Не подходи

       В круговерти дел и заботах быстро пролетает месяц, затем еще один.        И мы постепенно возращаемся к прежнему образу жизни.        К твоим уходам и моей тоске.        Твоим обещаниям и моему зашкаливающему от дурных предчувствий пульсу.        Моей панике и твоему спокойствию.        Ты уходишь, просачиваясь сквозь меня песком.        Рассыпаясь битым стеклом по моей душе.        Исчезая, как туман на реке.        Стив, ты вызываешь привыкание на уровне кожи.        Крови.        Сердца.        И я не могу без тебя, как по команде накрываемый обрушивающими меня окончательно воспоминаниями об этих прекрасных, подаренных небом месяцах.        Которые я не смогу забыть, даже если захочу…        Ты смеешься, наблюдая за тем, как я читаю за завтраком очередную техническую лабуду.        Ты протягиваешь руку, выхватывая у меня журнал и громко зачитываешь заголовок первой попавшейся статьи.        И мы хохочем вместе, потому что из более или менее знакомых терминов несильно ударенному техникой человеку ты понимаешь половину и особо не напрягаешься на эту тему.        Ты подчеркиваешь самые яркие выражения нарочито серьезной интонацией, совсем сводя меня с ума.        Я смотрю на твое улыбающееся лицо и точно знаю, что уже никогда не смогу разлюбить тебя.        Это абсолютно невозможно.        Моя основная проблема в том, что ты проник внутрь, оставив след везде, в каждой клетке моего тела.        И заменить тебя просто нечем, без этого спасительного кислородного коктейля мне не выжить.        Никак.        Я не могу жить без тебя, увязая в этой любви все больше.        Ты все же уходишь на очередную миссию, вынудив меня попрощаться с тобой еще накануне вечером.        Слишком больно для меня.        Видеть, как ты уходишь, я не в состоянии, и потому выбираю менее травматичный, как мне сдуру кажется, вариант.        Ты целуешь меня в губы поздно ночью с каким-то странным надрывом, и я до дрожи в коленях вдруг понимаю, что я идиот.        И завтра будет еще хуже.        Но деться некуда.        И я разношу в клочки концепцию последнего рабочего проекта на совещании, до хруста в челюсти думая только об одном.        О тебе.        Сердце прокалывает гигантской булавкой мысль о том, что мне нечего делать дома, потому что тебя там нет.        Я провожу по своему лицу рукой, остро, как никогда, чувствуя пустоту, заполняющую меня, как вата.        К черту все.        Черная мантия меланхолии укрывает меня с головой, и я до утра слоняюсь по городу пешком, махнув рукой на едущую за мной машину.        Мой шофер Роббинс служит у меня много лет, и он твердо заявляет, что не оставит меня одного на улице в таком виде.        По приходу домой Джарвис укоризненно лопочет что-то, но мне без разницы.        Я закрываю измученные глаза, боясь и до судорог желая увидеть тебя во сне.        Упасть в это счастье.        Остановить.        Сохранить.        Хотя бы во сне.        Но вместо снов приходят ужасы.        И я перестаю спать совсем.        Терзая себя останавливающими сердце кошмарными видениями.        Отравляя душу мучительными, как пытка, подозрениями.        Разрушая все внутри немыслимыми идеями, убивающими меня наповал.        Ты нужен мне.        Только вернись.        Пожалуйста.        Вернись, Стив.        Я силком принуждаю себя заниматься текущими делами, тестируя очередные вариации блока нового костюма, но это нелепо.        Я автоматически делаю все обычные вещи, твердо понимая только одно — меня здесь нет, это лишь оболочка, макет Тони Старка собирает очередной технический шедевр.        А меня самого здесь нет, я не существую, летая где-то на краю Вселенной в поисках знакомой звезды на щите.        Я застываю на диване в мастерской в пятом часу утра. Сна ни в одном глазу.        Я скучаю до воя.        До выжимающей меня наизнанку мучительной тревоги.        Я перебираю архив и нахожу в ворохе забытых, давно не вынимаемых бумаг папку с листами, и сердце перестает стучать, треща в районе ребер, как звеняще проламывающаяся февральская полынья.        Твои рисунки.        Я в оцепенении перебираю их ледяными пальцами.        Их много, больше двадцати, наверное, и на всех их изображен я.        Я рассматриваю их почти в коме, ясно осознавая, что это сумасшествие.        Боже мой.        Я вижу их впервые, ты мне их еще не показывал.        Я.        Улыбающийся.        Спящий.        Конструирующий.        Пьющий кофе.        Сидящий вполоборота на кухне.        Мой заспанно-удивленный утренний взгляд с твоей руки у меня под шеей.        Мои руки на твоих плечах и так старательно и живо зарисованные тобой мои глаза.        Они так отражаются во мне, как в воде, с такой проникающей в меня любовью, захватывающей и наводняющей меня гулкой, шумно и радостно шумящей по камням весенним паводком страстью, что я закрываю глаза, с большим усилием переводя дыхание.        Стив, так может нарисовать только безгранично влюбленный в свою единственную модель человек.        Так поразительно правдиво и вместе с тем откровенно до сотрясения.        Мои чувства вибрируют, как провода под током, и каждый этюд подписывает меня приговором, дышащим тобой в каждой черточке.        В штрихе.        В линии.        Отраженным светом в каждом изображении.        Ты признаешься мне в любви.        Снова и снова.        Я провожу рукой по краю листа, как будто задевая твою руку с карандашом.        Я люблю тебя, Стив.        Люблю.        Бесконечно.        Я так хочу сейчас ощутить тебя рядом.        Сидеть. Молчать. Читать. Смотреть кино. Слушать.        Сплести наши руки за завтраком.        Обнять тебя, когда ты наконец-то вылезаешь из душа, пахнущий так вкусно, что и святой бы не удержался от поцелуя.        Почувствовать твою тяжесть на моем теле ночью, подтверждающую, что я твой. Навсегда.        Прижаться к твоей шее чуть ниже ершика волос сзади и поцеловать крошечный каплевидный шрам, зная, что ты улыбаешься в этот миг.        Нырнуть в глубину твоих все также, как и в первый раз, волнующих меня до обморока глаз.        Забыться в поцелуе.        Сорваться в пропасть последним альпинистом на маршруте.        Позволить себе потерять равновесие и отдаться потоку.        Удержать тебя за руку на краю мира.        Ощутить тебя, как единственное блаженство.        Совпасть в небе осколками метеоритных дождей.        Провести рукой по твоей щеке и замереть навсегда.        Люблю.        Тебя.        Только тебя.