Ты все для меня

Жуткая боль пронзала, казалось, каждую кость руки, заставляя ее подрагивать от онемения. Сглотнув подступивший к горлу комок крови и сильнее нахмуривая брови, я пытаюсь сфокусировать взгляд на расплывающийся фигуре в черном. Тьма сгустками клубилась, кажется, по всей площади, надлежащей горе, а пары зловония заставляли меня задыхаться, но все же я оставался упрямо стоять на ногах. Словно со стороны я наблюдаю, как до горечи знакомый силуэт, пошатываясь, направляется к краю обрыва, и человек, чье лицо и фигура были полностью покрыты непонятном сгустком, резко разворачиваясь ко мне лицом, вскидывает руки, словно крылья, и, отталкиваясь ногами, падает. — Нет! Собственный резкий крик неожиданно выдергивает меня из сновидения, заставляя мое тело непроизвольно подорваться с мягкой простыни и широко распахнуть от неожиданности глаза. Из будто сжатого чем-то горла с ощутимой одышкой вырывались едва слышные сиплые звуки, словно у неправильной флейты, а от сковывающего от пережитого кошмара сознания ужас будто не дает возможность воздуху правильно циркулировать по дыхательным путям. От попытки сделать полноценный вдох мои легкие словно пронзает раскаленное железо, тело в спазме сковывает безудержная ломота, которая проходит по сантиметру. Панический страх и понимание, что не могу нормировать поток подачи воздуха в собственные легкие, заставляет меня сжаться всем телом в комок, условно отстраняясь от пронзающей боли. Брат… СиЧэнь… Прошу… Мне страшно. Дверь в мою спальную комнату резко распахивается, являя лицо измученного бессонницей молодого человека. — Брат, — едва уловимо до чужого слуха хриплю я, вновь ощутив ту сковывающую ломоту, я непроизвольно сжимаю пальцы на нижних одеждах в надежде хоть как-то отвлечься от боли, зажмуриваю глаза в попытке сделать новый судорожный и такой невыносимый сейчас вдох. — ВанЦзы! — послышались торопливо приближающиеся ко мне шаги, и будто на подсознательном уровне ощутив, что опасность миновала, я провалился в такую знакомую темноту. Прекрасное сочетание флейты и гуциня, гармонично излучают мелодию… такую знакомую…такую печальную и трепещущую мое и так неспокойное сердце. — Лань Чжань, ты так и не сказал мне, как назвал эту мелодию, — звонкий и немного насмешливый голос прозвучал, казалось, отовсюду, вызывая новый прилив неизвестных до этого времени чувств. — «Забыть о сожалениях», — мой собственный спокойный, но в ту же минуту ласковый голос заставил меня неловко застыть, я все еще ощущаю распространяющееся по моей душе тепло от понимания, каким именно взглядом я смотрю на человека, фигура которого скрыта от меня. — «Забыть о сожалениях»? — слегка удивленно прозвучал такой красивый и мелодичный голос. — М-г-м, — слышу короткий ответ от самого себя, ощущая распространяющееся счастье по каждой частице тела, в особенности души. Грустно улыбнувшись, я на мгновение почувствовал зависть к самому себе, но вовремя успел одернуть себя, заставляя свое тело подавить эти неслыханные чувства. Это недостойно! Я жалок! — Лань Чжань… Лань Чжань… — и снова этот звонкий голос отовсюду, он будто звучит у меня в голове… А если… если оно так и есть?.. — М-м? — Я люблю тебя, мой гэгэ… Я хочу, чтобы мы… Неожиданно белый шум заполнил все мои воспоминания? А откуда-то издалека донесся взволнованный родной голос. Кто-то беспокойно звал меня, нежно похлопывая прохладными ладонями по щекам. — ВанЦзы! — родной голос не переставая звал меня, возвращая меня в реальность. — А-Чжань! На долю секунды перед взглядом предстал восхитительно благородной красоты юноша в белых одеяниях, который тепло смотрел на меня и ласково подзывал к себе. Это же…. Воспоминания словно в ускоренном темпе пронеслись перед моим сознанием, давая окончательный толчок к нежеланной, но все же к реальности. — Брат! Собственный крик так и застыл в пересохшем горле, а от ощущения, что в уголках глаз застыли слезы, меня передернуло от неприязни, что заставило свести брови ближе к переносице. Отойдя от сновидения, я наконец всецело ощутил глубокую любовь Лань Хуаня. От цепкой хватки на собственных плечах до тремора в тех самых руках, что так крепко сейчас боятся меня отпустить. — Прости, — тихо произношу я, слегка наклоняя голову и прижимаясь разгоряченной кожей к мраморной прохладной, видя в серо-золотистых глазах застывший страх. — ВанЦзы, ты… И именно в этот самый момент снаружи послышался стук, заставляя меня ощутимо вздрогнуть от небрежно прерванной тишины. — Да? — требовательно поинтересовался брат, меняясь за считанные секунды в сурового Главу Ордена. — Прошу прощения, Глава Ордена! По Вашей просьбе уже прибыли все именитые кланы. — донеслось из-за двери. — Хорошо. Ступай, — ответил на извещение мой брат, поднимаясь с футона, заодно приподнимая и меня. — Прости… но этот раз ты мне нужен, ВанЦзы. — М-г-м, — кратко отвечаю я, разглаживая помятые одежды, приводя себя в благопристойный вид.