Снейп: Окончательное прочтение (Snape: A Definitive Reading)

      Вторая книга «Гарри Поттер и Тайная комната» начинается с повторного введения главных героев через их наиболее типичные черты. Как нам напоминают, «жесткий, саркастичный Снейп преподавал в школе зелья; почитали профессора только ученики его собственного факультета Слизерин». (ГП/ТК, гл.5) Он совершает запоминающийся вход в историю, ловя Гарри и Рона, когда они плохо о нем отзываются. Гарри мигом обернулся. В двух шагах стоял Северус Снейп собственной персоной, его черная мантия колыхалась от порывов ветра. Он был очень худой, с изжелта-серым лицом и крючковатым носом; черные, точно смазанные жиром волосы падали на плечи. Увидев его улыбку, Гарри понял, что им с Роном грозит большая беда. (ГП/ТК, гл.5)       Это повторное введение показывает Снейпа в самом культовом облике, с его неприятной внешностью и его сверхъестественной способностью обнаруживать проступки Гарри. Личная неприязнь Снейпа к Гарри       Гарри и Рон начинают учебный год с серьезного проступка, нарушая закон о секретности и совершении магии несовершеннолетними, прибыв в Хогвартс на летающей машине. Снейп «излучает счастье» (ГП/ТК, гл.5), когда видит, что они попадают в беду и расстраивается, когда он узнает, что они не будут исключены. В конце концов, ему придется смириться с присутствием Гарри. Но вскоре у него появятся еще большие раздражители, включая шута, который является новым учителем в Хогвартсе. Враждебность Снейпа к новому учителю Защиты от Темных Искусств       Мы обнаруживаем, что Снейпу снова отказали в должности учителя по Защите от Темных Искусств, на этот раз в пользу чудовищно некомпетентного нарцисса по имени Златопуст Локонс.       Локонс является противоположностью Снейпа почти во всех отношениях. Он весь поверхностный, без какого-либо содержания. Он кажется доброжелательным, но в конце концов оказывается злым и безжалостным. Когда его заклинания терпят неудачу на публике, он даже не смущается. Он не приносит ничего ценного, но крадет чужие заслуги. Он даже противоположен Снейпу по внешности, красавец-кумир с волнистыми светлыми волосами и одеждами пастельных цветов.       В «Философском камне» неясно, в какой момент Дамблдор знает, что Волдеморт живет в голове Квиррелла. Умышленное отсутствие доказательств позволяет получить целый ряд тревожных сигналов. Дамблдор все это время знал и разрешал серийному убийце находиться в классах? Неужели Дамблдор ничего не подозревал до тех пор, пока присутствие Волдеморта не убило учителя и почти убило ученика?       С «Тайной комнатой» Роулинг предоставляет немного больше доказательств того, что Дамблдор заведомо приводит в школу опасных людей, и его сотрудники должны обращаться с этими преступниками как с коллегами. Хагрид объясняет, что Дамблдор не рассматривал других кандидатов на эту должность: «Защиту… вишь ты… никто не хочет преподавать. Эта должность проклята, на ней больше года не держатся, да!» (ГП/ТК, гл.7)       Возможно, Роулинг поняла, что она была слишком осторожна в намерениях Дамблдора или что читатели неправильно прочитали ее подсказки, потому что им было слишком трудно поверить, что Дамблдор нанял опасного преступника для обучения учеников. В 2013 году, спустя 15 лет после публикации «Тайной комнаты», Роулинг подтвердила, что Дамблдор знал, что делает, когда нанимал Локонса. Хотя было правдой, что стало почти невозможно убедить кого-либо еще устроиться на эту работу (слух о том, что она была проклята, набирал силу как внутри, так и за пределами Хогвартса), многие учителя помнили Локонса как совершенно отвратительного человека, независимо от его более поздних достижений. Однако планы Альбуса Дамблдора были дальновидными. Он был знаком с двумя волшебниками, заслуги которых перед Златопустом Локонсом были оценены по достоинству, и был одним из немногих людей в мире, кто полагал, что знает, чем занимается Локонс. Дамблдор был убежден, что Локонса нужно только вернуть в обычную школьную обстановку, чтобы он был разоблачен как шарлатан и мошенник. Профессор МакГонагалл, которая никогда не любила Локонса, спросила Дамблдора, что, по его мнению, студенты узнают от такого тщеславного, жадного до знаменитостей человека. Дамблдор ответил, что «есть чему поучиться даже у плохого учителя: что не делать, каким не быть». (Дж. К. Роулинг, 2013, Pottermore)       В «Философском камне» работа Снейпа в отношении Защиты от Темных Искусств заключалась в том, чтобы следить за Квирреллом, пока проклятие не поможет избавить школу от него. Для «Тайной комнаты», игра немного сложнее. Дамблдор снова использует условия проклятия, чтобы установить предел того, как долго Локонс будет досаждать школе. Но у Локонса нет плана убить Гарри, поэтому Снейп не караулит его. Вместо этого Локонс служит заставкой. Пока этот неквалифицированный человек занимает должность учителя Защиты и принимает на себя одногодичное проклятие данной должности, этот пост, по сути, пуст. Неосознанно, он обеспечивает прикрытие для Снейпа, чтобы быть истинным учителем Защиты в этом году. Роулинг заставила Снейпа раскрыть эту тайну только в один момент, когда он блокировал ложные утверждения Локонса от вмешательства в настоящую защиту от темных искусств. Несколько человек оцепенели и могут быть спасены только с помощью специального зелья. — Это снадобье сделаю я, — не унимался Локонс. — У меня огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор… — Позвольте, — холодно возразил Снейп, — но, по-моему, в школе я специалист по зельям. Воцарилось неловкое молчание. (ГП/ТК, гл.9)       Кто-то или что-то в Хогвартсе таким образом сообщило, что «Тайная комната» открыта. Они угрожают «врагам наследника», наследника Слизерина, то есть тому, кто хотел исключить магглорожденных из Хогвартса. Драко использует эту возможность, чтобы развить собственные предрассудки. При первом же инциденте, когда кошка Филча оцепенела, Драко кричит: «Трепещите, враги наследника! Следующими будут те, в чьих жилах течет нечистая кровь!» (ГП/ТК, гл.8) «Грязнокровка» — оскорбительный термин для магглорожденных ведьм и волшебников, таких как Гермиона, которые рождены в совершенно немагических семьях. Крик Драко объявляет кампанию террора и потенциальных преступлений на почве ненависти.       Гермиона полна решимости выяснить, что Драко знает о нападениях, выдавая себя и друзей, которым он доверяет, за слизеринцев. — Нужно только сварить Оборотное зелье. — Какое зелье? — хором воскликнули Рон и Гарри. — О нем рассказывал на одном из уроков Снейп… — Делать тебе нечего, кроме как Снейпа слушать, — пробурчал Рон. (ГП/ТК, гл.9)       Как обычно, Гермиона запоминает все, что говорит Снейп. Ей может быть легче обращать на него внимание из-за уверенности, что он никогда не посмотрит на нее или не признает, в то время как большинство студентов, включая Гарри и Рона, считают предпочтительным избегать взгляда Снейпа, когда это возможно. Она хочет, чтобы Гарри и Рон вместе с ней сварили Оборотное зелье. Зелье было уже наполовину готово: не хватало только рога двурога и шкуры бумсланга. Они хранились в кабинете Снейпа. А по мнению Гарри, лучше встретить лицом к лицу чудище из Тайной комнаты, чем попасться в лапы профессора зельеварения. (ГП/ТК, гл.11)       Роулинг еще раз подчеркивает, что для ребенка, подвергшегося плохому обращению, великое, но отдаленное зло может быть не так страшно, как мелкая тирания в повседневной жизни.       Гермиона предлагает мальчикам устроить диверсию в классе зелий, чтобы она смогла украсть то, что им нужно из частных запасов Снейпа. Соответственно, Гарри бросает петарду в котел Гойла. Варево Гойла окропило весь класс. Ученики закричали. Малфою залило лицо, и нос его стал надуваться как воздушный шар. Гойл тыкался во все стороны, закрыл ладонями глаза, выросшие размером с тарелку. Снейп старался утихомирить класс, понять, что произошло. Гермиона тем временем юркнула за дверь. (ГП/ТК, гл.11)       Чего и следовало ожидать, Гермионе все сходит с рук прямо под носом Снейпа, в то время как он занят своей недоброжелательностью к Гарри. — Тот, кто это сделал, — прошипел Снейп, — может распрощаться со школой. Гарри постарался изобразить на лице искреннее недоумение: Снейп буравил его подозрительным взглядом. Но тут, на счастье, прозвенел звонок и урок окончился. (ГП/ТК, гл.11)       Затем следует один из самых продуманных, самых тонких моментов повествования Роулинг. В двух местах «Тайной комнаты» она использует стратегии бессловесности или бездействия, чтобы заложить ключ к разгадке того, о чем на самом деле думает Снейп. — Снейпу не доказать, что это ты сделал, — уверил Рон Гарри. — Пусть злится сколько хочет. — Мне все равно, от него так и так добра не жди, — сказал Гарри, глядя, как в котле булькает Оборотное зелье. Войдя через неделю в Большой зал, трое друзей увидели у доски объявлений кучку учеников, читающих очередной пергамент. Симус Финниган и Дин Томас замахали руками, подзывая их к доске. — Открывается Дуэльный клуб! Гениально! — восклицал Симус. — Сегодня первое собрание. Как раз кстати! (ГП/ТК, гл.11)       Эти два разговора разделены двойным интервалом между строками (в оригинальном тексте), недельным перерывом и сменой сцены, но происходят они последовательно: Дуэльный клуб — прямой ответ на риторический вопрос Рона. Что может сделать Снейп? Напряжение между противоборствующими группами студентов настолько неустойчиво, что кто-то создал настоящий взрыв в своем классе, причинив физический вред. Он не может знать, что Гарри просто пытался отвлечь внимание. Он, вероятно, думает, что Гарри хотел навредить Гойлу; любой учитель так подумал бы. Дамблдор не приблизился к поиску виновника, но Снейп должен защищать от темных искусств — он должен научить детей сопротивляться подозрительности и враждебности, которые увеличиваются в атмосфере повышенного страха. Или, если они не могут сопротивляться, он должен запрограммировать в них эту защиту, прежде чем боевые действия начнут обостряться.       Что бы сделал человек, если бы он хотел научить кого-то разрядке, не раскрывая, что он лично выступает против определенных агрессивных движений? Если они работают со Златопустом Локонсом, они могут упомянуть идею семинара, подсказать, что у них есть личный опыт в этом вопросе, а затем сидеть сложа руки и позволить природе Локонса идти своим чередом. — Профессор Дамблдор одобрил мое предложение создать в школе Дуэльный клуб. Посещая клуб, вы научитесь защищать себя, если вдруг потребуют обстоятельства. А мой жизненный опыт подсказывает — такие обстоятельства не редкость. Читайте об этом в моих книгах. Ассистировать мне будет профессор Снейп, — белозубо улыбнувшись, вещал Локонс. — Он немного разбирается в дуэлях, как он сам говорит, и любезно согласился помочь мне. (ГП/ТК, гл.11)       Иногда читатели, особенно молодые читатели, привыкшие доверять взрослым, не уверены, кто предложил Дуэльный клуб. Локонс говорит, что это была его идея, и никто ему не противоречит. Может быть, в этот раз он говорил правду? Про это забавное упражнение, чтобы указать читателям на подсказки, которые Роулинг разбросала по этой книге. Локонс удивительно последователен, и даже самые стойкие учителя не могут скрыть своего раздражения.       Локонс раздражает профессора Спраут: — Я показывал профессору Спраут, как вылечить Гремучую иву! Но, пожалуйста, не подумайте, что профессор меньше меня разбирается в травологии! Просто мне доводилось иметь дело с экзотическими растениями во время моих странствий… — Дети, теплица номер три! — распорядилась профессор Спраут, явно расстроенная. В ней сегодня не было и следа обычного, живого и приветливого, расположения духа. (ГП/ТК, гл.6)       . . . противен Хагриду: — Учил меня, как колодец от водорослей очистить, — проворчал Хагрид, убирая со стола полуощипанного петуха и ставя на его место чайник. — А то я без него не знаю. Болтал о привидении, накликающем смерть. Будто он его… э-э… откуда-то выгнал. Все небось врал, готов съесть чайник, да! (ГП/ТК, гл.7)       . . . похоже, его не волнует, что он совершенно не знает об исцеляющих заклинаниях: — Что это он? — удивился Локонс и глянул на собравшихся вокруг гриффиндорцев. — Не волнуйтесь. Я сейчас его вылечу. — Не надо! — возразил Гарри. — Пусть уж лучше так… (ГП/ТК, гл.10)       . . . и, кажется, говорит, что он спортсмен международного уровня: — Завтра первый матч в сезоне? — обратился Локонс к Гарри. — Гриффиндор против Слизерина? Говорят, ты подаешь большие надежды. А я ведь тоже играл когда-то ловцом. Меня даже приглашали в сборную страны, но я отказался и посвятил жизнь спасению мира от темных сил. Однако я и теперь неплохо играю и, если хочешь, научу тебя паре хитростей. Всегда рад передать опыт начинающим… (ГП/ТК, гл.10)       Из этих и других примеров читатели могут видеть, что Роулинг создала портрет человека, вынужденного претендовать на чужие идеи и способности для своего собственного, непроницаемого сопротивления. Практически с уверенностью можно сказать, что Локонс присвоит любую хорошую идею, невольно предоставив прикрытие, если кто-то захочет продвигать свою собственную тайную стратегию.       Локонс и его менее одаренный помощник занимают свои позиции на дуэли. Рон шепчет Гарри: «Вот было бы здорово, если бы они прикончили друг дружку!» (ГП/ТК, гл.11) На данный момент, Снейп для них так же ничтожен, как и Локонс. И, похоже, у Локонса нет плана, какие заклинания преподавать. Палочки взметнулись, и Снейп воскликнул: — Экспеллиармус! Блеснула ослепительно яркая молния, Локонса отбросило к стене, он съехал по ней и распластался на подмостках. (ГП/ТК, гл.11)       Защитная магия Снейпа достаточно сильна, чтобы сбить противника с ног: разоружение может подавить атаку, не прибегая к дальнейшей агрессии. Неудовлетворенный Локонс решает, что студенты разделятся на пары для следующего упражнения. Гарри, недолго думая, встал против Гермионы. — Э-э, нет! — возразил Снейп с холодной улыбкой. — Мистер Малфой, подойдите сюда. Посмотрим, как знаменитый Гарри Поттер сразится с вами. А вы, мисс Грейнджер, встаньте против мисс Булстроуд. Малфой, высокомерно улыбнувшись, встал, куда сказано. Плотная, с тяжелой челюстью девочка, точь-в-точь злая колдунья из книги «Каникулы с каргой», заняла место против Гермионы. (ГП/ТК, гл.11)       Почему Снейп выбирает студентов, которые хотят только навредить друг другу? Он надеется, что его слизеринцы преподнесут гриффиндорцам урок? — Палочки на изготовку! На счет «три» попытайтесь разоружить противника. Только разоружить, никакого насилия. Раз… два… три! Гарри занес палочку, но Малфой опередил его, начав бой на счет «два». Гарри словно кочергой по голове огрели. (ГП/ТК, гл.11)       Охваченные враждебностью, Гарри и Драко забывают о разоружении и просто нападают друг на друга. — Прекратить! Сейчас же прекратить! — безуспешно надрывался Локонс. И тут вмешался Снейп — применил соответствующее заклинание. — Фините инкантатем! — приказал он. И ноги Гарри прекратили выписывать кренделя, а багровый Малфой перестал умирать от смеха. Противники оглядели сцену сражения, окутанную зеленоватой дымкой. Невилл и Джастин лежали на полу, почти бездыханные. Бледный как мертвец Симус парил в воздухе, а Рон приносил ему извинения за действия своей палочки-инвалидки. Гермиона с Милисентой все еще сражались, правда врукопашную, побросав палочки на пол. Гарри поспешил на помощь и еле оттащил от Гермионы ее противницу: она была раза в два тяжелее его. (ГП/ТК, гл.11)       Локонс и Снейп преподают два разных урока. Дружеские пары получают вводный опыт общения со сверстниками, поддерживающими друг друга. Их энергия умеренно повышена, и они находятся в восприимчивом состоянии для обучения. Враги в паре Снейпа переживают совершенно другой опыт. Их захлестывает такая вражда, что они забывают, что находятся на уроке и должны следовать инструкциям. Вполне вероятно, что Гермиона разоружила Миллисенту, как и было приказано, но как только Миллисента напала в ответ, даже Гермиона забыла о своей палочке.       Состояние настоящего боя минует разум и включает в себя другой набор ответов. Локонс учит джентльменскому спорту, салонной игре; Снейп создает опасное для жизни противостояние, которое в данный момент разрушает школу и адаптирует урок к боевому настроению. В спорте — одно проклятие, по правилам этикета; в битве такое мышление будет невыгодным. Навыки, полученные в обычных условиях, могут не помочь в реальной опасности, но рефлексы и тренировка, полученные в ходе боевой подготовки, могут, если ими хорошо управлять, успешно подстроиться к любой ситуации. Неподготовленные бойцы не знают, как они будут реагировать под напряжением; они могут паниковать, не справляться с неподходящими методами, реагировать слишком остро или застывать на одном месте. Снейп учит студентов некоторым стандартным методам, если они окажутся в реальном столкновении. До сих пор он учил их заклинанию Экспеллиармус, чтобы разоружить врага, и Фините инкантатем, чтобы положить конец колдовству. Он продемонстрировал настоящую разрядку.       Даже Локонс начинает догадываться. — Пожалуй, лучше начать с защиты, — он растерянно взглянул на Снейпа, но, увидев в его глазах стальной блеск, справился с собой и сказал твердым голосом: — Приглашаю двух добровольцев. Долгопупс, Финч-Флетчли, не хотите ли попробовать? — Неудачная мысль, профессор Локонс, — подошел Снейп, похожий в своей черной мантии на огромную, зловещую летучую мышь. — Долгопупс самым простым заклинанием способен натворить таких бед, что останки Финч-Флетчли придется нести в больницу в спичечном коробке. Розовощекий, круглолицый Невилл залился краской. — Я бы предложил Малфоя и Поттера, — коварно усмехнулся Снейп. (ГП/ТК, гл.11)       «Коварно усмехнулся» здесь то же самое, что и «кривая усмешка» из «Философского камня» (ГП/ФК, гл.16), когда Снейп косвенно предупреждает детей, чтобы они обращали на себя меньше внимания: у Снейпа есть планы, которые он не разглашает. Он и автор будут отвлекаться от этого, особенно от возможности того, что это хорошая задумка, если добавить к ней немного гадости: читатели могут быть настолько обеспокоены его позорным высказыванием про Невилла, что они могут предположить, что его мотивы для объединения Драко и Гарри одинаково неприятны.       Снейп шепотом говорит Драко, что тот может наколдовать, и оба слизеринца ухмыляются. Может быть, ему действительно нравится мысль о слизеринцах, дразнящих гриффиндорцев. Он думает, что все под контролем. Малфой мгновенно взмахнул палочкой и крикнул: — Серпенсортиа! Раздался звук, похожий на выстрел. На глазах ошеломленного Гарри из палочки Малфоя вылетела длинная черная змея и шлепнулась на пол. Зрители, стоявшие впереди, отпрянули в ужасе. Кто-то истошно закричал. — Стойте смирно, Поттер, — с наигранным добродушием произнес Снейп, наслаждаясь растерянностью Гарри. — Я ее сейчас уберу. (ГП/ТК, гл.11)       Снейп действительно избавляется от змеи, но не раньше, чем Гарри шокирует всех тем, что он оказывается Заклинателем. Профессор Снейп сощурился, явно размышляя о чем-то. Гарри от его взгляда сделалось не по себе. (ГП/ТК, гл.11)       «Сощурился» и «размышляя о чем-то» говорят нам, что эта информация что-то значит для Снейпа, что-то пугающее, но хитрое, новое и далеко за пределами понимания Локонса. Мы не узнаем ничего более конкретного о его мыслях. Но он явно не ожидал, что Гарри продемонстрирует больше умения обращаться со змеями, чем студенты из собственного дома Слизерина. Какими бы ни были другие мотивы его многочисленных действий во время Дуэльного клуба, вероятно, что он предложил Драко Серпенсортию как проявление слизеринской гордости, а не как возможность для Гарри превзойти всех.       Слизеринцы не забыли позорную потерю прошлогоднего Кубка Хогвартса из-за гриффиндорцев, особенно насмешливый способ, которым директор объявил победу Слизерина, а затем устроил показной разворот, чтобы подбодрить. Мы знаем из выговора Люциуса Малфоя в Горбин и Бэркес (ГП/ТК, гл.4), что Драко все лето размышлял о фаворитизме. Как обнаружила команда Гриффиндора по Квиддичу, Люциус обращал внимание на жалобы своего ребенка, и он связывался со Снейпом насчет них.       Гриффиндорцы собираются начать тренировку, когда команда Слизерина выставляет их с поля. Они вооружены запиской от Снейпа, новым ловцом, и семью сверкающими метлами «Нимбус-2001», любезно предоставленными отцом этого нового ловца. (ГП/ТК, гл.7)       Семь дорогих метел, лучше, чем «Нимбус-2000» Гарри? Разве это не чересчур для Люциуса Малфоя? Это вообще справедливо?       Эта экстравагантность может показаться непропорциональным ответом на школьные обиды. Но если мы пересмотрим события с «Философского камня», то увидим, что с точки зрения Слизерина история может выглядеть совсем по-другому. Стоит освежить наши воспоминания несколькими вопросами:       • Разрешены ли первокурсникам их собственные метлы? (ГП/ФК, гл.5)       • Почему у Гарри была метла, если он первокурсник? (ГП/ФК, гл.9)       • Разрешено ли первогодкам играть в факультетских командах по Квиддичу?       • Почему именно Гарри? (ГП/ФК, гл.9)       • Кто обычно платит за студенческие метлы? (ГП/ФК, гл.10)       • Кто заплатил вместо Гарри? (ГП/ФК, гл.10)       • Гарри нужна была помощь, чтобы заплатить за метлу? (ГП/ФК, гл.5)       • Как отреагировала остальная часть школы, когда Слизерин потерял Кубок Хогвартса на прощальном пиру? (ГП/ФК, гл.17)       Возможно, что с точки зрения слизеринцев, Хогвартс под руководством Дамблдора продемонстрировал такую укоренившуюся институциональную предвзятость, что они не смогут выиграть что-либо справедливо, даже если они этого заслуживают. Возможно, лучшее, на что они могут надеяться, это компенсировать эту предвзятость с позиции относительной слабости. Если любимец Дамблдора получает финансируемую школой метлу, то частный инвестор может предоставить слизеринцам высококачественные метлы, по крайней мере, даже если справедливость недостижима.       Драко знает, что его отец пошел на эти расходы, что уже больше, чем можно было бы ожидать от любого родителя школы. Но он не знает, что, когда его отец барабанил пальцами в Горбин и Бэркес, казалось, отклоняя жалобы Драко на фаворитизм, Люциус на самом деле стремился начать кампанию мести, чтобы дестабилизировать власть Дамблдора, выпустив монстра Слизерина, чтобы убить магглорожденных. Позже Гарри и Рон, выдающие за себя Крэбба и Гойла, все-таки узнают, что Драко не знает, кто выпустил монстра. (ГП/ТК, гл.12)       Люциус защитил своего ребенка от своих действий, сохранив невиновность и отрицание Драко: «Отец говорит, чтобы я опустил голову и позволил наследнику Слизерина продолжить это. Отец не велит мне в это впутываться. Пусть наследник делает свое дело. Но одно я знаю: когда Комнату в последний раз открыли, был убит кто-то из грязнокровок». (ГП/ТК, гл.12) Его кампания дестабилизации создает атмосферу подозрительности, которая лишь приводит к дальнейшей маргинализации слизеринцев со стороны остальных учащихся. — Смотрите, заклятие наложено на двух гриффиндорцев, не считая привидения, одного когтевранца и одного пуффендуйца, — принялся загибать пальцы Ли Джордан, лучший друг близнецов Уизли. — Интересно, кто-нибудь из преподавателей обратил внимание, что все слизеринцы целы и невредимы? Разве не очевидно, что вся эта дьявольщина исходит из Слизерина? Наследник Слизерина, чудовище Слизерина… Почему бы просто не взять и не выставить отсюда всех слизеринцев? — распалялся он под кивки одобрения и недружные аплодисменты. (ГП/ТК, гл.14)       Реакция Ли Джордана — это тот же самый страх, который привел к разрыву Слизерина с другими Основателями в первую очередь. По словам профессора Бинса, Салазар Слизерин думал, что Хогвартс будет в безопасности, если они смогут просто «очистить» школу от всех магглорожденных. (ГП/ТК, гл.9)       Вся эта книга посвящена опасности дремлющих обид, которые могут пробудиться в атмосфере подозрительности. Реакция слизеринцев на публичное унижение Дамблдора на прощальном пиру из «Философского камня», возможно, непосредственно способствовала ответным атакам Люциуса Малфоя на магглорожденных. Репутация Снейпа       Что Снейп думает обо всем этом? Мы знаем, что он работает, чтобы защищать интересы слизеринских студентов в школе, прежде всего; это константа. Он ненавидит Гарри лично, хотя и не желает ему смерти; это тоже постоянная величина. Он может симулировать противодействие атакам, чтобы обмануть Дамблдора и его коллег. Он может притворяться, что выступает против атак, опять же чтобы обмануть Дамблдора и его коллег. Он может притворяться, что тайно поддерживает эти нападения под прикрытием нейтралитета, чтобы избежать подозрений со стороны сторонников Волдеморта. На данный момент читатели ничего не знают о семейном прошлом Снейпа и о том, что он может чувствовать по поводу чистокровных и магглорожденных. Он подстрекает Драко к откровенным угрозам? Он симпатизирует антимагглорожденным планам Люциуса? Доволен ли он тем, что Люциус заставил Попечительский совет отстранить Дамблдора?       Через мастерски бесконечно малую трещину в ее повествовании, используя тишину, а не слова, Роулинг позволяет просто различить намек на чувства Снейпа о нападениях на магглорожденных. Моргните, и вы пропустите это; для Роулинг еще слишком рано сдавать истинное «Я» Снейпа.       Гермиона отсутствует на уроках Зельеварения, потому что она в Больничном крыле, оцепеневшая: «Снейп скользнул взглядом мимо Гарри, мимо опустевшего места Гермионы, ее котла и ни слова не сказал о ее отсутствии». (ГП/ТК, гл.15) Теперь мы знаем, что, когда Снейп в курсе насчет Гермионы, он не делает никаких замечаний. — Меня что удивляет, — продолжал вещать Драко, — почему грязнокровки не пакуют чемоданы? Ставлю пять галлеонов, скоро еще один умрет. Жаль, не Грейнджер… От расправы его спас прозвеневший звонок. Рон ринулся к нему, но в суматохе сборов его попытку напасть на Малфоя никто, кроме друзей, не заметил. Гарри с Дином повисли на нем с обеих сторон. — Пустите меня! Наплевать на палочку, я убью его голыми руками! — кричал Рон, вырываясь. — Поторопитесь! Я отведу вас на Травологию, — прокаркал Снейп. Ученики построились колонной, замыкали ее Гарри с Дином и Рон, который все еще рвался из рук друзей. Снейп вывел учеников из замка, повел через сады к теплицам. И только тогда Рон получил свободу. (ГП/ТК, гл.15)       Гипербдительный Снейп обладает сверхъестественной способностью чувствовать и наказывать гриффиндорскую агрессию против любых слизеринцев, особенно Драко. Но здесь Рон проводит несколько минут под наблюдением Снейпа, бросаясь на Драко, рыча смертельные угрозы, насильно сдерживаемый двумя другими гриффиндорцами. Снейп может упустить случайный момент, но не борьбу, которая длится всю дорогу до дверей другого кабинета. Благодаря тщательному использованию пассивного повествования — «его попытку напасть на Малфоя никто, кроме друзей, не заметил» — Роулинг намекает, что Снейп видел гнев Рона, но позволил ему пройти незамеченным. Мы пока не знаем, что у Снейпа есть история, когда мальчики-слизеринцы желали смерти магглорожденным девочкам. Мы только знаем, что что-то в комментарии Драко перевешивает обычное стремление Снейпа принять сторону Драко против гриффиндорцев — единственный случай, когда такое происходит в серии книг. Тайна истинных мотивов Снейпа       Как и все другие настоящие учителя в Хогвартсе, когда дело доходит до жизни и смерти, защита Снейпа распространяется даже на студентов, которых он не любит. Когда Снейп инициирует полностью приятное вытеснение Локонса из учительской, это первый раз, когда Роулинг представляет силы Снейпа в однозначно позитивном свете, источник ликования, объединяющий всех персонажей и читателей, которые встают на сторону Хогвартса и против Локонса. Может он и мерзавец, но он наш мерзавец, и мы наслаждаемся тем, как он дает Локонсу то, что он заслуживает. — Вот тот, кто нам нужен! — выступил вперед Снейп. — Да, именно он. Послушайте, Локонс, монстр похитил девочку. Утащил ее в Тайную комнату. Коллега, наконец пробил ваш час. Локонс побледнел. . . . — А вот я абсолютно точно помню, как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать всем нам свою волшебную силу: преступника, то есть Хагрида, успели арестовать, — продолжал Снейп. — Вы укоряли нас, что вам с самого начала не предоставили свободу действий — тогда бы никаких бед в школе не произошло. (ГП/ТК, гл.16)       МакГонагалл заканчивает то, что начал Снейп, еще раз продемонстрировав, что они прекрасно работают вместе. — Словом, профессор Локонс, мы хотим загладить допущенную несправедливость. Поручаем вам сразиться с чудовищем, — заключила профессор МакГонагалл. — Сегодня вечером у вас наконец-то будут развязаны руки. И вы совершите подвиг — избавите Хогвартс от чудовища. Локонс потерянно озирался. Увы! Ни одного сочувственного взгляда. И он разом утратил весь свой лоск, губы тряслись, белозубая улыбка исчезла, он выглядел слабым и ничтожным. — О-очень хорошо, — промямлил он, запинаясь. — Ну я… пошел. Буду у себя в кабинете… подготовлюсь… (ГП/ТК, гл.16)       Примечательно, что этот человек, который является противоположностью Снейпа во всех отношениях, «разом утратил весь свой лоск», когда, наконец, был подвержен разоблачению своего истинного «Я». Роулинг учит своих юных читателей понимать, что, когда они узнают давно скрытые истины о неприятных персонажах, какими бы крючконосыми и сальноволосыми они ни были, они могут увидеть этих персонажей в новом свете.       Безобразие Снейпа отражается под другим углом другим персонажем: Аргусом Филчем, чей гнев так же постоянен, как и Снейпа, но присутствует скорее для смеха, чем для горечи. Увы для Филча, даже Снейп находит его фигурой веселья. Когда Филч обезумел над оцепеневшей миссис Норрис, Снейп «отошел в тень» и «губы его кривила едва заметная усмешка». (ГП/ТК, гл.9) Довольно несправедливо, что Филч получает так мало уважения, учитывая, что он лечил укусы Снейпа от Цербера, сообщал ему о своенравных студентах и поддерживал его по многим вопросам, включая убеждение Снейпа в том, что Гарри должен быть наказан за сокрытие информации о нападениях. — Он невиновен, Северус. Пока не доказано обратное, — напомнил Дамблдор профессору Снейпу. Снейп задрожал от едва сдерживаемого негодования. Филч опять выпучил глаза. — Моя кошка оцепенела, — завопил он, — он должен понести наказание! (ГП/ТК, гл.9)       Когда Рон узнает, что Филч — сквиб, неволшебник, родившийся в семье магов, он говорит: «Теперь все ясно, почему он так ненавидит учеников». (ГП/ТК, гл.9) Филч справлялся со своим беспокойством о миссис Норрис тем, что «кидался на школьников, ища случая учинить над ними расправу за «чересчур громкое дыхание» или «слишком счастливый вид». (ГП/ТК, гл.9) Как будто Филч — бурлескная версия Снейпа: Снейп без авторитета. Другими словами, Филч показывает нам, каким был бы Снейп без магии.       Снейп находится за кулисами большую часть «Тайной комнаты». Он варит Тонизирующий глоток мандрагоры, который выводит Гермиону из ее волшебного оцепенения, но мы этого не видим. Влияние его преподавания с этого года на историю Гарри почти незаметно, но глубокомысленно.       Гарри узнает, что некоторые типы заклинаний требуют определенных эмоций или мыслей от заклинателя. Как он узнал от Снейпа, и никогда не забудет, эмоции дуэли с врагом создают другие магические условия, чем дуэли с приятелем. Вспышки верности и мужества вызывают Фоукса с мечом Гриффиндора для Гарри. И чтобы открыть Тайную комнату, вам не обязательно быть наследником Слизерина. Вы просто должны знать, что чувствовал бы наследник Слизерина, как Джинни, когда была одержима и как Рон, годы спустя, с крестражем. Это одна из самых важных тем Роулинг: что эмпатия является основой мощной магии.       Когда он впервые узнает, что он Заклинатель, Гарри должен сам научиться работать с этим редким даром. «Гарри попробовал прошептать что-нибудь на змеином языке — ничего не выходит. Наверно, только со змеями можно говорить по-змеиному». (ГП/ТК, гл.11)       Но когда ставки высоки — когда жизнь Джинни на кону — его повышенное чувство срочности побуждает его выработать способ говорить на змеином по желанию. До сих пор он говорил только с живыми змеями, да и то два раза. Он зачарованно уставился на миниатюрную гравировку, силясь вообразить, что перед ним настоящая змея. — Откройся, — велел он и вопросительно взглянул на Рона. Тот отрицательно покачал головой: — Нет, это не змеиный язык. Гарри снова посмотрел на змейку, усилием воли заставляя себя верить, что она живая; замотал головой и при колеблющихся огоньках свечей ему показалось, что змейка шевельнулась. — Откройся! — опять приказал Гарри. На этот раз произнесенных слов никто не услышал. Из уст Гарри вырвалось странное шипение, кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. (ГП/ТК, гл.16)       Гарри узнает, что его магия работает одинаково, независимо от того, действительно ли он сталкивается со змеей или просто воспроизводит ощущение встречи с ней. Все это может быть у него в голове, но это не значит, что это не реально. . . . Гарри увидел перед собой гладкую стену, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды. Гарри подошел вплотную. В горле у него пересохло. В этот раз нет необходимости силой воображения оживлять змей — глаза у них и без того горят живым блеском. Гарри теперь уже знал, что делать. Прокашлялся, и глаза-изумрудины, смотревшие на него, замерцали ярче. — Откройтесь! — приказал Гарри низким, тихим шипением. (ГП/ТК, гл.16)       С этой третьей попыткой говорить на Парселтанге Гарри овладел условиями, которые ему нужны, чтобы использовать эту магию. Он применил то, что он узнал, когда Снейп объединил его с Драко, а не с Роном, чтобы научиться Экспеллиармусу: чтобы научиться применять магию при реальной угрозе, недостаточно просто практиковать заклинание в спокойной обстановке. Лучше практиковаться, испытывая или воображая чувство угрозы.       Экспеллиармус, обезоруживающее заклинание, — это просто магическая форма разоружения, маггловская разрядка конфликта или предотвращение вреда путем изъятия оружия. Корнуэльские пикси в классе Локонса выполняют грубо эффективную версию на самом учителе: «Один даже выхватил у Локонса волшебную палочку и выбросил в окно». (ГП/ТК, гл.6) Гарри и Рон повторяют то же самое в кабинете Локонса, когда он пытается стереть им память и сбежать, не спасая Джинни: . . . он воскликнул: — Экспеллиармус! Локонса отшвырнуло назад. Опрокинув чемодан, он упал на пол. Волшебная палочка выскочила у него из рук, Рон схватил ее и выкинул в открытое окно. Гарри с яростью пнул ногой чемодан. — Зря вы тогда допустили, чтобы профессор Снейп научил нас этому приему! (ГП/ТК, гл.16)       Крошечные, почти заброшенные детали из этих сцен будут повторяться годы спустя, в кульминационных моментах серии книг. Когда Драко разоружает Дамблдора с помощью Экспеллиармуса, Гарри видит, как «волшебная палочка Дамблдора улетает за стену башни». (ГП/ПП, гл.27) Немагическое разоружение пикси Локонса будет повторено в Дарах Смерти, когда Гарри вручную разоружит Драко. (ГП/ДС, гл.23) и когда Гарри побеждает Волдеморта в их последней битве, он делает это, бросая Экспеллиармус палочкой Драко. (ГП/ДС, гл.36)       Все это — то, как Гарри на втором курсе говорит Локонсу: «Зря вы тогда допустили, чтобы профессор Снейп научил нас этому приему», конкретная формулировка Роулинг и палочка Драко — подчеркивает происхождение защитной магии, которая обезоруживает угрозу. В обоих случаях смысл тонкий, скрытый, трудно запоминающийся посреди всего происходящего. Но он есть. Снейп, который ненавидел Гарри и все же учил его защитной магии, в отличие от Локонса, является источником единственной вещи, которую Гарри узнал по Защите от Темных Искусств за весь свой второй курс: Экспеллиармус. И этого заклинания оказывается достаточно. Снейп позаботился о том, чтобы Драко и Гарри, которые ненавидят друг друга, научились дуэли в условиях подлинной враждебности, объединив их в пару в качестве противников. Он позаботился о том, чтобы они выучили это заклинание. Он вложил в них разоружение, чтобы в моменты смертельного давления это было их магией по умолчанию.       Это то, что учителя могут сделать с молодыми учениками, которые еще не вступили в подростковый возраст. Они еще недостаточно взрослые, чтобы сопротивляться знаниям, которые они усваивают в своем окружении. Если в этом возрасте они будут обучены кричать оскорбления и взрывать друг другу котлы, то позже они станут вести себя гораздо худшим образом, и кто-то пострадает. Но если они будут готовы к разоружению и блокировке враждебных заклинаний, то это станет их привычкой, нормой. Это не то, чему Люциус Малфой послал Драко учиться в Хогвартсе, но именно так Снейп тихо подорвал Люциуса и научил Драко причинять меньше вреда, сохраняя при этом подлинную и очень заметную враждебность к врагам Малфоев.       И этого было достаточно. Обучение Снейпа было настолько тонким, что Гарри и Рон не отвергают заклинание Экспеллиармус за то, что оно было узнано от Снейпа, они практикуют его самостоятельно в школе и используют его против Драко, чтобы предотвратить попадание дневника в руки Драко. (ГП/ТК, гл.13) Они практикуют его, направляясь домой на Хогвартс-Экспрессе. (ГП/ТК, гл.18) Они практикуют его, пока это не станет их привычкой, так что независимо от того, пришло ли время Драко претендовать на Старшую палочку Дамблдора или время Гарри претендовать на эту же Старшую палочку Волдеморта, это скромное заклинание будет всем, что им нужно. Они оба могут использовать его одинаково, используя палочки друг друга взаимозаменяемо, потому что магия Гарри и магия Драко совместимы. Они учились у одного и того же учителя.