***
Они не бросили его в черные камеры. Тайвин полагал, что они хорошо всё продумали. К лорду Кастерли следовало относиться с известной долей уважения, особенно когда его вина не была доказана. Поэтому ему было позволено ждать в своих покоях под охраной. Это мягче, чем позволялось большинству заключенных, возможно потому, что Дейенерис не подозревала его в нечестной игре. В конце концов, он выполнил свою часть сделки. Он помог ей мирно взойти на трон. Без него ей никогда бы не удалось так легко прийти к власти. Без писем, которые он посылал многим лордам Вестероса, чтобы хоть как-то их успокоить. Без той работы, которую он проделал раньше, во время и после Долгой ночи. Они уже достаточно освоились, чтобы принять её без боя. Но пока он ждал суда, у него осталось ещё несколько дел, которыми он должен был заняться. И один из этих вопросов касался Вариса. У Тайвина было предчувствие, что он заслужит визит этого человека. Варис, в конце концов, оказался в странном положении с тех пор, как прибыла Дейенерис. Он служил её отцу. Затем он служил Роберту Баратеону и много лет следил за ней и её братом. Она ещё не решила его судьбу, но если Варис не найдет какой-нибудь способ сделать себя полезным, его, по крайней мере, вышвырнут из Малого совета, а может быть, и того хуже. Большинству людей было все равно, какое правосудие получит евнух из-за Узкого моря. — Лорд Варис, — проговорил Тайвин, когда ранним утром этот человек вошел в комнату. — Вот это сюрприз. — Сомневаюсь, милорд, — пробормотал Варис. — Он обвел взглядом комнату. — Ваша тюрьма кажется мне подходящей. Гораздо лучшие условия, чем в свое время получил лорд Старк. — Ну, Дейенерис Таргариен — это не Джоффри. — Нет, слава богам, — ответил Варис. — Если повезет, она не превратиться в её отца. — И каковы шансы? — Когда речь заходит о Таргариенах, всегда есть опасность, милорд, — указал Варис, обходя комнату. — Не все они сумасшедшие. Но когда это не так, они жестоки, глупы или высокомерны. Или того хуже… Я могу пересчитать по пальцам одной руки число правителей Таргариенов, которые были хороши для королевства. Я очень надеюсь, что Дейенерис Таргариен будет среди них. Тайвин внимательно посмотрел на него. — Вы помогали ей, лорд Варис? Я уже давно подозревал, что у неё есть друзья в Вестеросе. Из-за этого она могла так долго избегать убийц Роберта? — Я донес на неё королю Роберту, — продолжил рассказ Варис. — И послал нескольких из этих убийц. — Это не ответ на мой вопрос, — пробурчал Тайвин. — Вы можете мне сказать? Я обречен на смерть, и у меня больше нет власти. С таким успехом… мы можем быть честны друг с другом. Легкая улыбка тронула губы Вариса. — Да, я полагаю, что если бы вы сказали об этом королеве, это только улучшило бы мое положение. Я бы не сказал, что помог ей. Но в тот или иной момент я рассматривал её как благоприятный вариант. Кто-то, кто мог бы принести стабильность в нестабильные королевства. Война Пяти Королей разрушила королевство, и казалось, что единственный способ объединить их снова — это привести Таргариена из-за моря, чтобы вернуть себе трон. — Разумно, — сказал Тайвин. — А что изменилось? — Королевство стабилизировалось, — указал Варис. — Вы заключили мир со Старками и сокрушили Станниса. Старки подавили восстание Грейджоев. А Джоффри был таинственно убит, уступив место более разумному королю. Прошло несколько гражданских войн, но они быстро завершились. Я бы отдал вам должное за всё это, но вы никогда бы не справились с проблемами, если бы не нашли Арью Старк в Харренхолле. — Согласен, — кивнул Тайвин. — Она была счастливой находкой. Это была одна из немногих достойных вещей, которые лорд Бейлиш сделал до того, как помог моему внуку убить меня. Варис улыбнулся. — Мы все знали, что рано или поздно он переступит черту. Мне не было особенно грустно видеть, как он уходит. — Он вздохнул. — Как бы то ни было, вы с Оленной Тирелл прекрасно объединили семьи с помощью организованных браков и гарантировали, что войны в массовом масштабе удастся избежать. И вдруг королева Таргариенов, пересекающая Узкое море, поставила всё это под угрозу. Но к этому моменту было уже слишком поздно останавливать её. Я ожидал ещё одной масштабной войны, ещё более разрушительной, чем Война Пяти Королей. Это казалось неизбежным. — И всё же мы здесь, — сказал Тайвин. — Хорошо, что Долгая ночь наступила именно тогда, когда это случилось. — Да, — прошептал Варис. — Но это не единственная причина, по которой мы достигли мира. — Он сел за стол напротив Тайвина. — Меня не так-то легко удивить. Ваша договоренность с Дейенерис Таргариен. Это действительно удивило меня. — И как же вы об этом узнали? — спросил Тайвин, даже не потрудившись изобразить удивление тем, что Варис знает. — У меня были свои подозрения. — Варис пожал плечами. — Я не знал наверняка. До тех пор, пока вас не арестовали вчера. — Вы теряете хватку, — указал Тайвин. — Вряд ли, — ответил Варис. — Просто у меня ещё недостаточно глаз и ушей рядом с людьми Дейенерис. И вряд ли я останусь в её Малом совете. Дейенерис не поверит мне. — Вполне вероятно. Вам придется каким-то образом завоевать её доверие, — сказал Тайвин. — Вы говорите так, словно хотите что-то предложить, милорд, — улыбнулся Варис. — Возможно, — проговорил Тайвин. — Но прежде я хочу кое-что узнать. В чем заключается ваша преданность? В глазах Вариса вспыхнуло веселье. — Я верен тому, что лучше для жителей Вестероса. Только не с одним правителем. Ни с одним мужчиной или женщиной. С царством в целом. — А кто же обладает реальной властью в королевстве? — спросил Тайвин. — У кого есть возможность сохранить мир в Вестеросе… и разобраться с Дейенерис Таргариен, если она вдруг сойдет с ума? Варис улыбнулся и склонил голову набок. — Думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, милорд. Кое-кто уже давно находится на подъеме… а вонзить нож в сердце Короля Ночи — отдельная тема, уж не знаю больно ему было или нет… «Нет. Это было совсем не больно»… — Хорошо… если наши мысли совпадут в этом вопросе, — Тайвин двинулся вперед. — Тогда у меня есть для вас задание, лорд Варис.***
Коронация прошла примерно так, как и ожидал Тирион, но Королева Дейенерис очень нервничала из-за предстоящего процесса. Только теперь она по-настоящему поняла, как трудно было бы приговорить его отца к смерти без должного признания. Конечно, она может делать всё, что захочет. Но она хотела, чтобы люди считали её справедливой и честной. И чтобы заслужить это, ей придется убедить их в его виновности. — Люди знают, что Тайвин Ланнистер безжалостен, — сказала Дейенерис, меряя шагами новый кабинет Тириона. — Они не пропустили бы такой поступок мимо ушей. Но я предпочла бы иметь доказательства его вины. — Вы не получите твердых доказательств, — указал Тирион. — Возможно, у вас есть несколько убедительных свидетельств. Но мой отец не дурак. Он не оставляет явных следов своих преступлений. — Вы верите, что он виновен? — спросила Дейенерис. Тирион отвернулся, барабаня пальцами по столу. Он знал, что его отец виновен. Он получил нечто вроде признания от своего отца. Что дети должны были умереть, но он не отдавал приказа убить Элию Мартелл. Ему было наплевать на неё, просто… кто-то не исполнил четко приказ… Тирион знал, что если он даст такое свидетельство, Дейенерис примет его как факт. Но он не хотел выступать против собственного отца. Никто из лордов Вестероса не стал бы уважать его, даже если бы он это сделал. И… ну и он тоже не мог заставить себя сделать это. — Похоже, он действительно так поступил бы, — сказал Тирион. — Если так, то я не думаю, что он хотел, чтобы работа была выполнена… так грубо… Гора, как известно, вышел из-под контроля. — Тогда он не должен был посылать его, — указала Дейенерис. — И нет никаких шансов, что ваш отец сознается в преступлении? — Конечно, нет, — ответил Тирион. — Это было бы не в его характере, если бы он покорно поклонился и принял наказание. Да и никто другой в это не поверит. В ваших же интересах, чтобы он хоть как-то сопротивлялся. — Да, — вздохнула Дейенерис, опускаясь на свое место. — Он выполнил свою часть сделки. Мой переход на трон был мирным, и он не протестовал против своего ареста. Я не могу винить его за это. Но что бы я здесь ни делала, я наживаю себе врагов. Если бы я оправдала его или даже сослала вместо казни, Дорнийцы не приняли бы этого, а другие дома сочли бы меня слабым правителем. И если я его казню… Мне кажется, я наживу себе врага в лице вашей невестки. — Дорнийцы против Арьи Ланнистер, — сказал Тирион. — Королевство против одной женщины. — Знаете, это не просто одна женщина, — прошептала Дейенерис. — У неё есть связи с крупными домами, и теперь она героиня Харренхолла. И прямо сейчас она злится на меня. — Это правда. Я не стану отрицать, что она злится, — сказал Тирион. — Но она также знает, что это спланировал мой отец. Он сказал ей об этом, а это значит, что он также убедил её отступить и позволить этому пройти. Она не станет создавать проблем. — Надеюсь, что так. Но у меня были сомнения насчет того, чтобы выставить её в качестве свидетеля, — сказала Дейенерис. — Принц Оберин предположил, что она может что-то знать, и я решила, что лучше быть доскональной. — Я бы не позволил ей оставаться там слишком долго, — сказал Тирион. — Давайте поставим это таким образом. — Я думала, ты сказал, что она не будет создавать проблем… — Она этого не сделает, только не искушайте её. Дейенерис посмотрела в ту сторону, подперев подбородок кулаком. — Тот взгляд, который она бросила на меня в коридоре… тогда она не была похожа на человека, который хочет покоя. — О, я гарантирую, что она так раньше смотрела на моего отца, — хмыкнул Тирион. — И вы видите, где они сейчас находятся. Дейенерис устало улыбнулась ему. Она вовсе не была дурой. Она знала, что ей придется показать себя королевству, если она хочет сохранить это место. Ей помогли её действия в течение Долгой ночи, а также одобрение со стороны Маргери Баратеон. Но люди оставались неуверенные. Боялись новой королевы Таргариенов. У Тириона были свои сомнения насчет неё, и он винил в этом своего лорда-отца. Он ожидал, что тот скажет, что Эйрис и Дейенерис очень отличаются друг от друга. Но их сходство было достаточно многочисленным, чтобы вызвать тревогу. «Что… Если Дейенерис действительно сошла с ума»… — Спасибо вам за помощь, Тирион, — проговорила Дейенерис. — Я знаю, что сделала правильный выбор Десницы. Ваш отец дал мне трон. Вы поможете мне сохранить его. Тирион слегка улыбнулся ей. Раздался стук в дверь, и Дейенерис встала. — Войдите. Варис проскользнул в дверь. Он низко поклонился Дейенерис. — Ваша милость. Я не думаю, что мы имели удовольствие быть представлены. — Нет. Но я слышала о вас, — сказала Дейенерис. — Варис, да? Я верю, что вы помогли Тириону пересечь Узкое море после того, как он был изгнан. — Я так и сделал, — кивнул Варис. — Насколько я помню, вы также послали за мной не одного убийцу, — сказала Дейенерис, и в её голосе появились холодные нотки. — Вы правы, — сказал Варис. — В то время я служил королю, который хотел вашей смерти. — Лорд Варис не держал на вас зла, — заговорил Тирион. — На самом деле он часто общался с Илларио, вашим благодетелем в Пентосе. Если бы он действительно хотел смерти, он мог бы добраться до вас там. — Лорд Тирион говорит правду, — сказал Варис. — Я сделал всё возможное, чтобы выжить в бурном политическом климате. — А теперь вы желаете шепнуть мне кое-что на ухо? — покачала головой Дейенерис. — И остаться на своем месте? — Да, — пробормотал Варис. — По какой причине я должна вам доверять? — задала вопрос Дейенерис. — Вы отвернулись от стольких других правителей. — Я не обращался против правителей, — указал Варис. — Я сделал всё возможное, чтобы ваш Безумный отец выжил, в то время как он ежедневно сжигал множество своих врагов и союзников. Я был полезен Роберту, но его убил кабан. Я служил обоим его сыновьям и не имел никакого отношения к их смерти. Каждый раз я служил верой и правдой. Но, признаюсь, меня не интересовали ни их имена, ни права на трон. Всё, что я делал, я делал ради стабильности королевства. Это всё, что мне нужно. — И теперь в королевствах всё в порядке, — уточнила Дейенерис. — Вы довольны? — Да, — ответил Варис. — И мне было бы приятно помочь вам сохранить этот мир. Я понимаю, если у вас есть какие-то сомнения. Но я готов помочь вам решить одну дилемму. — Какую? — спросила Дейенерис. — Тайвин Ланнистер, — проговорил Варис. — Я точно знаю, что он виновен, и могу свидетельствовать против него. Глаза Тириона сузились, и Дейенерис показалась ему по праву подозрительной. — Если он действительно виновен… почему же вы до сих пор молчали? — Лорд Тайвин был истинной силой в королевствах с тех пор, как умер Роберт. А ещё раньше его дочь стала королевой. До сих пор моя информация была бесполезна, — сказал Варис. — Теперь это не так. — А что бы вы хотели получить взамен этой информации? — спросила Дейенерис. — Я знаю, что вы не предлагаете ничего добровольно. — Попрошу одно, чтобы продолжать заседать в Малом совете в качестве вашего мастера над Шептунами, — улыбнулся Варис. — Я всегда очень хорошо собирал важную информацию. Это просто один из примеров того, как я могу вам помочь. Дейенерис постучала пальцами по подлокотнику кресла. — Я так и сделаю… сначала выдайте информацию, прежде чем я приму решение. — Естественно, ваша светлость, — Варис бросил быстрый взгляд на Тириона, который всё ещё внимательно изучал его. Не было ничего неожиданного в том, что Варис сделал попытку присоединиться к Дейенерис. Его положение было под угрозой. Обычно он не выступал против отца Тириона, но опять же, теперь Тайвин был в цепях. И какой вес будут иметь слова Паука в суде? У него была репутация знатока многих вещей, но очень немногие люди действительно доверяли ему. Но именно Дейенерис принимала решения в конце концов, и она уже, по её мнению, признала Тайвина виновным. Любые доказательства, которые она получала, только помогали ей вести дело против него. Даже если это было от Вариса.***
В утро суда Арья оделась, чтобы произвести впечатление. Для людей она была не только Старком, превратившимся в Ланнистера. Она была единственной, кто убил Короля Ночи. Она уже слышала множество титулов, которыми обменивались лорды и слуги. Ночная убийца, Проклятие зимы, Герой Харренхолла. Сегодня в суде они будут искать женщину, которая соответствовала бы этим титулам. В этом ей помогла Санса. Она всегда больше разбиралась в одежде, чем Арья. Её нижнее платье было из простой темно-серой ткани, верхнее — темно-малинового цвета. Арья просто чувствовала себя более комфортно в этом стиле. Золотые виноградные лозы были прошиты вдоль подола и рукавов со множеством зазубренных краев, похожих на шипы. Но её сестра сделала прическу в северном стиле. И даже в этом случае Арья больше всего походила на Ланнистера… разве что в день своей свадьбы. — Спасибо тебе за это, — улыбнулась Арья. — Я могла бы попросить служанку, но… — Они бы не догадались сделать тебе такую прическу, — сказала Санса. — Я с радостью помогу тебе, сестренка. — Я уверена, что тебе не следует проводить время вне дома, — заметила Арья. Живот её сестры раздулся, когда прошли Последние луны. Очень скоро она станет матерью. — Нет. Я ненавижу сидеть весь день напролет, — сказала Санса. — Кроме того… Я бы предпочла находиться сегодня… именно там. Арья кивнула. — А ты… планируешь умолять о пощаде, — спросила Санса. — Я не буду умолять, — сказала Арья. — Он бы очень рассердился на меня, если бы узнал. Но я буду говорить за него. Это всё, что я могу сделать. — Я полагаю, что мольбы ни к чему хорошему не приведут, не так ли? — Выдохнула Санса. — Однажды я умоляла за отца. После того, как его арестовали. Я упала на колени перед Джоффри и стала молить его о пощаде. А Джоффри солгал мне и сказал, что будет более милосердным. Я была дурой, что поверил ему. — Ты не была дурой, — сказала Арья. — Ты была молода. И ты пыталась спасти его. — Мы обе так думали. — Санса сделала круг и села рядом с Арьей, положив руку ей на плечо. — Отец не стал бы винить нас за неудачу, я уверена. — Нет, конечно же, нет, — сказала Арья, чувствуя, что Санса на самом деле говорит не об отце. — Я полагаю, вы разговаривали с мамой. Санса выдохнула, но ничего не ответила. — Всё в порядке, Санса, — сказала Арья. — Поверь мне. Я в порядке. — Я знаю, — кивнула Санса. — Но даже если бы это было не так… Я понимаю. Поэтому… я здесь. Арья кивнула, положив руку на плечо сестры. Она позволила ей задержаться на мгновение, изучая свое отражение в зеркале. Затем она собралась с духом и встала. — Ну что, пойдем?***
Арья никогда не присутствовала на суде в Королевской Гавани, возможно, потому, что большинство судебных процессов не были достойны того, чтобы проводиться в Тронном зале. На самом деле, обычно те, кто пренебрегал правителем, не получали выгоды от суда. Мизинец, например. Суд над ним прошел быстро и спокойно, а приговор — тем более. Тайвин не хотел большой аудитории для этого человека. Лорды и леди сидели в креслах, расставленных по обеим сторонам зала, а те, кто не мог сидеть, стояли, тесно прижавшись друг к другу. В конце концов, никто не хотел пропустить суд над одним из самых известных людей в Семи Королевствах. Они оставили длинную полосу открытого прохода от двери до самой деревянной платформы для обвиняемых в центре, прямо перед троном. Место для свидетелей было отведено в сторону. По обе стороны от трона стояли два стула для остальных судей, которые ещё не заняли свои места. Но Дейенерис уже сидела на Железном Троне, готовясь вершить правосудие. Двери в Тронный зал открылись, и вошел Тайвин в сопровождении двух стражников. Его запястья были скованы цепью, но он держался не так, как заключенный. По тому, как он шел, можно было поклясться, что он полностью контролировал себя. Арья начала теребить три пальца правой руки, но заставила себя остановиться. Сегодня она не проявит никакой нервозности. Никакой слабости. Двое других судей заняли свои места. Робб, чье мрачное лицо говорило о том, что он не особенно хочет быть там, и Оберин, который явно ждал этого момента уже двадцать лет. Как только они сели, Дейенерис заговорила. — Тайвин Ланнистер, — разверз воздух голос Дейенерис. — Вы обвиняетесь в том, что отдали приказ о бессмысленном убийстве принцессы Элии и двух её детей: Рейнис и Эйгона Таргариенов. Вы виновны в этом преступлении? — Нет, — просто ответил Тайвин. — Вы отрицаете, что отдавали какие-либо приказы сиру Грегору Клигану и Лорху? — спросила Дейенерис. — Я не отрицаю, что отдавал им приказы, — сказал Тайвин. — Я отрицаю, что приказал им убить детей или их мать. — Гора не согласился бы с тобой, — заговорил Оберин. — Перед смертью он признался, что его послали убить всех троих. — Учитывая, что Гора вышел за рамки приказов, я не удивлюсь, если он неправильно запомнил их, разговаривая с вами, — ответил Тайвин. — Особенно если у него в животе было копье. Толпа вокруг Арьи зашевелилась, перешептываясь тихими голосами. — Что именно вы приказали? — спросила Дейенерис. — Приказы о том, что они пошли дальше. — Я велел им позаботиться о детях, — сказал Тайвин. — Зная, что они понадобятся Роберту Баратеону, когда он приедет. Я вообще ничего не говорил об их матери. Глаза Оберина сузились. — Как будто вы не знали, что она будет с ними. — Это действительно не мое дело, где она была и в какое время, — сказал Тайвин. Его голос был таким холодным и ровным. Как будто это испытание не имело для него никакого значения. Арья знала, сколько злости должен был испытывать Оберин… вновь увидеть Тайвина таким спокойным… Поскольку Тайвин отказался признаться, суд перешел к показаниям свидетелей. Маргери была первой вызванной свидетельницей в качестве бывшей королевы. Она была невозмутима, как всегда, и даже если Тайвин когда-либо обсуждал с ней свои преступления (в чем Арья сомневалась), она не подавала виду, что знает что-либо. — Я очень мало знаю о том времени, когда лорд Тайвин был десницей Эйериса, — сказала Маргери. — Я видела в нем опору двух королей и лорда-регента моего сына. Всё, что я могу вам сказать, это то, что он был эффективен в своей работе. Всё, что он делал, он делал, чтобы сохранить единство королевства. — Значит, он никогда не обсуждал конец восстания Роберта? — спросила Дейенерис. — Это не имело значения, — указала Маргери. — За исключением случая, когда дочь Эйриса Таргариена пересекла Узкое море. Но мы говорили только о Безумном короле, а не о его внуках. Показания Джейме также пролили мало света на действия Тайвина в тот день. В конце концов, он не был рядом с детьми, когда их убили. Но он, по крайней мере, был там, в городе. — Я не могу говорить о том, что случилось с детьми, — сказал Джейме. — Я знаю, что моего отца не было там, когда они умерли. В то время он штурмовал город. — Я помню, как много людей погибло в этом мешке, — сказал Оберин Мартелл. — Да. Очень много людей погибло и на поле боя, — проговорил Джейме. — И очень много людей погибло бы в последующей осаде. Старки и Баратеоны изморили бы город голодом до предела, и Безумный Король не смягчился бы. Мой отец просто заставил все идти немного быстрее. — И эта жестокость была оправдана? — спросила Дейенерис. — Оправдана? Я не уверен. Это будет зависеть от того, кого вы спросите, — пожал плечами Джейме. — Я знаю, что ваши предки были ответственны за столь же великие злодеяния. Поджаривая заживо целые замки, поджигая поля. Но Эйегон Завоеватель считался королем, когда пламя погасло. — Он пожал плечами. — Это сократило войну, вот и всё, что я знаю. А укороченная война обычно означает меньше погибших людей. Челюсть Дейенерис слегка сжалась при сравнении действий её предков и разграбления города Тайвином. Арья задалась вопросом, сколько реальной истории ей преподали, и верит ли она простым героическим изображениям из всех песен. — И он никогда не говорил с вами о детях? — спросил Робб. — Никогда не говорил вам о своих намерениях? — Никогда, —уточнил Джейме, и его голос был достаточно тверд, чтобы Арья не поняла, лжет он или говорит правду. — И я был далеко, когда они умерли. — И ты не думаешь, что твой отец способен на такое? — спросил Оберин. Джейме уставился на него сверху вниз, слегка скривив губы. — Это испытание не связано с тем, во что я верю, Принц Оберин. Я могу сказать вам только то, что знаю наверняка. Дейенерис позволила ему спуститься, прежде чем позвать следующего свидетеля. — Леди Арья Ланнистер. При звуке её имени все взгляды обратились на неё. Арья медленно и спокойно вздохнула, прежде чем встать и направиться к свидетельской скамье. Её шаги эхом отдавались в коридоре, и она заставляла их оставаться твердыми и ровными. Спокойная, как и выражение её лица. Войдя в ложу, она лишь на мгновение взглянула на Тайвина. Он выдержал её пристальный взгляд, и хотя выражение его лица не изменилось, она могла сказать, что он был обеспокоен тем, что она могла сказать. — Благодарю вас, леди Арья, — сказала Дейенерис. — Какие у вас отношения с Тайвином Ланнистером? — Он мой тесть, — указала Арья. — А до этого вы были его воспитанницей? — Да. — А что вам известно о преступлении, в котором его обвиняют? — Историй и слухов больше, чем фактов, — сказала Арья. — Я слышала версию принца Оберина. Я слышала версию моего отца. Если вам интересно, признавался ли мне когда-нибудь лорд Тайвин, то нет. — А какова была версия твоего отца? — спросила Дейенерис. — Он хотел, чтобы Тайвина судили за это преступление, — сказала Арья. — Но он отступил, когда Роберт Баратеон, король, не стал искать наказания. С этим делом было покончено навсегда. — Роберт Баратеон не мог наказать за эти преступления, — сказала Дейенерис. — Учитывая, что он узурпировал трон у Таргариенов. — Несколько дней назад вы хвалили моего отца за то, что он противостоял тирану, — сказала Арья. — А почему Роберт Баратеон не такой, как все? — Потому что ему не следовало садиться на трон, — сказала Дейенерис. — Только не тогда, когда в живых осталось несколько Таргариенов. И он приложил огромные усилия, чтобы убить тех, кто выжил. — Как скажете, ваша светлость, — ответила Арья. — Это не испытание для Роберта. По двору пробежало несколько шепотков, но они быстро затихли. Арья сохраняла бесстрастное выражение лица. — Вы говорите, что он не сознался, — сказал Оберин. — Он вообще говорил о своих преступлениях? — Он сказал, что его люди увлеклись, — сказала Арья. — И он вообще наказал этих людей? — спросила Дейенерис. — Я в этом не уверена. Он не убивал их, но, возможно, каким-то образом наказал, — сказала Арья. — Однако, когда Оберин Мартелл прибыл в Королевскую Гавань, он очень настаивал на виновности Горы. И, как сказал принц Оберин, он казнил Клигана. Справедливость восторжествовала. — Это была последняя игра, чтобы успокоить мою семью, — сказал Оберин. — Поздно это было или нет, но он умер за свои преступления, — сказала Арья. — И признался, что Тайвин послал его убить детей. — Я бы не поверила этому признанию, — сказала Арья. — В то время Гора взбунтовался против Ланнистеров. Он позволил Грейджоям войти в замок, и в конце концов Эурон Грейджой убил короля. Ему было бы выгодно солгать. Ещё больше ропота разнеслось по двору, на этот раз громче. Арья не оглянулась и даже не взглянула на Тайвина. Она выдержала пристальный взгляд Оберина и не подняла подбородка. Она держала себя совершенно неподвижно, когда Дейенерис приказала «тихо» и люди в зале умолкли. Но Оберин ещё не закончил. Они не кружили друг вокруг друга в испытании боем, потому что Тайвин не позволил ей требовать этого. Но в тот момент они всё ещё, один за Тайвина, а другой против. — Если бы лорд Тайвин был виновен в преступлении, в котором его обвиняют… могли вы потворствовать этому, леди Арья? — То, что я оправдываю, не является предметом этого судебного разбирательства, — указала Арья. — Я не судья. — Не смешите меня, — ухмыльнулся Оберин. — Теперь вы Ланнистер, но раньше были Старком. Ваш отец был одним из тех, кто требовал, чтобы лорда Тайвина судили за его преступления. Вы с ним не согласны? — Это никак не связано, — вмешался Робб. — Наш отец умер много лет назад. Он не может дать показания, и вы не можете попросить её дать их за него. — Нет, я отвечу, — решительно сказала Арья. Оберин пытался сделать это личным делом, и она с радостью приняла бы вызов. — Да, мой отец хотел справедливости для детей. Он считал, что за всем этим стоит Тайвин Ланнистер. Я не знаю, как бы прошел суд. Я точно знаю, что мой отец не присутствовал ни при исполнении приказа, ни при смерти детей. Возможно, он был прав в своих подозрениях. Или нет. Я никогда не обсуждала этот вопрос с ним, потому что мне было одиннадцать лет, когда он умер, и это был разговор не для детских ушей. — Мы, конечно, сочувствуем вашей потере, — проговорил Оберин. — Но как вы думаете, что бы он сказал, если бы был жив сегодня? — Я не знаю, принц Оберин, — сказала Арья. — Я не могу говорить за мертвых. Я могу говорить только то, что знаю о лорде Тайвине. — И что же вы о нем знаете? — Я знаю, что если бы не он, мы бы здесь не стояли, — сказала Арья. Её голос, казалось, заполнил всю комнату, и она почувствовала себя сильнее. — Я видела, как он снова объединил Семь Королевств после Войны Пяти Королей, пока семьи, которые когда-то воевали, не преломили хлеб. Когда королева пересекла Узкое море, он мог бы встретиться с ней в битве, и мы все могли бы убить друг друга ещё до того, как Король Ночи достиг юга. Вместо этого, когда она приехала, он сделал всё возможное, чтобы предотвратить войну и обсудить мир, потому что он серьезно относился к угрозе на севере. Из-за последних нескольких лет его усилий мы столкнулись с мертвыми как единая сила. Это единственная причина, по которой мы победили. — Она прижала сжатый кулак к ноге, стараясь, чтобы её голос и тело не дрожали, когда она повернулась, чтобы посмотреть на Дейенерис. — Я бы никогда не стала утверждать, что он не совершал ужасных поступков. У него есть песня для одного из них. Но если бы не он, у нас сегодня не было бы суда над ним. Мы все оказались бы среди мертвых. Дейенерис внимательно посмотрела на неё. — И вы думаете, что по этой причине он не должен предстать перед судом? — Я этого не говорила, ваша светлость, — Арья склонила голову набок. — Хорошие и плохие поступки не стирают друг друга. Я просто отвечала на этот вопрос. Она начала спускаться с постамента, и Оберин снова окликнул её. — Вас не отпустили, леди Арья. Взгляд Арьи стал жестче, и она снова повернулась к Оберину. — Простите меня, — сказала она ледяным тоном. — У вас есть ещё вопросы, принц Оберин? Возможно, у него на уме был ещё один вопрос, но взгляд Арьи заставил его заколебаться. И в эти несколько секунд Дейенерис вмешалась. — Нет, леди Арья. Вы можете уйти. Она кивнула, переводя взгляд с Оберина на саму Дейенерис. Затем она повернулась и медленно пошла обратно к своему месту на трибунах. Только когда она села, то почувствовала, что её руки слегка дрожат. Ей потребовалось все её мужество, чтобы не наброситься на Оберина за то, что он втянул её отца в это дело. Она надеялась, что сохранила достаточно самообладания. У неё не хватило духу следить за выражением лица Тайвина, когда она говорила. Это только усложнило бы дело. Было ещё несколько свидетелей, которых Арья не знала. Несколько слуг и охранников, которые, по крайней мере, были поблизости, когда это случилось. Один из них был способен описать эту ужасную сцену для блага двора, и Арья увидела, что многие лица побледнели. Она не винила их за это. Маленькую принцессу ударили ножом более пятидесяти раз, хотя хватило бы и одного удара. Маленький мальчик был разбит о стену. И Элия была изнасилована, разрублена пополам огромным мечом, и её голова была раздавлена руками Горы. Не было ничего убедительного, что связывало бы его с Тайвином. Все это были лишь предположения. А потом Дейенерис вызвала последнего свидетеля. — Лорд Варис. Арья напряглась. «Семь преисподних». Когда она думала о потенциальных угрозах для Тайвина, то даже не вспомнила о Пауке. В конце концов, он служил Эйерису, и ему удалось сохранить свое положение рядом с Робертом. Человек может сделать это только в том случае, если он готов продать своих старых хозяев, чтобы снискать благосклонность новых. Тайвин был прошлым. Дейенерис была будущим. Арья посмотрела на Тайвина, чтобы понять, ожидал ли он появления нового свидетеля. Выражение его лица всё ещё оставалось маской. Но он должен был знать, что если кто-то и может представить убедительные доказательства против него, то это Паук. — Лорд Варис, — начала расспрос Дейенерис. — Вы были мастером над Шептунами у моего отца? — Да, — сказал Варис. — А также у Роберта Баратеона и у его сыновей? — Совершенно верно, ваша светлость. — И почему Роберт Баратеон оставил вас своим мастером над Шептунами, несмотря на то, что вы раньше работали на моего отца? — Потому что никто не справляется с этой работой лучше меня, — просто ответил Варис. — У меня много маленьких птичек, и они летают по всему королевству, прислушиваясь. Потом они возвращаются ко мне и рассказывают интересные истории. — А какие интересные истории они вам рассказывали об этом деле? — спросил Оберин. Арья уже видела, что его настроение значительно улучшилось. — Много, — ответил Варис. — Увидев трупы, Тайвин Ланнистер нисколько не расстроился из-за них. На самом деле, все отчеты говорят, что он был доволен. Как правило, люди недовольны, когда их люди выходят за рамки своих приказов. — Так вы считаете, он отдавал другие приказы? — уточнил Оберин. — О, его слова таковы, как он говорит, — сказал Варис. — Он говорил о том, чтобы обеспечить безопасность детей. Но мои источники говорят, что Тайвин Ланнистер использовал подобную формулировку и в других ситуациях. Каждый раз, когда он это делал, его люди ясно понимали его намерения. — Значит, тогда он явно желал им смерти, — покачала головой Дейенерис. — О да, — кивнул Варис. — Он не отдал бы такого неопределенного приказа, если бы хотел, чтобы дети остались живы. Тайвин Ланнистер обычно очень требователен в своих приказах. Я уверен, что многие здесь могут сказать то же самое. Арья с трудом сглотнула. Варис был прав в этом вопросе. Она получила достаточно приказов от Тайвина, чтобы знать, что он часто был очень специфичен и оставлял мало места для интерпретации. Отдавая приказ вроде «запереть детей» Горе… Да у такого мерзавца не было чувства вины и это — очевидно. И она это знала. Она просто ненавидела Паука, за то, что это услышала. — И вы говорите, что он не упоминал Элию Мартелл? — спросил Робб. Как судья он задавал не так уж много вопросов, а те, что задавал, обычно требовали разъяснений. — Нет, милорд, — ответил Варис. — Мои источники говорят, что лорд Тайвин сделал Горе выговор за её смерть. Не то чтобы он особенно заботился о ней, заметьте. Но это означало, что у него не было никаких шансов успокоить дорнийцев. — И вы верите, что ваши источники надежны? — спросила Дейенерис. — Так же надежны, как и любое другое свидетельство здесь, — сказал Варис. — Видите ли, по этому делу нет никаких веских доказательств. Только слова. Вот в чем беда проведения судебного процесса через столько лет после преступления. Но да, мои источники достаточно надежны. — И почему же вы не выступили раньше? — спросил Робб. — Если вы были так уверены в виновности лорда Тайвина в прошлом. — Я уверен, что вы понимаете почему, лорд Старк, — указал Варис. — Лорд Тайвин функционально был человеком, ответственным за Семь Королевств в течение некоторого времени, так как короли, с которыми он «играл», едва выросли. Высказывание вслух не принесло бы детям справедливости. Это только лишило бы меня головы. И я стал ждать. — Он кивнул на Дейенерис. — Теперь вы можете судить. Я сказал только правду. — Благодарю вас, лорд Варис, — сказала Королева Дейенерис. — Вот и всё. В свете этих новых показаний суд снова зашумел, задаваясь вопросом, прав ли Варис. Интересно, можно ли ему вообще доверять? Арья судорожно вздохнула. Независимо от того, насколько он заслуживал доверия, Варис дал королеве всё, что ей действительно было нужно, чтобы признать Тайвина виновным. Наконец Дейенерис повернулась к обвиняемому. Арья тоже посмотрела на него. Показание Вариса, казалось, не потрясло его, но он был очень хорош в том, чтобы сохранять стоическое выражение лица. — Вы хотите ещё что-нибудь сказать в свое оправдание, лорд Тайвин? Тайвин поднял на неё глаза. — То же, что сказал раньше. Я не отдавал приказа убивать детей. Вы можете спорить о том, что я имел в виду своими словами, и можете слушать Паука, если хотите. Но я не отдавал явного приказа убить их и не убивал их сам. И я никогда не упоминал об Элии Мартелл. В её смерти не было необходимости. — Если в этом не было необходимости и ваши люди не подчинились вашим приказам, то почему вы не наказали их более строго? — прохрипел Оберин Мартелл. — Вы не из тех людей, которые терпят неповиновение своих знаменосцев, если то, что случилось с Рейнами, хоть как-то на это указывает. — Я не наказывал их, потому что это было в конечном счете в мою пользу. Не смерть Элии, а смерть детей. Потому что когда я принес их тела Роберту Баратеону, он был доволен. В комнате воцарилась тишина, и Оберин вцепился в подлокотник кресла. — Это ненадолго, — продолжил Тайвин после того, как его слова затихли. — Он быстро спохватился, потому что понял, что героический король не должен улыбаться мертвым детям. Но если бы я привел к нему принца и принцессу живыми, он убил бы их сам. Или приказал их убить. Возможно, это было не так жестоко, но результат был бы тот же. Он мог бы занять трон только в том случае, если бы все Таргариены были мертвы. — Он посмотрел на Дейенерис. — И вы должны знать достаточно хорошо, ваша светлость, что он не жалел жизни детей Таргариенов. Он послал за вами убийц, когда вы были ещё совсем ребенком. Челюсть Дейенерис напряглась. Явный признак того, что Тайвин был прав. — Конечно, Роберт не убивал детей. Это сделали мои люди, — сказал Тайвин. — Я этого не приказывал, но вы уже сказали, что я имел в виду нечто большее. Вы настаивали на том, что, поскольку я не наказал своих людей, я должен быть виновен. Возможно. Вы можете в это поверить. В любом случае, у меня нет привычки сожалеть о прошлом. Я жил той жизнью, которой жил. Судите сами, как хотите. Его голос был таким ровным и спокойным, хотя он знал, чем всё это закончится. Никаких признаний. Никаких просьб о пощаде. Он даже не притворялся, что сожалеет о смерти двух детей Таргариенов. Тайвин Ланнистер был холодным и страшным человеком, но, по крайней мере, он не пытался этого скрыть. — Очень хорошо, — наконец сказала Дейенерис. — Судьи удалятся, чтобы обсудить вердикт. Королева встала, и весь двор встал вместе с ней. Так вот, суд подошел к концу, и вердикт был неотвратим. Арья облегченно вздохнула. У неё не было никакой надежды… но, по крайней мере, всё уже почти закончилось.***
Дожидаясь судей, Арья отправилась на поиски комнаты, где её ждал Тайвин. Стражники без колебаний пропустили её вперед. Она проскользнула в комнату и увидела, что он стоит у окна. — Это была волнующая речь, — сказал он, заметив её. — Я так… извини, — промямлила Арья. — Ближе к концу я вышла из себя. Он… пытался использовать моего отца против меня и я… — Тебе не нужно ничего объяснять, — Тайвин снова повернулся к ней лицом. — Вообще-то, учитывая обстоятельства, ты неплохо держалась. На мгновение я испугался, что ты можешь напасть на него. — Я оставила все свои ножи в своей комнате. — Ты думала об этом? — Его голос звучал неубедительно. — Кое-что планировала… — Арья смягчилась. — У меня был один. Но до кинжала очень трудно дотянуться. — К счастью для него. Губы Арьи дрогнули, но ей было трудно долго улыбаться. — Это не поможет… добиться перемен. То, что я сказала, я имею в виду. Особенно после того, что сказал лорд Варис. Это гарантирует обвинительный приговор. — Обвинительный приговор был гарантирован с самого начала, с Варисом или без него, — сказал Тайвин. — Он поступил именно так, как и ожидал. Арья нахмурилась и посмотрела на него. — Именно так… Он покачал головой и посмотрел на дверь. В конце концов, снаружи были стражники, которые, вероятно, подслушивали их разговор. «Позже». Арья кивнула и потянула себя за три пальца. — Я все понимаю… то, что я сказала суду, в конце концов ничего не значило. Но я хотела хотя бы поставить вердикт под сомнение, — пробормотала Арья. — Мое слово имеет вес. Дейенерис Таргариен будет очень рада успокоить меня после этого. Она не хочет, чтобы кто-то видел её в ссоре с героем Харренхолла. Тайвин издал смешок. Такой редкий звук с его стороны. — Значит, таково было твое намерение с самого начала, не так ли? — Частично, — ответила Арья. — Отчасти я была правда… сердита. — Я знаю, — проговорил Тайвин. — В конце концов, ты сохранила над собой контроль. — Но ты же сам просил меня об этом. — Да. Но ты не всегда делала то, о чем я тебя просил. Арья вздохнула. «Нет»… — Я не могу бороться со всем подряд. Тайвин поправил свой манжет. — Я рад, что слова твоей матери заставили тебя задуматься. — Ты... говорил с моей матерью? — удивилась Арья. — Да, — сказал Тайвин. — Я говорил с ней много раз, особенно когда речь шла о тебе. — Это всё так странно для меня. — А что в этом странного? — Я не знаю… мои семьи работают вместе. — Арья замолчала, осознав, что сказала. «Семьи. Её семья»… Она покраснела. — Я имею в виду… это не то, что я имела в виду… Тень улыбки промелькнула на лице Тайвина. — Я всё понимаю. Стражники открыли дверь, и Арья слегка подпрыгнула, поняв, что это значит. — Пора, — сказал один из них. Тайвин не стал дожидаться, пока они войдут и схватят его. Он сам направился к двери. По телу Арьи пробежала дрожь. — Тайвин… Он оглянулся на неё через плечо. — Всё в порядке. Мы ещё поговорим. Его слова запали ей в душу. Потому что именно это её и беспокоило. Её отец был похищен так внезапно, что она даже не успела ничего осознать. Ещё до того, как она успела попрощаться. Но она не могла этого сделать… на этот раз ей пришлось попрощаться. Тайвин исчез из комнаты, и она последовала за ним к выходу из зала суда. Она не вернулась на свое место. Вместо этого она задержалась на заднем сиденье, когда трое судей вошли и сели. На краткий миг она взглянула на их лица. И она уже знала об этом. Она поняла это только по выражению их глаз. Ей не нужно было выслушивать приговор. На самом деле она слышала его только издалека, как будто все еще находилась в другой комнате. Она впилась ногтями в ладонь, чтобы не раскачиваться. — Мы признаем вас виновным в смерти Рейнис и Эйгона Таргариенов, а также их матери, Элии Мартелл. Наказание — смерть, которая должна быть приведена в исполнение завтра на рассвете. Смерть. Наказание — это смерть. Принесите мне его голову. Арья повернулась и, не дожидаясь продолжения, покинула зал, словно в тумане проплывая по коридору. Она попыталась стряхнуть с себя воспоминания и проглотила подступившую к горлу желчь. Этого она и ожидала. Она знала, что таков будет результат. Но от этого боль не становилась меньше.