Вторник, 13 августа, 11:15 p.m.
Мощные лапы несли волчицу через весь лес к его самому дальнему краю, о котором говорил Макс. Обье играючи перескакивала препятствия и высовывала язык, когда жар в теле начинал покалывать шкуру под густой шерстью. Сколько бы дней она не прожила человеком, только в звериной форме чувствовалась настоящая сила и свобода действий. Ветви кустов приятно хлестали ее по поджарым бокам и подгоняли, как жокей шпорами, заставляя развивать недоступную для обычных волков скорость. Саманта провела в непрерывном беге больше часа, переходя то на рысцу, то на галоп. Она покрывала отпечатками лап периметр леса, как собственное владение, чутко всматриваясь в безмолвную границу, — вампиров не было видно, но она была готова к их появлению. Ночная тишина и растущая луна заставляли ее волчью душу петь в унисон с ветром в ушах: она почти забыла о надвигающейся опасности и оборотнях, снующих на некотором расстоянии от нее. Безликие твари будто по приказу сопровождали ее с первых минут бега, не смея сунуться ближе нескольких метров. Их присутствие не беспокоило волчицу, скорее даже наоборот, — давало чуть больше уверенности и веры в хороший исход. Громкий выстрел взорвал тишину и сбил уверенный шаг альфы. Звук прогремел слишком близко к ней и совсем не там, где она ожидала. Быстро сориентировавшись, Саманта со злостью поняла, что находится чуть правее главного входа в Миллениум форест — там, где стрелков, по их мнению, не должно было быть ни при каком раскладе. Не теряя времени на раздумья, Обье резко развернулась и молнией рванула обратно, чтобы убедиться, что охота на зверя действительно началась не по плану. Пробегая вдоль кромки деревьев, она насчитала семь силуэтов, неспешно входивших в лес с дистанцией в несколько десятков метров между собой. Не нужно было иметь нечеловеческое зрение, чтобы различить двуствольные ружья, которые они вальяжно держали одной рукой, словно те ничего не весили. Вампиры уверенно шли вперед, изредка отстреливая мелькающие тени оборотней Осрайге — они почти не целились, но старательно создавали пугающий шум. Куда более быструю и маленькую на их фоне Сэм они не замечали ровно до тех пор, пока та нагло не остановилась напротив одного из Ликвидаторов. Секундное замешательство, и они столкнулись взглядами: ее бездонные, почти что черные глаза и его, с характерной красноватой радужкой. Мгновение — и вампир выстрелил в альфу, не особо-то и рассчитывая попасть в нее. Дробь кучно ударила в дерево недалеко от волчицы и спровоцировала ее на рваный рывок в сторону. Обье рявкнула на вампира и, угрожающе оголив зубы, попятилась назад. Ликвидаторы вели себя до тошноты спокойно и уверенно: они методично палили в разные стороны, оттесняя оборотней Осрайге в глубь леса. Свист крупной дроби, врезающейся в преграды, пугал любого зверя, и Саманта не винила тварей, когда те вынужденно стали отступать. Некоторые все же опрометчиво кидались на вампиров, и, получив россыпь свинца в грудь, падали с глухим звуком, но после вставали и ползли обратно, роняя густые черные капли крови. Вой. Долгий, переливистый и совершенно незнакомый волчий голос казалось заглушил не только стрельбу, а вообще все на свете. Вампиры настороженно замерли и опустили ружья, вслушиваясь в слишком уж сильный звук — никто из них явно не слышал ничего подобного. Сэм понимала, что это призыв вожака, и он звучит не для нее, но лапы словно одеревенели, требуя сейчас же повиноваться и бежать на зов. И только оборотни Осрайге, игнорируя всеобщее замешательство, с пугающей синхронностью поднялись на задние лапы и бросились обратно в глубь леса, туда, где был преемник их короля. Стоило всем выйти из мимолетного оцепенения, как выстрелы стали греметь со всех сторон: вместо двух ожидаемых точек входа в лес вампиры растянулись по всему периметру и открыли огонь с небольшой разницей во времени. Столь ожидаемая западня отозвалась жгучим холодом, бегущим вдоль позвоночника волчицы, — клетка захлопнулась и вырваться из нее получится только кому-то одному. Демонстративно перекинувшись в форму ликантропа на глазах у вампира, Саманта побежала к месту, где в последний раз видела Макса и Мию. Хоть оборотень и отлучался время от времени, чтобы проверить территорию, девушка должна была оставаться на месте. Она пропахла им с головы до ног. Практически лишенная собственного запаха, Мия ощущалась волчьим носом как часть самого альфы: то, что когда-то выводило Обье из себя, теперь служило ей путеводной нитью. Упрямая человеческая девчонка с замашками вампира конечно же ушла с насиженного места и нашлась совершенно у другого конца поляны. Ее хрупкое на вид тельце пряталось за массивным стволом дерева ровно до тех пор, пока она не заметила приближающуюся волчицу. — Сэм! — Мия неуверенно оторвалась от дерева и подалась навстречу альфе. — Что происходит? — Вампиры решили взять нас в кольцо, вместо того, чтобы гнать в одну сторону, — тяжелое дыхание вперемешку с прорывающимся рыком делало речь альфы ужасно неразборчивой. — Где Фолл? — Где-то рядом, — девушка покосилась на притихших неподалеку трех оборотней Осрайге, — оставил со мной этих ребят и велел не двигаться. Как только началась пальба, он сбросил где-то одежду, перекинулся и… — Позвал всех, да, не глухая, слышала. Значит, уже скоро. — Саманта выпрямилась в полный рост и шумно вдохнула воздух. Твари быстро стекались со всех сторон, шелестели кустами и толпились возле друг друга. На их бездумных мордах застыло странное выражение, напоминающее одновременно и страх, и готовность ринуться в бой. Обье успела насчитать больше пятидесяти оборотней, прежде чем услышала истошное жужжание мобильного в кармане Мии от нескольких одновременных оповещений. Девушка тут же суетливо принялась выуживать его и снимать блокировку — альфа заметила, что это был телефон Фолла, в котором, судя по чертыханиям, юная журналистка бывала нечасто. — Это Виктор, — коротко пояснила она и нахмурила лоб, — вот дрянь, сообщения старые. — Что ты несешь? — Обье опустилась на передние лапы и сунулась мордой в экран смартфона. — Ты мешаешь! — Мия отпихнула голову волчицы и стала читать вслух: — «Они покинули Килкенни, восемь машин уехали в разном направлении. Странный маневр». Сообщению больше часа, а пришло только сейчас. В лесу связь ни к черту, — вздохнула девушка. — Почему мы не подумали об этом? — Потому что вы тугодумы? Читай быстрее, старые заметки упыря нам сейчас не помогут. — Как Виктор тебя терпит… — процедила сквозь зубы Мия и, раздраженно посмотрев на волчицу, еще раз пихнула ее в бок, чтобы та наконец перестала марать ее своим влажным носом. Грохочущие выстрелы не давали сосредоточиться и нагоняли настоящую панику — зная, что охота ведется не на нее, девушка все равно чувствовала неподдельный страх, оседающий холодным потом на ладонях. Телефон едва не скользил в руках, пока она читала то немногое, что пришло с критичным опозданием: — «Боюсь, мы ошиблись с тактикой. Они окружили лес. Кортеж Князя остановился на западе». Да, Вик, мы уже заметили, что нас окружили, — пробубнила Мия. — Вот еще: «Этингер и наемники здесь. Остановились немного севернее Князя, надеюсь, они не будут пытаться зайти к нему со спины. Прослежу за ними». — Читай дальше! — почти что рявкнула Обье, когда ожидание по ее мнению затянулось. — Больше он не писал, — покачала головой Мия, — надо найти Макса, сказать ему. — Сиди здесь, я сама его найду. — Волчица с поразительной грацией метнулась в сторону и исчезла, прежде чем девушка успела что-либо возразить. Выстрелы градом сыпались со всех сторон и нарастали с каждой минутой: громче, четче, ближе. Оборотни Осрайге сбегались от них, как зайцы, до тех пор, пока центр леса не превратился в кишащий волками клочок земли. Мия рефлекторно вжалась спиной в дерево и зажала уши ладонями, глядя, как очередная уродливая тварь проходит всего в паре метров от нее. Никакие доводы, что их не стоит бояться, не помогали девушке преодолеть стойкое отвращение к их изуродованным проклятьем мордам и жутким непропорциональным телам. И все же Макс непостижимым для нее образом доверял им: он оставил нескольких оборотней охранять ее, и теперь, когда тварей стало существенно больше, они сомкнулись плотным кольцом вокруг девушки, то ли защищая, то ли не давая уйти. С каждой минутой вампиры неумолимо приближались, а шум от пальбы затихал лишь на считанные секунды, когда те перезаряжали ружья. Миллениум форест только казался большим — на самом деле его можно было быстро пересечь, и намеренно медленный шаг вампиров ничуть не откладывал финал. Впервые за долгое время Мие захотелось спрятаться за Фолла, признать, что она не всесильна и что ей попросту страшно без него. Его не было всего несколько минут, но этого времени хватило, чтобы девушка начала обдумывать, как ускользнуть от непрошеной охраны и найти своего волка. Несколько глубоких вдохов помогли девушке сбить пик тревоги и уже чуточку увереннее оторваться от спасительного дерева. Оборотни моментально среагировали на шевеление, синхронно повернув на девушку головы, но приближаться не стали. Осторожно, словно спрашивая разрешения, Мия обогнула ствол и посмотрела на видневшуюся впереди поляну. На противоположном конце виднелось два силуэта: Макс, неожиданно в человеческом обличии, и непривычно большая на его фоне Саманта. Фолл стоял в одних штанах, надетых впопыхах — карманы вывернулись наизнанку, а расстегнутая пуговица торчала так, что одежда держалась на бедрах только благодаря застегнутой ширинке. Будь ситуация хоть чуточку проще, Мия нашла бы возможность восхититься эстетикой его тела, но сейчас она улавливала только раздражение в его активной жестикуляции и понимание, что дела плохи. Они о чем-то оживленно спорили — не будь выстрелов и оборотней Осрайге, от которых ужасно «фонило», Мия обязательно попробовала бы услышать их Даром. Скомкав разговор пренебрежительным жестом, Макс повернулся и посмотрел на девушку, робко стоящую на краю поляны. Сердце оборотня болезненно сжалось: она казалась такой маленькой и беззащитной на фоне громоздких тварей. Ее следовало защищать и беречь, а вместо этого он позволил ей ввязаться в непростительно опасное дело, а позже и вовсе согласился на ее помощь. Он не мог, а может и не хотел принимать тот факт, что его Мия уже давно не та хрупкая девушка, которую он нес на руках в свою квартиру под крики агонии после той роковой ночи. Она бесповоротно изменилась за годы их знакомства и развила свой некогда слабенький гипноз до полноценного Дара, ставшего опасным оружием ее серо-голубых глаз и пытливого разума. Девушка не просила такой судьбы, но фатум сам тянул ее в передряги, связанные с расовой враждой детей дня и ночи. Нейтралитет, баланс, порядок — она поддерживала его даже в мелочах, но сама неосознанно принимала волчью сторону. Убеждения Фолла трещали по швам от мыслей, что Мия уже давно стала настоящей альфой в его глазах и теперь занимала свое законное место рядом с ним: в горе и радости, как и положено волкам. Их разделяло несколько десятков метров и сотни выстрелов, но Макс слышал, как Мия шептала его имя, прося выпустить ее из оцепления. Он и впрямь готов был отозвать оборотней — в сложившейся ситуации было безопаснее держать ее возле себя и посматривать на запад, ожидая появления Князя. Тварям не нужны были слова, чтобы понять его: ориентируясь по мимолетным движениям и мимике преемника своего короля, они собирались было уже расступиться перед девушкой, как вместо этого резко ощерились и сомкнулись еще более плотным кольцом. Мия тут же сделала испуганный шаг назад и непонимающе взглянула на Фолла. Подавив рефлекторное желание рвануть к девушке без малейших раздумий, Макс предостерегающе приподнял руку и внимательнее присмотрелся к оборотням. Он и прежде замечал, что твари обладали чем-то похожим на роевой инстинкт: то, что знали одни, мигом перекидывалось и другим. Они пришли в еще большее возбуждение и стали часто оборачиваться за спину Фолла, словно чувствовали там что-то или кого-то. Мимолетное замешательство — и до ушей Макса донеслись обрывки ожесточенной драки. Волчий рык давился влажным хрустом разрываемой плоти, слышались глухие удары по грудной клетке, вышибающие воздух из легких, и нечто похожее на вампирское шипение. Звук был не близко — примерно на том же расстоянии, что и сжимающееся кольцо палящих из ружей ликвидаторов. Вампиры успели пройти примерно половину пути и теперь, приближаясь к центру, сокращали дистанцию между собой. Они явно сцепились с кем-то из оборотней, но что-то подсказывало Фоллу, что в потасовке участвуют далеко не твари Осрайге. — Я посмотрю, что там, — бросила ему Саманта, которая тоже заметила смятение оборотней. — Это опасно. — Макс удержал волчицу за холку и тут же получил порцию раскатистого рыка. — Тебе нельзя уходить, — ее пасть предостерегающе клацнула в миллиметре от руки альфы, — подумай башкой, Фолл, кто там может быть? Либо волки Осрайге, либо Этингер и наемники. Ни тем, ни другим я не нужна, а вот вторые твоему появлению могут обрадоваться и выкинуть еще какую-нибудь хрень. — Не лезь, они все равно идут сюда. Толку от того, что ты сходишь поглазеть, никакого, только себя под удар лишний раз подставишь. Сейчас твой героизм нахрен никому не нужен. — Сама разберусь. — Волчица попятилась, намереваясь увидеть вторженцев собственными глазами. — Черт возьми, Сэм! Внутри Макса все гудело от желания снова перекинуться — в лесу человеческое тело ощущалось, как тесная одежда, мешающая двигаться. Он с удовольствием бы пошел на поводу у своего инстинкта, если бы не одно «но»: с оборотнями, в форме ликантропа, вампиры в принципе не ведут разговоров, для них это либо отступление, либо нападение. На первое они бы не согласились, а второе Фолл попросту не мог себе позволить. Альфа чувствовал, что к центру Миллениум форест уже стеклись все оборотни, а те, что не дошли, уже вряд ли вернутся из-под обстрела ликвидаторов. Близкое присутствие тварей Осрайге откликалось странным теплом где-то в кишках и здоровой волчьей агрессией в сердце. Зато неуместное упрямство Сэм излишне подстегивало зверя внутри него, взвинчивало, словно она не понимала, что сейчас, когда до появления Князя осталось всего ничего, нельзя разбредаться. — Я сказал, ты останешься здесь — прорычал он в морду волчице, давясь подступившим к горлу гневом. Макс не узнал свой собственный голос. Настолько чужой, словно голосовые связки подменили и сейчас говорил вовсе не он. Неожиданно грубое и властное обращение подействовало на Сэм отрезвляюще: Обье виновато, словно нехотя, поджала уши, по-волчьи принимая факт лидерства Фолла, и напряженно посмотрела в сторону, откуда доносились обрывки боя.Вторник, 13 августа, 11:35 p.m.
Прогулочный шаг по опустевшему лесу давался старому оборотню с ощутимым трудом. Верная трость не спасала — рыхлая почва проглатывала наконечник, не давая должной опоры, и ему все равно приходилось переносить вес на травмированную ногу. Этингер спокойно перешагивал препятствия, не испытывая ни капли раздражения от простреливающей боли. Он шел к этому дню почти всю сознательную жизнь, и несколько сотен метров лесной полосы казались сущей мелочью. Ему было не жаль ни свои дорогие туфли, ни лучший костюм — он придирчиво подбирал гардероб для этой ночи. Все его естество ликовало в предвкушении личного судного дня и последнего возвращения на историческую родину. Тибо и Жером, опередившие его на несколько метров, подобно диким псам, разрывали тело убитого ликвидатора. Их морды перепачкались в вязкой крови нежити, а на когтях застряли клочки ткани вместе с волокнами мышц. Братья вели себя как животные, которым разрешили поиграть, и Этингер смотрел на них с толикой умиления. Мало кто знал, что в свое время он помог встать им на ноги, дал все, в чем они нуждались. Два одичалых волчонка всегда держались исключительно друг за друга — стаи были не для них, зато беспринципная, порой откровенно грязная работа пришлась им по вкусу. Вольфганг не хотел для них такой судьбы, но альфы охотно помогали ему там, где другие воротили нос. Даже когда исследования генома Лайгнеда зашли в тупик из-за отсутствия возможности проверить теорию на практике, Тибо и Жером вызвались опробовать ДНК на себе. Этингер не знал, что ими движет, но был счастлив, когда эксперимент провалился и братья остались прежними. — Нас ждут, не увлекайтесь, — с тихой усмешкой сказал Вожак, поравнявшись с оборотнями. Оборотни охотно оторвались от останков и поднялись на задние лапы. Лес был насквозь пронизан вампирским присутствием. Слабый ветер разносил по всей площади десятки неприятных запахов, и они оседали вместе с кровью на волчьем небе горечью с привкусом гнили. Жером раззявил пасть, отрыгнул слюну и брезгливо облизался — рвать вампиров ему нравилось, а вот чувствовать их вкус не очень. Они убили всего одного, но те ликвидаторы, что были поблизости, уже всполошились. — Может устраним еще парочку, док? — с надеждой в хриплом голосе уточнил Тибо. — Чем меньше их будет, тем лучше. — Не стоит, мальчик мой. Мы привлекли их внимание и заявили о своем присутствии достаточно грубо. Линч всенепременно это оценит. — Тогда не стоит… — Стоит. Я уже все решил. Не спорь со мной хоть сейчас. — Убедившись, что пререкаться с ним больше не будут, Этингер удовлетворенно улыбнулся в усы и двинулся дальше. Они не были ни родственниками, ни друзьями. Коллеги и любимый заказчик — так в шутку Тибо обозначал их взаимоотношения с главой стаи. Их не связывало ничего, кроме денег и обоюдной помощи на протяжении многих лет: слишком мало, чтобы иметь свойственную волкам привязанность, и слишком много, чтобы безразлично относиться к судьбе друг друга. Этингеру льстило, что братья, подобно персональной охране, пошли за ним, хоть он и не просил их об этом. Два рослых оборотня мерно вышагивали по обе стороны от него, чутко подмечая каждый шелест от встревоженных ликвидаторов. Прихвостни Линча знали Вольфганга как дотошного и неприкосновенного старика. Громкая фамилия давала Этингеру протекцию — никто из вампирского общества не хотел вступать с ним в открытый конфликт, даже Фергас. За вожаком стояла слишком большая и влиятельная стая, чтобы его смерть можно было бы замять без ощутимых последствий. И все же терпение ирландского Князя было на исходе: Этингер достаточно мозолил ему глаза на протяжении многих лет, чтобы в этот раз старейший вампир действительно захотел поставить точку в их негласной вражде. Каким бы мудрым Линч ни был, он оставался заносчивым вампиром-колонизатором, в бледное лицо которого была брошена перчатка в виде наглого вторжения в священную охоту и убитого ликвидатора. — Притихли, кровососы. — Жером даже не пытался огибать встречающиеся на пути деревья, нагло обтираясь о каждое, чтобы пометить территорию. — Пускай бегут докладывать Князю. Мы почти пришли. Этингер поднял глаза на неполную луну, виднеющуюся сквозь кроны деревьев, и медленно вздохнул. Затихшие выстрелы вернули лесу условную тишину и жалкое подобие спокойствия. Воздух, наполненный порохом и кровью, щекотал ноздри и напоминал о том, что здесь произошло много столетий назад. Странное чувство справедливости вело старого оборотня все эти годы, и теперь наконец-то все сложилось так, как должно, так, как он хотел. Сорванная охота уже дала о себе знать: вампиры бесшумно исчезли, мобилизируясь где-то в другом месте. Этингер догадывался, что призыв Фолла и его собственное вмешательство стали достаточно весомым поводом, чтобы ликвидаторы и Князь изменили тактику наступления. Теперь, когда загонять оборотней не было смысла, стоило ожидать точечного удара по команде Фергаса. От острейшего чутья Вольфганга не ускользнуло присутствие и еще одного сильного вампира. Небезызвестный Виктор Ван Арт незримой тенью следовал за ними с самого входа в Миллениум форест. Он не обладал ни запахом, ни звуком, его перемещение почти нельзя было уловить — все как и полагается действительно зрелому и сильному вампиру. Несмотря на их вынужденное и откровенно варварское нападение днем, Этингер не боялся поворачиваться к нему спиной. Ван Арт мастерски преследовал их, но имел совсем другие цели. — Тибо, Жером, — Вольфганг остановился, когда до центра Миллениум форест оставалось всего ничего и уже можно было заметить снующих в разные стороны волков Осрайге, — слушайтесь Фолла. Сегодня он ваш вожак. — И, похоже, он нас уже заметил, Док, — хрипло отозвался старший из братьев. Этингер присмотрелся внимательнее и понял, о чем говорил Тибо. В крохотном зазоре между деревьями, в тусклом лунном свете виднелся силуэт Фолла и его человеческой волчицы. Они стояли рядом, крепко прижавшись друг к другу, но голова альфы была четко повернута на приближающихся наемников и вожака. Возможно, даже это можно было бы списать на совпадение, если бы не одно «но»: все головы оборотней Осрайге тоже смотрели на них.