Не подходи

Тони

       Тебя нет уже вторую неделю, и мне не найти места.        Нигде.        Я возвращаюсь из офиса все позже и позже, стараясь затянуть с приездом домой до последнего.        Потому что мне душно там.        Потому что там нет тебя.        Потому что воспоминания тянут меня на дно, как акула свою добычу.        Потому что этот снежный декабрь, и так не очень-то любимый мной, тянется, как затяжной грипп, вынимая из меня душу.        Джарвис знает, хитрый пройдоха, постоянно подсовывая мне какие-то бумаги и возникающие неизвестно откуда проекты, пытаясь помочь.        Но чем тут поможешь?        Я как будто раздвоился, одна половина обманчиво бодро, как зомби, выполняет обычную, ежедневную работу, в то время когда вторая часть меня планомерно сходит с ума.        Я все время проваливаюсь, как зазевавшиеся туристы на ветхой веревочной лестнице в горах, в это мятущееся, обрывочное, как лихорадка, состояние, не позволяющее мне прийти в себя.        Я тону в тоске.        Я не выдерживаю.        Больше не выдерживаю.        Не справляюсь.        Без тебя.        Я сижу на кухне глубокой ночью и смотрю в окно, глядя, как чертовы снежинки все падают и падают, заметая меня и устилая мою душу печалью.        Я не могу не думать о тебе, Стив.        Я прижимаю лоб к оконному стеклу, некстати вспомнив, как ты в последний раз готовил нам завтрак.        Господи, Роджерс, ты был таким…        Таким счастливым.        Я захожу на кухню, зевая и поглаживая больное плечо.        Ты колдуешь у плиты, мгновенно бросая все и подлетая ко мне.        — Доброе утро, Тони! — ты целуешь меня в щеку и вглядываешься в мое озадаченное лицо.        — Ты в норме? Прости, завтрак будет готов минут через пять. Ты опять потянул плечо? — вопрос скорее риторический, ты знаешь ответ не хуже меня.        — Стив, прошу, давай не будем портить утро, я не люблю ругаться на голодный желудок! — полушутя бурчу я, прося взглядом о пощаде.        — Хорошо, Тони! Но взамен пообещай мне, что сегодня ты никуда не пойдешь и позволишь мне помассировать твое несчастное плечо. — твердо озвучиваешь ты свою мысль, прекрасно зная, что я соглашусь.        Только полный идиот откажется от массажа, сделанного с такой любовью, твои волшебные, просто восхитительные пальцы взлетают, играя на мне, как на клавишах рояля, и в миллион раз лучше многих профи возвращая к жизни усталые мышцы.        Я закрываю глаза, наслаждаясь твоим обществом и такой невозможно родной тишиной.        Утренним теплым светом, исходящим от тебя, изысканно редким ощущением того бесценного дара, что мы можем просто молчать.        Молчать, чувствуя твою руку на моей.        Молчать, не дергаясь внутри от мучительного желания заполнить паузу.        Господи, Стив, никогда и ни с кем до тебя у меня не было этого.        Такого невозможного доверия.        Искренности во всем.        Сжигающего пустые подозрения понимания.        Ты смеешься, рассказываешь мне о встрече с туземцами в Непале, а я все не могу налюбоваться на тебя.        На твое светящееся от радости лицо.        На улыбающиеся, такие красивые губы.        На самые эффектные глаза в мире.        На то, как ты смотришь на меня, когда я пью кофе.        — Тони, может быть, еще тост? — спрашиваешь ты с такой заботливой интонацией, что я чувствую себя избранным.        Единственным человеком во всех Вселенных, которому Стив Роджерс готовит завтрак собственноручно.        Человеку, для которого он делает кофе.        Крепкий, как я люблю, с одной ложечкой сахара.        Я никогда тебе не скажу, но я храню в своей памяти все те немногие, драгоценные, как камни в коронах династий, твои сообщения.        Немногословные и оттого еще более дорогие для меня слова, рассыпанные гроздьями волнующих красных ягод на первом снегу, признания.        В любви.        Мое сердце взмывает вверх, не подчиняясь владельцу, зашкаливая в биении, когда я получаю, неверяще перечитывая в тысячный, наверное, раз, вот это немыслимое: «Привет, Тони! Прошло всего два дня, а я чувствую себя высланным за черту города изгоем. Здесь, в Малайзии, есть красивые места, но мне не нравится ничего. Знаешь, чего я хочу сейчас больше всего? Оказаться с тобой рядом. Просто рядом. Понимаешь? Услышать твой голос. Увидеть твои глаза. Услышать твое дыхание. Замереть от твоей улыбки. Я люблю тебя. Стив.»        Меня несет по камням потоком эмоций, трепет, нежность и все более усиливающееся ощущение того, что мы оба хотим этого, выносит мозг за пределы.        И мне плевать, что ты изменил своим принципам, отправив такое откровенное сообщение.        Потому что это наше, личное, честное до озноба, и ни на йоту не переставшее быть от этого менее пробирающим до дрожи.        Потому что если ты так давно и настолько сдвинулся на одном человеке, затмившем собой весь мир, то обратной дороги нет.        Потому что я там же, в океане разлуки, и отчаянно мечтаю подержать тебя за руку.        Минуту.        Десять секунд.        Миг.        Лишь для того, чтобы дышать.        Ради того, чтобы дотянуть до нашей встречи.        Чтобы выжить.        Вспоминая твое лицо.        Держась на осколках снов.        Цепляясь за твои слова.        Когда ты находишь в каком-то богом забытом захолустье скайп, что удивительно, работающий там, где нет даже нормальной мобильной связи, и Джарвис срывающимся от счастья голосом врывается в мой наушник, сообщая мне, что ты на связи.        Я успеваю только подумать, что очевидно, ты взял штурмом владения мэра, иначе себе объяснить это чудо я не могу.        Я метеором вылетаю в коридор, бросая новых инвесторов на произвол судьбы и захожу в аппаратную, на эмоциях попросив кучку вспорхнувших, как стая голубей, операторов, пойти на перекур.        Я отключаю всю свою технику, впиваясь глазами в изображение на мониторе.        Ты уставший, серого цвета и замученный до последней степени. На изможденном лице живы лишь глаза.        И они загораются, как будто невидимый фонарщик зажигает вечерний свет на набережной, когда ты видишь меня.        — Привет! — ты стараешься улыбнуться, но сил нет, и улыбка выходит какой-то половинчатой.        — Привет, Стив! Как ты? — я не нахожу слов, видя, как тебе нелегко.        И меня до глубины души покоряет, как в первый раз, твое страстное стремление во чтобы то ни стало докричаться до меня.        Найти, достучаться даже с другого конца света.        Только для того, чтобы провести со мной пять минут.        Только для того, чтобы согреть меня своей любовью.        Только для того, чтобы укутать в свою ласку, как в большой и теплый плед.        Я вдыхаю, стараясь сохранить хотя бы внешнюю видимость баланса, но все зря.        Дыхание сбито, пульс частит, как у сердечника, и мне не выплыть.        Ты больше, чем весь мир, для меня.        — Тони! Я скучаю! — тягучие, знакомые до последней нотки, звуки твоего пробивающего наотмашь, такого погасшего и все равно счастливого голоса добивают меня и я замолкаю, сохраняя в памяти твое лицо.        — Стив! Я тоже скучаю. — мне не хватает запала, чтобы договорить, ты так страстно смотришь в мои глаза, что слова выскальзывают и уходят по краешку помутившегося сознания, не оставляя следов.        А я играю в гляделки.        Уперевшись в единственные в мире очи.        Самые-самые.        Уже давно подарив им все.        Отдав.        Я много чего хотел бы сказать, но молчу.        Молчу, теряя себя в потемневших от счастья глазах.        Ты опять улыбаешься и говоришь мне: «Тони, представляешь, здесь на всю округу всего одна кафешка, да и та работает через день. Приходиться питаться полуфабрикатами. А я так привык к твоим стейкам!»        Я потрясенно замираю, поймав такую мечтательно элегическую ноту в твоем голосе, что не знаю, что и сказать.        — Стив, я могу лишь сказать, что безумно рад тебя видеть и слышать. Извини, но я просто в шоке. Я не избалован твоими видеозвонками и если это новшество войдет в привычку, я буду только рад! — от волнения я несу какую-то чушь, сам не зная, куда меня несет.        Но это дает неожиданные результаты.        Ты весело смеешься, затем вытираешь глаза рукой и говоришь мне, немного успокоившись: «Тони, ты такой невыносимый балабол!..»        — Кто бы говорил! Роджерс, ты вообще планируешь домой, ну хоть в проекте? Знаешь, мне не улыбается одному тянуть лямку на очередном сборе Мстителей, все же нас двоих, помнится, приглашали. И если ты позабыл, то напомню, что собрание состоится через четыре дня, а я все еще не знаю, что отвечать Фьюри, ведь рассказы про миссию не прокатят! Так что, Стив, жду тебя дома, и чем раньше, тем лучше. — удачно приправляю перчиком я уж слишком съезжающий в черт знает что разговор и с затаенной надеждой жду ответа.        Стив снова заливисто хохочет, кивая мне и специально тихо-тихо шепчет, не сводя с меня хитрых глаз: «Тони, ты не можешь без подколов, ну никак! Я помню про сбор, конечно же. Я буду дома очень скоро, обещаю тебе! И знаешь что, Старк, за тобой стейки! И попробуй только скажи, что забыл! Пока, конец связи.»        Когда лицо Роджерса исчезает с экрана, то я остаюсь один, удрученно глядя в темный монитор, и вдруг на секунду, буквально на секунду он опять возникает на экране, опасно сверкая озорными глазами и выпаливает, прожигая во мне дыру размером с Марианскую впадину: «Тони, я люблю тебя, слышишь!»        Роджерс.        Это хроническое заболевание.        Мое любимое…