Vivi. Lotta. Ama.

В первые же дни учебы все магическое сообщество Англии ощутимо тряхнуло – из Азкабана сбежали Пожиратели. По Хогвартсу снова поползли противоречивые слухи, кто-то паниковал, слизеринцы злорадствовали, а Гарри вновь оказался в центре внимания. На возобновленных занятиях ОД заметно прибавилось народу, хорошо, что Выручай-комната подстраивалась под нужды использующих ее детей и пропорционально увеличивалась. Заглянув однажды в спальню, Гарри застал озабоченного Дина за заполнением длинного пергамента – тот, накопив, благодаря Гарри, нужное количества золота, составлял заявку на получение нужного ему аттестата, внося необходимые данные из прочих имеющихся у него документов, во избежание каких-либо несоответствий. Поттер понял, что именно побег Пожирателей заставил одноклассника поторопиться. Интуиция вопила, что и ему тоже не следует с этим затягивать, но что он мог сделать? Просто отправить в Гринготтс письмо было невозможно, ведь всю его почту проверяли. В один из вечеров он пришел в Выручай-комнату раньше всех и позвал Кричера, чтобы узнать, сможет ли тот передать гоблинам его заявку, на что домовик огорошил его неожиданной информацией – гоблины вовсе не признают эльфов и не желают иметь с ними никаких дел. Гарри потихоньку начинал паниковать. Умом он понимал иррациональность этого чувства, ведь его целью все-таки был не побег, а поиск устраивающего Вальбургу решения проблемы, но сердце было не на месте. Примерно через месяц после начала занятий объявили поход в Хогсмид. Пока Гермиона возмущалась тем, что это нарушает все меры безопасности, связанные с массовым побегом, Гарри пришла в голову опасная в своей сумасбродности идея, но, как это часто с ним бывало, что-то подсказывало ему успешность мероприятия. В пятницу вечером он ушел из гостиной пораньше и, воспользовавшись тем, что в спальне никого нет, написал собственную заявку в Гринготтс. Так как документы создавались на абсолютно фальшивую личность, никаких точных данных не требовалось, лишь пожелания. Рассудив, что в его случае главное – быть ничем не ограниченным, то есть совершеннолетним, Гарри указал желательную дату рождения и имя, остальное оставив на откуп профессионалам. Из предыдущего письма от гоблинов он знал, что для соблюдения конфиденциальности можно было заказать доставку документов в нейтральное место, например, в камеру хранения. Единственными известными ему ячейками были стройные ряды металлических шкафчиков с кодовыми замками, увиденные на вокзале Кингс-Кросс еще перед первым курсом, их Гарри и указал в заявке. Подумав, он скрепя сердце добавил еще одно требование: перевести в фунты остаток средств, оставив в его сейфе сумму в триста галлеонов – этого должно было хватить на два оставшихся года обучения и сопутствующие расходы. Закончив, он ненадолго замер, перечитывая составленный текст. Под ложечкой засосало, когда Гарри осознал – прямо сейчас, в эту самую секунду, он не просто предполагает, что ему, возможно, придется бросить все, что было, а делает осознанный шаг в этом направлении. И пусть это была лишь страховка на самый крайний случай, все равно становилось жутко. Порывисто вздохнув, он решительно поставил на пергаменте свою подпись, влив, как учила Вальбурга, немного магии, чтобы подтвердить личность, и запечатал конверт. На следующее утро Гарри отправился в Хогсмид одним из первых, вновь пропустив завтрак и с трудом скрывшись от бдительного ока Грейнджер. Подруга явно что-то задумала: назначая ему встречу в «Трех Метлах», она так и сверкала заговорщически глазами, но как Гарри ни пытался поймать за хвост кружащие в ее сознании образы – какие-то жуки, журналы, – он так ничего и не понял, и просто махнул на это рукой. Путь его пролегал по уже знакомому маршруту, поэтому Гарри не отказал себе в удовольствии оглядеться – еще не заполненные сотнями школьников улочки были тихи и безлюдны, и навевали щемящее чувство запустения. После тайных вылазок на круглосуточно оживленные улицы магловского Лондона, это особенно бросалось в глаза. Если задуматься, маги привыкли прятаться, жить в резервациях: закрытых поселках, в домах под многочисленными защитными чарами, даже Министерство было расположено не где-то, а под землей, словно чиновники – какие-то мыши. Где в таком случае заканчивались соображения безопасности и начиналось самозаточение? Погруженный в невеселые мысли, Гарри и не заметил, как дошел до нужной двери. Раздался мелодичный звон колокольчика, и из-за прилавка выглянула жизнерадостная физиономия Соупа: – О, мистер Поттер! Какой сюрприз! Пришли поработать еще над своим образом? Или обсудить ваши, – его цепкий взгляд скользнул к скрытому челкой лбу Гарри, – личные вопросы? Не удалось найти необходимую информацию? – Здравствуйте, – в горле у Гарри вдруг образовалась пустыня. Накануне ему подумалось, что, раз уж Соуп в некотором роде знает его самую страшную тайну – тайну шрама, ему можно довериться и в другом, не менее важном вопросе. Однако сейчас уверенность в этом стремительно таяла. – Ну что же вы, проходите, – Соуп поманил его в глубину зала. – Я ведь говорил вам, если ничего найти не удастся – пишите, я попробую ответить на ваши вопросы. Конечно, в моем роду был всего один Истинный, и довольно давно, но кое-какая информация о нем сохранилась, я даже перечитал хроники после нашей с вами последней встречи. – Надеюсь, он встретил свою Пару и прожил счастливую жизнь? – поинтересовался Гарри. Все-таки ему очень импонировал этот светлый, энергичный человек. – О, да! – закивал тот, завел Гарри за прилавок и усадил на высокий стул. – Разве бывает иначе? Судьба сама желает, чтобы Пары воссоединились, и сталкивает их до победного конца, – на этих словах Гарри еле сдержал горькую усмешку и огляделся, не понимая, чего от него хочет хозяин лавки. Тот, впрочем, не заставил себя ждать: – Не желаете выпить со мной чаю? До наплыва клиентов есть как минимум полчаса, вы пришли рано. А я, как назло, не успел позавтракать. Нет-нет, не извиняйтесь! – он махнул рукой, на корню пресекая любые оправдания смущенного собственной бестактностью парня. – Лучше составьте мне компанию. Я одинокий человек, Гарри. Вы просто не представляете, как тоскливо иногда бывает есть в одиночестве. Гарри с трудом удержался от вопроса, почему же этот замечательный человек один, но вовремя остановил себя и просто кивнул. Тем временем прямо на стойке появились заварочный чайник, кофейник и вазочка с печеньем. – Угощайтесь, – мужчина подвинул вазочку ближе к голодному Гарри и поинтересовался, что тот будет пить. Поттер без раздумий выбрал кофе – в Хогвартсе им не баловали, подавая вместо вкусного, насыщенного напитка какую-то бурду. Несколько минут прошли в уютном молчании, каждый из них просто наслаждался своим напитком и компанией. Однако время поджимало, а у Гарри было неотложное дело. Чтобы немного прощупать почву, он решился задать вопрос, стараясь не показаться грубым. – Скажите, мистер Соуп… – Можно просто Дэниел. – Скажите, Дэниел… вы так странно отреагировали, когда поняли, что значит мой шрам. Это же никак не связано с… Я видел в одной из книг, что некоторые считают, будто такие, как я, приносят нечто вроде удачи. К его удивлению, Соуп, отставив чашку, чтобы не расплескать горячий кофе, искренне рассмеялся. – Даже если это и правда, то ради получения вашей, как вы выразились, удачи, мне пришлось бы на вас жениться, Гарри! То есть, вступить в родство, что априори невозможно, ведь вы предназначены другому человеку. Да и я, знаете ли, больше не хочу даже думать о браке, – он посмурнел и заглянул вглубь своей чашки. Поттер, краем сознания наблюдающий за внутренним состоянием мужчины, сразу почувствовал неладное: тот словно потух, сдулся. – Видите ли, Гарри, я вдовец. Моя супруга скончалась при родах… как и ребенок. – Мне очень жаль… Гарри чувствовал, как Дэниела захлестывают волны горечи и тоски, и не знал, как помочь. Перевести тему? А может быть, мужчине захотелось в кои-то веки выговориться? Но Соуп сам постарался взять себя в руки: – Ну что вы, Гарри, это было уже давно. Простите мне эту минуту слабости, не знаю, что на меня нашло. Наверное, мне показалось, что вы способны понять. Что касается моего интереса к вам, как бы объяснить… Хоть наш мир и зовется волшебным, в нем очень мало чудес. На мой взгляд, их становится все меньше и меньше: магических животных отлавливают и держат в заповедниках, многие разделы магии запретили, таланты детей зарывают, стригут всех под одну гребенку – это больше всего бросается в глаза, ведь я регулярно вижу школьников. А вы, Истинные, сами по себе – чудо. Вас называют Детьми Магии. Наверное, я просто хотел бы прикоснуться к чуду, ненадолго оторваться от повседневной рутины. Не судите старика. – Какой же вы старик? – пробормотал Гарри, на что Соуп снова рассмеялся. В этот момент в приоткрытую форточку влетела крупная неясыть и бросила письмо точно в вазочку с печеньем. Гарри счел это знаком и решительно сказал: – Дэниел, я хотел попросить вас об одолжении. Это ведь ваша сова? Могу я воспользоваться ею? Всего одно письмо в Лондон, если хотите, я заплачу. – Ох, бросьте! – махнул рукой Дэниел и повернулся к Гарри плечом, на которое примостилась, покачиваясь, сова. – Берите. Я рад вам помочь. Без лишних промедлений Гарри соскользнул со стула, достал из-за пазухи письмо в Гринготтс и привязал его к лапке поглядывающей на него с любопытством совы. Выпустив ее в окно, он оглядел улочку с первыми добравшимися до деревеньки школьниками и обратился к хозяину еще с одной просьбой: – Может быть, вы сможете дать мне совет еще в одном вопросе? Я хотел бы приобрести запасные очки, но не знаю, куда обратиться. – Без проблем, – отозвался убирающий следы их чаепития Соуп и призвал из закромов тоненький буклет. – Я, как вы заметили, кто-то вроде магловского стилиста, так что вы не первый, кто обращается ко мне с аналогичным вопросом. Полистайте каталог, там все есть. Гарри мельком просмотрел пару десятков разнообразных оправ и в замешательстве поинтересовался: – А как же подбор стекол? Диоптрии там, – вспомнил он мудреное слово, которое слышал от тетки, когда они посещали оптику. – Что? – нахмурившись, переспросил его Дэниел. Он уже вовсю готовился к рабочему дню, размещая на стойке – прямо на том месте, где несколько минут назад стояли их чашки – всевозможные баночки и бутылочки. – Как я могу заказать именно те стекла, которые подходят для моего зрения? – Зачем? – снова не понял Соуп. И тут его лицо просветлело: – У вас что, магловские очки? А почему? Разве они не слишком хрупкие? – Репаро, – пожал плечами Гарри. Он бросил взгляд на каталог и только тут заметил надпись: «Небьющиеся. Самонастраивающиеся. Самонаходящиеся». – Ой. Так они сами подстроятся под мое зрение? – Ну да. Это очень удобно, вы ведь подросток, разве ваше зрение не меняется? С этим замечанием Гарри не мог не согласиться, он уже давно чувствовал, что очки ему не подходят – немного искажают картинку, а еще он подозревал, что именно из-за них голова под вечер становится как будто чугунной, и шрам здесь вовсе не причем. – А вообще я бы на вашем месте купил витаминное зелье для глаз. Стопроцентного эффекта оно не даст, для этого волшебники проходят лечение под присмотром целителей в Мунго; но, говорят, зрение немного улучшается. Здесь неподалеку есть аптека. – Мне никто об этом не говорил, – растерянно пробормотал Гарри. Он чувствовал, что его обманули. А ведь сколько дней он провел в Больничном крыле, почему же Помфри ни словом не обмолвилась о таких возможностях? Впрочем ответ пришел сам собой – мадам Помфри, будучи единственным специалистом на всю школу, была слишком занята. – Так надо спрашивать, – вторил его мыслям Соуп. – Что-нибудь приглянулось? Гарри неуверенно показал ему несколько прямоугольных оправ, он помнил, что именно их Дин назвал модными. – О, так вы хотите поменяться кардинально. Вам пойдет. Как насчет вот этого? Вдвоем они выбрали ужасно стильные безободковые очки – оправы вокруг стекол вовсе не было, только дужки и мостик между стеклами. Гарри оставил деньги за них и попросил Дэниела получить очки и сохранить у себя до следующего его похода в Хогсмид, – он опасался заказывать доставку в школу. Гарри покинул гостеприимную лавку, когда на пороге появились первые посетители. Памятуя о полезном совете Дэниела, он направился прямиком в аптеку, где, помимо капель для зрения по совету пожилого аптекаря приобрел еще несколько зелий: от головной боли, успокаивающее и витаминное – ведь нельзя же постоянно пользоваться добротой Кричера. Да и неясно было, откуда сам Кричер их берет. На эти покупки ушло приличное количество золота, так что, подходя к пабу «Три Метлы», в котором Гермиона назначила ему встречу, Гарри мужественно решил не обращать внимания на урчащий желудок, в котором ничего, кроме печенья, не было, и воздержаться от покупки какой бы то ни было еды – поужинать он вполне мог и в Хогвартсе. К его удивлению, Гермиона ждала не одна. Напротив нее сидела та, кого Гарри предпочел бы никогда не видеть – Рита Скитер. Пока Гермиона с воодушевлением рассказывала свой план по донесению до магического сообщества Англии правды о возрождении Волдеморта, Гарри прощупывал Риту. Внешне потрепанная и отчаявшаяся, внутри она пылала от ненависти к нему и Гермионе. Вне всяких сомнений, она бы согласилась на условия подруги, лишь бы сохранить свой секрет, но затем непременно отомстила бы за собственное унижение – жестоко, со вкусом. И даже если закрыть глаза на опасность, исходящую от журналистки, даже если предположить, что все выйдет, как хочет того Гермиона, – Гарри был категорически против. Ни за что, он больше не будет привлекать к себе чужое внимание. Это опасно. Да и какой смысл? За последние годы, благодаря той же Скитер, в магическом обществе о нем уже сложилось такое мнение, которое не исправишь одной статьей в журнале с сомнительной репутацией. Последнюю мысль он попытался донести до подруги, которая, поняв, что ее замечательная идея воспринята в штыки, разом помрачнела. – Ты же не можешь оставить все, как есть! – возмутилась она, заливаясь злым румянцем. – Могу! – Гарри абсолютно не собирался посвящать ее в истинную подоплеку своего отказа, поэтому изо всех сил постарался изобразить обиду на считающих его лгуном обывателей. – Гермиона, я не клоун! И не попугай! Я не могу постоянно талдычить одно и то же тем, кто не хочет меня слышать! – Они послушают! – все больше распалялась девушка. Ее волосы воинственно встопорщились, глаза метали молнии. Рядом ясно ощущалось чужое злорадство – Гарри украдкой покосился на сохраняющую бесстрастное лицо Скитер и восхитился ее актерским талантом. Посетители паба начали кидать на них заинтересованные и насмешливые взгляды. – Люди всегда верят тому, о чем пишут СМИ! – Гермиона, это, да простит меня Полумна, Придира! – Прощаю, – раздался прямо над его головой потусторонний голос, и Гарри с опаской поднял взгляд, чувствуя, как щеки вспыхивают от стыда. – Здравствуй, Гарри, здравствуй, Гермиона. Здравствуйте, мисс Скитер. – Полумна, прости, я вовсе не хотел… – Я понимаю, Гарри, – она присела за их стол, глянула на него своими невозможными прозрачными глазами навыкате, и Гарри снова показалось, будто эта девочка знает гораздо больше, чем показывает. – Порой истину следует предать огласке вне зависимости от того, сколько людей над ней посмеются… – Вот именно! – вставила Грейнджер. Она торжествующие посмотрела на Гарри, вскинув брови так, что лоб собрался некрасивыми складками. – …Но иногда, – как ни в чем не бывало продолжила Лавгуд, отстраненно накручивая на палец белокурый локон, – полезнее бывает промолчать и позволить окружающим найти истину самостоятельно. – Чт?.. Почему это?! – Гарри почувствовал, как возмущение и непонимание подруги стремительно преобразуются в оскорбление: она хотела как лучше, но ее труд никто не ценит! Было кристально ясно, во что выльется эта обида – несколько дней показательного игнорирования со стороны Грейнджер. В свете последних событий такая перспектива совершенно его не пугала, напротив, он с каким-то упоительным предвкушением представлял себе спокойные вечера в спальне в компании Дина, Симуса и Невилла. – Что ж, – когда Скитер, поднимаясь, оперлась ладонями о край стола, Гарри невольно обратил внимание на ее облупившийся маникюр, – кажется, я здесь больше не нужна. Всего вам. Стоило журналистке покинуть их компанию, как Гермиона вскочила, окинула Гарри разочарованным взглядом и также поспешила в сторону выхода. Поттер чувствовал, как в ней кипят наполненные негодованием слова, и был признателен за то, что подруга их сдерживает – устраивать сцену среди забитого школьниками паба совсем не хотелось. – Она не должна была решать за тебя, – отстраненно пропела Полумна, когда Гарри, проводив взглядом каштановые кудряшки Грейнджер, снова повернулся к столу. – Вряд ли Гермиона это осознает, – он раздраженно поджал губы. Окинул взглядом полупустые кружки со сливочным пивом, оставленные покинувшими их дамами, и ради приличия спросил: – Тебя угостить? – Не стоит, – Полумна мечтательно ему улыбнулась. – Тебе очень пойдут новые очки, – и, не дав ему даже испуганно пискнуть, добавила: – Пойдем в школу, пока в воротах не собралась очередь. Гарри давно подозревал, что Полумна обладает гораздо большей проницательностью, чем Трелони. Ожидания его не обманули: на ужине Гермиона демонстративно села как можно дальше от него, уведя за собой и Рона. Гарри лишь пожал плечами, он был голоден как оборотень в полнолуние, поэтому, стоило еде появиться на столе, как он тут же набрал себе полную тарелку разных вкусностей и с аппетитом принялся их поглощать. Вечером он, как и планировал, отправился прямиком к спальням мальчиков. Уже на пороге он услышал возбужденный голос Дина, втолковывающего что-то недоверчиво мотающему головой Невиллу. – Да не может такого быть! – А я тебе говорю, он едет прямо под дном Ла-Манша! – доказывал Дин, руками показывая, как что-то плавно опускается вниз и позже по дуге поднимается. – Мчит! Развивает скорость до ста восьмидесяти миль в час! Вжух – и ты в Париже! – Не могли маглы такого построить, – насупился Долгопупс и взглянул на притворившего за собой дверь Гарри. – Ты что-нибудь об этом слышал? – А о чем речь? – Евростар! – объявил Дин, взбудораженно подскочив к Гарри и, схватив его за руку, увлек на кровать Симуса, на которой устроилась вся компания. – Новый поезд, слышал? Едет прямо из Лондона в Париж под дном пролива. Пара часов, и ты во Франции! – Как это, под дном? – не поверил Гарри. – А как же вода? – Там тоннель, полностью герметичный. Не пропускает воду, – пояснил он, в ответ на растерянные взгляды. – Это интересно, – сказал Симус, – надо посмотреть. – А лучше съездить! – подскочил на месте Дин. – Париж! Эйфелева башня! Нотр-дам-де-Пари! Лувр! Ну вы что, это же главные достопримечательности! – заныл он, не найдя от них отклика. – Не думаю, что проезд на этом суперпоезде стоит как в метро, – заметил Симус. – Ну это само собой, – разом сник Томас. Поймав по-прежнему недоверчивый взгляд Невилла, он огрызнулся: – Не веришь – сам полюбуйся! Вокзал Ватерлоо, прошу любить и не жаловаться. – Да я вообще молчал… – Ты смотрел! – Как дела, Гарри? – повернулся к нему Симус, протягивая фирменный кулек из «Сладкого Королевства». – Дин сказал мне по секрету о… – он бросил быстрый взгляд на Невилла, – о рождественском подарке. Но я могила! Тебе как, понравилось? – Очень! – широко заулыбался Поттер, вспоминая волшебную ночь в Лондоне. – Выяснилось, что я – гном! – Чего? – опешил однокурсник, не донеся до рта развернутую конфетку. – Да рождественский, – весело хихикнув, Дин запустил руку в кулек, доставая оттуда еще пару завернутых в блестящие фантики конфет и кидая одну в руки неожиданно ловко поймавшего ее Долгопупса. – Оделся похоже, вот и все. – Вы о чем, ребята? – поинтересовался, шурша фантиком, Невилл. – Дин мне классную шапку с шарфом подарил, зеленую. – Как у слизеринцев? – Как его глаза! Они проболтали до самого появления Рона, который, бросив на Гарри виноватый взгляд исподлобья, проворчал: – Сил уже нет между вами мотаться. И чего опять не поделили? – Гермиона слишком много на себя берет! – заявил Гарри, вновь состроив обиженного. – Так она ж как лучше хотела… – За моей спиной! – Ай, ладно, – отмахнулся Рональд и, как был, одетый завалился на кровать. – Ты-то тут развлекался небось, конфеты, вон, ел, – он бросил несчастный взгляд на гору фантиков. – А мне пришлось повторять пятнадцать законов Уилфрика Безволосого! Вслух! – Зато Гермиона тебя любит, – фыркнул Гарри, отчего Рон покраснел как маков цвет. Симус заржал и запустил в Уизли парой последних конфеток. – Ничего подобного, – буркнул тот и принялся за угощение. – А то я не вижу... На этой ноте их спонтанная вечеринка как-то сама собой угасла, и все, посмеиваясь, разбрелись по кроватям.