***
Джон сидел на лошади рядом с братом, глядя прямо перед собой на ворота Близнецов. За последние несколько часов они перебросили свои войска в западную башню и дали каждому солдату по коню. Теперь они ждали в полной тишине. Рядом и позади него неловко переминались лошади, а люди дрожащими руками сжимали поводья, стараясь сохранять спокойствие. Многие из них были солдатами, повидавшими не одно сражение. Некоторые вообще никогда не видели войны. И все они были готовы отдать свои жизни. Ожидание было худшей частью, но если они нападут слишком рано, армия Короля Ночи может вернуться и атаковать их, уничтожив всех одним махом. Они должны были дать мертвым шанс уйти на юг, скрыться из виду. Тогда они смогут справиться с двадцатью тысячами отставших. Наконец со стен донесся сигнал. Передние ворота медленно начали открываться, и ледяной порыв ветра прорезал их, предупреждая об опасности, которая лежала за ними. Когда она поднялась, Джон смог выглянуть в темноту и увидеть голубые глаза, наблюдающие за ними, заглядывающие через ворота, которые медленно скрипели поднимаясь вверх. Затем ворота остановились, и мир снова погрузился в тишину. Мертвецы оставались абсолютно неподвижными, глядя друг на друга через вход в башню Близнецов. Все ждали, кто сделает первый шаг. Затем голубые глаза начали меняться. Они рябили в темноте, как волна, и некоторые из этих крошечных синих точек начали увеличиваться. Их владельцы визжали и рычали, когда они карабкались по заснеженному ландшафту, стремясь использовать брешь в обороне Близнецов. Джон слышал, как они клацали зубами, а их ужасные вопли эхом отдавались в ночи. «Он приближается. Ближе… Ближе»… А потом раздался рев. Дейнерис Таргариен спустилась сверху на своем черном драконе, рисуя огненную линию между мертвецами и заставляя многих из них рассеяться. Когда она прорвалась сквозь их ряды, зеленый дракон Рейгаль перерезал им путь, заливая передние ряды пламенем. Там обнаружилась брешь, достаточно большая, чтобы в неё могла прорваться их кавалерия. — Вперед! — крикнул Робб. Их силы рванули вперед, атакуя рассеивающихся призраков, намереваясь использовать путь, который прорубила Дейнерис. Тепло огня было желанным в ледяном холоде ночи, и оно уничтожало каждое существо, оказавшееся на его пути. Но разрыв, созданный её драконами, не был постоянным. Когда пламя погасло, оставшиеся в живых существа снова собрались вместе, чтобы встретить свои атакующие силы лицом к лицу. Джон издал рев и пронзил трех солдат мощным взмахом «Длинного Когтя». Лошади визжали, но не замедляли бега, пробиваясь сквозь их ряды. Таким образом, у них было преимущество. У мертвых не было кавалерии. Джон продолжал вслепую рубить и рубить врагов, пока они продвигались всё дальше и дальше, пока не вырвались с другой стороны. — Вперед! — приказал он. — Идите на юг! Продолжай ехать! Кавалерия поступила именно так, со всей поспешностью. Некоторые из упырей последовали за ним, но многие другие казались сбитыми с толку. В конце концов, им было приказано оставаться в Близнецах, а не следовать за живыми. Вполне возможно, что если люди продолжат путь на юг, то смогут избежать встречи с упырями. При этой мысли Джон вздохнул с облегчением. Только тогда Джон понял, что в какой-то момент в этом хаосе он потерял Робба. Он повернул лошадь кругом, ища своего брата, но не нашел его поблизости. Он опередил тебя, — сказал он себе. — С ним всё в порядке. Но он не повернулся, чтобы идти вперед. Он ждал, отрубая головы тем немногим упырям, которые приближались к нему, охотясь в темноте. — Робб! Именно в этот момент его пристальный взгляд наткнулся на другую фигуру, стоящую в нескольких шагах от него: бледную и голубоглазую, с ледяным мечом в руке. «Белый Ходок». Джон заскрежетал зубами. Вот вы где. Из рядов упырей вырвалась лошадь и бросилась на Белого Ходока. Джону потребовалось всего мгновение, чтобы узнать своего брата. Белый Ходок двигался быстро, разворачиваясь и отрезая передние ноги от коня. Робб свалился с лошади и покатился по земле. Джон видел, как по одной стороне его лица струится кровь, хотя и не мог понять, откуда она течет. Робб с трудом поднялся на ноги, когда Белый Ходок приблизился к нему и блокировал его клинок, когда тот упал. Джон зашипел и пустил свою лошадь в галоп. Он прорубался сквозь толпу упырей рассекая их направо и налево, расчищая путь, когда Робб потерял равновесие и упал на землю. Белый Ходок поднял свой клинок. Рев вырвался из горла Джона, когда он соскочил с коня и обрушил меч на голову Белого ходока. Она разлетелась вдребезги вслед за клинком, и Джон тяжело ударился о землю, хватая ртом воздух. Повсюду вокруг них падали тысячи мертвецов, а тех, кто не падал, быстро подавляли собравшиеся солдаты. — Робб, — закашлялся Джон, с трудом поднимаясь на ноги. — Как ты… — Я в порядке, — хрипло ответил Робб. На глазу у него был ужасный порез, из-за которого по лицу текла кровь. — Один из этих ублюдков… попал мне в глаз. — Больше тебя не ранили? — спросил Джон, схватив его за плечо. — Нет, — ответил Робб. — Я всё ещё могу ездить верхом и сражаться. — Может быть, когда мы остановим кровотечение, — сказал Джон. — Поднимайся. Он схватил брата за руку, помог ему встать и сесть на лошадь. Позади них ещё одна линия огня прорезала армию мертвых. И на мгновение он осветил темноту перед ними — и врага, устремившегося к ним. Новая волна вихтов прибыла верхом. Даже с такого расстояния Джон узнал кавалерию, которую они послали на смерть. Северяне, дотракийцы, южане. Мертвые уничтожили их, а теперь отправили затоптать живых. Их было слишком много для Джона и Робба, они не справятся в одиночку. — Поехали, — пробормотал Джон. — Скачи так быстро, как только сможешь. Я буду их сдерживать. — Джон, немедленно садись на эту гребаную лошадь, — сказал Робб, схватив его за руку. Джон с улыбкой посмотрел на него. — Убедись, что ты поведешь войска в Харренхолл. — Затем он изо всех сил ударил лошадь по заду и пустил её в галоп. Ему показалось, что он слышит, как брат выкрикивает его имя, но затем оно затерялось в темноте. Джон передвинул руку с мечом и медленно повернулся лицом к атакующим. Его пальцы покалывало, а сердце болезненно колотилось в груди. И всё же… он был спокоен. Это был уже не первый раз, когда ему грозила верная смерть. Это будет уже не первая его смерть. Он поднял меч, глубоко вздохнул, готовясь к последним мгновениям. Готовясь к тому, что мертвая кавалерия настигнет его. Но как раз в этот момент что-то грохнулось на землю позади него с такой силой, что, казалось, весь мир содрогнулся. Джон потерял равновесие и упал назад как раз вовремя, чтобы услышать рев дракона. Вспышка огня вырвалась вперед, осветив кавалерию и отбросив её назад своей силой. Зеленый дракон, Рейгаль, пришел на помощь Джону. Джон медленно поднялся на ноги, с изумлением глядя на огромного зверя. Он никак не мог понять, почему эта тварь пришла ему на помощь. Даже если он почувствует в нем кровь Таргариенов… многие с кровью Таргариенов были убиты драконами в прошлом? Но этот дракон… Тут Джон заметил, что у него глаза… Они были странными, белесыми… Джон уже видел такие глаза раньше, когда его брат проскальзывал в шкуру других зверей или возвращался в прошлое. Следуй за зеленым драконом. — Бран, — прошептал Джон. Даже находясь так далеко друг от друга, его младший брат присматривал за ним. Зеленый дракон выпустил огромные языки пламени на кавалерию, полностью уничтожая их, пока все их трупы не упали на землю. Если кто-то из всадников и выжил, то только потому, что они разбежались. Дракон покачал своей огромной головой, глядя Джону прямо в глаза. Он передвинул свое крыло и слегка опустил к земле. Следуй за зеленым драконом. «Боги», — подумал Джон. — «Надеюсь, Дейнерис Таргариен не увидит меня в этой темноте». Затем он проглотил свой страх и поспешил к твари, забравшись ей на спину. Он схватился за гребень, как мог, дракон переместился под ним и взлетел в воздух. Он… летел. Мир пронесся под ним, море огня и льда, и холодный воздух чуть не задушил его, когда он вдохнул. Но Джон летел на спине дракона. Он не мог описать то волнение, которое испытал в тот момент, почти достаточное, чтобы полностью стереть страх перед Королем Ночи и его огромной армией. Он должен будет поблагодарить Брана за то, что тот дал ему эту маленькую радость… Позже… позже. А сейчас он ещё крепче сжал свои руки, когда дракон нырнул ближе к их отступающей армии, погребая несколько рассеянных существ в пламени, пока они двигались на юг так быстро, как только могли.***
Арья не могла определить время по солнцу или звездам. Для этого было слишком темно, и густые облака, казалось, покрывали весь мир ночью. Она знала, что ночь длилась дольше, чем ей было положено. Возможно, она будет длиться вечно. Где-то вдалеке завыл волк, и Арья остановилась, прислушиваясь. Она не могла не задаться вопросом, достаточно ли далеко Нимерия забралась на юг. Она была умным созданием. Конечно, она знала бы, что нужно бежать от мертвых. — Когда падает снег и дуют холодные ветры. Одинокий волк умирает, но стая живет. Этот голос испугал Арью, и она обернулась, чтобы увидеть, как Бран смотрит на неё через дверной проем. Он сидел у камина, сложив руки на коленях, и выглядел таким же спокойным, как всегда. Арья медленно развернулась и подошла к нему. — Это слова отца, — сказала Арья. — Он был бы рад видеть, что мы встретим конец вместе. Как стая. — Она опустилась на колени рядом с Браном, грея руки у огня. — Может быть, это означает, что мы выживем. — Может быть, — сказал Бран. В его голосе не было ни надежды, ни смирения. Она не могла уловить никаких намеков на будущее в выражении его лица. Далекий волчий вой раздался снова, и его рот дернулся. — По крайней мере, у Нимерии есть её стая. — Нимерия, — сказала Арья. — Так это она? — Да, — ответил Бран. — В последние дни она держится очень близко. Ты ведь сказала ей, чтобы она присматривала за нами, не так ли? — Да, — ответила Арья с легкой улыбкой. — У тебя были какие-нибудь волчьи сны с тех пор, как ты здесь? — спросил Бран. — Мне почти ничего не снилось. В этом месте сон дается нелегко, — сказала Арья. — И волчьи сны тоже. Мне это удавалось только тогда, когда я была в отчаянии или боялась. Это было последнее средство. — Возможно, ты справишься с этим во время этой битвы, — проговорил Бран. — У нас будет много шансов испугаться. — Я в этом не сомневаюсь, — сказала Арья. — Забавно, правда? Отец часто предупреждал нас, что однажды наступит зима. Он называл нас летними детьми. Все, что мы знали — это тепло, и мы не знали, что такое настоящий холод. — Он был прав, — кивнул Бран. — Но тепло — это не то, чего мне не хватает в этом долгом лете, — сказала Арья. — Я скучаю по тому, что была ребенком, который абсолютно ничего не знал о войне. — Она посмотрела на Брана. — Ты тоже по этому скучаешь? — Может быть, — покачал головой Бран. — Теперь я знаю о войне почти всё. Я видел их так много, что они почти сливаются друг с другом. — А ты бы отказался от дара, если бы мог? — Я не могу отказаться от него, так что это не имеет значения. — Но представь себе, что ты мог бы это сделать. Ты бы хотел? Бран долго молчал, пристально глядя в огонь. — Нет… я так не думаю. В этом кресле я не слишком полезен для нашей семьи. В теле Трехглазого Ворона… Возможно, я смогу спасти всех. — Ты был полезен семье ещё до того, как стал Трехглазым Вороном, — пробормотала Арья, положив ладонь на его руку. — И это не твоя работа — спасать всех, Бран. — Ты права, — кивнул Бран. Он сказал это с абсолютной уверенностью. — У каждого из нас есть своя роль в этой войне. И если я правильно сыграю свою роль… все будут спасены. — А как же я? — спросила Арья. — Есть ли что-нибудь, что я могу сделать, чтобы достойно сыграть свою роль? — Доверься своим инстинктам, — сказал Бран. — И это всё? — Да. Это всё. — Он оторвал взгляд от огня. — А теперь мне пора идти. Мне нужно осмотреться вокруг. — Я останусь с тобой, — сказала Арья. Бран слегка улыбнулся ей. Затем его глаза снова закатились. Долгое время Арья сидела рядом с ним и наслаждалась тишиной. Она смотрела, как огонь пляшет в очаге, и уже не в первый раз задавалась вопросом, Что же видели красные жрецы и жрицы этой ночью в пламени. Ей тоже было интересно, что видит Бран. Если они предложат ей заглянуть в будущее, увидит ли она там надежду или отчаяние? Лучше не знать, решила она. Будущее — это слишком большое бремя. Спустя время глаза Брана вернулись на прежнее место. Арья посмотрела на него, нахмурив брови. — Что? — Мертвые уже почти здесь, — пробормотал Бран. Он произнес это так тихо, что можно было принять это за бессмысленное маленькое утверждение. Но эти слова заставили её грудь сжаться от страха. Она быстро поднялась на ноги. — Я расскажу эту новость. Бран кивнул. Арья на мгновение замерла, а потом наклонилась и крепко обняла Брана. — Мы ещё увидимся, Бран. Пока всё это не кончилось. А потом… Бран мягко улыбнулся. — Я всё понимаю. Не говоря больше ни слова, Арья повернулась и быстро вышла из комнаты, чтобы найти как можно больше командиров. Всё это время слова Брана эхом отдавались в её голове. Мертвые уже почти здесь. Мертвые уже почти здесь. Мертвые уже здесь.***
Тайвин писал письмо для отправки на юг Королеве Маргери, когда Джейме вошел в комнату. Он не сразу поднял глаза, так как был на середине фразы. — Каково состояние наших оборонительных сооружений? — Оборона? — пробормотал Джейме. Его голос был странно тих. — Вы ведь уже проверяли оборону у западной стены, не так ли? — Спросил Тайвин. — А там остались какие-нибудь пробелы? — … Нет, — ответил Джейме. — У нас будет плотная линия по всему замку. Судя по всему, южная стена наименее защищена, но она самая высокая, и там нет ворот. Не самое идеальное место для нападения. Тайвин закончил письмо и отложил перо, наконец подняв голову. — Тогда в чем же дело? Джейме ответил не сразу и даже не взглянул на него. Он постучал левой рукой по спинке стула с чем-то вроде раздражения. — Джейме, если ты хочешь что-то сказать, скажи это до того, как прибудут мертвецы, — произнес Тайвин. Джейме выдохнул. — Помнишь, как ты отослал Тириона? — Это нелепый вопрос. Конечно, я помню, — сказал Тайвин. — Ну и что с того? — Я просто вспомнил тот день, — сказал Джейме. — Я помню, что Серсея кричала, потому что была возмущена тем, что он сбежал. Она все ещё верила, что Тирион убил Джоффри. Я, конечно, знал, что он этого не делал. И ты тоже, учитывая, что именно ты позволил ему сбежать. Но ты не мог упустить возможность шантажировать меня и заставить жениться. — Джейме издал невеселый смешок. — Конечно, тогда я был очень зол. Ты позволил Тириону взять на себя вину за преступление, которого он не совершал, потому что это было удобно. — Это было четыре года назад, — сказал Тайвин. — И Тирион вернулся в Вестерос. Я не понимаю, почему это так важно. — Я просто хотел узнать, выяснил ли ты, кто убил Джоффри, — сказал Джейме, глядя на него. — Ты, должно быть, заставил Вариса искать настоящего преступника и многих других. Даже если Джоффри был не очень хорошим королем и пытался убить тебя… любой, кому сойдет с рук убийство короля, опасен. Они могли представлять угрозу для тебя, Томмена или любого другого члена семьи. И ты не из тех, кто позволяет угрозам в адрес семьи оставаться безнаказанными. Глаза Тайвина слегка сузились. — К сожалению, настоящего преступника так и не нашли. Но они никогда не нападали на других членов семьи, так что, похоже, их дело было только только с Джоффри. — Это к счастью, — сказал Джейме. — Но если вас это интересует, то истинный преступник только что дал мне полное признание не так давно. Тайвин вздохнул. Честно говоря, было удивительно, что Арья так долго не говорила правду Джейме или кому-то ещё, кому она доверяла. Она держала язык за зубами в течение четырех лет. — Я вижу, вы опять разговариваете с женой. — Ты знал, — покачал головой Джейме. — С самого начала ты знал, что это Арья убила Джоффри. — Джоффри убил безликий, — ответил Тайвин. — Никаких денег мы не обменивали. Она произнесла только имя и ничего больше. — Давай не будем спорить об исполнителе, — прохрипел Джейме. — За смертью Джоффри стоит Арья. Всё очень просто. — И, если так и есть, тебя это как-то трогает или заботит? — Спросил Тайвин. — Ты сам убил короля и избежал наказания. Я не могу себе представить, что ты это забыл. — Это не связано с убийством короля. Я не обижаюсь на неё за это, — сказал Джейме. — На самом деле я не сержусь на Арью за то, что она убила Джоффри. У меня не было настоящей любви к мальчику, и он мог бы стать таким же опасным, как Эйрис, если бы ему дали достаточно времени. Я злюсь, что Тириона обвинили в этом. Я злюсь, потому что это заставило Серсею сойти с ума. Но почему я должен сердиться на Арью из-за этого? Это была не её вина, а твоя. Ты отослал сына и дочь, чтобы защитить своего нового любимого ребенка. — Ты думаешь, именно это я и делал? — Тайвин склонил голову набок. — Если бы я наказал Арью за убийство короля, мы бы снова начали войну с Севером, чего в первую очередь и добивались Джоффри и лорд Бейлиш. И я гораздо больше беспокоился о влиянии Серсеи на Томмена, чем о чем-либо другом, когда отослал её прочь. — Ты можешь придумать любое оправдание, отец. Это не сотрет правду, — сказал Джейме. — Мы все были для тебя разочарованием, не так ли? Я, Тирион, Серсея. Мы были разочарованиями, которые ты не мог использовать для своего идеального наследия. Итак, ты начал всё сначала с совершенно новой дочерью. Ты защищал её и оставил двух своих детей гнить взамен. От этого обвинения в душе Тайвина всколыхнулся гнев. — Твой брат жив. Он Десница королевы, потому что я отпустил его, а не позволил Серсее убить его. А Серсея? Она была далеко за пределами моей помощи. — Тебе бы хотелось так думать, правда? — Спросил Джейме. — Я не думаю, я знаю, — сказал Тайвин. — Если она была лишена помощи, то почему же ты не мог ей помочь, Джейме? Джейме отпрянул от этого вопроса, как будто Тайвин дал ему пощечину. С тем же успехом он мог бы это сделать. Это был самый жестокий вопрос, который он мог задать. Джейме провел рукой по волосам и отошел от стола. Казалось, он пытается отдышаться. — Я пробовал… по крайней мере. А ты никогда не знал. Теперь Тайвин отвел взгляд. Это было просто смешно. Это не имело никакого отношения к их нынешней ситуации. Серсея была давно мертва. Тирион вернулся в Вестерос и теперь находился в лучшем положении, чем когда-либо. А теперь, когда Король Ночи направляется на юг, какое это имеет значение? — Интересно, а что будет, если я завтра умру? — спросил Джейме. — Или если Арья умрет. Или все мы погибнем… Все твои вмешательства будут напрасными. Это почти заманчиво. — Ты не подвергнешь себя опасности, Джейме, — твердо сказал Тайвин. — Но ведь мы все будем в опасности, не так ли? Но ты не волнуйся. Я буду жить так долго, как только смогу. Только не для тебя. — Джейме сделал шаг назад. — Я думаю, что в конце концов мы с Арьей были хорошей парой друг для друга. Два цареубийцы, которые избежали правосудия. Ну и парочка. — Он насмешливо поклонился. — Я желаю тебе удачи в этой битве, отец. Затем, прежде чем Тайвин успел ответить, его сын вышел из комнаты. В наступившей тишине Тайвин ощутил новую волну усталости. Была причина, по которой он не хотел, чтобы Арья кому-нибудь рассказала, даже Джейме. Особенно Джейме. Он знал, что правда приведет его сына в ярость, и сейчас было не время для Джейме терять голову. Но опять же, возможно, правда сделает его менее склонным протестовать, когда он узнает о планах Тайвина на послевоенное время. По крайней мере, это было благословение. Дверь скрипнула, и Тайвин, подняв голову, увидел стоящую в дверях Кейтилин Старк. Выражение её лица было непроницаемым, но Тайвин знал, что их голоса, должно быть, слишком громко доносились из-за двери. «Семь адов», — подумал Тайвин. — Леди Старк. Как много вы слышали? — Только в самый конец, — сказала Кейтилин, закрывая за собой дверь. — Так… Арья ведь убила короля, не так ли? Кого? — Её голос и выражение лица были спокойны, когда она спросила. Казалось, этот вопрос не нуждался в ответе. — Наверное, Джоффри. Это не удивительно, что она нашла способ. Просто удивительно, что ты об этом узнал. — Я сохранил тайну, чтобы сохранить мир в Вестеросе, — проговорил Тайвин. — Ваша дочь тоже должна была хранить эту тайну, и, по-видимому, так оно и было, пока она не рассказала об этом Джейме. — Он выдохнул. — Я полагаю, вы никому не скажете. Это может быть опасно для неё, если тайна распространится. — Я никому не скажу, — тихо сказала Кейтилин. — Похоже, в наши дни у каждого есть свои секреты. Даже люди, которые казались открытыми и заслуживающими доверия. — Разве вы не должны быть сейчас на юге? — спросил Тайвин, желая сменить тему разговора. Он надеялся, что женщина была честна в том, как много она слышала. Её дальнейшее слушание было немыслимо. — Последние беженцы уже ушли. — Таков был наш план, но Бран отговорил меня от него, — сказала Кейтилин. — Мне кажется разумным прислушаться к нему. Я останусь здесь на все время битвы. — Понятно, — кивнул Тайвин. — Я слышала, что командиры, которые не могут сражаться вместе с другими солдатами, планируют командовать с одной из башен, — сказала Кейтилин. — Да, — сказал Тайвин. — Отсюда открывается самый лучший вид на поле боя. Если мы увидим, что происходит, то сможем приказать нашим солдатам переместиться туда, где они нужны. — Хорошо, — пробормотала Кейтилин. — Тогда я тоже буду наблюдать за битвой оттуда. — Я уверен, что подвалы были бы более безопасным местом для вас, — указал Тайвин. — Меня не волнует безопасность, — покачала головой Кейтилин. — Я лучше буду знать, что происходит, чем буду в безопасности. Кроме того, если мертвецы доберутся до башни в центре крепости, это будет означать, что битва уже проиграна и большинство моих детей мертвы. Тогда пусть меня заберут упыри. Тайвин выдохнул. Он был уверен, что с ней невозможно будет спорить, и в любом случае её безопасность не была его ответственностью. — Как вам будет угодно. Кейтилин наклонила голову и подошла к окну, чтобы посмотреть на внутренний двор. Тайвин слегка наклонился вперед, изучая её. — Вы пришли сюда с другой целью. — Да, — ответила Кейтилин. — Я хочу знать, что произойдет, если мы переживем эту войну с мертвецами. Тайвин сложил руки вместе. — Я представляю себе, как много всего может случиться. — Вы знаете, что я имею в виду, — сказала Кейтилин. — Робб рассказал мне о встрече в Драконьей яме. Это было довольно враждебно, пока вы не встретились отдельно с Дейнерис Таргариен. Теперь она, кажется, полностью сотрудничает с вами. Никто точно не знает, что вы ей сказали на той встрече, и это действительно меня не интересует. Я просто хочу знать, является ли её сотрудничество временным или нет, и возможно ли, что мы увидим ещё одну войну, когда эта закончится. — Понятно, — Тайвин склонил голову набок. — Дейнерис Таргариен займет трон, когда всё будет сказано и сделано, но она хочет идти по этому пути с наименьшим кровопролитием. Вот почему она помогает нам в первую очередь. Она хочет, чтобы её считали героем Вестероса. — Людям нравится, когда их видят такими, какими они не являются всё время, — сказала Кейтилин. — Я беспокоюсь за свою семью. — Если твой сын преклонит колено, она позволит ему остаться Хранителем Севера, — сказал Тайвин. — Ведь Робб ничего не сделал против её семьи. Он был ещё младенцем, когда они пали. — Это правда, но я не могу не думать о том, что Таргариены сделали с его дедом и дядей, — сказала Кейтилин. — А вы можете с уверенностью сказать, что она… не её отец? — Нет, — ответил Тайвин. — Но если в ней и есть какое-то безумие, то оно ещё не проявилось. И в ней, я полагаю, больше сострадания, чем когда-либо было в нем. Лучше уж рискнуть на её правление, чем вести войну, которую мы не можем выиграть. — Я думаю, что вся страна предпочла бы мир, а не войну, — согласилась Кейтилин. — Но мне кажется маловероятным, что она захочет жить с вами в мире. Вы упомянули, что королева драконов простит Робба, потому что его не было, когда её семья пала. Но вы жили. Дейнерис Таргариен, кажется, гораздо менее склонна прощать вас. — Если бы она это сделала, то выглядела бы слабой, — согласился Тайвин. — Тем не менее, в Вестеросе наступит мир. Я это обеспечил. — Как? — На самом деле это не ваша забота, леди Старк. — Вы сделали мою дочь Ланнистер. Если Ланнистеры находятся в опасности из-за ваших действий во время восстания, это очень сильно меня беспокоит. Тайвин выдохнул, постукивая двумя пальцами по столу. — Вашей дочери ничего не грозит. Это я могу вам обещать. За его спиной воцарилось долгое молчание, пока она, казалось, размышляла, можно ли доверять его обещанию. А может быть, ей было интересно, почему он так уверен. В наступившей тишине Тайвин вернулся к своему письму Королеве Маргери. Чернила уже высохли, и он аккуратно сложил его. — Неужели Дейнерис собирается простить вас за то, что вы сделали во время восстания? — спросила Кейтилин. Её тон был таков, что она, казалось, уже угадала ответ. — Нет, — ответил Тайвин. — И вы не собираетесь бороться с этим, — сказала она. Тайвин вздохнул. — Нет. — Так вот почему вы так уверены. Вы заключили сделку, — сказала Кейтилин. — Сдаетесь ради этого… — за что же? Жизнь вашего сына, я полагаю. Они не зря называют его цареубийцей. — Да, я купил жизнь своего сына, — сказал Тайвин, аккуратно запечатывая письмо. — А также его постоянный контроль над Западом. Джейме и Арья унаследуют Утес Кастерли после моей смерти, а Ланнистеры останутся хранителями Запада. Кейтилин долго не отвечала, и Тайвин поднял глаза от стола. У неё было очень странное выражение лица. — Вы беспокоились о мире. Это был один из единственных способов обезопасить его. И это должно улучшить отношения между Ланнистерами и Старками… учитывая, что теперь вы будете иметь дело со своей дочерью. Это не что иное, как выгода… для вас, леди Кейтилин. — Вы ведь не сказали об этом Арье? — пробормотала Кейтилин. Это был тот же самый вопрос, который задал Тирион. Оба они, казалось, были обеспокоены реакцией Арьи, как будто она не пережила намного худшего. — Сейчас это не имеет никакого значения… есть и более важные дела. — Значит, это ещё один секрет, — Кейтилин Старк издала смешок. — В последнее время я узнала так много секретов. Похоже, у каждого есть какая-то тайна, которую он хочет сохранить для «правильного времени». — Иногда это необходимо, — указал Тайвин. — Я уверена, что вам легко это говорить, — сказала Кейтилин с горькой ноткой в голосе. Она явно была расстроена чем-то другим-какой-то тайной, которую Тайвин не знал. — Но почему вы не рассказали об этом Арье? Честно. — Это отвлекающий фактор, который ей не нужен, — сказал Тайвин. — Потому что это причинит ей боль, — ответила Кейтилин. — Ей будет очень больно, и вы это знаете. Боль. Не было никаких причин, чтобы Арья Старк чувствовала боль в связи с его смертью. Она была его заложницей в течение многих лет, и он использовал её везде, где ему было удобно. Она уже однажды спасла ему жизнь, но только для того, чтобы защитить своего брата. Она могла бы протестовать против его смерти, потому что именно таким человеком она и была. Но «больно» казалось очень верным словом. — Не понимаю, почему она должна оплакивать меня. — Я тоже, но она так и сделает, — сказала Кейтилин. — Вы должны знать это где-то в глубине души. Иначе зачем бы вам скрывать от неё этот план? Тайвин снова начал раздражаться. Видимо, именно в этот день особенно упрямые люди сочли нужным поспорить с ним. Именно поэтому он хранил эти секреты. Они только доказывали его правоту, споря с ним на краю этого проклятого мира. — Я всё понимаю… вы таким действием оберегаете её и заботитесь о ней, — сказала Кейтилин. Казалось, она выдавила из себя эти слова. — По крайней мере, настолько, насколько это возможно для таких сухарей как вы. Мне потребовалось много времени, чтобы смириться с этим. Но вы слепы, если не видите, что она тоже… заботится о вас. Неужели он ослеп? Раньше Тайвин был слеп во всем… особенно если что-то касалось его детей. Но он никогда не чувствовал себя слепым рядом с Арьей. Он всегда умел читать, когда она говорила неправду. Он мог сказать, когда она боялась. Он мог сказать, когда она не спала или просто едва держала себя в руках. Он понимал малейшую перемену в выражении её лица. Но всё равно не было никакого смысла в том, чтобы его смерть причинила ей боль. — Как только Король Ночи будет побежден, я скажу ей, — сказал Тайвин. — Она увидит, что такое решение является оптимальным вариантом. Она же не глупа. Кейтилин выдохнула и снова посмотрела в окно, наконец-то закончив спорить. Благодарение богам за это. У Тайвина не было никакого желания продолжать этот разговор. — Я ожидаю, что до тех пор вы тоже будете держать это соглашение в секрете, — сказал Тайвин. — Я уверен, что вы не хотите, чтобы ваша дочь отвлекалась перед битвой. И правду о том, что случилось с Джоффри… умолчите о ней… она ещё опаснее. — Я сохраню этот секрет. Он ведь не совсем мой, не так ли? — спросила Кейтилин. — За последние несколько дней я стала хранителем многих секретов. Тайвин не мог не задаться вопросом, Что же это за другие секреты. Но он знал, что если начнет допытываться, то это может привести к ещё одному спору, а он уже устал от них. Долгое молчание повисло между ними, и наконец Кейтилин Старк отвернулась от окна и направилась к двери. Но она остановилась, когда что-то услышала — звук торопливых шагов по коридору. Тайвин встал, ожидая появления гонца Мгновение спустя Арья ворвалась в дверь, задыхаясь, как будто она бежала всю дорогу вверх по лестнице. — Они здесь, — пробормотала она. — Бран говорит… мертвые уже здесь. Эти слова эхом прокатились по комнате, словно камень, брошенный в очень глубокий колодец. Тайвин перевел взгляд с Кейтилин Старк на Арью. Затем он глубоко вздохнул. — Все ли на своих местах? — На позициях или идут на обозначенное по плану место, — ответила Арья. — Хорошо. Тогда мы посмотрим, чего стоит вся эта подготовка, — сказал Тайвин. — Леди Старк, нам надо идти в башню. — Конечно. Кейтилин Старк судорожно вздохнула, подошла к дочери и крепко обняла её. — Так… будь на стене, хорошо? — Да, — ответила Арья. — Не волнуйтесь. Северная стена хорошо укреплена. Со мной всё будет в порядке. — Я знаю, что так и будет. — Кейтилин закрыла лицо руками. — Вернись ко мне, милая девочка. Обещай это. Арья кивнула. — Я тебе обещаю. — Она отступила от матери и взглянула на Тайвина. Она открыла рот, словно хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. — Постарайся, чтобы стена держалась как можно дольше, — указал Тайвин. — Если подкрепление действительно придет от Близнецов, мы должны дать им время. — Я так и сделаю, — ответила она. — А если стены рухнут, отступите в главный зал. Не ждите слишком долго. — Я все понимаю. — Она подняла на него глаза. — … Есть ещё какие-нибудь приказы? Она была напугана. Она, конечно, никогда бы в этом не призналась, но он слышал это в её голосе и видел в её глазах. Он выдохнул, протянул руку и положил ей на плечо. — Нет. Только не делай ничего безрассудного и возвращайся живой. Арья кивнула. — Хорошо, милорд, — она ещё немного помедлила, переводя взгляд с него на мать. Затем она поспешила вниз по лестнице, закрыв за собой дверь в башню. Рядом с ним леди Кейтилин прикрыла рот ладонью и отошла от двери. Она знала также хорошо, как и он, что, возможно, никогда больше не увидит своих детей живыми после этой ночи. Но момент слабости был недолгим. Она убрала руку ото рта, и выражение её лица снова стало стальным. — Я в порядке. Значит, надо идти в башню. Тайвин коротко кивнул. Из башни они будут наблюдать, как начинается великая битва в их жизни… и конец, если им не повезет. «Теперь мы видим, как долго длится эта Долгая ночь», — подумал Тайвин. — «И кто выживет, чтобы увидеть рассвет».***
Джейме кипел от гнева после стычки с лордом Кастерли, когда пришло известие, что прибыли мертвецы. Ему пришло в голову, что этот спор может привести к ужасному последнему столкновению с отцом. Но опять же это было типично для их сложных отношений. Их семья никогда не любила нежных слов или слезливых прощаний. Он, конечно, нашел время попрощаться с Тирионом, хотя слез не было. Его брат был уже на пути к башне, где другие командиры, которые не могли сражаться, наблюдали за битвой. А Джейме уже направлялся к западной стене, чтобы командовать войсками Ланнистеров. Между ними двумя Джейме был больше подвержен риску смерти, но он все равно боялся за своего младшего брата. — Ты должен бояться за меня, — хмыкнул Тирион. — Я пробуду в одном пространстве с отцом бог знает сколько времени. Единственным моим утешением было то, что само мое присутствие должно было раздражать его всю битву. — Желаю удачи, — Джейме посмотрел на него сверху вниз и увидел, что за поясом у него торчит топор. — Я вижу, у тебя есть оружие на всякий случай. — Ну, я не такой великий воин, как ты, но мне уже приходилось убивать в бою, — сказал Тирион. — Если Харренхолл падет, я упаду, отрубив ходоку ноги. — Надеюсь, я проживу достаточно долго, чтобы увидеть это, — Джейме положил руку ему на плечо. — До скорого, братишка. Тирион накрыл его руку своей. — До скорого. Джейме продолжал свой путь к западной стене, огибая других дрожащих солдат, пытающихся добраться до своих мест. Он увидел Арью, спешащую к северной стене. Их глаза на мгновение встретились, и она кивнула ему. Какая-то часть его хотела в этот момент подойти к ней. Но он не хотел с ней прощаться. Ему не хотелось даже думать о том, что она может погибнуть в этой битве. — Джейме. Джейме подпрыгнул, когда рядом с ним появился Бран Старк. Его сопровождала в Богорощу невысокая женщина с вьющимися каштановыми волосами и довольно большая группа членов Братства. — Бран… — Джейме наклонил голову. — Я желаю тебе удачи в этой битве. — Спасибо, — проговорил Бран. — Но твой меч поможет мне больше, чем твои желания. Джейме нахмурился. — Что? — Мне понадобится твоя помощь в Богороще, — сказал Бран. — Когда рухнет вторая траншея, приходи ко мне туда с несколькими хорошими солдатами. — Ты можешь найти себе защитников получше меня, — сказал Джейме. — Я уже не тот рыцарь, каким был раньше, когда у меня были обе руки. — Одной руки будет достаточно, — сказал Бран. — Ты ведь обещал мне это, не так ли? Что если я когда-нибудь буду нуждаться в чем-то, независимо от того, что это такое, ты сделаешь всё возможное, чтобы помочь мне. Ланнистеры же всегда платят свои долги. Джейме с трудом сглотнул. — Да. — Хорошо, — сказал Бран. — Тогда я увижу тебя, когда рухнут окопы. «Когда. Не если». Бран был уверен, что их внешняя защита не выдержит, и он был совершенно уверен, что Джейме понадобится ему в Богороще. Для чего, Джейме не мог даже предположить. Но он дал эту клятву Брану Старку. «Интересно, видел ли он, как я там умираю», — подумал Джейме. — «Окруженный деревьями с вырезанными лицами»… Он полагал, что скоро всё узнает.***
— Не задерживайся здесь надолго, — сказала Арья Сансе, когда они вместе стояли у Большого зала. — Ты можешь остаться здесь только до начала сражения, но как только мертвые нас потеснят, забаррикадируйся в подвале. — Я так и сделаю, — кивнула Санса. — Жаль, что я не могу убедить маму сделать то же самое. — Я слышала, как она сказала, что будет в башне, — сказала Арья. — Да, — ответила Санса. — С другими командирами, которые не могут сражаться. Конечно, всё ещё есть риск оказаться там. Но я могла бы присоединиться к ней, если бы не ждала ребенка. — Там, наверху, мама будет в полной безопасности, — сказала Арья. Лорд Тайвин тоже должен быть в этой башне. Если мертвецы сумеют перелезть через стену, то будет достаточно легко блокировать двери, хотя это будет лишь временная мера. — Она хорошо защищена. А также множество осадных орудий на случай появления дракона. И он не будет нацеливаться на людей. Он будет целиться в Брана. — Тогда будем надеяться, что королева драконов прибудет вовремя, — покачала головой Санса. Арья кивнула. Затем она вытащила из-за пояса кинжал из драконьего стекла. — Возьми это на всякий случай. — Я никогда раньше никого не убивала, — пробормотала Санса. — Слава богам, тебе не придется этого делать. Эти ходоки уже мертвы. — Арья выдавила из себя улыбку. — Я видела, как ты схватила нож голой рукой. Если на тебя нападет мертвец, я знаю, что ты сумеешь постоять за себя. Возьми это. Санса с трудом сглотнула и взяла кинжал. — Будь осторожна, Арья. — Увидимся после битвы, — пообещала Арья. Санса быстро обняла её. Затем они расстались, и Арья поспешила к северной стене. По дороге она прошла мимо Оберина, который отдавал приказ группе солдат направиться к восточной стене. Она прошла мимо Джендри, который старался раздать как можно больше оружия, и взяла у него связку стрел из драконьего стекла, слегка кивнув ему. Поднимаясь по ступенькам к северной стене, она прошла мимо Беррика, который схватил её за плечо и ободряюще улыбнулся. В словах не было нужды. Братство было с ней, и они будут защищать живых до последнего вздоха. Наконец она заняла свое место на вершине зубчатой стены. Мервин и Томас стояли по обе стороны от неё, крепко сжимая мечи. Когда она повернулась, чтобы посмотреть на них, то увидела, как их глотки подпрыгивают вверх и вниз, когда они глотают. Оба они были ветеранами многих опасных войн и пережили трудные времена. Но они знали, что это был их самый трудный бой. Она ждала в ледяной темноте, наблюдая, как её дыхание затуманивает воздух перед ней. Раздался долгий звук рога… А потом второй… третий… И в кромешной тьме стали появляться голубые глаза…