Текила на троих

      Я намеренно мешкал: долго возился с водой, поправлял, в общем-то, не нуждающуюся в этом одежду, деловито почесывал подбородок у зеркала. А все для того, чтобы вдоволь насладиться влажными звуками, доносящимися из закрытой, но не запертой кабинки, а после впитать всем естеством финальный стон Нила, тяжелый, сквозь зубы. Сколько прошло? Минуты три? Неплохо я его распалил…       Внешне как ни в чем не бывало, в приведенной в порядок одежде, он мыл рядом со мной руки, посматривал на меня через заляпанное брызгами зеркало с нехорошим огоньком в глазах и тянущей губы хитроватой улыбкой. Подобный настрой придавал Нилу обаяния, обычно и так хватающего ему с лихвой.       Туалет мы покинули вместе: у самой двери я обогнал Нила, оттолкнул от прохода плечом, словно мы вернулись на поле, и переступил порог первым. В зале было по-прежнему шумно, на сцене выступала уже другая группа, без солиста, но электрогитары взвизгивали на манер человеческого голоса. Чем ближе к нашему столику мы подходили, тем яснее становилось, что Кайл пребывает не в одиночестве, а парочка незнакомых парней в схожих байкерских куртках не просто случайно оказалась у столика. Тот, что повыше, с банданой, повязанной поверх коротких жестких волос, упирался ладонью в столешницу, и его руки, как огня, Кайл сторонился, по-детски трусливо отодвигал почти пустой бокал и закуску. Его дружок откидывал жидкие сальные патлы от глаз нелепыми звериными движениями головы; угрожающий явно меньше Банданы, он избегал внимания Кайла и потому мог оглядывать его всего, омерзительно пожирать глазами.       — Р-Райан… — облегченно выдохнул брат, заметив меня на подходе.       — Какие-то проблемы? — гаркнул я и остановился за плечом съежившегося Кайла.       Нил замер в нескольких шагах, будто готовясь к рывку по свистку. Не присоединившись ко мне, он остался незамеченным для слишком уж самоуверенных парней, зыркнувших на меня, мягко сказать, с неприязнью.       — Вот незадача, — театрально цыкнул Бандана, — нехорошо флиртовать, если у тебя уже кто-то есть. Мелкая шлюха глазки нам строила, так что я бы на твоем месте бросил его… А мы, так уж и быть, подберем!..       — Жопу свою подбери — и унеси отсюда подальше.       Мой собеседник изменился в лице: маска скользкой наигранной симпатии упала на пол. Кайл кротко дернул меня за рукав:       — Я ничего не делал, прав…       — Знаю, закрой рот, — мягко прервал его я, не прекращая буравить Бандану волчьим взглядом. Я пометил территорию, не задел самолюбие ублюдка слишком сильно. Гордость еще может позволить ему плюнуть в нашу сторону оскорблением и убраться восвояси. Связываться с байкерами — плохая затея: они на голову двинутые, могут и ножом пырнуть…       — Так у нас проблемы, значит? — издевательски вздернул бровью Бандана. — Выйдем-ка, «поговорим». И эту дырку, — кивнул он на Кайла, — прихвати с собой: пусть мелочь увидит, что бывает с теми, кто строят из себя хуй знает кого.       — Хотя, — сухо усмехнулся его приятель, — может, для вас все и обойдется, если блядская неженка за щеку возьмет!..       Он не успел поглумиться над испуганным и пристыженным Кайлом. С прытью сорвавшегося с цепи бешеного пса я вскочил на стол (по полу разлетелись осколки да крендельки, залитые остатками текилы), схватил Бандану за грудки и двинул кулаком в глаз, после чего мы оба упали в ноги близстоящих выпивох. Да, последней каплей стали не его слова, но без задней мысли я взял на себя противника сильнее, чтобы оттраханному мною Нилу было чуточку легче. Подпевала Банданы уже обрушил руку мне на спину, чтобы стащить с принявшего второй удар врага, но вовремя подоспел Нил, и душевный пинок в живот в его исполнении сбил патлатого под соседний столик, тут же опрокинувшийся. Сидевшие за ним парни и девушки повскакивали с криками-охами. На сцене замолчали гитары, в финальную секунду хором сфальшивив. Вокруг звучали улюлюканье, пьяный гогот и осуждения, пока я награждал оборзевшего гада тумаками по лицу и печени. Второй, с горем пополам поднявшись после удара хребтом о ножку стола, бросился на Нила, да только отработанный на поле прием пришелся как нельзя кстати: будто воюя за мяч, Нил встретил противника мощным рывком! Его плечо не просто остановило нападавшего, но и откинуло обратно на поваленный стол. Падение вышло еще неудачнее первого — чудом патлатый не сломал спину.       Из-за стенки фигур посетителей показался бармен с массивной битой в руке. Только завидев его, стоящие за мной студенты стащили меня с побитого шакала, охающего в потолок и держащегося за размягченную печень.       — Я уже вызвал копов! Всем оставаться на местах: пусть легавые разбираются в устроенном вами дерьме!       Проигравшая пара ломанно поднялась с пола, поспешила протиснуться к выходу. Никто их не останавливал, потому как все, кроме колесящих на байках выебывающихся слабаков, знали: никого бармен не вызвал. Только идиот будет названивать копам, когда в подсобке под лампами набираются сил рядки пушистой травы…       Едва закрылась дверь бара, все проблемы оказались решены. Опрокинутый столик подняли, а занимающие ранее его клиенты отправились за барменом к стойке за бесплатной выпивкой взамен разлитой. Пальцы выступающих принялись снова терзать струны, шумные разговоры переплелись с этим роком, словно никакой драки и не было вовсе. Напоминанием, помимо осколков и закуски на полу, остался Кайл…       Брат стоял позади, закрыв подрагивающие губы ладонью. Кожа его в целом была бледна от ошеломления, но щеки розовели — спасибо текиле с газировкой.       — Райан!.. — наподобие стона выдал Кайл, точно собирался вот-вот разреветься. Нил подал мне руку — помог вернуться на ноги, и брат осторожно, небольшими шажками, приблизился ко мне, неотрывно глядя в глаза. — Хотя бы сейчас, — умудрился надавить он на жалость, — не отталкивай меня, пожалуйста…       — Блять, развел розовые сопли, — раздраженно пробухтел я, прижав Кайла к себе.       По-собачьи нелепо он уткнулся носом в футболку, не скрытую расстегнутой курткой. Сделал глубокий вдох и крепко — насколько хватало его тщедушности — обнял меня вокруг пояса.       — Ты так здорово пахнешь…       — Он пьян, — ухмыльнулся я Нилу.       Довольное лицо последнего я наблюдал недолго: вновь всех нас взяла под колпак темнота, Кайл придвинулся ко мне всем телом под задорные возгласы готовящейся выпить толпы. Слишком близко… Похоже, разовой разрядки с Нилом мне все же не хватило… Свет включился. Я расцепил замок пальцев Кайла на моей пояснице:       — Все, завязывай; еще на мою ногу вздрочни, как пес…       Моя грубость была неубедительной даже для меня самого, потому неудивительно, что Кайл не пожелал отходить, а стал моей тенью — чуть ли не держался за рукав, сканируя тусклым взором нашу обувку.       Оставаться в баре и дальше не было ни нужды, ни желания: мы более-менее выпили, как и хотели, а раз Кайла уже начало штормить, пора выдвигаться в общежитие, где брат переночует на диване, а завтра познакомится с формальной частью студенческой жизни. На выход я шел сквозь толпу, выполняя роль ледокола — открывая путь для идущего за мной след в след Кайла. Короткое шествие замыкал Нил, и за ним людские воды смыкались, вмиг заполняли освободившееся место: с момента нашего прибытия в бар посетителей заметно прибавилось.       Снаружи было необычайно хорошо. Свежий ночной воздух заполнил легкие вместо смеси запахов алкоголя, ветер очистил барабанные перепонки от громкой музыки и массы голосов. В это время суток главная улица не была особенно людной, но поддатых гуляк хватало; изредка небольшие компании да влюбленные парочки, смеясь и болтая, проходили мимо нас по залитому янтарным светом тротуару.       Я не хотел всю дорогу смотреть кому-то в затылок, так что пересек пустынную проезжую часть: под подошвами кроссовок зашуршала темная трава. По-прежнему как на привязи, Кайл ступил на газон вместе со мной, только Нил сторонился тени пышных деревьев, крикнул вперед:       — Ты куда?       — Посмотрю на памятник! — не оборачиваясь, ответил я. Глаза уверенно глядели на бежевую ленту парковой дорожки, ведущую как раз к постаменту. — Нам скоро покидать это место, а я так ни разу и не видел чертову статую! Кайл, не тяни за куртку — испортишь.       Брат переместил ладонь ниже, сжал мои пальцы, будто вернулся в детство, когда мне приходилось везде телепаться с ним вместе, «чтобы малыш Кайли не скучал». Нил перебежал дорогу: теперь и его шаги перестали стучать по асфальту, а зашуршали по жестковатой зелени. Легкий ветер колыхал листву высоко над нашими макушками, некоторые ветви задевали уличные фонари, играли тенями на скамейках, траве и дорожках, тихо скрежетали по металлу и матовому стеклу.       На мгновение мне показалось, что я увидел в просвет между стволами ее — единственную достопримечательность этого городка!.. Как вдруг в который раз за сегодня вокруг стало абсолютно темно. Ослепли фонари, зажмурились лампочки на зданиях, заснули немногочисленные светофоры, беззвучно лопнули мыльные пузыри светящихся окон. В кромешной ночи я замер на месте, Кайл крепко сжал мою руку, и, ободряя его по братскому долгу, я пару раз стиснул его тонкие пальцы, безмолвно уверяя: все в порядке. Я был совершенно уверен, что электричество совсем скоро ударит по привыкающим к потемкам глазам, но секунды капали, а ни на главной улице, ни в растущих вдоль нее домах ничего не менялось.       — Очевидно, все, — подытожил Нил, нагнав нас. — Генераторы или нет, но то, что планировал менять городской совет, сдохло. Никогда еще отключения электроэнергии так долго не длились.       С ним, надо думать, согласились и люди на улице: то там, то здесь загорались экраны телефонов, словно все электричество поглотили внеземные светляки, неторопливо плывущие по тротуарам с обеих сторон от парковой зоны. Я повернулся к бару лицом в наивной надежде увидеть что-то иное в его зияющих решетчатых окнах — и угодил в тесные объятия Кайла. Привстав на цыпочки, брат уткнулся носом мне в шею, горячо дышал, терся о кожу лицом. От неожиданности у меня перехватило дыхание, и долго еще сердце гулко стучало в груди. Я положил руки Кайлу на плечи, двинулся вбок, рассчитывая оттолкнуть пьянчужку, — и отчетливо ощутил его стояк, упирающийся мне между ног, снизу, чуть ли не в промежность. Кайл шумно втянул носом воздух, выдохнул сперто:       — Ты так потрясающе пахнешь… Райан…       — Кайл, какого ху…       — Я люблю тебя, Райан…       Нил подлетел как торнадо, с неожиданной грубостью дернул Кайла на себя — и едва не повалил нас обоих — с такой впечатляющей силой держал меня Кайл.       — Замолчи! — шикнул он, но подозрительная паника Нила не сомкнула губы Кайла:       — …люблю как ты пахнешь…       — Кайл, закрой рот! — не сдавался смурнеющий Нил.       — …люблю твой голос, движения, взгляд…       — Да чего ты орешь на него? — с ухмылкой развел я руками. — Мальчишка пьян: все под градусом треплются о любви, но его братские чувства звучат как-то особенно извращенно!..       — …люблю тебя больше, чем Нил…       — Чего?.. — в разы менее естественно рассмеялся я, не сводя с Нила глаз. Он закончил пытаться оттащить от меня Кайла, опустил напряженные кулаки. Окончательно адаптировавшийся к погружению в ночь, я разглядел, как задвигались желваки Нила, а губы стали тоньше: наверняка, нижнюю зажали зубы. — Я не понял…       Кайл провел по моей шее языком; отторгнутый им воздух врезался в барабанную перепонку, я поморщился от слишком громкого шума, но и по вине будоражащего тепла.       — Кайл, повтори.       — Я не могу… — пожаловался он, потираясь пахом о мои джинсы. — Нил сказал, что нельзя… Сказал, если я признаюсь, то и он должен будет… — Сцепленные вместе руки Кайла перестали давить мне на спину, пальцы зарылись в волосы, склоняя мою голову вниз. С наполовину опущенными веками и приоткрытым ртом Кайл недвусмысленно тянулся ко мне. — Мы хотели вдвоем тебя делить… но я устал молчать…       Он впился в мои губы откровенно и страстно! — не ответить на такой поцелуй невозможно… Наши языки встретились, преодолев одинаковый путь: перед следящим за каждым нашим движением Нилом мы целовались с открытыми ртами, словно стараясь его завести. Только взгляд его был тяжелее, темнее, чем в наш первый раз в родительском доме. Не так давно я видел Нила в подобном раздрае — когда наша команда проиграла… Будто вынырнув из моря в моей голове, не соленого, а горького от алкоголя, я задрал подбородок, окинул Нила томным взором из-под приопущенных ресниц.       — Иди сюда.       Он шагнул ко мне твердо, обхватив за поясницу и почти мгновенно спустившись ладонью к напрягшимся ягодицам. В нашем поцелуе с Нилом не было равенства, как только что с Кайлом; в этот раз я проиграл намеренно, но его язык, напористо толкнувшийся в мой рот, и так завладел бы контролем. Помимо моего языка, он, влажный и юркий, гладил верхнее нéбо: от этих легких щекочущих ощущений хотелось тотчас закрыть рот, обострялась чувствительность всего, чего язык Нила касался, и особенно внутренней стороны губ…       Не способный прервать подчиняющий поцелуй, я не останавливал и Кайла. Разошедшийся не на шутку мальчишка наслаждался активными фрикциями о мои джинсы, дразня быстро угасающими прикосновениями шею и ключицы. Под его пальцами моя футболка ожила и принялась медленно подниматься. Складки ткани чувственно задевали тело, обнажающееся посреди утопленного в темноте парка, от возбуждения и прохлады твердели соски. Умелый язык Нила орудовал в моем рту, его руки мяли задницу, пальцы нарочно проглаживали сквозь одежду анус, пульсирующий от приливающей крови; Кайл задрал футболку до верха груди, кинулся оцеловывать объемные мышцы. Я молился о том, чтобы свет не включался подольше. Текила, похоть или их отупляющий дуэт позволили моим ладоням добраться до эрегированных членов лучшего друга и младшего брата, но как только я несколько раз помассировал их поверх штанов, Нил убрал язык у меня изо рта, повелительно сверкнул глазами — в них отражались блики смартфонов, парящих над тротуарами с двух сторон от нашей тройки: люди все так же были на улице, однако не видели нас, как и что-либо на расстоянии больше пяти шагов.       — Кайла ты слышал. Есть что сказать?       — Чтобы я сопли разводил, обмениваясь слезливыми признаниями? — ухмыльнулся я, аккуратно оттолкнув Кайла. — Да никогда.       — Тогда — на колени.       Я опускался на траву, буравя Нила воспламененным взглядом. Он пододвинул к себе ближе Кайла, чтобы оба они стояли передо мною. Футболка зацепилась за язычки молний внутренних карманов куртки, так что и не думала прикрывать поблескивающую после Кайловой ласки грудь. Тишину прорезал звук открывающейся ширинки… и членом Нил пошлепал меня по щеке.       — Не хмурь брови, — тихо процедил он с обаятельной улыбкой, — я еще не начал тебе мстить. Давай, Кайл! Позволь старшему братишке ответить на твое признание.       — Райан… — облизнул губы он, открыл молнию и через гульфик оголил сочащийся смазкой член.       Околдованный голосом Кайла, его видом в целом, я широко раскрыл рот, подложив на нижние зубы язык — о него-то брат нежно ударил членом, слюна смешалась с вязкой нитью смазки…       Я помню все, что было дальше, в мельчайших подробностях, но уже не помню себя: самосознание отошло в тень, уступив место Ид — воплощению плотских желаний…       Без малейших мыслей в голове я, стоя на коленях посреди парка, попеременно сосал один член и дрочил другой, впускал в рот обе головки разом, дабы играть с ними разгоряченным языком, давать им тереться друг о друга, о губы и внутреннюю сторону щек. Я старался брать члены как можно глубже, до беззвучных рвотных позывов, чтобы выделялась наиболее густая слюна, избытки которой хлюпали под пальцами, стекали по запястьям и подбородку. Яркие от удовольствия взгляды двух небезразличных мне людей были устремлены на меня, и это удовлетворяло целиком и полностью. Не хочу выбирать! Не хочу, чтобы они выбирали! Пусть все всегда будет так, как сейчас!.. Я выдрачивал сперму себе на язык: вязкую — Кайла и водянистую — недавно кончившего Нила. Чувствуя во рту тугие струи их оргазмов, я разводил ноги так широко, как позволяли джинсы, терся членом о землю — на грубой голубой ткани остались следы от травы.       Кайл упал на колени передо мною, разделил горечь спермы в глубоком поцелуе, и я завалил его спиной на газон. Нил сдернул мои джинсы с бельем до колен, на этом не остановившись. Второй сильный рывок лишил меня штанов совсем, как и одного кроссовка; я обрушился всем телом на Кайла, лишь охотнее обнявшего меня. Мой обнажившийся член и его, покрытый слюной и спермой, припали друг к другу. Точно дети, впервые испытавшие подобное удовольствие, случайно потеревшись о диванную подушку, мы с Кайлом двигали бедрами, отдавшись ощущениям всецело. Нил, щедро плюнув на пальцы, без предупреждения вогнал их сразу парой в мой зад! — я застонал брату в рот, не прекращая обводить его язык своим; телодвижения стали более рваными, я еле-еле удерживался от того, чтобы кончить, отдалял этот момент всеми возможными уловками. Нил орудовал в моей заднице уже тремя пальцами, если не четырьмя. Резко вытащив их, он толкнул меня вперед, сдвинув так, что член Кайла оказался прямо под моим растянутым очком.       — Давай, — хищно облизал я губы, глядя на брата сверху вниз, — вставь мне…       Простонав мое имя, он оторвал бедра от земли, и член легко вошел внутрь, по пути вскользь задев простату. Мой громкий голос вырвался наружу; я рисковал привлечь внимание блуждающей во тьме молодежи, но думать об этом не мог, рьяно насаживаясь вновь и вновь на член задыхающегося от восторга младшего брата! Ладонь Нила требовательно нажала мне на спину: я снова накрыл Кайла собой, а в сфинктер начал проникать второй член… За пролетевшее с каникул время я от такого отвык, и непродолжительный фингеринг не избавил от давящей боли, благо смесь из слюны, предэякулята и спермы после двойного минета отлично заменила лубрикант. «Терпимая боль и рядом не стоит с ожидающей меня вскоре феерией!» — еще в самый первый раз твердо уяснил я.       Поначалу Нил трахал меня неторопливо, входя неглубоко. Я сосал язык и губы Кайла, о член которого терся член Нила внутри моей задницы. По глазам ударила секундная молния. Моргнув, я пропустил ее бóльшую часть, потому и не понял сразу, что это было. Но через мгновение она повторилась, еще и еще! — и вот, наконец, главная улица вновь ожила. Стены домов вспыхнули от электрических рыбацких сетей, фонари у парковых дорожек зажглись, и свет оросил бредущих по тротуарам поддатых студентов и гостей города, а также нас троих, разместившихся на траве…       Шокированный аж до сердечного трепета, я поднялся на локтях, но остановить Нила словом не смог: он намертво зажал мои губы ладонью, притянул руку ближе к себе — и мне пришлось выгнуться назад, чтобы не обзавестись сломанной шеей. Его член в моей заднице ускорился до двух непередаваемо ярких движений в секунду. С широко распахнутыми глазами я громко мычал в его ладонь. Кайл затуманенным взглядом прошелся по моему лицу и ниже…       — Ты такой красивый… — сквозь пьяный туман выдал он и присосался к моей груди! Бесстыдно причмокивая, он вдобавок терзал один сосок языком, второй пощипывал и мял рукой!..       И без моих стонов мы привлекали внимание. Краем глаза я замечал все больше останавливающихся в недоумении людей. Не успевшие убрать смартфоны, они направляли объективы на нас — на меня! — с разговорами и неловким смехом подходили ближе, но держались на расстоянии.       Подаренная Нилом сладостная пытка увеличила темп. Кайл раскованно стонал в мою грудь, от нее не отлипая; я практически уже кричал в чужую руку! Десяток телефонов записывал или даже транслировал в сеть, как у всех на глазах два члена разрабатывают мою задницу!.. Подушечками пальцев — только ими — Нил размазывал предэякулят по головке, обводил ее круговыми движениями, хаотично меняя направление, ускоряясь и замедляясь мне назло!..       — Ну что, — достиг правого уха его пробирающий до мурашек шепот, — нравится, когда тебя ебут перед толпой незнакомцев как последнюю шлюху?       С хрипотцой победно смеющийся на ухо, Нил отнял ладонь от моего рта, и без импровизированного кляпа я заполнил главную улицу громогласными пошлыми стонами. На предоргазменные крики стягивалось еще больше любопытных выпивох; чем больше глаз меня видело, чем больше телефонов снимало, тем громче я кричал, упиваясь ни с чем несравнимым экстазом! Первым кончил Кайл, откинувшийся на траву. Пока его сперма заливала прямую кишку, Нил всего раз-другой простимулировал мой член тугим кольцом из трех пальцев: я эякулировал Кайлу на одежду, немного на свою грудь, следом низко зарычал, потому как в меня кончал Нил. Справа кто-то присвистнул, окружившие нас парни и девушки переговаривались, удивленно охали и стыдливо посмеивались…       Далее, кажется, текила взяла свое. Я помню лишь, как Нил прошептал мне с довольной издевкой:       — Тебя фотографируют, Райан! Давай, скажи: «Cheese!»       …а потом, обхватив под колени, поднял, прижал спиной к своей груди. Член Кайла выскользнул, свой Нил уже вытащил, так что стоящим перед нами я продемонстрировал разъебанный зад с выливающейся из него спермой…       Но это ничего! Только бы родители не увидели в сети…