Ты все для меня

POV Вэй Ина             Не смотря на все войны, что происходят в Мире, мы все равно умудряемся устоять на собственных ногах. Я больше не увижу тебя. Твой силуэт не встанет больше позади меня. Безвыходностью наполнилась душа. Ты исчез, оставив только грусть и печаль. Горькие слезы бесшумно скатываются по щекам. Ты не произнесешь больше мое имя никогда, не остановишь от греха. Теперь только и остается, наблюдать за быстротечностью времени записывая историю на пожелтевших листах, вспоминая то время, когда ты рядом был. Ведь Судьбу нельзя изменить, но надеяться и в ожидании действовать — выбор каждого человека. Просто помните, что от, кто выбирает игру и устанавливает правила, являются мы сами. Если наш Мир и правда подчиняется равноценной магии, как говорят правительство, то даже пройдя по трупам…утопая в собственной крови…мы просто обязаны заплатить за то, чтобы наши дети могли наслаждаться обычной жизнью без войны. Неспешно идя по выжженной траве, оставив только разруху и огонь. Не советую связываться со мной, Демон овладел душой. Сейчас уничтожая все что на моем пути, крепко сжав рукоять катаны в левой руке. В боевой готовности, лечу на врага, с силой вонзая противнику в грудь длинный клинок, нанося смертельную рану. Вот и настал финал глупой войне. Я свободен?.. И да и нет… Легким движением руки вытащив метал из мертвого тела, я брезгливо поморщил нос, досадно вкидывая запачканное лезвие в деревянные сая. Хладнокровно обведя взглядом раскинутое поле битвы, я тихо фыркнул, горько ухмыляясь от стоящей пред глазами картины. — Я все еще жив? — сиплым, после долгого молчания голосом, спросил я сам у себя, неуверенно прикасаясь свободной рукой к месту, где должно биться сердце, почувствовав отплясывающую чечётку на ребрах, но не ощутив долгожданное облегчение, снова разочаровываясь. — Мне жаль… Победа во всех битвах не делает нас всех героями или повелителями мира. Победа настает тогда, кода враги сдаются без кровавых жертв. Конец POV.             «Даже тогда, когда так называемые Божества обитали среди людей, было принято считать, что в Мире существует два типа энергии: темная и светлая. И только одному Водному Божеству была известна истинность мира: эта единая энергия, а зло исходит из самих пороков и грехов человека. И тогда он решил заточит все Демонические силы в одном из священных камней. Но с каждым прожитым годом пороки людей все умножались и умножались, переполняя хранилище. Тогда Божество приняло решение уничтожить его.» — Это же…головоломка! — Восторженный, звонкий всё ещё детский, несломленный голос, разорвал переполненное тишиной помещения, отражаясь от стен эхом, донося до всех кланов вердикт. В желая дожидаться ответа, Сыджуй стремительно окидывает требовательным взглядом отца, у которого в глазах так и горел азарт в жажде приключений. Юань ощутимо щипнул того за щеку, вновь переводя внимание на себя, умилительно растягивая губы в улыбке с вида такого непривычного отца. В ответ на свои действия получая лишь заторможенный кивок, подтверждающий догадку молодого Ланя. От краткости ответа, подросток лишь тяжело вздохнул, но ничего в укор не сказал, пристрастно понимая, что сейчас его папу от столь интересной, интригующей загадки оторвет только всемирный потом… И то вряд ли! Но таков его отец — если за что-то уже берется, то делает то до конца. Будто на интуитивном уровне парень уловил со стороны заклинателей огромную волну недовольства и раздражения, и вновь вздыхая, юнец прокашлялся, старательно привлекая всеобщее внимание к своей скромной персоне и к отцу разгадывающему в данный момент столь ценный пазл по спасению Мира.  — Позвольте мне поведать вам смысл трактата, — усаживаясь подле отца в традиционную позу, тихо, словно пение птиц, просит воспитанник клана Лань, начиная такую нелегкую историю.  — Закон на всех уровнях бытия — один и тот же: свой следующий мир мы выбираем посредством знания, обретенного здесь. И если здесь мы предпочли невежество и знание наше осталось прежним, — следующий наш мир ничем не будет отличаться от нынешнего, все его ограничения сохранятся, и таким же неподъемным будет свинцовый груз непонятного вызова. Конечно, будут даны и другие жизни, много других жизней, поскольку с первого раза трудно все рассмотреть и расслышать, но ведь каждая ситуация уникальна и не обязательно повториться из жизни в жизнь. Схема повторится — детали не те, детали повторятся, глядь — схема другая. Так что очень желательно осмотреться и помедлить, замедлится, ощутить вкус данной жизни. Неспешно, как того и требовали правила, переводил фолиант Юань с древнего китайского. Если того требовалось останавливался и вновь продолжал, переходя к основной части.  — И только тот, кто смог в полной мере испытать все мыслимые и немыслимые испытания Мира. Тот кто был всегда чист сердцем, хоть и был запятнан тьмой, перед тем, что множеств раз была открыта дверь Царства Смерти, тот и сможет попасть в Древнейшее Святилище. А тот человек, который зайдя на Авалон, будет в себе злобу и грязные намерения, будет принесен Жрецом и Мудрецом в жертву.Таков закон, а с понятием закона всякое бывает… И тогда Ворота Смерти не распахнутся по истечении ста тысяч лет. И неизвестно, кто именно в эти минуты окажется в Мировом Пространстве. Ибо то, что было до этого, никто, даже самый великий и проницательный из мудрецов, не смог увидеть. Это — древняя тайна, величайшее из приключений. Подросток тихо завершил самую трудную часть, переводя взгляд чистых серовато-голубых глаз на ошеломленное старшее поколение, которое только через минут пять начали бурно обсуждать только услышанное? — Это что…мы должны умереть, чтоб попасть в Святилище? — Не верящее, даже немного испуганно спрашивает Хуайсан, хватая своего брата за предплечье. — Нет, скорее астральное тело может попасть туда, ведь наша душа бессмертна. — Отрицает чужое твердение Ци Чжень. — Постойте, допустим мы войдем астральным телом во внутрь поля, но как от туда выйдем? — Вставил свои пять копеек Цзян Чэнь — Это не главное! Как мы сможем сражаться не имея телесной оболочки? — Фырчит глава клана Нэ, возмущенно складывая на мускулисто груди руки.  — Некого не смутило, что было в конце? Если кто-то из нас совершит какое-то действие, которое будет сильно влиять на Бытие Мира, то мы там останемся до конца своих лет! — Слегка ошарашенно мямлит глава клана Цзинь — В тексте также говорится о какой-то великой тайне, которую не смогли разгадать даже великие мудрецы. — И только Сичэнь смог спокойно и главное рассудительно посмотреть на тракт, рассматривая его с другой стороны. — В самом начале идет об однообразности течения жизни, о том что человечество все время наступает на одни и те же грабли вновь и вновь и вновь, даже спустя столетий мы так и не научились пользоваться системой, а это сродни… — Реинкарнации, — тихо подвел итог за брата Ванцзи. — Мы словно птицы фениксы — превращаясь в пепел, вновь подводимся, чтоб свершать, что-то новое. — Но, мы же возвышаемся после смерти к небожителям, как по вашему мы… — Вы все правы и неправы одновременно, — слегка раздраженно откликнулся, до этого момента хранивший молчание Вэй Усянь, специально прерывая бессмысленный спор обоих сторон. — Тут не дело в реинкарнации, хоть и доля от нее и есть. Загадка кроется в том, на чем учится человек. Ошибки наша суть. Допустим. Заклинатель умирает, но вдруг в мир живых его призывают заклинанием, ритуалом, говорите как вам удобнее. Он живет вновь совершая свои прошлые ошибки и снова умирает и вновь возвращается и так до того раза, когда заклинатель оглядываясь назад на прошлое вдруг останавливается задумываясь: «Что же я не так сделал?» И только тогда душа может либо вернутся в поток Мёртвых, либо стать бессмертной. И тот кто выбрал второй вариант, оставаясь невинным, незапятнанным, не неся на плечах чувства ненависти — сможет проникнуть за барьер. — Почему только такой человек? — вливается в пояснения шатена Сюань. — Потому что он нашел в себе силы преодолеть всё, даже совершая ошибки, и оступаясь, но оставаясь верным себе, и невинным в поступках. Но остается вопрос — остался ли такой человек? В комнате вновь повисла тишина. За всё время собрания, это настолько часто случалось, что казалось что безмолвие становилось привычным и даже обыденным. — Есть, — тихий бархатистый голос разорвал угнетающую атмосферу, заставляя остальных нервно фыркнуть, либо понимали какую кандидатуру имеет ввиду Второй господин Лань. — Защитник!