Женя

- Женя. Она протянула мне руку, ободряюще улыбаясь. Да-да. Совсем не смущенная, удивленная или растерянная, она протягивала мне свою смуглую ладонь с самым приветливым видом. А я опять замерла. Честно говоря, я уже давно не встречала людей, настолько предрасположенных к общению. Казалось, что все в ней было отработано до мелочей. Все ее жесты, даже эти мимолетные наклоны головы, прищуренные глаза, поминутно взлетающие вверх брови, улыбка, сразу… располагали к себе. И Женя, с ее смуглым приятным лицом, низким голосом и хрипловатым смехом, не давала возможности опомниться, вырваться из этих уз обаяния, по крайней мере, пока вы находитесь рядом, слышите, видите, ощущаете ее. - Йо-хоу, – она помахала рукой прямо перед моим лицом, наклоняясь ближе. - А… Алиса, – я опять не сказала, а пискнула. Женя усмехнулась. - Вот и отлично, Алиса. Я отвернулась. Автобус просыпался. В течение следующих минут по всему салону раздавались приветствующие хлопки по множеству плеч, негромкие возгласы: «С добрым утром», и громкие - «Привет, товарищи!». Вся эта утренняя возня, пропахшая свежестью и каким-то заспанным спокойствием, бодрила как ничто другое. На соседнем сидении, прямо возле меня, сидел долговязый парень с копной золотых кудрей, необычайно длинным носом и широко расставленными глазами. Здесь, в нашей группе, все звали его просто Леша. Он широко зевал, зажмурив глаза и прикрыв рот рукой. Неожиданно, как-то встряхнувшись всем телом и вскочив на кресле, Леша вытянулся и крикнул: «А когда у нас завтрак?» Автобус наполнился одобрительным гулом, и наша управляющая, или «предводительница отряда», поспешно поднялась, немного покачнувшись, и крикнула, стараясь говорить как можно громче: «Скоро, ребятки, скоро! Подождите еще минут 7-10, и мы приедем, обещаю вам, приедем!» Позади раздались радостные крики и возня, я обернулась, чтоб хоть как-то поучаствовать в этом утреннем празднике жизни. Первым делом я увидела Женю, о чем-то оживленно говорившую со своей рыжеволосой соседкой. Эта девушка, с волосами цвета меди, поймала мой взгляд и, кажется, недовольная, отвернулась, мгновенно переменив выражение лица на радостно-оживленное. Я же, незамеченная Женей, отвернулась обратно. Знаете, есть такое чувство, когда человек, первым проявивший к тебе симпатию, перестает предпринимать активные действия, чтобы завладеть вашим вниманием. Нет, это может быть и ненадолго, но ты, уже привыкший к обилию общения, чувствуешь себя каким-то обделенным. Ты ставишь себе определенную планку количества «контактирования» с людьми, и тут появляется очередной дружок, который переполняет тебя своим энтузиазмом, повышает потребность общения, поднимает эту самую планку «разговоров» выше. После такой ударной волны внимания трудно привыкнуть к его отсутствию. Поэтому сейчас мне было скучно. И неприятно. «Забытая и незамеченная». *** Вопреки обещаниям, мы наконец-то остановились в первом же придорожном кафе только через час. Это было большое, но довольно старое деревянное здание, немного обгоревшее с левой стороны. По правую сторону находилась, по всей видимости, стоянка, где неровными рядами выстроились грузовики и пыльные фуры. Там мы и оставили наш автобус. Пока ребята, кряхтя, задыхаясь от отвратительного запаха выхлопного газа, вываливались из автобуса, прихватив с собой только деньги и паспорта, чтобы их, не дай бог, не украли, наша «вожатая» уже добралась до дома дорожной кухни и заказывала нам завтрак. Я выходила практически последней, запинаясь о большие мешки, рюкзаки и чемоданы, как-то беспорядочно разбросанные по всему салону. Раз я даже упала, усевшись на чей-то туго набитый кулек. - Что случилось? Ты в порядке? – это Женя. Она все время шла сзади, не обгоняя и не толкаясь, как остальные, старавшиеся побыстрее выбраться отсюда. - Да, все хорошо, – я даже постаралась улыбнуться, но она уже отвернулась, отпинывая от себя черную пыльную кофту, валяющуюся на полу. На крутой лестнице автобуса, невероятно отвесно уходящей вниз, столпилось много народу. Здесь движение продвигалось особенно медленно, и все просто стояли, тесно прижавшись друг к другу, как сардины, плотно напиханные в консервную банку. Женя стояла прямо позади меня, прижавшись ко мне спиной. Она поминутно меняла позу и ужасно возилась. Наконец она перевесилась через мое плечо, ухватившись рукой за поручень где-то на потолке, и крикнула: «Ну, скоро там?» Она так и стояла, практически прижавшись ко мне всем телом и дыша куда-то в ухо. Хоть она и была выше меня, но немного согнулась, поэтому лицо ее было слева от меня, и когда кто-нибудь толкался, или толпа немного двигалась, она прислонялась к моей щеке вплотную. Я стояла вся красная.