Не подходи

Тони

       Синий.        У нас, оказывается, синий потолок.        Надо же.        Я опустошенно выдыхаю, осознавая, что это на редкость нелепо — лежать на кровати, будучи полностью одетым.        Нелепо, как незаконченное предложение.        Без точки.        Или хотя бы многоточия.        Черт…        Что-то не так.        Сильно не так.        Если я не могу найти равновесие в привычных, изученных сверху до низу вещах.        Я могу дышать.        Но и только.        Выдыхать.        Выдыхать — не получается.        Что со мной?        Разум радостно транслирует многочисленные диагнозы, в разное время мне озвученные, непонятно с чего уйдя в безумие.        Нет.        Я себя знаю.        Знаю.        И поэтому, поискав еще минут десять…        Ладно, двадцать.        После бесполезного поиска выхода из аута я принимаю решение.        И раздеваюсь.        Я шествую в ванную, методично раздумывая над тем, где же меня так продуло.        Господи боже.        И встаю под душ беспечно, как дитя.        Вода безжалостно выполняет свою функцию.        Выбивая из меня дух вместе с чертовски неуместной сейчас сентиментальностью.        Я мастер.        Мастер решать вопросы.        Правда, способы, которые я применяю для этого, довольно специфические.        Я сижу, обреченно прижавшись спиной к холодному кафелю и думаю.        Почему так больно?        Стало хуже, и я уже жалею.        Теперь и просто дышать тяжело.        С каждой минутой я отчетливо приближаю старые кошмары.        Нет.        Никогда.        Я встаю, хоть и не сразу, ледяной дождь уничтожил панику на подходах, но…        Но.        Но мне так немыслимо нужен вдох.        Жизненно важен.        Я звучно хлопаю дверью, не зная, когда и как все же успел выползти из ванной.        И… сползаю вниз, как подкошенный.        Сбой.        Тони, как ты дошел до такого?        Тихо.        Не юродствуй.        Старк, приди в себя.        Все нормально.        Я медленно, но поднимаюсь.        На миг ухватив манящий кислород за край кометы, будто за хвост.        Стой.        Я стою, перед глазами бессмысленной пургой мелькают красно-желтые пятна.        Стоп.        — Не надо, Тони.        Меня крепко подхватывают под руки и тащат куда-то.        — Тони, ты меня слышишь?        Роджерс, закусив губу, нервно и встревоженно заглядывает мне в глаза.        — Стив… Рождество сегодня?        Я шучу.        Я счастливчик.        Дико, но чертов воздух изворотливой насмешкой вселенной вернулся только в данный момент.        Приступ бреда, отягощенный проблемами с дыханием, беззвучно испарился.        Я снова дышу.        И чувствую.        Его рядом.        — Стив… Рад, что ты приехал пораньше…        — Перестань. Что стряслось? Тони, не ври мне. Скажи что-нибудь…        — Тони, не молчи. Умоляю тебя… Тони. Еще минута, и я звоню доктору Маурри.        Стив, восхитительно ощутимо сжав мою руку, озабоченно считает пульс.        — Стив. Все… Все хорошо. Не звони никуда. Я в порядке.        Мир сосредоточен для меня в одном.        В его лице.        Он, считывая меня, словно сканер, снова впивается в мои глаза серьезным, нервным взглядом.        — Тони, все ведь было нормально… Что с тобой?        — Я не заболел. И это не последствия какого-нибудь «ножа в спину»… Стив, я… Я не знаю… Навалилось все… На работе завал, и еще ты так внезапно уехал… Я… Я был не готов.        Как одновременно не ударить в грязь лицом и намекнуть, что я был неправ, я не знаю.        И потому могу прикрыться своим бедственным положением.        Возможно, Стив, как всегда готовый уложить меня в больничку при каждом чихе, не станет длить паузу.        Я хочу, чтобы все было иначе.        Так, как и всегда.        И если для этого мне понадобится самую малость приврать, нечестиво пользуясь моим плачевным видом, то почему нет?        На войне и в любви все средства хороши.        Я не скажу, как есть.        Да и дыхалки не хватит.        Но и отпустить его не могу.        Нет сил.        Не хочу ругаться.        Спорить.        Видеть, как он темнеет лицом.        — Тони…        Стив, чуть ослабив хватку, странно цокает, так и не выпустив меня из рук.        — Стив, прости… Видимо, эта зима чересчур ледяная. Для меня…        Он так мучительно вздыхает, прижавшись к моей щеке своей и полушепотом договаривает.        — Не только для тебя, Тони. Для нас… Прости…        За это можно все отдать.        За этот нежный, влюбленный взор.        За то, что он осязает.        Даже спустя столько лет…        Я не признаюсь.        Нет, Стив.        Только утром, тихонько потянувшись за планшетом, я скажу.        Тебе.        Тебе, мирно спящему.        «Я так скучал все десять дней. Не могу спать. Не могу работать. Не могу без тебя. Не могу, когда мы в ссоре…»        И ты улыбаешься.        Во сне.