Colours

Я проснулась от стука. Кто-то ломился в квартиру и, судя по настойчивости, уже довольно давно. Я осмотрелась в поисках телефона, заодно соображая, как я так уснула: в итоге, я обняла Джону во сне, а он сжал мою ладонь и положил голову на мою. Парень все еще тихо сопел, а стук и не думал прекращаться. Телефон, который я нашла под собой, показал 6:30. И не подумайте, что вечера. Я осторожно встала и, отложив съехавший на диван ноутбук, накрыла соседа одеялом. Прикрыв дверь в гостиную, я наконец впустила раздраженного брата. Где его ключи? — Ну, слава богу, я уже решил, что ты забыла, — Корбин сонно на меня посмотрел. — Понятно. Проспала. — Угу, — виновато промычала я. — Можешь тише? Джона еще спит. И свари мне кофе, я оденусь. Корбин закатил глаза, но возмущаться не стал, а я пошла умываться, причесываться и одеваться; вползла я обратно на кухню уже в полной готовности, с рюкзаком за спиной. — Ты в таком виде пойдешь на барбекю к Сиви? Надень что-то поинтереснее, — Корбс придирчиво осматривал меня с ног до головы, явно недовольный моими джинсами и поло. — В гостиной спит Джона, я его разбужу поисками «чего-то поинтереснее». Возьму что-нибудь у Эшли. Едем? — я налила кофе в свою многоразовую кружку с голубой крышкой, написала Джоне записку и надела кожанку. — Едем, — брат забрал у меня рюкзак. — И кстати, ключи я оставил вчера на тумбочке. Моя любимая часть путешествия на машине — выбор музыки. Я решила быть солидарной с братом и не стала спать, а стала штурманом-диджеем. Джона залил в телефон много незнакомой музыки, так что сейчас я с удовольствием открывала для себя новых исполнителей. — Это стиль Джоны, я прав? — отозвался Корбин, делая звук чуть громче. — Да, попросила накидать мне что-то новое. Пока что мне все нравится, — отозвалась я, продолжая изучать фишки нового телефона. В итоге я задремала под особенно спокойную песню; Корбин разбудил меня, только когда мы въехали в наш район. — О, обожаю это место, — я с улыбкой осматривала родные места, выискивая что-то новое. — А качели в конце улицы еще целы? — Да, местная ребятня играет там сутками. Хочешь, после завтрака сходим туда? — Хочу! — воскликнула я, а Корбин засмеялся, видя мой восторг. — Иногда нужно чаще бывать дома, — заметил он и, остановив машину за пару кварталов от дома, мягко коснулся моей руки. — Я очень рад, что ты вернулась. И надеюсь, что ты больше не сорвешься вот так с места в карьер и не укатишь на три года за океан. Да, я тоже не каждый месяц бываю дома, но знать, что ты рядом, знать, где ты, лучше, чем сидеть в автобусе и думать, в какую страну тебя занесло сегодня, переживать, нормально ли ты обедаешь или так и питаешься йогуртами и яблоками, мучить себя вопросом, когда мы увидимся в следующий раз и сколько продлится наша встреча. Я безумно скучал по тебе, моя вторая половина. Каждую минуту каждой клеточкой ощущал твое отсутствие, — он закрыл глаза и устало откинулся на подголовник. — Не заставляй меня плакать, — я резко дернулась через коробку передач и обняла брата. Так крепко, как могла. — Я люблю тебя, моя вторая половина, и тоже безумно скучала. Я обещаю больше не уезжать вот так, обещаю быть с тобой в одной стране, по возможности, конечно, — я хохотнула в его плечо, представляя картины их тура. Мы называем друг друга половинами, потому что не можем представить жизнь друг без друга. Близнецы. Уезжая на три года, я осознавала, как тяжело будет нам обоим, а в тот момент такая радикальная смена обстановки казалась единственно верным решением. Но я и не предполагала, что мы оба так изменимся вдали друг от друга. Изменимся к лучшему. И хотя пока это единственный такой семейный момент, мы стали только ближе, и мы оба это чувствуем. — Родители нас потеряют, — пробормотал брат мне в волосы. — Не страшно. Мы никогда не отличались пунктуальностью, — мы оба рассмеялись, зная, что это правда. Эшли вылетела из дома, как только заметила машину, припарковавшуюся у гаража. — Айрис! — сестра как летела, так и влетела в меня на полном ходу и крепко обняла. — Привет, Эшли. Раз уж брата для тебя не существует, то просто предупрежу, что если задушишь ее, то я тебя убью, — пошутил Корбин, пока я вдыхала запах стирального порошка и дома от футболки Эшли. — Корбин, тебе говорили, что ты зануда? — Эшли ехидно улыбнулась и обняла брата, позволив мне забрать рюкзак и спокойно войти в дом. Относительно спокойно: Джордан, после того, как мама с папой меня обняли-расцеловали, закинул меня на плечо, не удержался от комментария о моем весе и занес на кухню, где уже был накрыт стол. Завтрак был очень вкусный и очень сытный. Мама и Эшли постарались от души, ничего не скажешь. Я безумно скучала по фасоли в томатном соусе, и маминым блинчикам, и папиному кофе, очень крепкому и очень вкусному, который папа варил для меня на кокосовом молоке. Сегодня все в доме делалось для меня, и я нигде еще не чувствовала себя лучше, чем сегодня дома. Я раздала подарки и рассказала о своих путешествиях. Семейство прилетало ко мне в Испанию пару раз, последний был буквально за пару месяцев до моего «ухода в отрыв», как раз после моего вручения диплома, поэтому объем информации был не таким гигантским. Я была рада вернуться к семье, но после длительного путешествия стены дома немного давили на меня, поэтому я попросила вынести пирог с вином в сад. — Ты совсем не упоминала Хави, как у него дела? — спросила мама, отрезая кусок моего любимого чизкейка. Да, мама знакома с моим бывшим, и, надо сказать, что он даже получил ее одобрение, что было до этого только с одним моим бойфрендом. — Ну, у него, должно быть, все хорошо, — равнодушно ответила я, облизав палец после наглого снятого с коржа украшения. — Как он устроился на новой работе? — мама не унималась, а я пыталась перебороть желание встать и выйти, даже несмотря на то, что я не видела маму очень долго. — Мам, он устроился как мудак. Айрис ушла от него еще до путешествий, — как раз после отъезда родителей, если быть точной. Выручил меня Корбин, который тоже не выдержал вопросов. Мама естественно распереживалась, не случилось ли чего серьезного, но о случаях побоев я умолчала; не стоит ей этого знать и расстраиваться еще больше из-за этого никчемного урода. Мне было так хорошо и спокойно в кругу семьи, я расслабилась и не хотела никуда уже ехать, но Корбин собирался к Сиви, а оставаться у родителей на ночь я не хотела. — Выбирай, — улыбнулась Эшли, открывая свой шкаф. Точнее сказать, шкафы. — Ты хочешь что-то милое или что-то секси? — Только не монашеское платье, прошу. Я ее в таком виде в машину не пущу, — в дверном проеме нарисовалась голова Корбина. — Давай сразу секси, а то Айрис выберет что-то очень скромное, натянет свои кроссовки и сделает вид, что ей комфортно, — в дверном проеме нарисовался и втрой брат. — У меня нет монашеского платья, а надеть Айрис что-то скучное я не позволю. Катитесь оба отсюда, советчики, — сестра со смехом выгнала обоих и захлопнула дверь. Из-за нее донеслось что-то типа «Помни о пропуске в машину» от Джордана. — Так, ладно, оболтусы ушли, начинаем с простого: каблук или плоская подошва? — Я иду на барбекю, а не на свидание! — видя грозный взгляд Эшли, я вернулась к серьезности. — В идеале кроссовки, но ты не дашь мне этого сделать, — театрально вздохнула я и уселась на пол перед шкафом. — Понятно. Кеды, — из шкафа материализовались короткие конверсы красивого розового цвета; не «взбесившаяся Барби», а приятный коралловый. — Юбка или брюки? — продолжала допрос сестра. — Юбка? — неуверенно ответила я; мы бы колупались с этим полдня, если бы не поджимавшее время, так что Эшли умудрилась особо не распыляться и сразу откладывала то, что мне точно не понравится. — Почему я сама не могу выбрать себе наряд? Кто из нас, в конце концов, дизайнер? — Ты. Но иногда ты выглядишь как бомж, честное слово. Нельзя прятать такую фигуру, ее надо подчеркивать, — Эшли стояла ко мне спиной, но на последней фразе обернулась и многозначительно улыбнулась. — Ну-ка, а что это там темное в цветочек? — я приметила в шкафу что-то, что сестра еще не доставала. — Это? Платье, но я его так ни разу и не надела, — Эшли достала вешалку, и мы обе на нее уставились. Темно-синее платье в мелкий оранжевый и розовато-сиреневый цветочек было сшито из легкой летящей ткани, которая приятно касалась кожи и красиво струилась при любом движении. Оно было по колено, но запа́х создавал интересный вырез на ноге, а тонкий пояс подчеркивал талию. Я вертелась у зеркала и не могла налюбоваться им. — Потрясающе, — мечтательно пропела сестра. — На тебе оно сидит лучше, чем на мне. И с кедами хорошо, — вынес вердикт мой гуру стиля. — Дашь мне косметику? — я наконец оторвалась от отражения. — Прошу. Но волосы тебе соберу я! — она захлопала в ладоши, а я поняла, что скучала по ее энергии. И что папа промолчал о моем цвете волос. Эшли заплела волосы у лица в маленькие косички и скрепила их сзади, немного выпустив пряди. Когда я спустилась вниз, Корбин аж кофе подавился. — Ты такая красивая. Я тебя такой нарядной не видел с твоего выпускного. Выглядишь супер, — я улыбнулась Джордану и накинула на плечи кожанку. — Секси по всем параметрам, Эшли волшебница, — он подмигнул сестре, пока Корбин приходил в себя. Попрощавшись с родителями, мы вчетвером поехали к качелям в конце улицы, пофоткались там и поностальгировали. А потом брат с сестрой взяли с нас обещание провести как-нибудь все выходные вчетвером, обняли нас и усадили в машину. У Сиви мы оказались около пяти часов; припозднились мы, конечно, сильно — Дэниел озвучивал время 13:00. Подъездная дорожка была заставлена приехавшими вовремя, поэтому пришлось блокировать выезд. — Привет! Прости, в выходные всегда дорога тяжелая, — объяснил Корбин, здороваясь с Дэнни за руку. — Привет. Я обещала опоздать не сильно, но что-то пошло не так, — я смущенно улыбнулась, отвечая на объятия парня. — Мне правда стыдно. — Даже не вздумайте загоняться по этому поводу, родители — это главное, — искренне улыбнулся Дэниел и потянул меня за руку в дом. — Пойдем, познакомлю тебя со всеми. — Мам, пап, это Айрис, сестра нашего Корбина. Я только вчера узнал, что они близнецы, хотя знаю обоих уже давно, — засмеялся Дэнни, представив меня матери. Она была очень мила со мной, сразу спросила, не голодна ли я, и предложила погреть мясо, приготовленное мистером Сиви к обеду, на который мы с братом опоздали. — А где Анна? — Она в саду с девочками и остальными, — мягко улыбнулась миссис Сиви и отпустила нас к ребятам. Анна сидела на ступенях, ведущих из открытой террасы в сад. Невероятно энергичная и улыбчивая, она очень походила на брата, но не внешностью, а манерой общения — открытой и искренней. — Привет! Очень рада с тобой познакомиться. Выглядишь потрясающе! — тараторила она, обнимая меня и осматривая со всех сторон. Ее глаза искрились радостью, я просто не могла не поддаться ее обаянию и не улыбнуться в ответ. — Спасибо!.. — я не успела ничего добавить, потому что Анна спросила, что мне принести выпить, и скрылась, оставив ощущение, что за мной кто-то стоит. — Эй, привет, — этот кто-то успел коснуться моего плеча до того, как я развернулась. — Ты сбежала рано, я надеялся на завтрак, — пошутил Джона. — Корбин как всегда явился не вовремя. Я оставила тебе кофе и записку, — улыбнулась я в ответ. — Записку с инструкцией, как приготовить панкейки, я оценил. Но решил, что хлопья с молоком тоже сойдут. — Ленивая задница, — я толкнула его кулаком в плечо, и мы оба рассмеялись. С Джоной мне очень легко. С Джоной всегда приятно находиться рядом. С Джоной… — Джона! Такси приехало, проводишь меня? — к нам подошла высокая темноволосая девушка в коротком топе в цвет ее помады и клетчатых брюках. — О, прости, мы не знакомы, — она повернулась ко мне и протянула руку. — Я Тейт, приятно видеть тебя в нашей компании. Ты приехала с Корбином? — Я Айрис, привет, — улыбнулась я, пожимая руку. — Да, я его сестра. — Я бы с удовольствием с тобой поболтала, но мне надо бежать, прости, — она двинула было в сторону двери, потянув молчавшего Джону за руку, но, взглянув на часы, резко развернулась. — Время еще есть, могу я попросить тебя об одолжении? — обратилась она ко мне, чем немного меня удивила; она очень резко перескакивала с темы на тему. — Конечно, давай. — Можешь нас сфотографировать? — дождавшись моего кивка, она протянула мне телефон и встала на фоне деревьев, украшенных пока выключенной гирляндой. Я сделала несколько снимков, обратив внимание, что Джона уверенно приобнял девушку за талию, не то что меня вчера у зеркала; тогда мне стало многое понятным, но большая часть этого парня все еще была загадкой для меня. Тейт мило улыбнулась и, поправив волосы, положила руки на грудь Джоны, встав к нему лицом и вполоборота к камере. — Отлично получилось, как думаешь? — я протянула ей телефон. — Да, просто супер. Спасибо! Пока! — она попрощалась и упорхнула в дверь, утащив за собой Джону. — Тейт очень активная, но в целом, она ничего, — ко мне вернулась Анна и протянула стакан апельсинового сока, о котором я мечтала еще сидя в самолете. — Спасибо, — поблагодарив девушку, я осмотрела сад, слушая ее рассказ о таких сборах группы на их заднем дворе. У забора стояли небольшие футбольные ворота, где Джек и незнакомая мне хорошенькая девушка гоняли мяч, правее стоял гриль, остывающий после волшебства, сотворенного мистером Сиви над мясом, и зона с костровой и креслами; на противоположной стороне сада разместилась беседка, сплошь увитая зеленью, я не сразу ее заметила. Сад был большой, цветущий разнообразными цветами и ароматами. На деревьях ждала своего часа гирлянда с крупными лампочками и маленькими огоньками, у входа в беседку видел очаровательный фонарь со стеклянными стенками и большой белой свечой внутри, а вдоль дорожек мирно шла вереница электрических светильников. — Твой брат в беседке, — сказала Анна, а проследив за моим взглядом, добавила: Это Габриэла, девушка Джека. Скоро будет костер, можешь пока немного освоиться, — Анна удалилась в дом, а я пошла в беседку. Корбин за столом играл с Заком в шахматы, а Дэнни бренчал на гитаре что-то мне неизвестное. — О, привет, фея! — Зак расплылся в улыбке. — Ты же не против, что я тебя так называю? — Нет, совсем не против. Только почему фея? — Ну, у тебя волосы волшебного цвета. И вчера в студии, когда ты за меня заступилась, я тебя назвал феей-крестной, — пояснил он и сосредоточился на игре. Я окинула взглядом поле. — Корбин, отсавь коня в покое, ты можешь поставить шах слоном, — прошептала я брату и под громкий хлопок его ладони по лбу отошла к Дэниелу. — Что играешь? — я села рядом, подложив под поясницу подушку. — Это одна из наших последних песен, разве близнец певца не должен такое знать? — улыбнулся он. — Не обязан. Можно? — я кивнула на гитару. — Умеешь? Валяй, — спросил он, передавая инструмент через подлокотники кресел. — Хотя, глупый вопрос. — Точно глупый, ты знаешь меня не первый день, в отличии от остальных, — усмехнулась я и провела пальцами по струнам; не успела расстроиться, поэтому я сразу начала играть. — Это что, Эд Ширан? — подал голос Зак, не отрываясь от доски. — Ага, ее любимый исполнитель, — за меня ответил Корбин, что было в принципе вовремя, потому что я уже начала петь. Я, как и брат, умею петь, но я не могу брать определенные ноты, потому что пением, по сути, особо и не занималась, и, в отличие от брата, абсолютно лишена таланта сочинительства, будь то стихи, или музыка, или уж тем более все вместе. Я смотрела на особо красивую магнолию в саду, изредка кидая взгляд на пальцы — проверяя, верно ли я поставила аккорд, но скорее просто для разнообразия, потому что тексты и аккорды Эда Ширана я знаю наизусть. Лишь когда я закончила «What do I know?», заметила, что на перилах беседки сидят Анна и Габриэла, а Джона прислонился к опоре. — Джона, у тебя помада на щеках. И на губах тоже, — сдерживая смех, сказал Дэниел, но видя, как судорожно Джона стирает следы пальцем, не сдержался и залился раскатистым смехом, заражая им остальных. — Ребята, помогите мне с костром, — крикнула нам миссис Сиви, и Джона сорвался с места, а за ним поднялись Дэнни и Корбин. Зак остался собирать фигуры после поражения, а Габриэла протянула мне руку с аккуратными бледно-сиреневыми ногтями. Почти цвет моих волос. — Я Габриэла, нас еще не представляли друг другу, — она открыто улыбнулась и сказала, что у меня классный цвет волос. — Айрис, рада познакомиться, — я говорила правду. За такое короткое время мне успели понравиться люди из окружения брата. — Вы с Корбином очень похожи, так здорово. Почти как близнецы, — мы смотрели на брата, складывающего шалашом щепки в очаге. Я немного поколебалась, но потом подтвердила, что мы и вправду близнецы. — Я действительно не понимаю, почему Корбс это так скрывает… — Дурак потому что, — к нам подошел Джек, закончивший с дровами, и обнял Габриэлу со спины. — Ты же еще сыграешь за костром? Мы всегда так заканчиваем субботний вечер у Сиви, — спешно добавил он, видя мои качания головой. — Ох, ну если всегда, то сыграю, — улыбнулась я. Как же мне комфортно среди этих людей. Пока огонь разгорался под контролем мистера Сиви, мама Дэнни накормила меня нереально вкусным мясом (тем самым, что готовил мистер Сиви), и я поблагодарила Бога за то, что я не стала вегетарианкой. Сегодня просто день вкусной еды, а у меня который раз за день кулинарный оргазм. Это было слишком хорошо и слишком вкусно. Позже, когда мы с Анной стояли на кухне и нанизывали маршмеллоу на деревянные палочки, чтобы поджарить на огне, она спросила: — Почему ты уехала? Прости, если лезу не в свое дело, просто мне было грустно смотреть на Корбина, особенно последний месяц, — она налила нам белого вермута и теперь рассматривала напиток сквозь грани стакана. — Были причины… — я вздохнула и решилась. — Был парень и очень плохая история. Прости, сейчас я не очень хочу говорить об этом, не буду портить тебе прекрасный день своими проблемами, — я выпила содержимое своего стакана залпом и отправила вдогонку маршмеллоу. — О. Тогда точно прости, — Анна тоже допила свою порцию. — Все в порядке. Я была бы не против поговорить об этом с кем-то кроме братьев и Эшли. Тяжело держать это в себе столько времени… — Девочки! У нас все готово, — на кухню заглянул Зак, заставив меня замолчать; мы, вручив ему готовые палочки, высыпали еще несколько пачек в большую миску и покинули дом. Пока мы с Анной готовили зефир, Габриэла навела уют и снабдила все кресла подушками и пледами, миссис Сиви налила вино и вермут, а парни играли в футбол с мистером Сиви, только Джек сидел на кресле; огоньки на деревьях дополняли картину и превращали сад в волшебный мир. Костер уже набрал свою силу и притягивал меня как мотылька. Я села в кресло, завернувшись в плед, и взяла одну из гитар. Я скучала по инструменту и сейчас не хотела выпускать его из рук. Мелодия, выходившая из-под моих пальцев, была практически описанием моих отношений с Хави, но я никогда под нее не страдала, а наоборот чувствовала свободу и легкость от токсичных отношений. Анна и Габриэла сели рядом, а затем подтянулись и остальные. Мне было неловко, все смотрели на меня, поэтому, закончив песню, я заняла рот вермутом. — Спой еще, пожалуйста, — попросила Анна, но, увидев мой протест, стала только просить больше. — Каждый раз мы слушаем только парней, девушка поет редко. Пожалуйста, — ее большие глаза, блестящие от игры пламени, меня добили. — Ладно. Ты же хочешь что-то особое, я права? — я видела и ее хитрый прищур и, когда она прошептала название, улыбнулась. Так и знала, что будет что-то романтичное. Я начала играть. Я просто обожаю эту песню, влюбилась в нее во время первого прослушивания, а мурашки идут до сих пор, когда слышу ее. — I love it when you call me señorita… — запела я. Пытаться копировать Камилу непростительно, но мои высокие ноты звучали хорошо, и я начала собой гордиться. Вот-вот должен был начаться первый куплет, мужская партия, но никто так и не вступил на гитаре; они не могут не знать эту песню, брат так точно помнит ее наизусть. Вот Корбин начал постукивать по деке своей гитары в такт, но волнения меньше не стало. Я чувствовала, что еще секунда — и голос сорвется, но была готова спеть и эту партию, но он вступил. Дэниел, мой спаситель. Он играл и пел, и вместе с моей гитарой и постукиваниями Корбина звучало очень даже ничего. Краем глаза я заметила, что Анна снимает и пообещала себе разобраться с ней позже. А пока я просто ловила кайф от всего этого действа. Я поняла, что это были самые классные выходные за долгое время. Закончив эту песню, я потом сыграла еще несколько любимых из Эда Ширана и других исполнителей и, завернувшись в кокон из пледа, откинулась на спинку плетеного кресла и наслаждалась компанией и музыкой. Ребята пели мало своих песен, но после долгих уговоров они спели одну, особую для меня. От костра было тепло, зефир приятно таял во рту, а белый вермут, подливаемый в мой бокал мистером Сиви, приятно бежал по венам, не вызывая опьянения или головной боли. Все было идеально. Я расслабилась и целиком отдалась этой звездной ночи. -… Не разбуди… Оставь плед… замерзнет же… -… Осторожно… переночуете здесь?.. Я слышала только обрывки фраз сквозь сон, но чувствовала чьи-то руки и холодный ночной воздух. По всей видимости, меня уносили от костра, где я и уснула, не помню, на какой песне и что способствовало сну. Так или иначе, я перестала что-либо слышать вообще, только снова видела сны; чьи-то руки мягко гладили мои волосы, отчего мне было ещё спокойнее. Видимо, во сне я завертелась, поэтому ударилась головой обо что-то твёрдое и начала метаться. — Тихо, милая. Это всего лишь дверь, — успокоил меня брат, на чьих коленях лежала моя голова; мы были на заднем сидении его машины. — Ты уснула у костра, мы решили тебя не будить, — Корбин гладил ушибленное место и разглаживал спутавшиеся волосы. — За рулем Джона? — спросила я, когда начала осознавать реальность. — Угу. Я пристегнут на заднем сидении, можешь мной гордиться. — А Джона — хороший водитель? — донимала я брата, снова закрыв глаза. — Да. Он очень аккуратно водит, можешь спать спокойно. Еще и полпути не проехали, — сказал близнец, а я, обрадовавшись новости, уснула обратно. Проснулась я уже в кровати. По всей видимости, Джона еще днем поменял местами постели и начал переносить вещи, потому что я лежала в конверте из своего голубого постельного белья, бледный луч солнца пробивался сквозь светлую тюль, а с пола исчезли разбросанные мужские вещи. Новый телефон непривычно лежал в руке, а палец тянулся к сканеру отпечатка пальца. Чертыхнувшись, я навела камеру на свое заспанное лицо, обрамленное примятыми лавандовыми прядями и ужаснулась: часы показали второй час дня, а экран пестрил уведомлениями о сообщениях и чертовой туче лайков в инстаграме. Не припомню, чтобы что-то вчера выкладывала. Любопытство победило, и я открыла приложение в первую очередь, оставив сообщения на потом. — Корбин… — прорычала я. В моем профиле красовалось видео моего вчерашнего пения под мою игру на гитаре. Кто снимал, я сразу сказать не могу, но вот то, что мой брат — зараза, еще как могу. Без моего разрешения влез в мой аккаунт и опубликовал мои вокальные данные. Убью! Зайдя в мессенджер, чтобы настрочить братцу гневное письмо, я с удивлением увидела две новые беседы и несколько диалогов; все номера были неизвестными, кроме номера Корбина и Дэнни. Как я поняла из фото профилей, одна беседа была с Анной и Габриэлой, где я нашла вчерашние селфи с девчонками и те видео, которые делала Анна. А вторая беседа была на нас троих — меня, брата и Джону. Корбин назвал беседу «Oops, the wrong day». Остальные сообщения были от ребят; видимо, это Корбин дал им мой номер. Я ответила всем, сохранила номера, а потом вспомнила, о чем забыла спросить у Дэниела лично, и вдогонку кинула вопрос. Отложив телефон, я потянулась и с удивлением обнаружила, что на мне футболка и пижамные штаны; спустя три года разлуки брат заботился обо мне слишком много и слишком нежно, но мне было это невероятно приятно, особенно после всех его косяков. — Доброе утро, — я заглянула в гостиную, где Джона мыл зеркало. — Воу, с утра и начал уборку? — Добрый день, я бы сказал. Может, для тебя и утро, но я встал в девять, — улыбнулся он. — Сварить кофе? — Угу. Будешь панкейки? — я знала, что он не откажется. — Итак, начинаем выпекать. Две детали: во-первых, сковородку ничем не смазывать, она должна быто сухая, и, во-вторых, переворачивай, как только появились первые пузырьки, — я подкрепляла теорию практикой и чувствовала, как он дышит в мои волосы — Джона стоял справа, но смотрел он отнюдь не на сковородку. — Что? — смущенно улыбнулась я, поворачиваясь к нему, потому что вместо сковородки он изучал меня. — Вы с Корбином и правда очень похожи. Почему я не узнал тебя сразу? — Почему я не сразу узнала тебя, вот это вопрос, — ответила я, наливая новую порцию. — Я же знала о твоём существовании, видела на фотках… Тех, что у Корбина в приватном аккаунте, на основной я не подписана, — пояснила я. Брат не выкладывает в закрытый нормальные фотки, только те, где на общей всех плющит. — Ни один клип я не видела, не люблю их, — опередила я его вопрос. — И ты меня не узнала, — усмехнулся сосед. — Мое самолюбие уязвлено. — М, нет. Мне очень стыдно сейчас, я чувствую себя полной дурой, что не додумалась до истины, — я рассмеялась; сейчас вся эта ситуация казалась мне очень комичной. — Можно я попробую? — посмеявшись друг над другом, Джона кивнул на лопаточку, которой я не позволяла оладушкам пригореть. — Прошу, — передавая ему инструмент, я еще не знала, что потом придется отмывать плиту, потому что Джона разбрызгал тесто по всей ее поверхности, зато не спалил ни одного панкейка. — Да уж, ты тот еще кулинар, — не удержалась я, оттирая последние капли присохшего теста. — Я предупреждал, что не умею работать с тестом, каким бы то ни было, — он поливал свою порцию кленовым сиропом. — Расскажи о ребятах, — неожиданно попросила я. — Корбин почти никогда о вас не рассказывал, а знакома я была только с Дэнни. Он рассказывал, а в моей голове постепенно вырисовывалась картинка: как проходят их репетиции, записи и концерты с турами. — Теперь знаю, что вы все немного чокнутые, — сказала я, когда мы закончили уборку в гостиной. — На своей волне, я предпочитаю, — ухмыльнулся Джона, сев на диван. Я расположилась на полу и вытянула ноги, которые затекли от продолжительного сидения на корточках. — Остались только мои вещи из шкафа? — он откинулся на спинку дивана и перебирал стопки вещей, которые уже успел перенести. — Ага. Пойдешь со мной на пробежку? — Почему нет, пойдем. Я думал, все предпочитают бегать по утрам, — нахмурился сосед. — Вообще, да, но сегодняшнее утро, как ты заметил, прошло мимо меня, поэтому хочу восполнить его сейчас, — я встала с пола и направилась к двери. — Тебе хватит полчаса на сборы? — Эм, — Джона тоже встал, снял лонгслив, снова оголив свой торс, и надел первую попавшуюся под руку чистую футболку, стопка которых стояла на диване. — Я готов. Я не выдержала его взгляда и рассмеялась. — Точно на своей волне. Пять минут, и выходим, — крикнула я, закрывая дверь в спальню. Топ, спортивные штаны и волосы в хвост не составили труда, а вот мои кроссовки оказались где-то на дне чемодана, который я так и не разобрала. Косметичка в клубке проводов, погребенная где-то под горой уже чистых, но неглаженых вещей, покоилась прямо на нужных мне кроссах, но поднять все и достать необходимое было слишком просто, поэтому я нагнулась и начала вытягивать беговую обувь. — Ну, ты готова? — пунктуальный Джона постучал, но не зашел. Представляю, что бы он увидел, не будь он таким тактичным. Кроссовки поддались, и я успела распрямиться до того, как Джона сказал «я захожу» и открыл дверь. — Все-все, шнуруюсь, и идем, — сказала я, вставляя шнурок в кроссовку. Я сунула в них ноги и только тогда вспомнила о том, что стирала это все перед отлетом, потому что во время последней пробежки наступила в лужу; а теперь я теряла время, заставляя Джону ждать. — Давай помогу, — он сел на корточки передо мной и похлопал по своему бедру. — Ставь ногу. Левая нога была зашнурована уже давно, а Джона все еще затягивал третий ряд; у меня сложилось впечатление (приятное, надо отметить), что он тянет время. — Такую заботу даже Корбин почти не проявляет, — усмехнулась я. — Спасибо, сосед. Идем? — Бежим. На улице было уже достаточно темно, но это было нам на руку: Джона не хотел быть узнанным, и его никто не узнал, потому что лица не было видно. В парке, куда мы прибежали нарезать круги, был тусклый свет нескольких фонарей, но зато почти не было людей, только несколько собачников и парочка, целующаяся под деревом. — Я первая в душ, — забила себе место, когда мы подбежали к дому и впервые за вечер остановились. — Так не честно, ты будешь долго мыться, — защищался Джона, но я таким аргументам не поддаюсь. — Зато ты за это время успеешь сделать пасту, идет? Заодно оценю твои кулинарные способности, — предложила я, скидывая кроссовки. — Я быстро, — и упорхнула в ванную. Намыливая волосы, я поняла, что за целый день сделала в блокноте только один крошечный набросок, и твердо решила это исправить. Можно зарисовать, как Джона пытался снять шторы, или как мы с ним пошли бегать, или как он шнуровал мне кроссовку… — Тебе звонили, — голова Джоны высунулась из кухни, как только услышала, что дверь в ванну открылась. — Ага, спасибо. Чем пахнет так вкусно? — я пошла на запах, но Джона закрыл дверной проем собой и запретил туда заходить. — Перезвони. А я пока доделаю, — и развернул меня в сторону спальни. Звонил мне Дэнни, ещё и по фейстайму: наверное, разобрался с моим вопросом. Не заморачиваюсь насчет мокрых и непричесанных волос, я набрала фейстайм в ответ и не удивилась, когда увидела лицо Дэниела спустя один гудок. — Ты телефон вообще из рук не выпускаешь? — спросила я для ясности. — Иногда подкидываю его перед тем, как ответить, — улыбнулся Сиви. — Я записал тебя на завтра на 14:00. Пойдем вместе, — он жевал болгарский перец и что-то искал. — Ты тоже записался или просто решил меня проводить, чтобы я не заблудилась? — Записался. Решил, что хочу еще… Черт, да где они? — он заглядывал подо все, что попадалось под руку. — Что ты потерял? — не удержалась я от вопроса. — Свои носки для свиданий, — он осекся. — Блять, они на мне, — его ладонь прилетела в лоб с громким хлопком. Эпичный фейспалм, ничего не скажешь. — Ты идешь на свидание? — я поиграла бровями, когда отсмеялась, кинув взгляд на часы. — Да-а, — он почесал затылок. — Решил дать ей второй шанс, почему нет. — Дэнни, ночное свидание чаще всего зовется «секс», — улыбалась я, прикалываясь над другом. — Это… это не… Иди на хер, Айрис, — он рассмеялся. — Хотя, пожалуй, ты права. Сегодняшнее свидание — это секс. — Только не говори, что «носки для свиданий» — это презервативы, — все шутила я, вгоняя парня в краску. — Нет, слава богу, ещё я презервативам не давал названия, — фыркнул он, но увидев мою скептически поднятую бровь, закатил глаза. — На, любуйся, — он опустил камеру и открыл моему взгляду свои носки с надписью на щиколотке «wanna hook up?» — О-хо-хо. Носки супер. Ты чудо, — мне всегда нравилось говорить Дэниелу приятности после троллинга, а его очаровательная улыбка — неизменный знак, что он простил все мои колкости. — Во сколько зайдешь? — В час. Удобно тебе? — Конечно. Как мне может быть неудобно? — Вдруг будешь спать до обеда, как сегодня, кто тебя знает? — Так, завтра у меня пробежка с утра, вообще-то. Так что не надейся, не просплю. Иди на свое ночное свидание, — мы обменялись улыбками и попрощались. Я впорхнула на кухню и сразу достала вилки и плюхнулась на стул. — О-ой, очень хочется попробовать! — О господи, голодная, не буду тебя больше мучать, — передо мной оказалась тарелка макарон-бантиков (спагетти кончились еще позавчера), политых густым соусом. — Это грибы и сливки. Надеюсь, тебе понравится, — рядом очутился стакан апельсинового сока, а напротив — Джона. — Запах умопомрачительный, уже плюс пять баллов. — Ставишь мне баллы за готовку? — Да. За аккуратность при работе с тестом пока единица, сейчас попробуем, что ты сотворил с горячим, — я наконец отправила в рот порцию. — Паста слегка переварена, а грибы солоноваты. Но я не люблю пасту аль денте, и грибы отлично сочетаются с соусом. Кстати, как добился такой густоты? — Натер туда немного сыра. Твой вердикт? — Джона был похож на щеночка, такие глаза… — Очень достойно. Твердая четверка, чтобы не расслаблялся и стремился к совершенству, — улыбнулась я. — Спасибо. Приятно слышать такую похвалу от гастро-эксперта, — от ответил улыбкой. — Что будешь завтра делать? — спросила я. — Вы вроде клип с утра снимаете? — Эм, выяснилось, что там проблема с квадрокоптером, поэтому съемку передвинули на вторник. Завтра я уеду по делам и вернусь только вечером. Будет твоя очередь готовить ужин? — на его полу-вопрос я ответила полуулыбкой. — Намек поняла. Есть какие-то особые пожелания? — Лазанья или пирог с овощами? Я не настаиваю, оставляю тебе выбор, — улыбнулся он. Хитрец. — Хорошо. Завтра как раз в магазин собиралась, нужно забить холодильник, а то так и будем питаться макаронами и оладьями. — Ха-ха, да уж. Если будет нужна помощь — только позвони, идет? — Поняла. Чай? Как и предыдущие вечера мы засиделись допоздна и разошлись по постелям неприлично поздно. Так поздно, что я еле оторвала себе от кровати, когда будильник начал назойливо звонить над ухом в восемь утра.