Paris sera toujours Paris

*** Есть такие разлуки, которые как будто протекают спокойно, но они полны отчаяния. (В.Гюго - Отверженные) *** Агнесса, будто сквозь пелену сна, продвигалась по коридору больницы, крепко держась за руку своей крёстной. Она была напугана и растеряна. Именно из-за этого её пальцы казались одеревеневшими и не способными разжаться. Эсмеральда старалась не обращать внимания на ватные, почти негнущиеся ноги и лёгкое головокружение. Девушке было наплевать и на то, что она, рискуя своим здоровьем, идёт сейчас к нему. Ей бы вернуться в палату, лечь на жёсткую кровать и забыться глубоким, спасительным сном... но нет. Агнесса упорно продолжала двигаться вперёд не отставая от Гарсии ни на шаг. Эсмеральде не хотелось показаться беспомощной девочкой. Хотя девушка и чувствовала лёгкую слабость и недомогание, она, всё же, прекрасно понимала, что другой возможности увидеть Клода больше не будет. Спустившись по отделанной кафельной плиткой лестнице, они вдвоем продвигались по коридору. Болотные стены, при свете дня, казались теперь, ещё тошнотворнее чем ночью. Многие больные уже свободно перемещались по коридорам. Некоторые из них спокойно сидели на небольших, протёртых диванчиках с замусоленными книжицами в руках, другие о чем-то разговаривали с улыбающимися медсёстрами; иные не упускали возможности разглядеть идущую мимо них бледную и растерянную девушку. Каждый приходящий человек, замечал то, с какой болью во взгляде смотрела она перед собой. Казалось что её бледное, осунувшееся за ночь личико, превратилось в безжизненную, фарфоровую, маску. Но этот образ отрешенной от всего происходящего марионетки, портили лишь её необыкновенные, живые карие глаза. Теперь они казались ещё больше, и ещё печальнее. Она изредка поворачивала голову для того, чтобы разглядеть надписи на табличках, а затем, не найдя нужной палаты, Агнесса с тяжёлым вздохом снова продолжала смотреть перед собой. Сейчас Эсмеральда сама того не осознавая выглядела невероятно трагично и беспомощно. Некоторые продолжали исподлобья её разглядывать и строить догадки о том, почему же эта милая, юная особа выглядит столь обречённо и удручающе. Вдруг, когда Агнесса снова медленно повернула голову чтобы прочитать табличку и разочароваться, она невольно вздрогнула. Это здесь! Они пришли! Там её Клод! – Ты не возражаешь, милая, если я пойду с тобой? Я боюсь, что ты можешь потерять сознание в любую минуту, а так, если я буду с тобой, мне будет гораздо спокойнее, - с нежностью проговорила немного встревоженная женщина. – Как тебе будет угодно, крёстная. Но я бы предпочла чтобы ты завела меня туда, а затем оставила в палате. Я бы вышла оттуда через тридцать минут, а за это время ты бы могла сходить в столовую, ведь ты, наверное, даже позавтракать не успела, - с жалким подобием улыбки тихо произнесла Эсмеральда. – Что ж, как скажешь. Но учти, моя милая, что никуда я не пойду. Я буду ждать тебя здесь и ровно через пол часа уведу тебя в палату. Понятно? – Вполне понятно, крёстная. После сказанных слов, женщина неохотно покосилась на дверь. Отпускать от себя едва стоящую на ногах крестницу ей было боязно, но при этом Гарсия ощущала небывалое любопытство в своей душе, ведь ей впервые доведётся увидеть человека, которым так сильно и отчаянно увлеклась её Эсмеральда. Поэтому снова взяв бледную девушку за руку, женщина подошла. В тот же момент Агнесса почувствовала, как по всему её телу пробежал холодок вперемешку с неприятными мурашками, теперь она в полной мере ощущала всю силу этой опустошенности. Плавно потянув на себя железную ручку, Гарсия открыла застеклённую дверь палаты номер 313, и замерла на пороге не решаясь войти. На стуле возле больничной койки сидел светловолосый паренёк и внимательно их разглядывал. – Прошу прощения за беспокойство, месье. Мы сейчас же уйдем, - быстро протораторила женщина не обращая внимания на умоляющий взгляд своей крестницы. Она снова потянула за железную ручку, готовясь захлопнуть дверь и уйти отсюда куда нибудь подальше вместе с Агнессой, но была остановлена подскочившим к порогу юношей. – Постойте, мадам, я прошу вас! Не бойтесь, проходите. Спустя несколько секунд перед ним стояла неуверенная женщина, которая, то и дело поправляла складки на своей юбке, и молодая девушка с любопытством рассматривающая его. – Вы, должно быть - Жеан Фролло? Я так рада вас здесь видеть! - первой подала свой голос темноволосая, бледная красавица. – Да, он самый... Но вот кто вы такая? - немного грубо ответил парень. И тут его осенило: Неужели в палату его брата пришла та самая спасённая девушка?! Но постойте-ка, откуда она могла знать его имя, отчего решила прийти сюда... Неужели она знала его старшего брата и раньше? Что-то его здесь насторожило, поэтому он настроился и стал внимательно слушать всё что она ему скажет. – Простите, очень невежливо с моей стороны было вбегать сюда не представившись. Меня зовут Агнесса Шантфлери, и я хорошая знакомая вашего брата, - голос её звучал четко и твердо, хотя по её виду и не скажешь что она была вообще в силах вести какие либо разговоры. Девушка плавно повернулась к своей крёстной и нежно погладив её руку негромко произнесла: – Пожалуйста, оставь меня здесь. Дальше я и сама вполне себе справлюсь. Вздохнув, женщина повернулась к приоткрытой двери, и окинув тяжёлым взглядом как Жеана, так и Агнессу, быстро вышла из палаты, предварительно закрыв за собой дверь. Теперь девушка вновь встретилась взглядом с этим белокурым пареньком. Отчего-то ей хотелось и плакать и смеяться: наверное это из-за того, что ей вспомнились те смешные истории про Жеана, рассказанные ей когда-то Клодом. Но вырвал её из этих воспоминаний голос юноши. – Так значит, вы та самая девушка, которую он спас из огня? - внимательно рассматривая Агнессу, произнес он. – Да, та самая. В разговоре возникла неловкая пауза. И только пиканье медицинских приборов напоминало ей о том, что она находится в больничной палате. – Вам, должно быть, тяжело стоять? На вас лица нет. Озвучив своё предположение, Жеан подвёл девушку к стулу на котором сам совсем недавно дремал. Оказавшись так близко к постели Клода девушка не могла не просмотреть на него. Таким холодным и чужим она ещё ни разу его не видела. Она вспомнила его, вспомнила первую встречу, первое объятие, первый поцелуй. Ей так хотелось погладить его по щеке, а потом тихо шептать ему на ухо что всё у них будет хорошо. От такого ей просто хотелось взвыть, но взяв себя в руки и переведя с больничной койки взгляд на Жеана она заговорила: – Вы, должно быть, ненавидите меня, я ведь та самая девушка, из-за которой чуть не погиб ваш единственный брат, - с горькой усмешкой произнесла Агнесса. – Но прошу вас, не держите на меня зла, месье Жеан, я сейчас и сама себе невероятно омерзительна. – Что вы такое говорите?! Я не могу вас ненавидеть, для ненависти нет причин. Мой брат сам захотел спасти вас, значит, вы были достойны спасения, значит, вы были для него кем-то значимым, - серьезно заключил паренёк, и этой своей серьёзностью он снова напомнил ей Клода. – И так, мне очень хотелось бы знать, кем вы ему приходитесь, и откуда меня знаете? Хотя, быть может, мы учимся в одном колледже? - начал он, но тут же был прерван девушкой. – Нет, месье Жеан, я не учусь с вами в одном колледже, я честно признаюсь вообще нахожусь на домашнем обучении. А знаю я вас, из рассказов вашего брата. Он мой...хороший друг, - Агнесса улыбалась, а у самой непонятно из-за чего в глазах стояли слёзы. Младшему Фролло всё это казалось невероятно странным. Какая-то молоденькая девушка приходит в больничную палату, и со слезами на глазах рассказывает о том, что его брат-священник считал её хорошим другом. Звучит как интересная но неправдоподобная история, или набросок для одной из глав, какого-нибудь бульварного романа. Но ему стало интересно, а вернее даже любопытно: По какой такой причине, Клод, стал общаться с этой девушкой? – Правда, ну что ж, в таком случае не расскажете ли вы мне о том, как познакомились с моим братом? А то мне уж очень хочется поскорее разобраться в этой истории, - с веселой, привычной ему ухмылкой отозвался Жеан. – Конечно... И Агнесса кратко описала ему то, как Клод прятал её в соборе от полицейских, затем защитил её от подвыпивших мужчин. Сказала ему о том, как приходила к его брату днём, чтобы читать ему книги вслух, рассказывала о том как слушала его истории про прошлое и настоящее, а взамен делилась с ним своими планами на будущее, впечатлениями и приключениями. В общем сообщила парню обо всём, что связывало её и его брата, при этом ни говоря ни слова о том, что на самом деле является любовницей священника. Она рассуждала так: Если Клод посчитает нужным поделиться этой информацией со своим младшим братом, то он сам ему всё и расскажет. – ...Вот из-за этого мы здесь и оказались, - закончив рассказывать про пожар, Агнесса снова перевела взгляд на Клода. – Надо же! - с некоторым восторгом воскликнул Жеан. – Выходит, после такого, ты мне, как названная сестра! – Что вы! - снова взглянув на юношу, со смущением проговорила она. – Вы, должно быть, смеётесь надо мной? – Да уж какие тут шутки! Ты столько времени провела рядом с моим чёрствым братцем, а он даже не попытался тебя оттолкнуть. Ты помогла ему выбраться из горящей громадины собора... – Перестаньте, - запротестовала девушка. – На моём месте, так бы поступил любой другой человек. – Допустим. Но всё же, прекрати со мной постоянно «выкать», мы ведь с тобой ровесники, насколько я понял... – Угу, - мрачно улыбнувшись, произнесла темноволосая красавица. Всё своё внимание она теперь уделяла человеку на больничной койке. Подумать только! Ей можно было здесь оставаться на каких-то жалких 15 минут. А ведь Агнесса, так хотела обнять его, дотронуться до него, поцеловать в конце концов, но вынуждена была соблюдать правила приличия. Она не могла просто так выдать Жеану секрет, о своих тайных отношениях с Клодом. Поэтому, единственное что она могла делать, так это наблюдать за мерным дыханием, спящего мужчины. – Жеан, - не поворачиваясь к нему начала девушка. – послушай, а Клод хоть раз просыпался? – Нет, на сколько я знаю, - тихо отозвался паренёк. Теперь Агнесса не могла больше сидеть на своем месте спокойно. Она невольно начала теребить краешек больничной одежды. «А вдруг он в коме?! Вдруг уснул навсегда? Неужели он не проснется больше?!» - неожиданно пронеслись такие мысли в её голове, но тут же отозвалось и сердце «Не смей так думать, глупая! Он сильный, очень сильный, он знает, что ещё нужен здесь. У него есть брат, у него есть ты, и пока вы у него есть, он будет бороться, и обязательно очнётся!» Не в силах справляться больше со своими чувствами, девушка беззвучно заплакала. Она быстро взглянула на часы висящие на стене, осталось чуть меньше 10 минут. Нет! Господи, только не сейчас, только не так! Она не хотела уезжать от него в другую страну, при этом не оставив ему ни предположительного адреса, ни номера телефона, ни даже каких то прощальных слов. Такое отчаяние захватило и разум её и сердце, что через пелену горьких слёз, она не увидела как Клод, то ли всё ещё во сне, то ли наоборот начиная пробуждаться - пошевелился. Но зато заметил Жеан. Быстро отойдя от белой стены, он подошёл к стулу на котором сидела Агнесса. – Братец! - с надеждой позвал его белокурый юноша. – Жеан, ну что у тебя опять случилось... - сонным голосом отозвался мужчина. Повернув голову на подушке, первое что он увидел перед собой - она. Такая хрупкая, бледная и измождённая... Уж не была ли она призрачным видением его затуманенного разума? – Эсмеральда? - до конца не осознавая где сон, а где явь, спросил священник. – Ты... Ах, Клод! Ты очнулся! Счастье и облегчения разом накрыли её с головой. Наплевав на то, что мог подумать стоящий возле неё Жеан, Агнесса опустилась перед койкой на колени и заплакав, схватилась за теплую руку любимого. – Не плач, глупенькая! Я здесь, с тобой, я никогда тебя не брошу, я ведь тебе ещё тогда пообещал, - слабым голосом успокаивал её Клод. – Зато я должна буду бросить! Мама меня теперь точно увезёт! Она знает, что ты тоже попал в госпиталь, она заберёт меня отсюда, пока ты будешь продолжать лечение! Я очень боюсь, Клод. Я ведь... Ведь... - она опомнилась. – Так дорожу тобой. Послышался щелчок и в палату вошла мадам Гарсия, собиравшаяся забрать с собой Агнессу, но увидев свою крестницу коленопреклонённой перед койкой, на которой лежал мужчина, она оторопела. Ей не верилось в то, что её маленькая девочка может так плакать, унижаться и хвататься за руку этого недостойного человека. – Агнесс, - строго позвала её крёстная. – твоё время уже две минуты как вышло. Пакетта скоро вернётся, а ты до сих пор не в постели! Ты ведь знаешь, что она нам двоим тогда устроит? Обернувшись в сторону двери девушка тихим дрожащим голосом проговорила: – Я понимаю, крёстная. Дай мне ещё одну минутку, а потом я уйду с тобой куда угодно. Мне бы только простится. – Что ж, ладно, но я остаюсь здесь. Тут же отвернувшись от дверного проема девушка посмотрев в глаза Клода быстро зашептала: – Послушай меня, я знаю что всё происходит слишком быстро, и ты навряд ли сейчас в полной мере осознаешь всё то, что я тебе говорю, но я всё равно должна тебе это сказать: Ты герой, Клод Фролло! Все эти месяцы, все эти дни ты спасал меня: от людей, от стихий и даже от самой себя. Я не знаю что делала бы без такого человека, как ты... Наверное умерла бы, и причем уже давно. Но ты даже представить себе не можешь как... Как я люблю тебя, - последнюю фразу она произнесла максимально тихо, так, чтобы её мог расслышать только Клод. – Я тоже, моя милая, я тоже. Мужчина нежно погладил её бледную щёчку большим пальцем и вздохнул: «Какая же всё таки печальная история вышла...» – Не плач обо мне понапрасну, будь счастлива в своей новой жизни, девочка, - произнеся эти слова, Клод поднес её ручку к своим губам и с трепетом поцеловал её. А затем тихо, почти неслышно прошептал: – Я обязательно найду тебя, и мы ещё будем вместе, слышишь. Только обещай больше не плакать. Ты же знаешь, как больно мне видеть тебя расстроенной. – Ты жестокий человек Клод, но я тебе обещаю... – Прошу у вас прощения за то, что обрываю на полу слове, но минута истекла. Мы возвращаемся, - напомнила ей крестная. – Да, верно. Эсмеральда встала с колен, вытерла тыльной стороной ладони слёзы и улыбнувшись произнесла: – Я была рада познакомиться с тобой, Жеан. Только сейчас и Клод и его брат опомнились от всего произошедшего и посмотрели сначала друг на друга, а затем на подходящую к двери девушку. – Прощайте, Клод Фролло, и постарайтесь поскорее забыть меня. – До свидания, девочка, а ты в свою очередь, постарайся быть счастливой. Дверь за ней с силой захлопнулась и мужчина услышал удаляющиеся от его палаты шаги. Он только очнулся от сна, который длился долгие 20 часов, но у него сложилось впечатление, будто он проспал почти год. Он за какие-то шесть или семь минут смог потерять свою любовь, свою репутацию и чувство собственного достоинства. Опустившись на подушку он закрыл глаза и горько вздохнул: «Жаль, что нельзя умереть прямо здесь и сейчас...» – Братец, позволь мне спросить: Что здесь во имя всего святого и не святого произошло?! Я до сих пор ничего не понимаю! - проговорил паренёк дотрагиваясь до плеча брата, чтобы привлечь его внимание. – Да, не думал я, что когда-нибудь придется держать перед тобой ответ, или же посвящать тебя в мои личные дела, но видимо, без этого больше никак не обойтись. Думаю, что теперь только ты сможешь мне в дальнейшем помочь. На улицах города продолжали распространять слухи о пожаре в соборе Парижской Богоматери, и о спасённой каким-то священником девушке. Возле больницы, с шумом пробегала, веселая орава ребятни, спешащей со школы домой. Люди проходили мимо, торопясь по своим делам, они встречались, разговаривали, работали, одним словом – жили. И только на четвертом этаже, прямо над палатой Клода Фролло, раздавался женский крик полный безысходности и отчаянья: «Неужели вы совсем не понимаете! Я люблю его! Но я его больше никогда, никогда не увижу!» - в этот момент, она по-настоящему умирала.