодном свете. Она может служить справедливости и милосердию одновременно и изображать себя героем. — Это не так… Я знаю, что это выгодно для неё, но я не понимаю, почему вы так поступаете… — Тирион не мог удержаться, чтобы не запнуться на своих словах. Это было слишком возмутительно, чтобы даже думать об этом. — Это какой-то трюк, чтобы внушить ложное чувство безопасности Дейнерис, чтобы убить её, когда она меньше всего этого ожидает. — Ты что, принимаешь меня за дурака? — спросил Тайвин. — Если она умрет, то её драконы будут выпущены на волю в этой стране. Её кровные всадники обязаны убить преступника, независимо от того, что говорит закон Вестероса. Её безупречные останутся верны ей и будут мстить, а Дорнийцы обвинят меня. Грейджои совершат набеги на все прибрежные деревни, какие только смогут. Убийство её не решает ни одной из моих проблем. Это все равно оставит меня с войной, только более хаотичной. Тирион стиснул зубы. И что он должен был сказать? Он не имел ни малейшего понятия. Так часто он полагался на свои слова и сообразительность, но здесь они полностью подвели его. — В любой военной ситуации имя Ланнистеров умирает, — сказал Тайвин. — Независимо от того, как я подхожу к конфликту, это совершенно очевидно. Я уже много раз говорил тебе, что главное — это имя и наследство. Но не сам человек. Так что я останусь в живых достаточно долго, чтобы обеспечить мирный переход, а остальное предоставлю Джейме и Арье. Это не идеально, но это единственная возможность. — Я… не думаю, что вы обсуждали этот план с кем-то из них, не так ли? — тихо спросил Тирион. Последовавшее за этим молчание отца говорило само за себя. Конечно, он этого не сделал, но Джейме будет бороться против такого плана. И Арья тоже… боги, он слышал беспокойство в её голосе, когда она спрашивала о жизни его отца. Она пыталась спрятать его, но оно было там. — Я передам королеве твое предложение, — наконец сказал Тирион. — Но… если это какой-то трюк… — Это вовсе не трюк. И ты это знаешь, — Тайвин кивнул головой в сторону двери. — Иди. Уже поздно, и я очень устал. Он действительно выглядел усталым. Только сейчас Тирион осознал, насколько измученным выглядел его отец. В течение некоторого времени он участвовал во множестве конфликтов, и теперь перед ним стояла самая большая задача. Вполне вероятно, что он даже не проживет достаточно долго, чтобы предстать перед казнью. Вполне вероятно, что ни один из них не доживет до того времени, чтобы увидеть его. Наконец Тирион кивнул, поставил пустой кубок на стол и отступил к двери. — Завтра утром у меня будет для вас ответ. Тайвин кивнул один раз, уже вернувшись к изучению бумаг на своем столе. Вздохнув, Тирион выскользнул из комнаты и закрыл за собой дверь. Он долго стоял там, прислонившись к двери, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Он никак не ожидал, что его встреча с отцом пойдет именно в этом направлении. Как он должен был относиться к неизбежности смерти своего отца, когда его отец был таким ужасным, жестоким человеком? — Лорд Тирион? — спросил один из безупречных. — Вы хорошо себя чувствуете? Тирион коротко кивнул. — Да… мы должны вернуться к королеве.***
Арья не ожидала встретить Тириона по дороге к Тайвину по поводу Брана. Она полагала, что Тирион будет избегать своего отца, как чумы. Действительно, он выглядел немного потрясенным встречей и удивленным, увидев её. — Ах… леди Арья. Что привело вас сюда? — Я должна была кое-что сообщить лорду Тайвину, — сказала Арья. — А вас? — Доставил послание от моей королевы, — сказал Тирион. — Да? — спросила Арья. — Согласится ли она на союз? — Да, полностью, — ответил Тирион. — Похоже, мы все-таки не будем сражаться друг против друга на войне. Арья выдохнула, и на её лице появилась улыбка. — Я понятия не имею, как твой отец это сделал, но я рада, что он нашел какой-то способ. Я действительно не хотела встречаться с драконами в бою. — Драконы не захотят встретиться с тобой лицом к лицу, — сказал Тирион. Но его улыбка была натянутой, а голос тонким. — Что случилось? — спросила Арья. — О… да ничего особенного. — Тирион переминался с ноги на ногу. — Прошло уже много лет с тех пор, как я в последний раз разговаривал с отцом, и, боюсь, я едва выдержал его монологи и нотации. — Надеюсь, он не был особенно жесток, — сказала Арья. — Нет-нет. Не беспокойся обо мне, — Тирион слегка поклонился ей. — Я… займусь своими делами. — Затем он быстро проскользнул мимо неё и продолжил свой путь по коридору вместе со своими охранниками. Арья некоторое время смотрела ему вслед, пытаясь разгадать, что это было. Возможно, это была просто нервная энергия, которая исходила от пребывания в одной комнате с лордом Тайвином, но он, казалось, что-то скрывал. Она отбросила эту мысль и продолжила свой путь к башне. Лорд Тайвин снова склонился над картой Вестероса, изучая северную часть страны. Когда она вошла, он мельком взглянул на нее, прежде чем снова посмотреть на стол. — Винтерфелл был бы одной из наиболее защищенных позиций, — сказал он. — Но если Стена рухнет в ближайшее время, у нас не будет времени как следует укрепить замок или передислоцировать туда наши армии. — Бран сказал то же самое, — сказала Арья. — Сказал… много чего. Я думаю, вам следует поговорить с ним о стратегии этой войны. — Почему? — спросил Тайвин. — Твой брат — очень сильный тактик? — Ну, он во многом преуспел, особенно в учебе, — проговорила Арья. — Но дело не столько в этом, сколько в том, что он провидец. Вы знаете что это значит? — Я уже слышал об этом. Но не помню, — сказал Тайвин. — Это значит, что он может… видеть прошлое, — сказала Арья. — Он видел вещи столетней давности и даже более древние. Он может перемещаться в другие места, не выходя из своей комнаты. — Она вздохнула. — И поскольку он, по-видимому, Трехглазый Ворон, он может видеть обрывки будущего. Тайвин вздохнул. — Боги, вы, дети Старков, очень необычная компания. Твоя связь с этими ужасными волками достаточно странна. А теперь вот это. — Это правда, — сказала Арья. — Бран знает вещи, которые он не мог бы знать, если бы это не было правдой. — Я вовсе не ставлю под сомнение его истинность. Я видел, как ходит мертвец и летает дракон. Меня больше ничто не удивляет, — сказал Тайвин. — Так что же это значит, если он может видеть кусочки будущего? Он увидел, как мы потерпели неудачу? — Нет. То есть… будущее ещё не определено. Это может быть трудно истолковать, — сказала Арья. — Проблема в том, что Король Ночи тоже провидец и может это сделать… также увидеть кусочки будущего. Тайвин потер рукой лоб, выглядя таким раздраженным, что Арья подумала, что он может опрокинуть стол одним движением запястья. — Это объясняет, как он увидел приближение дракона. — Он посмотрел на Арью. — Значит, ты хочешь сказать, что мы сражаемся с врагом, который видит наши действия ещё до того, как мы их совершим. — Ну, не совсем так, Но да, Король Ночи будет знать по крайней мере о некоторых наших действиях, — сказала Арья. — Бран работал день и ночь, чтобы выяснить, как противостоять ему, и у него есть план. Несколько планов на самом деле, в зависимости от будущего. Он не объяснил мне всего этого, так что я не уверена, что они были. Это все ещё немного сбивает с толку. — Сбивает с толку? — Он испустил тяжелый вздох. — Я поговорю с твоим братом завтра, прежде чем мы снова соберемся в Драконьей яме. Конечно, будет военный совет. Я ожидаю, что ты будешь там. Арья не смогла сдержать улыбку, услышав этот конкретный приказ. Она присутствовала только на одном военном совете, и то в Корнфилде, чтобы выработать стратегию борьбы с Грейджоями. Во время Северной гражданской войны она заранее передала свой план Роббу и Тайвину. Но теперь она могла стоять за столом вместе с остальными, и это заставляло ее грудь раздуваться от гордости. — Так и будет. Конечно. Тайвин коротко кивнул, отодвигаясь от карты. — Хорошо. Арья обошла вокруг стола, проводя пальцами по его краю. — Я… по дороге сюда я столкнулась с Тирионом. Очевидно, мы можем рассчитывать на полную поддержку Дейнерис в битве против мертвых. — Да. Мы можем, — сказал Тайвин, откинувшись на спинку стула. — Понятия не имею, как вам это удалось, — сказала Арья. — После той встречи это казалось невозможным. — Я обещал ей то, что она хотела, — сказал Тайвин. — Мирный переход. Никто из лордов и леди не будет рад этому, но они скорее склонятся перед новой королевой, чем потеряют свои семьи из-за драконьего огня. — Значит, если мы переживем мертвых… она станет королевой, — сказала Арья. — Да, — сказал Тайвин. Арья прикусила внутреннюю сторону своей щеки. — Маргери это вряд ли обрадует. — Королева Маргери уже знала, что такое возможно, — сказал Тайвин. — Она, конечно, не сдалась сразу. Они все так делали, и именно этого я от них и добивался. Сильный фронт был единственным способом заставить Дейнерис Таргариен вступить в переговоры. И всё же Маргери и её ребенок, по крайней мере, унаследуют Штормовой Предел. Бывают судьбы и похуже. Но ты знаешь так же хорошо, как и я, что война не закончится хорошо ни для кого из нас. — Нет, — сказала Арья. — Я не знаю, каким правителем она станет, но я не могу принять еще одну войну после этой. Если мы выживем в этой войне. — Она вздохнула. — Она не может быть хуже Джоффри. — Надеюсь, что нет, — сказал Тайвин. — А если и так… может быть, ты поступишь с ней... точно так же. Губы Арьи дрогнули в легкой улыбке. — Мне придется найти другой способ. У меня больше нет безликого человека в долгу. — Я уверен, что ты справишься, — сказал Тайвин. В выражении его лица и интонации было что-то странное, чего Арья никак не могла понять. Казалось, он и сожалел о том, что заключил мир, и был рад этому. Она полагала, что Тайвин Ланнистер был не из тех, кто легко признает свое поражение, и он не часто сдавал власть. Он сделал бы это только в том случае, если бы не было другого выхода. Но, по крайней мере, всё было почти кончено. Им оставалось только пережить еще одну войну. Ещё одна великая битва перед долгожданным миром. Тогда, возможно, у них обоих будет время отдохнуть.