***
Как их там называют? Бабочки в животе? Сара ещё раз глубоко вздохнула перед зеркалом, пока мысли сумбурно летали в голове. Она радовалась, она трещала по швам от счастья, от предвкушения вечера, но стоило ей вспомнить о Роберте, как настрой исчезал. Снова тот же укол, которым совесть беспощадно протыкала её изнутри. События менялись с катастрофической скоростью, и было что-то в этом положительное. Мама всегда учила видеть во всём только хорошее. В знакомстве с Майклом, Сара осознала для себя одну вещь: эти отношения навсегда оставят свой отпечаток на сердце. И дело было не в слащавых чувствах, какие все испытывают при влюбленности, нет. Это было чувство, которое граничило с благодарностью и ненавистью. Хоть и сердце подпрыгивало каждый раз при виде него, глухая ненависть затапливала разум. Майкл не рыцарь на белом коне, не тот, кто спас её душу от вечной разлуки и ужасного монстра. Сара понимала это, отчётливо, всеми фибрами своей души, каждой клеткой тела, когда находилась рядом с ним. Вначале Сентфор был для неё помойкой планеты, но теперь, узкие улицы и серые дома стали частью О’Нил. Такой мир, без розовых очков, ей нравился куда больше, чем Балтимор с фальшивыми друзьями, потерянными мечтами и парнями, которые вешали лапшу на уши и уходили. В Сентфоре никто никому ничего не обещает. И может, именно поэтому, люди тут не привыкли к разочарованиям. — Детка, — тихий стук в дверь прервал её мысли, — мы можем поговорить? — Конечно. Миссис О’Нил осторожно прикрыла за собой дверь. Вид женщины был немного запуганный и взволнованный. Слегка размазанная красная помада, помятые рукава белоснежной блузки и масляные пятна на юбке, уже ставшей домашней. Сара тяжело сглотнула от напряжения. Она не видела мать несколько дней, оставила её без ведома и со спокойной душой пришла домой. Стыд накрыл Сару с головой. Ей не стоило так резко исчезать. — Опустим все подробности с наказаниями, — тон миссис О’Нил стал строже, — потому что ты не маленький ребёнок и вполне осознаёшь ответственность на своих плечах. А если нет, то о домашнем аресте все же стоит поговорить. Сара действительно не была больше ребёнком. Но вела себя так. От этого хотелось провалиться сквозь землю. Особенно от пламенных и строгих речей её матери. — Я лишь хочу, — Элеонора смягчилась, увидев понурое лицо дочери, — чтобы ты понимала и осознавала последствия своих действий, хорошо? Сара кивнула. Спорить с мамой не совершенно не хотелось. — К нам пришли гости, — миссис О’Нил встала с места, — будь добра ответить на все вопросы. В следующее мгновение на пороге комнаты появился шериф Никсон с тёмной папкой в руке. Не задерживаясь, он быстрыми шагами прошёл к столу, разложил документы в значимом только для него порядке, и повернулся к Саре. — Можем мы с ней поговорить наедине? — Шериф обратился к миссис О’Нил. Элеонора покорно удалилась. Сара провожала её растерянным взглядом, потому что не хотела оставаться одна и чувствовать себя беззащитной перед этим человеком. Она медленно повернула голову в сторону Шерифа, стараясь не показывать внутреннего страха. — У меня есть к тебе парочка вопросов, — Никсон достал блокнот с ручкой. — Прошу тебя, Сара, не глупи и отвечай честно. — Что вы хотите знать на этот раз? — Где ты была все эти четыре дня? — шериф сделал первую пометку на чистом листе. Его голос звучал сухо, не так как прежде. Глаза не излучали доброжелательности, в них появилось откровенное презрение, но стоит отдать должное мистеру Никсону. Эмоции он сдерживал превосходно, хотя тонко сжатые губы выдавали его волнение. — Я ночевала у Майкла. Майкл Тёрнер, — ответила Сара — Хорошо, — шериф что-то быстро начеркал в блокноте. — Перейдем к важному. Когда ты жила в Балтиморе, были ли у тебя враги? Она ожидала вопросов о Роберте, нутром опасалась его угроз и шантажа с целью разузнать информацию, но никак не интерес Никсона к её прежней жизни в Балтиморе. А он всё ждал, пока О’Нил выберется из этого тупика и наконец, скажет хоть одно разумное слово. — Я… — Сара подняла глаза, сталкиваясь с суровым взглядом шерифа, — я даже не знаю что вам ответить. — Были ли у тебя враги в Балтиморе? — Повторил он, — может быть что-то угрожало твоей жизни? Подумай хорошенько. И ответь на этот вопрос. От напряжения все картинки прошлого просто исчезли в её памяти, и Сара судорожно пыталась вспомнить своих неприятелей. На ум пришла Виктория с параллельного класса, которая также удачно съехала в другой город. Но их давние перепалки ограничивались одними оскорблениями, не больше. Да и какой человек воспримет пожелания смерти всерьёз? Тем более, когда сказаны они были со злости. — Нет, мистер Никсон, — Сара покачала головой. Все попытки окончились провалом, или она просто не помнила своих врагов в лицо, — никто никогда не пытался меня убить. — Уверена? — Шериф недоверчиво сузил глаза. Это было бы правильным решением для неё. Но риск был неоправданным. Сара кивнула и принялась рассматривать цветочки на обоях. Лишь бы не думать о Джоне, который хотел избавить её от участи «великой мученицы». Никсон ещё долго изучал её пристальным взглядом, словно ожидал, что в какой-то момент она сдастся. Но всё, чего хотела Сара — это побыстрее избавиться от общества шерифа. Сейчас её мозг вмещал в себя значительное количество информации, которая в первую очередь касается Драконов, сделок и казино. Сара просто опасалась, что из-за давления расскажет всё, как в тот раз. — Тут я оставлю кое-какие материалы, — Никсон указал на папку. — Двери моего кабинета всегда открыты, Сара. Никто тебя ни за что осуждать не будет. Мне нужна обычная правда. Для твоей же безопасности, — он сделал сильный акцент на последнем предложении. — Надеюсь, мы с тобой правильно друг друга поняли.***
Лёгкие безумно горели, словно их бросили в котёл. Сара тяжело вдыхала морозный воздух, пока бежала до кафе. Она должна обсудить это с ней, рассказать и показать. Подсознательно О’Нил знала, что если идти с таким грузом на руках к Майклу или Аарону, то не видать ей свободы и не дышать свежим воздухом. Руки всё ещё тряслись, как тогда, двадцать минут назад. Всё та же джазовая музыка, приятный запах еды, приглушённый свет неоновых вывесок любезно встречали каждого гостя. Сара громко приземлилась на диван. Адель отодвинула коктейль от себя. — У тебя что-то срочное? — Она вгляделась в её красные от холода щёки. — У меня не так много времени. — Вот, — О’Нил пододвинула к ней папку, — посмотри сама. Адель вежливо улыбнулась. Быстро перелистывала файлы, останавливаясь только на важном. — Что скажешь? — Сара не переставала наблюдать за Адель и её выражением лица, которое менялось от одной фотографии к другой. — Думаю, что ты в полной заднице, — Моринг прислонилась к спинке дивана, снова принимаясь за свой коктейль. — Именно этого я и не знала, — язвительно бросила О’Нил. Адель раздраженно отодвинула от себя бокал. Побарабанила пальцами по полированной поверхности стола, напряженно хмуря брови. — Мы ведь девочки большие уже, — она загадочно обвела глазами все фотографии с места преступления. От изувеченного тела бросало то в жар, то в холод, — сами можем разобраться. — Может лучше… — Нет, — Адель отмахнулась, — даже не думай. Сами справимся. Тем более, — Моринг пододвинула последнюю фотографию ближе к Саре. Пальцем тыкнула на лицо жертвы, — эта милашка похожа на тебя. А эти, уж очень символичные порезы на груди, оставляет только один человек. И на твоё счастье, я знакома с ним.