***
Тайвин стоял у окна своего кабинета, глядя на огни во дворе. Их было достаточно, чтобы сделать внутренний двор хорошо освещенным, поскольку каждый солдат изо всех сил боролся с холодом. Большинство людей здесь не слишком привыкли к холоду. Люди из Простора и Дорна. Армии из Эссоса. Даже зимой у них нет таких низких температур. На Западе холод мог быть довольно суровым, особенно в горах, и этот холод был похож на худшие зимы. Но он знал, что по мере приближения мертвых холод будет только усиливаться. Позади него Киван подбросил в огонь ещё несколько поленьев, и пламя поднялось, чтобы поглотить их. — Интересно, с этим ли северяне имеют дело каждую зиму? — Вероятно, да, — кивнул Тайвин. — Когда я отправился на север, зима уже подходила к концу. Это была удача. Большинство наших людей не привыкли сражаться в таких условиях. — И большинство солдат здесь не привыкнут к этому, — заметил Киван. — Холод заберет людей раньше, чем это сделают мертвецы. — Вполне вероятно, — согласился Тайвин, глядя во двор. Он заметил знакомую тень, мелькнувшую между кострами. Арья. Она была самым маленьким бойцом в Харренхолле, так что её легко было заметить. Она остановилась у одного из костров, чтобы поговорить с другой знакомой фигурой. Оберин Мартелл. Тайвин слегка сжал челюсти. Оберин, вероятно, уже знал, что Дейнерис намеревается отдать Тайвина под суд, даже если он не знал, что Тайвин заключил сделку. Надеюсь, у него хватит ума не говорить об этом Арье. Кроме того, ему не нужно было, чтобы она вступила в драку с Оберином Мартеллом. Семья Ланнистеров имела редкий шанс на дипломатию с Дорном после его смерти, и борьба с их принцем наверняка разрушила бы все это. — Что случилось? — забеспокоился Киван. — Ничего, — Тайвин отвернулся от окна и снова подошел к столу, на котором лежала расстеленная карта местности. — Похоже, что все стены хорошо защищены. Вторая траншея будет закончена в течение ближайших нескольких дней. На каждой башне установлены скорпионы. Этого может быть недостаточно, чтобы уничтожить дракона, но это даст нам некоторый шанс. — Шанс — это лучшее, на что мы можем надеяться, — сказал Киван, садясь за стол. — Хотя я признаю это… Я не думал, что у нас есть хоть какой-то шанс заключить мир с Дейнерис Таргариен. Тебе это как-то удалось. Тайвин не ответил. Он продолжал изучать карту, водя пальцем по западной стене. Эта часть стены была самая разрушенная, но им удалось хорошо укрепить её. — Тайвин? — проговорил Киван. — Как же тебе это удалось? Тайвин взглянул на брата, который внимательно изучал его. Иногда он забывал, насколько опытен был Киван в чтении его. С тех пор, как они были детьми, Киван следовал за ним повсюду, куда бы они ни пошли, и когда они были достаточно взрослыми, чтобы отправиться на войну, Киван тоже следовал за ним, и он никогда не останавливался. Тайвин был так озабочен сохранением тайны от Арьи и Джейме, что совсем забыл о своем младшем брате. И… у него не было сил лгать. — Я сделал Дейенерис предложение, — наконец сказал Тайвин. — То, которое было благоприятно для неё, а в ответ попросил гарантию, что Ланнистеры сохранят контроль над Западом. Киван опустил взгляд на свои сложенные руки. — И что же это было за предложение? — Похоже, ты уже догадался, — прохрипел Тайвин. Киван отрицательно покачал головой. — Должен быть, вернее, есть другой способ, Тайвин. Это не может быть единственным выходом. — Неужели ты думаешь, что я сделал бы это предложение, если бы увидел другой путь? — спросил Тайвин. — Есть и другой путь. Только ещё более кровавый. — Кровавый путь, который мы вряд ли выиграем. Я уже не игрок. Такая потеря могла бы стереть наш дом с лица Вестероса. — В Тайвине поднялось раздражение. — За все эти годы ты ни разу не усомнился в моих решениях. Ты, должно быть, не согласен с некоторыми из них. Я думал, что зашел слишком далеко или был слишком суров. Но ты хранил молчание. Так почему же ты спрашиваешь меня сейчас? Киван поднял на него глаза. — Потому что ты мой брат. И ни одно из твоих предыдущих решений не предполагало, что ты пожертвуешь свою жизнь. Тайвин замолчал и подошел к огню. Ему вдруг стало очень холодно. — Ланнистеры правили Западом на протяжении веков, ещё до времен Таргариенов, — указал Киван. — Но шестьдесят лет назад никто не уважал эту семью. Ни наши знаменосцы, ни весь остальной Вестерос. Ты — единственная причина, по которой они это сделали. Это было не то имя Ланнистеров, которого они боялись, а Тайвин. — Он выдохнул. — Это я так… не знаю, что будет, когда ты уйдешь. — Это только вопрос времени, заключу я сделку или нет, — сказал Тайвин. — Сколько ещё я смогу прожить? Десять лет? Самое большее — двадцать. В конце концов семье придется жить дальше без меня. — И ты думаешь, что Джейме готов к этому? — спросил Киван. — Судя по твоим донесениям, он был более готов, чем раньше, — сказал Тайвин. — И Арья тоже… это говорит о больших перспективах. — Она будет сражаться в трудной битве, как северянка на стороне Запада, — сказал Киван. — Я вел тяжелую борьбу с ошибками нашего отца. Она пережила достаточно сражений, чтобы справиться с этим, — сказал Тайвин. — И им обоим придется помогать тебе. Киван, казалось, удивился последнему замечанию… — Я… может быть, но я — это не ты. — Разве я просил тебя быть мной? — спросил Тайвин. — Я просил тебя помочь им, и ничего больше. Ты помогал мне в течение многих лет. Тебе будет не сложно… Киван выдохнул. — Конечно… Я им помогу. Столько, сколько смогу. — Хорошо, — Тайвин вернулся к столу и налил себе вина. Ему нужно было выпить. — Ты же знаешь, что Дженна будет протестовать, — заметил Киван. — О-у, я в этом не сомневаюсь, — покачал головой Тайвин. — Я справлюсь с сестрой. — Я не уверен, что кто-то действительно может справиться с ней. Губы Тайвина дрогнули, и он сделал большой глоток вина. — А кто ещё знает об этом плане? — спросил Киван. — Королева Драконов. Тирион. И ты, — сказал Тайвин. — Возможно, Дейнерис Таргариен доверила эту тайну… кому-то другому, но если она достаточно умна, то будет держать это соглашение при себе. — Значит, Джейме не знает, — покачал головой Киван. — Я скажу ему об этом после войны… если только мы выживем, — проговорил Тайвин. — Вполне возможно, что всё это не будет иметь никакого значения. Мы все можем умереть до следующей Луны. — Верно, — Киван поднял свой кубок. — Как ты и сказал. У нас есть мизерный шанс. Тайвин в ответ поднял свой кубок. Иногда он забывал, как много значат для него братья и сестры. Даже Тигетт и Герион, которые перед смертью часто спорили с ним, но… в конце концов уступали его решениям. Дженна раздражала его в каждом их разговоре, но никогда по-настоящему не возражала ему. И Киван… Киван был, пожалуй, самым преданным из них. Лишь немногие из них будут протестовать против смерти Тайвина. Но они знали, что его нельзя отговорить от принятого решения. Во всяком случае, большинство из них.***
Джейме отстегнул золотую руку. Он не хотел промерзнуть до костей, да и не мог он удержать оружие в своей золотой руке… Он держался поближе к костру вместе с несколькими своими людьми, позволяя огню согревать обрубок его руки. — Умно, — донесся откуда-то сбоку голос Тириона. — Молодец, что отстегнул руку. А то ходишь тут, как дорнийский позер… — Сказал всё, что хотел? — Джейме взглянул на брата сверху вниз. — Да, — кивнул Тирион, подходя к огню и грея руки. — Знаешь, тебе следовало бы попросить кузнецов сделать тебе руку из драконьего стекла. Это было бы гораздо полезнее. — Я не уверен, что у них сейчас есть время, — сказал Джейме.— Я удивлен, что ты здесь, а не в Близнецах со своей королевой… — Она решила, что будет лучше, если я останусь здесь, — пожал плечами Тирион. — Она хочет, чтобы я эвакуировался на юг, если мертвые двинутся дальше в Харренхолл. Я бы предпочел, чтобы меня не втянули в драку… — Она очень мудрая. Ты — её десница. Лучше не рисковать тобой, — проговорил Джейме. — Найти разумного десницу бывает очень трудно. — Полагаю, ты знаешь это по собственному опыту, — Тирион опустил взгляд на его руку. Джейме бросил на него быстрый взгляд. — Я так рад, что у тебя осталось чувство юмора… — А кем бы я был без шуток? — Тирион ухмыльнулся. Затем он взглянул на других мужчин, сидевших вокруг костра. — Пожалуйста, оставьте нас с братом наедине. Мужчины без особого воодушевления удалились, а братья Ланнистеры остались стоять друг напротив друга, освещаемые огнем. — Что они не должны услышать? — спросил Джейме. — Я предполагаю, что они… я случайно это услышал… Я уверен, что некоторые знают об этом больше, чем я, — мямлил Тирион. — Я хочу знать, что случилось с Серсеей. Джейме отвел взгляд. — О-о… — Я слышал отрывки, — прошептал Тирион. — Что она вступила в союз с Эуроном Грейджоем и захватила Кастерли. Что она использовала мой ответ на проблему Фармана, чтобы сделать это. В конце концов она, Мирцелла и Томмен мертвы. И Эурон тоже, слава богам. Но… Арья не дала мне больше никакой информации. Я не хотел давить на неё. Я думаю, что боль была ещё свежей. — Он поднял на него глаза. — Так что же все-таки произошло? Джейме не хотелось возвращаться к этому моменту. Он пытался полностью стереть его из своей памяти. Всё, начиная с Тронного зала и заканчивая тем, когда Арья вернулась в его комнату, а столкнулась с ним из-за своего брата. — Джейме, пожалуйста, — сказал Тирион. — Как бы сильно она ни ненавидела меня, а я ненавидел её, она — моя сестра. И это были мои племянница и племянник. Расскажи мне… — Да, — выдохнул Джейме. — Серсея… она хотела, чтобы Арья умерла, и это не должно было стать сюрпризом. Эурон Грейджой ранил её в поединке ядовитым кинжалом… Ядом, которого, как я полагаю, должно было хватить для медленного умерщвления Старк. Если бы Серсея была довольна только смертью Арьи, она могла бы оставить всё как есть и позволить Арье умереть. Но это было ещё не всё, чего она хотела. Она хотела поиграть… со мной. — Он потер рукой свою культю. — Она дала мне противоядие. Она сказала, что пузырька хватит только на одного человека, и мне пришлось выбирать… — Семь преисподних, — захрипел Тирион. — Я знаю, что Серсея может быть жестокой, но… почему она просто не сделала этого? Не убила Арью? — Мы с Арьей уже поженились, — покачал головой Джейме. — Возможно, Серсея хотела получить доказательство того, что мои чувства не изменились. Она нуждалась в уверенности, что я забочусь о ней больше. — Но ты не дал ей этого, — сказал Тирион. — Ты дал противоядие Арье… — Я так и сделал, — пробормотал Джейме. — Я не хотел играть в её игру. Кроме того, я решил, что это блеф. У неё наверняка есть ещё одно противоядие. — Он издал единственный невеселый смешок. — Я был неправ. Яд подействовал на неё в течение дня. — Он выдохнул. — Что же касается Томмена и Мирцеллы, то Эурон улизнул в хаосе битвы и убил их обоих. Он… он перерезал Мирцелле горло и ударил Томмена ножом в грудь. Арья убила Эурона и смотрела, как умирает Томмен. Неудивительно, что она не хотела вдаваться в подробности… — Нет. Ничего удивительного, — сказал Тирион. — Это особый вид монстра, который может заставить себя причинить боль двум таким милым детям. — Знаешь, к тому времени они оба уже выросли, — прохрипел Джейме. — Едва. Они были детьми, когда я уезжал, и останутся детьми в моей памяти, — указал Тирион. — Пекло, о чем только думал отец, отправляя Серсею в Кастерли и не присматривая за ней? Ему следовало бы знать, что она не примерная леди… — Он хотел убрать её с дороги. С глаз долой, из сердца вон, — сказал Джейме. — Он и тебя отослал прочь… А ты… вернулся с королевой драконов… — Тогда будем надеяться, что он усвоил урок, что нельзя отсылать детей, — хмыкнул Тирион. — Хотя, когда речь заходит о «его» детях, отец очень медлительный и рассеянный ученик… Джейме коротко кивнул и отвернулся. Ему показалось, что он видит Арью, идущую через костры. Хотя с таким же успехом это могла быть и чья-то другая тень. — Я удивлен, что ты выбрал именно её, — пожал плечами Тирион. — Что? — спросил Джейме. — Арья, — сказал Тирион. — Я удивлен, что ты выбрал её вместо Серсеи. — Было бы жестоко поступить иначе. Арья ничем этого не заслужила, — указал Джейме. — Как будто ты не сделал ничего плохого во имя любви к Серсее, — сказал Тирион. — В этом замке есть один мальчик, который может это подтвердить. Обычно ты позволяешь кому угодно умереть за Серсею… — Я думал, у неё есть противоядие, — настаивал Джейме. — Но ты пошел на риск. Почему? Джейме сердито посмотрел на него. — Что есть… в чем смысл этих вопросов, Тирион? Тирион грустно улыбнулся ему. — Ничего. Прости меня, я не хочу навевать на тебя плохие воспоминания. Я просто хотел проверить, верна ли моя теория… — О чем? — спросил Джейме. Тирион пожал плечами. — Что ты заботишься о ней так же, как она заботится о тебе… Джейме вздохнул и откинул назад волосы. — Она больше не любит меня, Тирион. С тех пор, как она узнала правду о своем брате. — О, конечно, она сердится на тебя. Но ей не всё равно, — сказал Тирион. — Ты бы слышал, как она защищала тебя перед Дейнерис. Она настаивала, что твои преступления должны быть прощены. Зачем ей это делать, если ей всё равно? — Я не уверен, — пожал плечами Джейме. — Однажды она спасла мне жизнь ещё до того, как мы стали близкими друзьями. Это просто её манера… — Тем не менее, — сказал Тирион. — Возможно, мы скоро умрем и будем маршировать в составе голубоглазой армии. Если вы не попытаетесь примириться сейчас, то, возможно, никогда не получите такой возможности. Джейме уставился на огонь. Языки пламени начали опускаться ниже. Им нужно было больше топлива. — Я подумаю об этом, Тирион… — Хорошо, — кивнул Тирион. — По крайней мере, я рад, что мы снова в одном месте. Два брата на краю света. — А разве ты не собираешься отправиться на юг до того, как наступит конец света? — спросил Джейме. — Да, так и должно быть, — ответил Тирион. — Но потом я подумал… отец остается один, и он уже не воин. Я не собираюсь уходить и прятаться на юге. Зачем давать ему ещё какие-то причины для обвинений? — И это твоя причина? Злость на отца? — уточнил Джейме. — Я надеюсь, что твоя злоба послужит некоторым утешением, когда мертвые разорвут тебя на части. Тирион усмехнулся. — Спасибо. Я уверен, что так и будет. Джейме покачал головой, и улыбка тронула его губы. Его брат в большинстве случаев был невыносимым человеком и упрямым, как бык. Но он мог заставить его смеяться даже в самые мрачные времена. — Ох, Джейме, там же… — Он замолчал, внезапно почувствовав неуверенность в своих словах. — Ты о чем? — спросил Джейми. — Ничего страшного, — пробурчал Тирион. — Есть ещё кое-что, о чем нам нужно поговорить, но… Я думаю, что это должно подождать до поры до времени. Пока не кончилась война. — Разве ты только что не читал мне лекцию о сожалениях? — Спросил Джейме. — С таким же успехом ты мог бы сказать это и сейчас. — Нет, — ответил Тирион. — На самом деле я надеюсь, что мертвые разорвут нас на части прежде, чем это станет актуальным. — Ну что ж, возможно, твое желание исполнится, — сказал Джейме. — Это мы скоро увидим. Часть Джейме хотела, чтобы он отправился на юг, чтобы у их семьи был шанс выжить. Но с другой стороны, если Харренхолл падет… это только вопрос времени, прежде чем на юге люди присоединятся к армии нежити… Может быть, если смерть почти неизбежна, то лучше умереть с семьей, чем в одиночестве.***
Ты сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк. Эти слова крутились в голове Джона с тех пор, как он узнал правду. Всю ночь, пока он бродил по Харренхоллу, и каждую минуту на пути к Близнецам. Даже сейчас, стоя на стенах Восточной башни Близнецов, он не мог стереть из памяти ни свое настоящее имя, ни ту ложь, которую рассказал ему отец. В течение многих лет его статус бастарда преследовал его. Имя Сноу было его проклятием, которое гарантировало ему, что он никогда не будет Старком, как его отец, братья или сестры. В его жилах текла кровь Старков, но имя было единственным, что имело значение для любого человека. И все, кого он встречал, напоминали ему о том, что тогда он бастард. Сноу. Сноу. Сноу. Бран сказал ему, что он не ублюдок… но его имя было не из тех, что ему нужны. Таргариен. С самого детства Джон притворялся играл в рыцарей Таргариенов. Но хотя он восхищался ими, он никогда по-настоящему не хотел быть драконом, принцем или даже королем. Он хотел по-настоящему принадлежать своей семье. Где-то вдалеке он услышал крик одного из драконов, и его пробрала дрожь, когда он снова вспомнил свое настоящее имя. Джейхейрис Таргариен. Почему отец так долго скрывал от него правду? Почему он солгал? — Джон? Джон выдохнул, когда Робб приблизился, потирая рукой лицо. — Что заметили разведчики? — Порядок, — ответил Робб. — Первые отряды дотракийцев вернулись с новостями о передвижениях мертвых. Но вот последние … мы ничего от них не слышали… — А мертвые остановились? — спросил Джон. — Или они разгадали наш план, или придумали контратаку, — сказал Робб. — Это кажется более вероятным, — сказал Джон. — Упыри безмозглые, а белые ходоки — нет. Они очень умные. И по словам Брана, Король Ночи может видеть кусочки будущего. Мы должны были ожидать ответного удара. Робб коротко кивнул. — И… а как твои дела? — Мне будет лучше, когда Король Ночи умрет, — указал Джон. — Ты же знаешь, что я не это имел в виду, — ответил Робб. Ледяной порыв ветра пронесся мимо них и ужалил Джона в лицо. Он отвел взгляд от брата. — Я всегда смотрел на отца как на честного человека. Того, кому можно доверять. Выяснилось, что он врет мне… всем нам… всё в моей жизни — ложь. И узнав, что это так… — Он покачал головой. — В данный момент это слишком много, чтобы переварить. Ради всех богов, борьба с мертвецами должна была быть самой невероятной вещью. — Я знаю, — сказал Робб. — Это заставляет тебя задуматься, говорил ли отец когда-нибудь другую ложь, потому что считал её необходимой. Возможно, это была единственная ложь, которую он когда-либо говорил, потому что он хотел защитить тебя и почтить память своей сестры. И… по крайней мере теперь ты знаешь, что никогда не был бастардом. — Лучше бы я этого не знал, — признался Джон. — Ты предпочитаешь продолжать думать, что ты Сноу? — спросил Робб. — Я бы предпочел продолжать думать, что я твой брат, — указал Джон. — И брат Арьи, Брана, Сансы, и Рикона… я бы предпочел продолжать думать, что я сын Неда Старка. Вот и всё, что я хотел … Робб. Быть — Старком. — Так и есть, — кивнул Робб. — Ты — мой брат. Джон судорожно вздохнул. — Я серьезно, Джон, — сказал Робб. — Когда закончится война… Я хотел бы попросить у королевы, чтобы тебе дали разрешение стать Старком. Джон нахмурился и посмотрел на Робба снизу вверх. — Что? — Я уже давно об этом думаю, — сказал Робб. — Единственная причина, по которой я этого не сделал, была в том, что я не хотел причинять боль своей матери. Но теперь она знает правду. — Он схватил Джона за плечо. — Кто бы ни сидел на троне, когда всё это будет сделано, будь-то Дейнерис, Тайвин или кто-то ещё… они не откажут тебе стать одним из Старков, если я попрошу. Они ведь и раньше узаконивали бастардов, не так ли? Если ты хочешь быть Старком, я сделаю тебя Старком. — Правда? — спросил Джон. — Да, — ответил Робб. — Похоже, это хороший способ скрыть правду. У Джона перехватило дыхание, и на мгновение ему показалось, что он вот-вот заплачет. Но ветер только заморозит слезы на его лице. Вместо этого он крепко обнял брата. «Джон Старк». Он мог быть Джоном Старком, а не Джехейрисом Таргариеном. В Пекло эту гребаную правду. Он был родом с севера, и в нем текла волчья кровь. Как и у его матери, которую он никогда не видел. И как у отца, который его вырастил. Ему очень хотелось, чтобы этот счастливый момент длился вечно. Но в этот момент с башни донесся звук рога. Один. Два. Три. Джон резко обернулся и уставился в темноту ночи. Он ещё не видел врага, но было ясно, что это сделал один из разведчиков. — Они здесь, — пробормотал Робб. От этих слов Джона пробрала дрожь, и он положил руку на рукоять меча. Остановятся ли мертвецы и будут сражаться в Близнецах или продолжают двигаться на юг? Он не был уверен, какой вариант хуже. Он продолжал смотреть в темноту, прищурившись, чтобы лучше видеть. Затем он очень слабо различил что-то синее. Крошечные огни голубого цвета, похожие на мелких светлячков, появились в темноте. Сначала он насчитал лишь несколько человек. Потом десять. Потом тридцать. Потом всё больше и больше и больше. Сотни голубых глаз, светящихся в темноте, шаг за шагом приближались к замку. Тысячи. — А сколько их там всего? — спросил Робб. — Тысячи, — покачал головой Джон. Он посмотрел в сторону и увидел Джораха Мормонта, стоящего наготове. — Мормонт. Прикажите катапультам открыть по ним огонь. — Разумно ли вступать в бой первым? — спросил Робб. — Огонь — это единственное, с помощью чего мы увидим. Нам нужно получить представление об их количестве, — сказал Джон. — Вообще-то, сделайте три броска, сир Джорах. По одному за раз. Скажите им, чтобы они ждали пять секунд между каждым запуском. — Я так и сделаю, — кивнул Джорах, торопливо спускаясь по стене туда, где стояли катапульты. Через несколько мгновений появился первый огненный шар. Он ударил в линию мертвых и многих отправил падать, а огня было как раз достаточно, чтобы разглядеть армию. Их действительно были тысячи. И Джон увидел среди них лошадей… «Пропавшие дотракийцы». Полетел второй снаряд, и Джон заметил нечто странное. В то время как к Близнецам приближалось изрядное количество мертвецов, другие, казалось, шли в другом направлении. Неужели они пытаются окружить крепость? Нет… это было что-то другое. Пролетел третий снаряд, и подозрения Джона подтвердились. Большая часть армии направлялась к реке. Направляются на юг. Эти мертвецы… — Они направляются в Харренхолл, — указал Джон. — Но… Они направляются сюда, — сказал Робб. — Ты действительно думаешь, что они хотят разделить свои силы? — Или разделить наши, — прохрипел Джон. — А как обстоят дела? — спросила Дейнерис Таргариен, появляясь на зубчатой стене. Джон видел её впервые с тех пор, как узнал свое имя. Она была его тетей по крови и понятия об этом не имела. Ему повезло, что он не родился с серебряными волосами, как у неё. — Есть какие-нибудь признаки присутствия дракона? — Пока нет, — ответил Робб. — Он может прятаться за облаками. — Я могу пролететь над ними и проверить, если понадобится, — сказала Дейнерис. — Нет, ваша светлость, пока нет, — ответил Робб. — Мы не хотим попасть ни в какие ловушки. Если мы потеряем вас или дракона так рано в битве, нам конец. Дейнерис кивнула и посмотрела на приближающихся упырей. Их войска продолжали идти вперед, пока наконец не остановились недалеко от первой траншеи. Они стояли в ряд, словно сплошная стена мертвецов, протянувшаяся через равнину. Но они не нападали. Они даже не пошевелились. — Ваша светлость! Дейнерис повернулась, чтобы встретить Серого Червя. Он стоял на посту в другой башне. — Да? — Некоторые мертвецы переправились через реку. Когда они шли, она покрывалась льдом. Они окружили западную башню. — Они окружили и эту тоже, — сказала Дейнерис. — Так почему же они не нападают? — Потому что… им это и не нужно, — пробормотал Робб. — Они просто пытаются разделить наши силы… в то время как большинство из них идут на юг, в Харренхолл. Король Ночи предвидел, что если он двинет все свои силы на юг, то мы сможем подойти сзади и обойти его с фланга. Таким образом, он заставляет нас пробиться сквозь эту стену, если мы хотим помочь нашим людям на юге. Джон тихо выругался. Похоже, их тактику разгадали. Он позаботился о том, чтобы они не могли легко выехать из восточной или западной башен без серьезных потерь… и даже если они сразу же отправятся в путь, он задержит их продвижение на юг, возможно, как раз настолько, чтобы нанести решающий удар. Война уже началась… Король Ночи доказывал, что он — достойный противник.