Vivi. Lotta. Ama.

Лавируя в потоке туристов, Том то и дело втихаря наколдовывал Темпус. Венеция не радовала: жарко, людно, воняет застоялой водой. Конечно, от всего этого спасали охлаждающие, маглооталкивающие и чары головного пузыря, но как же раздражало! Тому не терпелось вернуться обратно в Неаполь. В конце концов, несколько часов промыкавшись как неприкаянный по центру города, он не вытерпел. Он вошел в «Башмачок» за час до закрытия и обнаружил, что в траттории аншлаг. Взмыленный Д`Интино, заприметив его у входа, тут же подбежал и взмолился: – Синьор Реддл, спасите! Джонни такой злющий, он точно меня сегодня поколотит! Отвлеките его, пожалуйста! – А он меня не поколотит, если я его от работы отвлеку? – хмыкнул Том. Совесть велела подняться в свою комнату и добросовестно дождаться закрытия траттории, но соблазн поддаться на мольбы официанта был слишком велик. Впрочем, как следует поразмышлять над этой дилеммой ему не позволил Д`Интино: бесцеремонно схватив за руку, он потащил Тома к кухне, на ходу обронив: – Нет, вас он любит. Сердце пропустило удар, а губы тронула улыбка. – Что ещ?.. А, это ты, Том, – при виде него Джонатан облегченно вздохнул и, сняв с огня сковородку, обессиленно привалился бедром к столешнице. – Ты же не проклянешь меня? Я принес еду. Экспресс-доставка из Венеции, как ты заказывал. – Прокляну? О чем ты? – озадаченно нахмурился Джонатан, и Том мысленно хлопнул себя по лбу: как можно было сморозить такое в разговоре со сквибом? – Я имел в виду… слышал, что ты не в настроении. – Д`Интино нажаловался, – прищурился Сигал, а в следующую секунду напряг челюсть, сдерживая чудовищный зевок. – Знаешь, плохое настроение способно испортить любое блюдо. – Значит, притворяешься? – подойдя к столу, Том расчистил свободный участок и, выудив из кармана уменьшенный пакет из венецианского ресторана и вернув ему естественный размер, принялся выкладывать угощение. – Нет, просто вымещаю все свое раздражение на этом придурке, чтобы оно не влияло на готовку. Ух ты, это мне? – оживился он, когда Том продемонстрировал кулек с заети. – Ты ведь сам хотел их? Я взял два. – Спасибо. Наложишь на еду стазис? Я еще не закончил. И, Том? Можно попросить об одолжении? – Хм? – У меня охлаждающие чары с одежды почти выветрились. Ты не мог бы?.. Нет-нет, стой, – он замахал руками, когда Реддл направил на него палочку. – Не так. Маглооталкивающее на кухню наколдуй, пожалуйста. Ага, отлично. – Что ты делаешь? – изумился Том, глядя, как Джонатан невозмутимо расстегивает рубашку. Тот лишь загадочно улыбнулся, положил рубашку на табуретку и отошел в сторону, знаками прося ее заколдовать. Обнаженный торс, что накануне был обласкан взглядом Тома от остро очерченного кадыка до проступающих кубиков пресса, оказался совсем близко. Позабыв о палочке, он рассеяно махнул свободной рукой в сторону одежды, не отрывая зачарованного взора от одинокой капельки пота, что, скользнув по шее, юркнула в ложбинку над ключицей. Сердце зашлось в рваном ритме. Прямо над ухом раздался судорожный выдох, Том склонился, наблюдая, как по основанию шеи разбегаются мурашки, и кончиком языка подхватил беглянку. – Том… – на грани слышимости, хрипло. Мерлиновы шрамы. Как чувственно он оглаживал их, лаская себя, как Том желал коснуться этой беззащитной кожи, не пальцами… – Том, ты аппарировал?.. …губами. Мир померк, стоило ощутить мягкость рельефных рубцов, а прямо под ними бешено бьющуюся жилку, вибрацией отдающуюся на языке. Внизу живота потяжелело, Тома окутало незримое теплое сияние, накрыло ласковой волной, путая сознание. Он смутно ощутил, как подбородок обхватили чужие пальцы, потянули вверх, и воздух закончился, поглощенный жадным поцелуем. –…что это у вас официант топчется у кухни как потерянный? – донеслось как сквозь вату. Какой, к дементору, официант? Сейчас не время. – Мордредовы кальсоны, Том, что ты творишь?! – голос вроде знакомый… а, к дракклу, гораздо важнее жар от пальцев, что вплелись в его волосы. – Том! – его грубо отшвырнули назад. Все тепло разом исчезло, он словно завис в ледяной пустоте, но в следующий миг спину прострелила отрезвляющая боль, и Том обнаружил себя на полу. – Что за светопреставление ты здесь устроил?! С ума сошел?! У вас полон зал маглов! Осоловело моргнув, Том уставился на разъяренного Снейпа. Поясница уже ныла, он поморщился, бездумно махнул рукой – сидеть сразу стало удобнее, – и перевел взгляд на раскрасневшегося, рвано дышащего Джонатана. Такого притягательного. – Том, ты слышишь меня?! Оглянись вокруг! С трудом оторвавшись от рассматривания покрасневших от поцелуев губ, он нехотя оглядел маленькое помещение. Перед глазами все плыло, словно Реддл был пьян, но спустя несколько минут он понял, о чем говорил Северус. Все пространство: мебель, воздух, они сами – светилось и переливалось, будто кто-то поднял взвесь пыльцы фей, и она медленно оседала, покрывая все слоем блесток. Всклокоченный, уперевший руки в бока Снейп сверкал ярче победившего в выборах Люциуса. – Чем вы здесь занимались?! – Глупый вопрос, мистер Снейп, – первым пришел в себя Джонатан. Он пригладил волосы и приблизился к Тому. – Ты табуретку в подушку превратил, – сообщил он, присев рядом и потянувшись куда-то за его спину. – А на ней моя рубашка была, Том. А теперь она под тобой. Отдай, ну, а то мне придется идти за новой наверх, а значит, выйти в зал топлес. – Еще чего не хватало, – проворчал Том и попытался встать. Его отчаянно штормило, так, что пришлось ухватиться за грозно нависающего над ним блестящего Северуса. – Я вам не мешаю? – возмутился тот. – Мешаете, – обронил застегивающийся Джонатан. Он тоже поднялся и, с вызовом посмотрев на Снейпа, признательно погладил Тома по плечу, усмехаясь: – Спасибо за рубашку. – Что это вообще такое? – Северус помахал перед собой рукой, отчего зависшие в воздухе искорки хаотично разлетелись. – Полагаю, зримое проявление магии, – Джонатан отвернулся к плите, осмотрелся и выбросил содержимое позабытой сковородки. – Что? Магический выброс? Ты в порядке? – Том прикрыл глаза, когда Северус засуетился вокруг. Он все еще ощущал себя немного нетрезвым, и мельтешащий друг только усугублял головокружение. – Конечно, он в порядке. – А вас я не спрашивал, мистер Сигал! – Он только что невербально и без палочки транфигурировал подушку. Он в порядке. Том, сними маглооталкивающее, Д`Интино там уже с ума сошел. – Нельзя впускать сюда магла, пока все так… светится! – Не несите чушь, профессор. Маглы не видят магию. – Вы так уверены?! – Они видят только материальные проявления, а эта… взвесь нефизична. Также как патронусы или лучи заклинаний. Успокойтесь уже и дайте мне доработать. В кухню ворвался всполошенный Д`Интино. – Джонни, прости! Не понимаю, что произошло, кажется, я настолько устал, что перестал соображать! Совсем затупил, уже минут десять хочу на кухню зайти, и все время на что-то отвлекаюсь! А там гости уже заждались! У тебя все готово? – Налей всем вина за мой счет, сейчас все сделаю. Видимо, я тоже устал. – Ой, а что это за подушка? Откуда? – Д`Интино во все глаза уставился на бывшую табуретку. – Ой, синьор Реддл, наверное, вы ее из поездки привезли, да? Цвет красивый, прям как глаза Джонни. А что с вами? Вам плохо? – наконец обратил он внимание на потрепанный вид всех, присутствующих на кухне. – Э-э… Джонни же не мог и правда вас поколотить? – Иди работай, Д`Интино! – прикрикнул Джонатан, и официанта как ветром сдуло. Том, удостоверившись, что уже может твердо стоять на ногах, отмахнулся от Северуса и, вернув подушке первоначальный облик, присел. Вот все-таки не зря студенты Хогвартса звали Снейпа главным врагом ночных свиданий. Нюх у него что ли? Кстати… – Что это ты такой взъерошенный? – Вас, упрямых гиппогрифов, разнимал! Присосались друг к другу как два соплохвоста, ничего вас не брало! Я уж и Депульсо… – Так может, просто не стоило влезать? – обманчиво ласково поинтересовался Том. Волшебных искорок вокруг них становилось все меньше, они таяли, развеивались, зато внутри у Тома зрело, набирая обороты, бешенство. Подумать только, эта летучая мышь пыталась применить на нем отбрасывающие чары, как на каком-то пятикурснике в период пубертата! Кем он себя возомнил?! Поборником морали? Хранителем целомудрия? Не желая, чтобы Джонатан оказался свидетелем разборок с Северусом, он понизил голос до угрожающего шепота: – Вот какого обвислого Мерлина ты влез? Не вы ли с Люциусом так мечтали устроить мою личную жизнь? – А ты на меня не шипи! Мы с Люциусом… – он осекся, бросил на Джонатана настороженный взгляд и взмахнул палочкой. – Какого Мордреда! – рыкнул Том. То, как хладнокровно Северус бросил заклятие в спину мужчины, взбесило гораздо сильнее того, что ранее он проделал то же самое с ним самим. В спину! Сквибу, который даже никак защититься не может! Какая подлость! – Ну-ка успокойся! Да что с тобой происходит? Фонтанируешь эмоциями как подросток! Где глыба льда, к которой я привык? – Растаяла! – выплюнул Том, принюхиваясь к протянутому ему пузырьку с зельем. – Успокоительное, серьезно? – Озоном пахнет, Том! Разнесешь тут все магическим выбросом, сам будешь с Кланом объясняться! Поколебавшись немного, Реддл все же опустошил флакончик. Он и сам чувствовал, как опасно клубится в нем магия, почти выходя из-под контроля. Проклятье, что с ним такое? Нестабильный эмоциональный фон, проблемы с контролем колоссального магического потенциала – он позабыл об этих трудностях почти дюжину лет назад! Зелье действовало: напряжение постепенно уходило, а мысли прояснялись. Что там сказал Джонатан? Том к нему аппарировал? Он зажмурился, пытаясь вспомнить: вот Джонатан снял рубашку – успокоительное не спасло от моментальной реакции тела на это воспоминание – и отошел на пару шагов, вот Том увидел предательскую капельку у ключицы, мгновение – и он уже касается горячей кожи. Он совершенно не помнил, как преодолел разделяющее их расстояние. Неужели и правда спонтанно аппарировал? Стихийно? – Я всего лишь отвел от нас его внимание, – пояснил Северус, занимая второй табурет и осматривая принесенное Реддлом угощение. – О, это заети? – Не трогай! – невербальным акцио приманил к себе печенье Том. Затем проделал то же с остальной едой из Венеции и, подумав, наколдовал вокруг защитную сферу. – Это не тебе. – Жадина. – Халявщик. – Гоблинская морда. – Прожорливый пожиратель. – Вот не надо! Самый главный пожиратель здесь ты. Давно в зеркало заглядывал? Щеки свои видел? О, если этот мальчик способен заставить тебя есть трижды в день, то я готов хоть сейчас тебя ему в мужья отдать! – Так какого вурдалака… – Но не в присутствии пары десятков маглов, ты, старый извращенец. Вот я даже не удивлен, – он задумчиво проводил взглядом угаснувшую, стоило коснуться его носа, искорку, – что тебя так занесло. Если столько лет подавлять свои желания, однажды они выйдут из-под контроля. – Я ничего не подавлял, – парировал Том. И это была правда: он просто жил, занимался своими делами, не замечая, как им все реже овладевают эмоции. Если задуматься, приехав в Италию каких-то пару недель назад, он чувствовал себя совершенно уставшим от жизни стариком, а сейчас, подумать только, полностью растворился в чувствах, целуясь с мужчиной! Он посмотрел на Джонатана: тот невозмутимо что-то обжаривал, не обращая на них никакого внимания. Если верить висящим на стене часам, «Башмачок» должен был закрыться через полчаса, так что он решил закрыть опасную тему и воспользоваться оставшимся временем, чтобы выпытать информацию у Северуса. Но прежде необходимо было кое с чем разобраться: – Признавайся. – Хм? – Куда зеркало спрятал, змеючка? – Э, нет, ты не можешь так меня называть! – Разве? Змеючка. – Нет-нет, Том. Эта привилегия принадлежит исключительно Скорпи, – действительно, именно внук Малфоя впервые назвал так Снейпа, узнав, что тот был деканом «змеиного» факультета. С тех пор много зелья утекло, Скорпиус вырос и вскоре сам должен был пойти в Хогвартс, но забавное прозвище намертво прилипло к Северусу, хоть и было известно лишь узкому кругу лиц. – И Люциусу, как главе семейства? – Пусть он попробует сказать мне это в лицо! – Так где зеркало? Акцио, сквозное зеркало. – Ты серьезно? – опешил Северус, зажав обеими руками карман, из которого рвался артефакт. – Перестань! Финита, финита! – Акцио. Я не позволю вам с Люциусом в малейших деталях обмусолить то, свидетелем чего ты стал. Ишь, нашлись заговорщики, – что такое рядовая «финита» против магии Тома? Карман Северуса разошелся по шву, и предательская стекляшка оказалась в руках Реддла. – Том! – Возомнили себя главными сплетниками Англии. Что, забираетесь с головой под одеяло и болтаете ночи напролет? Знал бы об этом кто-то из твоих учеников! – Не смей. – А что сделает с тобой Нарцисса, когда поймет, кто именно не дает ее мужу исполнять супружеский долг? – Нарцисса, вообще-то, с нами… – Северус осекся, а со стороны Джонатана послышалось подозрительное покашливание. Том внимательно на него посмотрел, но ничего странного в поведении не обнаружил. В воображении замелькали сцены, в которых Люциус с Нарциссой и Лукрецией – куда уж без нее – собираются вокруг журнального столика в Изумрудной гостиной и, попивая вино, совместно сочиняют ответы на его сообщения, пока Люциус, высунув от усердия кончик языка, старательно их записывает. А что, это объяснило бы его излишнюю словоохотливость в переписке. – Фу, – подвел итог он. – Вы отвратительны. Не желаю иметь с вами дел. – Ты даже говорить стал как-то иначе, – заметил Снейп. Он придвинул к себе корзину с фруктами и под многозначительным взглядом Тома закинул в рот пару виноградин. – Живее как-то. – Ты сейчас сам у меня живее заговоришь. Отвечай, что за обряд такой, и почему вы вокруг него тайны развели? – Чтобы позлить тебя, – расплылся в довольной улыбке Северус. – Да самый обычный ритуал. С его помощью старшие члены семьи ограждают детей от опасностей. Куснет, например, карапуза змея – на нем это никак не скажется, а вот родственники, принявшие участие в обряде, почувствуют слабое отравление, чем больше людей задействовано – тем менее выражено будет недомогание. – А почему ты так помрачнел, рассказывая это? – Снейп и правда скис, даже фрукты от себя отодвинул. Он немного помолчал, но все-таки ответил: – Потому что в моем случае все закончилось трагически. Том вопросительно изогнул брови. Северус редко распространялся о своем детстве; все, что он знал – его мать умерла, когда Снейп учился в Хогвартсе, а с отцом-сквибом он не поддерживал никаких отношений. – Я ведь уже сказал, что чем больше родни задействовано в обряде, тем легче для всех проходят последствия инцидента. А у меня была только мать, – он замолчал, когда в кухню вбежал Д`Интино, забрал у Джонатана готовое блюдо, поставив на его место пару пустых стаканов, и покинул помещение. – Во всем виноват чертов Поттер! Его голос заглушил звон бьющегося стекла. Том вздрогнул: Джонатан стоял, прикрыв глаза ладонью, а у его ног лежали осколки только что оставленных официантом стаканов. – Д`Интино!.. – процедил он, практически не размыкая напряженные челюсти. В зале кто-то отчетливо охнул. Том, во избежание скандала, наколдовал Репаро. – Он меня к оборотню заманил, – продолжил Снейп. – Я, как видишь, выжил. А мама умерла за меня. Вот что такое обряд Редманда. Кто-нибудь нальет мне выпить? – Сам же чужое внимание от нас отвел, – пробормотал Том. Он-то полагал, что неприязнь Северуса к школьному недругу зиждется на том, что тот расстроил его отношения с подругой детства. Не думал, что все так серьезно. – Прости, что спросил. – Да что уж там. В общем-то, я уже довольно давно не вспоминал об этом. Слова твоего Джонни напомнили. – Он не мой. – Да, конечно. Так вот, мне хорошо знакомо это чувство: каждый раз, когда что-то угрожало моей жизни, в памяти всплывал образ матери, ее жертва, и я прикладывал все силы, чтобы она не оказалась напрасной, – он мрачно покрутил в пальцах большую виноградину, а затем заклинанием снял с нее шкурку. – И Поттер, который младший. Я почти уверен, что над ним никто этот обряд не проводил – его папаша-олень был категорически против каких бы то ни было ритуалов, а Лили о них просто не знала. Но она тоже пожертвовала жизнью ради него, вот я и скакал, как ужаленный в задницу пикси, по всему Хогвартсу, лишь бы ее сынуля не расплющил себе башку, лишь бы и ее жертва не оказалась напрасной. – Прости, – снова повторил Том, на этот раз имея в виду смерть Лили. – Давай не будем. В кухню вбежал Д`Интино с метелкой и совком и растерянно замер, оглядывая пол без единого намека на осколки. – Ну и? Куда ты должен относить грязную посуду? – В мойку… – И какого хрена она оказалась у меня под рукой? – А такого, что я тоже человек и имею право ошибаться! Они принялись самозабвенно ругаться, а Том лишь диву давался, слыша некоторые обороты. – Чего-чего? – в очередной раз не поверил он своим ушам. – М-м? – оторвался от рассматривания очередной «раздетой» виноградины Северус. – Brutte come la merda… – неуверенно повторил Том, все еще сомневаясь, что услышал правильно. –…de gatto? Ну да, «страшный, как кошачье дерьмо». Не смотри на меня так, это вполне распространенный оборот. – Итальянцы, – покачал головой Том. – Итальянцы, – тяжело вздохнул Северус. Посреди кухни материализовался патронус-медведь и объявил: – Скоро будем с малышкой. Д`Интино и ухом не повел, из чего Реддл сделал вывод, что Джонатан был прав, говоря, что маглы патронусов не видят. Почему он сам никогда об этом не задумывался? И от кого пришло сообщение? И что еще за «малышка»? Малышка дала о себе знать уже через пару минут: она появилась в сопровождении Фурио, деловито осмотрелась и, заприметив Джонатана, с визгом запрыгнула к нему на руки. В крохотной кухоньке стало совсем тесно. Фурио сдержанно кивнул, пока девчушка звонко делилась последними новостями: – Мы аппарировали прямо перед телевизором, а Мария нас зачем-то заругала! – Ну я же просил так не делать, Фурио! Ты зелья принес? Ладно, я тогда пойду, помогу Марии их принять. – Я в бар. Только что последние клиенты ушли, – пробасил Фурио, приобняв Джонатана, все еще держащего девочку на руках. Та, оказавшись в центре двойных объятий, восторженно запищала. – Наконец-то! – Джонни, Джонни, а можно я пока пойду поиграю на компьютере? – Конечно, Лети. – Ура! Ой, а это кто? – девочка уставилась на Тома. – Это, – Джонатан опустил ее на пол и за руку подвел к столу, указывая сначала на Северуса, – синьор Снейп, лучший зельевар из Англии. А это, – он улыбнулся, – дядя Том, мой хороший друг. – Я твой самый лучший друг! – возмутилась девчушка и насупилась, уперев руки в бока. – Конечно, моя прекрасная синьорина. Господа, позвольте вам представить Летицию. Конечно же, мою самую лучшую подругу. – И крестницу! – И крестницу. Том, прости, я знаю, что ты долго меня ждал, но я должен срочно помочь Марии, иначе и завтра окажусь заложником этого помещения. Мистер Снейп? Посидите пока с Фурио в баре? – Я, пожалуй, уже пойду, – покачал головой Северус. – У вас тут весело, но пора и честь знать. Тем более, что кормить меня тут явно не собираются, – он обиженно покосился на все еще огороженное защитной сферой угощение. Джонатан пожал плечами и потянул к выходу Летицию, но та замешкалась, пристально глядя на Тома. – Дядя Том, ты правда друг Джонни? – Раз он так говорит… – вздрогнув от такого обращения, он с сомнением заглянул в смеющиеся нефритовые глаза. – Ты правда-правда друг Джонни? – с нажимом повторила девочка, серьезно глядя на него исподлобья. – Правда, – подтвердил Джонатан. – Правда, – согласился с ним Том. – Тогда приходи на день рождения! – не терпящим возражений тоном приказала девчушка. – Что? – День рождения. Джонни вечно с него сбегает, но если ты придешь, то и он никуда не денется, – уверенно заявила она и с хитрой улыбкой посмотрела на закатившего глаза Джонатана. – Я же пообещал, что приду. – Это ты сейчас пообещал, а потом – пуф! – и тебя нет. Будет торт, – это она сообщила уже Тому, словно привела самый весомый аргумент в пользу того, чтобы прийти на праздник. – Он обязательно придет, – встрял в разговор Северус. – Отлично! – просияла Летиция и повернулась к Джонатану: – А теперь пойдем играть на компьютере! – Так точно, прекрасная синьорина, – весело отдал честь тот и увлек ее к лестнице на верхние этажи, на ходу подмигнув Тому. – Ну и что это было? – Тебя надо спросить, – хмыкнул Снейп. – С кем ты связался, милорд? – О чем ты? – Эта девочка – Летиция Марино, внучка Дона. И если твой Джонни – ее крестный, то я даже не знаю, завидовать тебе или сочувствовать, бедовому. Зеркало верни. – Нет уж. – Тиран и деспот. – Кажется, ты собирался уйти, Северус. – Вот не зря твоим именем детей пугали. – Иди уже, – Том выпроводил Снейпа из кухни, а затем и из зала, а сам присоединился к хозяйничавшему в баре Фурио.