***
Джейме никогда бы не догадался, что Арья здесь. Он много раз бывал в септе Бейлора. Похороны и свадьбы. Он не был особенно религиозным человеком, но в Королевской Гавани было невозможно избежать подобных вещей. Когда он был здесь в последний раз… неужели это была его собственная свадьба? Да, это было возможно. Казалось, это было очень давно. Арьи в септе не было. Она была у статуи Бейлора, завернувшись в плащ, который почти скрывал её лицо. Она была тенью среди падающего снега, и если ей было холодно, то она этого не показывала. Она сама была статуей, защищенной от ледяного ветра. Большинство из них не узнали бы её. Но Джейме знал её фигуру как свои пять пальцев. Он медленно приблизился и встал прямо под ней, рядом со статуей, раздумывая, стоит ли ему говорить. Но сказать ему было нечего. Вместо этого мы стояли тихо и неподвижно. — Я всегда избегала этого места, — наконец тихо сказала Арья. — Всё то время, что я здесь жила. Я избегала этого места, как серой хвори. Меня заставляли приезжать сюда только на несколько похорон и свадеб. И когда я это делала, то не думаю, что позволила себе сосредоточиться на чем-то, пока не оказался внутри септы. — Она оторвала взгляд от своих рук и уставилась прямо перед собой на ступеньки. — Но ведь именно здесь я была, когда его вытащили. Я была на этой статуе, наблюдая за всем этим. Джейме глубоко вздохнул. Конечно… конечно, именно это и привело её сюда. Она мучилась от собственной беспомощности. Наказывая себя за то, что ничего не может сделать. Арья никогда не довольствовалась тем, что сидела и смотрела. Похоже, она считала это величайшим из возможных грехов. — Я смотрела до тех пор, пока Джоффри не приказал Пэйну принести ему голову моего отца, — продолжала Арья. — Тогда я спустился вниз и попытался пробиться сквозь толпу. — Она горько улыбнулась. — А я и не знаю… что я собиралась сделать. У меня была моя маленькая «Игла». Возможно, я думала, что смогу убить их всех и спасти его. Тогда я была ещё ребенком… Глупый ребенок… Мне повезло, что Йорен встал на моем пути и удержал меня, иначе я могла бы погибнуть. — Она судорожно вздохнула. — Я так думаю… этот день всегда будет самым худшим в моей жизни. — Тогда зачем ты вернулась сюда? — спросил Джейме. — Не знаю… если мы вернемся сюда завтра, — сказала Арья. — Мне нужно было подготовиться к такой возможности. Джейме сделал шаг ей навстречу. — Казни происходят во многих местах, Арья. И не только здесь. Это может быть… другое место. Она кивнула. — И даже если это не так, тебе не обязательно возвращаться сюда, — сказал Джейме. — Я думаю, мой отец всё поймет. — Дело не в том, что он поймет, — сказала Арья. — Люди будут искать меня. Они сочтут это слабостью, если меня не будет рядом. Джейме поднял на неё глаза, не зная, что сказать. Да, возможно, лорды сочтут это проявлением слабости. Но разве это было бы так ужасно? Неужели ей не позволено было хоть на мгновение запнуться? Конечно же, нет. Потому что Арья была в самом разгаре создания репутации и для себя. Тонкая грань между её отцом и его отцом. Милосердие и безжалостность. Уважение и страх. Волк и Лев. Такую репутацию будет трудно поддерживать, и где-то на этом пути Джейме была уверен, что она съест её живьем. Так оно и было. И всё же, какой у неё был выбор? —Ну что ж, до завтрашнего дня нет никакой необходимости демонстрировать свою силу, — наконец сказал Джейме, протягивая ей руку. — Так что тебе незачем сидеть здесь на таком холоде. Арья посмотрела на него, переводя взгляд с его лица на руку. Затем она согласилась и позволила ему помочь ей спуститься. Она не отпустила его руку даже тогда, когда они стояли рядом. Она крепко сжала его в своей руке. — Это я так… прости, — пробормотала она. — Он же твой отец. Я должна быть для тебя утешением. А не наоборот. — Я вовсе не утешаю тебя, — заверил её Джейме. — Я просто думаю, что лучше не искушать зиму. Я знаю, что в тебе течет кровь Старков, но всё же… — Со мной всё было бы в порядке, — сказала она. — Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Джейме, взяв её за руки и притянув ближе к себе. — Ты можешь утешить меня позже, если тебе от этого станет легче. Однако внутри Красного замка. Я же не такой морозоустойчивый, как ты. Её губы изогнулись в легкой улыбке, когда он повел её за собой.***
Дейенерис не сказала, как умрет Тайвин, возможно, потому, что хотела сохранить свои возможности открытыми. Конечно, было несколько вариантов. Обезглавливание было самым распространенным способом казни в Семи Королевствах. Но опять же, у Дейенерис оставались в запасе… драконы. Он предположил, что предпочел бы обезглавливание. По крайней мере, так он сможет сохранить свое достоинство. Ни один человек не сможет устоять против драконьего огня, и тогда останется только пепел, чтобы похоронить его. Он постучал пальцами по маленькому столику в своей комнате. Они вернули его в его так называемую тюрьму до рассвета следующего дня, оставив его наедине со своими мыслями. Суд прошел, как и ожидалось. Варис сделал именно то, что он просил. Теперь у него будет место в Малом совете Дейенерис. Но он будет не только шептать ей на ухо. — Дай показания против меня. Получи доверие Дейенерис. И как только ты это сделаешь, ты будешь внимательно следить за ней и пошлешь воронов к Арье, если будут… признаки безумия. Варис принял это задание. На самом деле он, казалось, был весьма заинтригован этим соглашением. И теперь у Арьи будут глаза и уши в Малом совете, кроме Тириона. Это был идеальный план на случай непредвиденных обстоятельств, особенно если Тирион когда-нибудь окажется в таком положении, что ему придется следить за каждым своим шагом. И конечно, у Вариса были связи по всей стране. В большинстве случаев Тайвин беспокоился бы о лояльности Вариса, но его действия, казалось, соответствовали его притязаниям на служение королевству. И если это действительно были люди, которые имели для него значение, то Арья была идеальной для него опорой. Она больше заботилась о делах с простыми людьми и их благополучии. Это была не та черта характера, которой мог бы похвастаться Тайвин, но она могла бы сослужить ей хорошую службу в установлении контроля. Тем временем Джейме мог легко завоевать расположение знати Запада в качестве старшего сына. А Тирион, если повезет, сохранит контроль над советом. Тайвин провел рукой по лицу. Он всё ещё планировал свое будущее, вплоть до самого конца. Но сейчас он сделал всё, что мог. Остальное зависело от его детей. Тирион. Джейме. «Арья». Он боялся умереть, даже в самом конце своей жизни. На самом деле он предпочитал смерть изгнанию в Ночном Дозоре. «Лучше покончить с этим прямо сейчас». Конечно, то, что Робб Старк спорил от его имени, было благородным жестом. Молодой лорд сказал об этом Тайвину гораздо раньше в тот же день. Он остановил его и его охранников в коридоре на обратном пути в свою комнату. — Я предложил это как возможность, — сказал он. — Я высказал мнение, что вам следует предоставить выбор. Принц Оберин не согласился, и Королева в конце концов встала на его сторону. — Очень мило с вашей стороны попытаться, — проговорил Тайвин. — Это была не доброта, — уточнил Робб. — Большинству мужчин предоставляется выбор. И… каким бы трудным ни было наше прошлое, мы были союзниками в самых последних войнах. — Полагаю, тогда этого требовала честь, — сказал Тайвин. Робб удивленно поднял бровь. — Однажды вы сказали мне, что честь — это идеалистическая чепуха. — Да. Я не был уверен, что вы помните что-нибудь из той встречи, кроме желания разорвать мне горло. — О, я отчетливо помню это чувство, — сказал Робб. — Но я тоже помню этот ваш маленький урок. — Он полезен? — уточнил Тайвин. — Не особенно, — ответил Робб. — Я ценю честь гораздо больше, чем вы думаете. Я просто не цепляюсь за неё слепо и не использую его, чтобы игнорировать правду. — Хорошо… это только начало, — кивнул головой Тайвин. — Желаю удачи на севере, лорд Старк. Молодой человек успел быстро кивнуть, прежде чем уйти. Иногда было забавно наблюдать, как суровые умы борются с понятием чести. С одной стороны, Робб считал этот судебный процесс таким же справедливым, как и его отец. С другой стороны, армии Ланнистеров помогли ему выиграть Северную гражданскую войну. Какой же кодекс чести должен был тогда соблюдаться? Поддержка своих союзников или поддержка справедливости? И все же за последние несколько лет Робб Старк многому научился. Он больше не был импульсивным, самоуверенным мальчишкой. Тот грубый талант, которым он обладал для руководства, был усовершенствован. А дом Старков, несмотря ни на что, станет самым сильным союзником дома Ланнистеров в ближайшие годы. Это было совсем не то, что предсказал бы Тайвин семь лет назад. Он не мог предвидеть, что окажется в каких-то иных отношениях, кроме враждебных, с кем-то из Старков. Но Робб Старк был не единственным, кто чувствовал себя призванным поговорить с ним за несколько мгновений до его смерти. Тайвин был удивлен, когда вскоре после суда его навестила Кейтилин Старк. Выражение её лица было довольно серьезным, хотя он был уверен, что это не из-за него. Она переживает за дочь, конечно, но не за него. — Леди Кейтилин, — кивнул Тайвин. — Мне почему-то казалось, что мы разговаривали в последний раз две недели назад. — Да, — согласилась Кейтилин. — Но на суде вы сказали кое-что, о чем я должна была вас спросить. Тайвин махнул рукой. — Тогда спрашивайте. Если я отвечу вам, то мое нынешнее положение ничуть не ухудшится. —То же самое вы говорили о Роберте, — сказала Кейтилин. — В самом конце. Так и было… он по настоящему улыбался? Когда увидел мертвых детей? Тайвин приподнял бровь. — С какой стати мне лгать об этой детали? — Я не уверена, — ответила Кейтилин. — Чтобы всё выглядело так, будто смерть детей неизбежна. — Она была неизбежна… — сказал Тайвин. — И вы уже знаете, что я не пытался избежать казни, так что у меня не было причин лгать. Кейтилин выдохнула, опускаясь в кресло напротив него. — Значит, так оно и было. Что за человек может заставить себя улыбнуться при виде такого зрелища? — Человек, который ненавидел всех Таргариенов и хотел их смерти, — указал Тайвин. — Разве это портит ваше хорошее мнение о нем? Кейтилин откинула с лица несколько прядей волос. — Я никогда не была о нем хорошего мнения. Поначалу он был достаточно дружелюбен, но большую часть времени проводил за выпивкой и приставанием к другим женщинам. Даже, когда в комнате была его жена. Да, Тайвин помнил именно это. Роберт никогда не осмеливался так бесчестить Серсею, когда рядом был Тайвин, но он слышал от неё эти истории. А Тайвин в те годы нечасто бывал в столице. — Он никогда не был ответственным человеком. Кейтилин покрутила кольцо на пальце. — Нет. В нем не было ни капли ответственности. Но я понимала, почему Нед был верен ему, ведь они росли вместе. Но… если бы только он увидел этих детей… — Она покачала головой. — Мой муж ненавидел вас за то, что случилось с ними, и он был прав, что презирал вас. Но он отправился на юг за Робертом. Он умер за Роберта. Я этого совсем не понимаю… если то, что вы говорите, правда. — Потому что независимо от того, как отреагировал Роберт Баратеон, он не сделал этого, — указал Тайвин. — Возможно, ваш муж сделал вид, что его друг проявил бы милосердие. А может быть, он вовремя забыл об этой улыбке. — Я не знаю, как он мог, — пробормотала Кейтилин. — Он никогда не должен был приезжать на юг, в это змеиное гнездо. Это место было построено не для таких людей, как он. — Нет, — пожал печами Тайвин. — Я уверен, что он будет доволен сегодняшним приговором. Я полагаю, вы можете найти в этом некоторое утешение. — Он был бы доволен, — согласилась Кейтилин. — Хотя Дорнийский принц не должен был впутывать его в это дело. Только не тогда, когда Арья была свидетелем. Тайвин хорошо помнил этот момент. Единственный случай за всё время процесса, когда он почти потерял свое спокойное выражение лица. Оберина Мартелла не зря прозвали Красным Змеем. Как и любая змея, он знал, как найти слабые места и нанести быстрый и сильный удар. Было удивительно, что Арья держалась так же хорошо, как и он. — Я знал, что принц Оберин найдет время, чтобы привлечь достопочтенного лорда Старка к суду и доказать свою правоту. — У меня нет с этим никаких проблем, — сказала Кейтилин. — Только когда он не использует его против моей дочери. — Поверьте мне, я тоже был против этого, — сказал Тайвин. — Она достаточно сильно сопротивлялась этому. — Она так и сделала. На самом деле это была картина силы. — Она взглянула на него. — Вы действительно не заслуживаете её. С этим он спорить не стал… потому что Кейтилин Старк была совершенно права на этот счет. Затем они погрузились в долгое молчание, и Кейтилин встала, чтобы уйти. Она сказала, что не хочет больше занимать его последние часы. — Об этом не стоит беспокоиться, — сказал Тайвин. — Сомневаюсь, что сегодня у меня будет много посетителей. — У вас нет репутации человека, который заводит друзей, — сказала Кейтилин. — Нет, — согласился Тайвин. — Будьте осторожны с ней… Арья. И если покажется, что она собирается сделать что-то особенно глупое… посоветуйте ей этого не совершать. — Она слушает меня не больше, чем вас, — сказала Кейтилин. — Но я так и сделаю. — Благодарю вас, — проговорил он. — Прощайте, Кейтилин. Её рука слегка сжалась на ручке двери, но выражение лица оставалось бесстрастным. — Прощайте, Тайвин. Позже Тайвину пришло в голову, что это был первый и единственный раз, когда они не пользовались титулами друг друга. Возможно, потому, что они поняли, что это больше не имеет значения. Следующий посетитель Тайвина тоже удивил его, хотя и не по тем же причинам, что Кейтилин. Эта женщина, которую он знал, любила его, но на самом деле он не думал, что она зайдет к нему до того, как его казнят. Но когда он поднял глаза, в комнату, как всегда, ворвалась Дженна в своем плаще для верховой езды, всё ещё застегнутом на плечах. — По крайней мере, они не бросили тебя в какую-нибудь темную камеру, — сказала она, оглядывая его. — Я бы не смогла навестить тебя там. Слишком холодно. — Я… я не был уверен, что ты доберешься до Королевской Гавани вовремя, — пробормотал Тайвин, сбитый с толку её внезапным появлением. — Ну, ты ведь не предупредил меня, правда? — Коротко ответила Дженна. — Киван провел в грязи всего несколько лун, а ты прислал мне письмо, в котором сообщал, что скоро присоединишься к нему. — Она замолчала, на мгновение отвернувшись, чтобы вытереть что-то под глазом. — Ты же не думаешь, что я смогу присутствовать на двух похоронах за такое короткое время. Тайвин вздохнул. — Я вовсе не хотел, чтобы ты присутствовал на двух похоронах. Киван… он не должен был умереть. — Я не удивилась, когда услышала об этом, — сказала Дженна. — Я всегда знала, что Киван умрет, следуя за тобой где-нибудь. Это был тот жребий, который он выбрал в своей жизни. «Он не последовал за мной», — мрачно подумал Тайвин. — «Он шел впереди меня… до того, как это случилось». — Я всегда знала, что Тигетт и Герион умрут раньше нас, — сказала Дженна, расхаживая по комнате. — Даже если они были моложе. Похоже, они были из тех, кто умирает раньше. Но я очень надеялась, что умру раньше тебя и Кивана. Я не знаю, как… Возможно, я могла упасть с лошади. Или подцепила бы потницу или серую хворь… — Она была взволнована. Она всегда сжимала пальцы вместе, когда была взволнована. И она не могла усидеть на месте. — Я… по крайней мере думала, что… ты переживешь меня. Тайвин двинулся ей навстречу, потому что её хождение по комнате тоже начинало волновать его, и схватил её за руки, чтобы успокоить. — Дженна… остановись. Её челюсть напряглась, и она посмотрела на него снизу вверх. — Ты ведь понимаешь, правда? Что послезавтра я останусь последней в нашей семье. Мать и отец давно почили, и все мои братья умерли. Это эгоистично с твоей стороны — оставить меня с таким грузом. — А ты бы предпочла оставить меня с ним? — Тайвин поднял бровь. Она рассмеялась, но звук был болезненным. — Ну, ты же к этому привык, Тайвин. Принимая на себя бремя нашей семьи. Ты сделал это своей целью с самого детства. С тех пор как отец отказался выполнять эту работу… Да, она была права. Тайвин носил фамилию Ланнистеров ещё до того, как стал мужчиной. И вот теперь, впервые за столько десятилетий, он собирался передать их кому-то другому. Какое это было странное чувство! — Не волнуйся. Я буду присматривать за младшими. Джейме и Тирион. И дети Кивана, — пробормотала Дженна. — Наше имя будет продолжаться и дальше. Как ты и хотел. И я не стану тратить ни единой слезинки ни на тебя, ни на кого-либо из мертвых. — Хорошо, — сказал Тайвин. — Я не заслужил твоих слез. Она посмотрела на него с каким-то раздражением. Затем она крепко обняла его. Он крепко обнял её, погладил её макушку. Несмотря на все прошедшие годы и на всех тех людей, которых они потеряли, она всё ещё оставалась его младшей сестрой. Он был рад, что отыграет эту роль до конца.***
Менее чем через час Тайвин принял ещё одного посетителя. Вот этого-то и следовало ожидать. Он узнал тень своего второго сына в дверях ещё до того, как тот ступил в тусклый свет. Это была тень, принадлежащая ребенку, который убил свою мать, чтобы появиться на свет. И всё же, в конце концов, это был его сын. — Полагаю, все прошло так, как я и ожидал, — сказал Тирион. — Хотя я не уверен, что ты планировал привлекать Вариса. У Тайвина были свои планы насчет Вариса, но он не собирался говорить об этом Тириону. — В любом случае это не имело значения. Я согласился предстать перед судом, зная, что Дейенерис признает меня виновным. Тирион кивнул, потирая рукой затылок. — Это был долгий путь. — Я видел и дольше. — Я не уверен, что смог бы просидеть дольше, — признался Тирион. — Знаешь, когда ты изгнал меня много лет назад, я, помнится, из злости хотел отказаться от корабля. Но я рад, что не сделала этого, потому что… .ну, я не думаю, что смог бы выдержать такое испытание. Особенно потому, что Серсея собирала свидетелей. — Он подошел к столу, на котором стоял кувшин с вином. По крайней мере, они были достаточно добры, чтобы обеспечить его вином. Тайвин смотрел, как он разливает вино. — Похоже, тебя это не беспокоило. Хотя, может быть, ты просто хорошо это скрывал. Тебя это беспокоило? — Все менялось от момента к моменту, — сказал Тайвин. — Да… Думаю, так оно и было. — Тирион снова пересек комнату, держа в руках два кубка вина. Одну из них он поставил перед отцом. — Тогда последний глоток. Не то чтобы у нас их было много но… это особый случай. Тайвин взял кубок и сделал маленький глоток. Тирион закончил пить на одном дыхании. Его сын нервничал. Точно так же, как это было с сестрой. Взбудораженный. Не зная, что сказать. Не в силах усидеть на месте. Ни один человек не знал точно, как сказать «прощай». — А королева довольна результатом? — спросил Тайвин. Тирион рассмеялся. — Я думаю, она предпочла бы, чтобы ты признался. — Естественно, — кивнул Тайвин. — Но она должна была знать, что я не дам ей спокойно провести время. Народ бы этому не поверил. — Я ей так и сказал, — ответил Тирион. Тайвин снова отхлебнул вина. — Она не просила играть тебя роль судьи или свидетеля? — Она так и сделала, — сказал Тирион, опускаясь в кресло напротив Тайвина. — Я просто… просил воздержаться от него. Учитывая, что я был всего лишь ребенком, когда все это случилось. Похоже, мне нечего было добавить к этому процессу. — Если не считать того, что я рассказал тебе о том, что произошло той ночью, — сказал Тайвин. — Что я действительно хотел, чтобы мои люди убили детей, пусть и не так жестоко. Похоже, это было бы для нее полезным свидетельством. Тирион побарабанил пальцами по своей теперь уже пустой чашке. — Это действительно так кажется, не так ли? — Ты ей ничего не сказал, — проговорил Тайвин. Это было утверждение, а не вопрос. — Народ не доверяет человеку, который свидетельствует против своего отца, — сказал Тирион. — Мне нужно подумать о будущем. Я знал, что она все равно признает тебя виновным. В этом не было никакой необходимости. — Это звучит достаточно разумно, — признал Тайвин. — Да, я тоже так думал, — сказал Тирион, поставив свой кубок с резким стуком на стол. — Во всяком случае, она позволила мне воздержаться и не стала усложнять всё дело. — Очень мило с её стороны, — сказал Тайвин. — Во всяком случае, Варис сказал все, что мог бы сказать и ты. А это… было бы излишне. Тирион кивнул, теребя знак на груди. Тайвин узнал его. Это знак десницы, который он оставил в своем кабинете на письменном столе. — Странно снова оказаться в башне Десницы. Ты… помнишь, как ты послал меня вместо себя управлять Джоффри? —Конечно, помню, — сказал Тайвин. — Это было совсем недавно. — Кажется, прошла целая жизнь, — сказал Тирион. — А теперь вот… вот и сейчас я чувствую то же самое… словно… дела налаживаются. — С твоей королевой, кажется, управляться намного легче, чем с Джоффри, — сказал Тайвин. — И если она начнет проявлять какие-то опасные признаки, я полагаю, ты проследишь за ней и действовать станешь так, как нужно. — Да. Я так и сделаю, — сказал Тирион. Он вздохнул и встал, чтобы налить себе ещё вина. — В первый раз я буду постоянным десницей, а не временным. Кажется, лорд Варис однажды сказал мне, что маленький человек может отбрасывать очень большую тень. — Он обернулся с горькой улыбкой на лице. — Но опять же, ты всегда винил меня за то, что я маленький. — Я этого не делал, — сказал Тайвин, и при этих словах горькая улыбка Тириона сменилась замешательством. — Ты мог бы одурачить меня, отец. — Я тебя не виню, — сказал Тайвин. — Иногда я ненавидел тебя за это. Но, возможно, это потому, что я не могу винить тебя за это. Все было бы намного проще, если бы я мог. Тирион, казалось, вздрогнул, отвел взгляд и снова принялся жадно пить. Между ними повисло долгое молчание, чего и следовало ожидать. Они никогда особенно хорошо не разговаривали друг с другом, когда не спорили. — Ты знаешь, как она собирается меня казнить? — спросил Тайвин. Тирион переминался с ноги на ногу. — Они… обсуждают множество возможных методов. Тайвин приподнял бровь. — А разве это связано с драконами? — Да. Один из них связан с драконами.- Тирион снова посмотрел на него. — Я буду настаивать на обезглавливании, если смогу. Чище и скорее всего будет принято вестеросской знатью. — Я уверен, что принц Оберин будет надеяться на более болезненный метод, — сказал Тайвин. — Ну конечно, — сказал Тирион. — Но он же не десница. В этот момент в его голосе послышались жесткие нотки. Возможно, нотка гнева на Оберина. Гнев за судьбу Тайвина? Он прекрасно понимал, что не заслужил этого от своего сына. Но Тайвин склонил голову в знак согласия. — Хорошо… — Тирион допил свой напиток и поставил чашу обратно на стол. — Мне бы этого не хотелось… отнимать ещё немного твоего времени. Наверное, я так и сделаю… — Он замолчал, направляясь к двери. — Полагаю, лучше всего нам попрощаться здесь. — Да. Это было бы к лучшему, — сказал Тайвин. Тирион кивнул один раз, выглядят так, словно ему нужно было сказать еще очень много, но он не знал, как это сказать. — Тогда прощай… Отец. — Прощай, Тирион. Вскоре его сын выскользнул за дверь, и Тайвин услышал, как она закрылась за ним. Он откинулся на спинку сиденья, потирая лицо рукой. Для него это было странно…что его сын вообще о чем-то сожалеет. Он ожидал, что Тирион будет довольно злобным, когда вернется из-за Узкого моря. Он не ошибся бы, если бы возненавидел его. Тайвин сослал его за преступление, которого он не совершал, потому что это было удобно. Но, в конце концов, Тирион не всегда делал то, что ожидал от него Тайвин.***
Прошел ещё один час. Ещё один час наедине со своими мыслями. А потом в комнату вошел старший сын Тайвина и сел за стол напротив него. Они не разговаривали со времени суда и даже тогда обменялись лишь несколькими словами. Их последний настоящий разговор состоялся накануне, когда Тайвин рассказал ему о своих намерениях на будущее. Он ожидал, что Джейме начнет спорить. Конечно же, он это сделал. Ни один из его детей никогда не соглашался с его планами, не вступив с ним в спор. Но в эти последние минуты Тайвин надеялся больше не спорить. — Итак, — сказал Джейме. — Всё прошло именно так, как ты хотел? — Да, — сказал Тайвин. — Ну, тогда хоть кто-то счастлив, — сказал Джейме. — Ты один из них, может быть… три человека? Дейенерис Таргариен, Оберин Мартелл и ты. Какая интересная группа. — Я не думаю, что Дейенерис Таргариен счастлива. Она надеялась, что я признаюсь и всё облегчу, — указал Тайвин. — И она будет беспокоиться о своих будущих отношениях с домом Ланнистеров. С другой стороны — Оберин Мартелл… Я действительно думаю, что он вполне счастлив. — Он не был бы таким, если бы знал, что вы все это спланировали, — сказал Джейме. — Я не думаю, что Дейенерис сказала ему это. — Я в этом сомневаюсь. Тирион посоветовал бы ей этого не делать. И она, кажется, действительно слушает его, — сказал Тайвин. Джейме кивнул, потирая рукой культю. Он совсем забыл о своей золотой руке… а может быть, он намеренно не надел её. — Ты так и не рассказал мне всю историю того дня, — сказал Тайвин. — В тот день, когда ты убил Безумного Короля. Джейме пожал плечами. — Он… но это было не так уж важно. — Тысячи бочек с диким огнем, спрятанные по всей Королевской Гавани, не казались вам важными? — Нет, они так и сделали, но… — Джейме отрицательно покачал головой. — Я не хотел, чтобы кто-нибудь знал о них. Так мне казалось даже лучше. А что, если появится новый король и однажды решит пойти по стопам Безумного Короля и поджечь их? Только на этот раз меня не будет рядом, чтобы остановить его. — Вполне возможно, — сказал Тайвин. — Так почему же ты мне ничего не сказал? Джейме вздохнул. — Я… Я не знаю. В то время, казалось, не имело значения, говорил я правду или нет. Все уже составили свое мнение, как только вошли в Тронный зал и увидели кровь Эйериса Таргариена на моем мече. Какая разница, почему я это сделал? Он умер. На этом все и закончилось. — Он поднял на него глаза. — Во всяком случае, тогда ты был очень зол на меня. И я избегаю разговаривать с тобой, когда ты злишься. — А почему ты решил, что я злюсь? — Спросил Тайвин. — Потому что… Я стал рыцарем Королевской гвардии и отказался от своего первородства ради короля, который сжег бы мир дотла, если бы ему представилась такая возможность, — сказал Джейме. — Я знаю, что ты злился на меня за это. «Я гораздо больше злился на Эйриса», — подумал Тайвин. — «И на себя. Мне следовало бы сказать тебе правду о нем задолго до этого». — Ты был всего лишь пешкой в игре между нами. Игра, которая началась ещё до твоего рождения, — сказал Тайвин. — Это была его месть, когда он назвал тебя королевским гвардейцем. — Теперь я это знаю, — сказал Джейме. — Однажды он мне так и сказал. В то время я думал, что это как-то связано с моим мастерством владения мечом. Глупая мысль. В конце концов, быть в Королевской гвардии — это не так уж много для мастерства. Просто смотреть, как король делает ужасные вещи, и не иметь силы остановить их. — Он поднял на него глаза. — Так вот на что была похожа служба? — Я мог бы справиться с некоторыми из его ужасных дел, — сказал Тайвин. — Но не со всеми из них. «Я не мог помешать ему забрать тебя у меня», — подумал он. — «Я с трудом удержал его от того, чтобы пойти за твоей матерью. И в конце концов я ничего не мог сделать, чтобы спасти его от самого себя!. — Я спас очень многих людей той ночью, когда вонзил меч ему в спину, — сказал Джейме. — Я спас чужих людей. Я спасал врагов. Я спас тебя. Но в конце концов я убил его для себя, как и для всех остальных. Потому что он был чудовищем и пугал меня. — Да, он был чудовищем, — пробормотал Тайвин. — И я должен был рассказать тебе о нем задолго до того, как он назначил тебя в свою Королевскую гвардию. Тогда ты мог бы ему отказать. — Разве он позволил бы мне отказать ему? — спросил Джейме. — Если бы он отомстил, я бы сам нашел способ убить его, — сказал Тайвин. — Я должен был найти способ. Задолго до того, как ты ударил его ножом в спину… Я должен был прикончить его. Джейме пожал плечами. — Мертвый есть мертвый. И не важно, кто и как это сделал. Тайвин наклонил голову, соглашаясь с этим доводом. — А ты не знаешь, где он спрятал весь этот дикий огонь? — Нет, — ответил Джейме. — Наверное, под воротами. — Тогда наймите людей, чтобы они их искали, — сказал Тайвин. — И спрячьте их. Дейенерис Таргариен ещё не сошла с ума, но мы не будем рисковать. Джейме кивнул. — Я разберусь с этим, отец. Пожары и… всё остальное. — А что такое всё остальное? — спросил Тайвин. — Укрепляя контроль над Западом даже после твоего ухода, — сказал Джейме. — Сохранение сильных союзников, но обеспечение того, чтобы дом Ланнистеров никогда не зависел от них. И конечно же, помочь Арье приспособиться к её новой роли. Я очень беспокоюсь за неё. — Естественно, западные лорды окажут тебе большую лояльность, — сказал Тайвин. — Потому что ты Ланнистер по рождению. — Да, — ответил Джейме. — Но я буду настаивать, чтобы они признали и её авторитет. — Хорошо, — сказал Тайвин. На какое-то время они погрузились в молчание, словно знали, что их последняя встреча подходит к концу, но не знали, как ещё её затянуть. Наконец Джейме встал, и Тайвин встал вместе с ним. В его сыне чувствовалась неуверенность. Страх. Он не думал, что сможет войти в эту роль. Это была позиция, которой он избегал всю свою жизнь, и он явно надеялся избежать её как можно дольше. — Все будет хорошо, — сказал Наконец Тайвин. — Ты мой сын и наследник. И я бы не ушел сейчас, если бы не думал, что ты готов. Джейме кивнул. — Я… постараюсь не разочаровать тебя, отец. Тогда Тайвин взял его за руку. — Ты и не будешь. Он почувствовал, как сын слегка вздрогнул под его ладонью. Затем Джейме удалось кивнуть и мягко попрощаться. Через несколько мгновений он вышел из комнаты, и Тайвин снова остался один. Он вздохнул и медленно вернулся на свое место. Он старался не думать о том, что ещё должен был сказать сыну перед уходом. В конце концов, у Тайвина никогда не было привычки сожалеть.***
Была глубокая ночь, и Тайвин не спал. В этом не было никакого смысла. И потом… Он всё ещё ждал ответа. В ожидании последнего посетителя. А потом, в час волка, она пришла. Дверь со скрипом отворилась в последний раз. Тайвин поднял глаза и увидел, как в комнату проскользнула Арья. Она, казалось, заполнила всю комнату во время суда, так что было почти странно видеть её тогда, выглядящую очень маленькой. Она долго стояла перед закрытой дверью, не говоря ни слова. Затем она посмотрела вниз и увидела пустую чашу Тайвина, стоящую перед ней. — Ещё вина, милорд? — спросила она, как будто снова была его слугой. Его губы дрогнули. — Да. Налей и себе.