Голос Заводной Птицы

Утро следующего дня началось как обычно: с пробежки, но перед этим Никандра долго лежала в кровати на боку и перечитывала сообщения раз за разом. Затем, встав, она подошла к столу, взяла конверт, еще раз достала плотный листок бумаги со скругленными углами, еще раз перечитала приглашение, и пока глаза рассеяно изучали знакомые буквы, Ника позвонила Ольге. — Привет, Оль, не рано? — Не. — Щеголь с птичкой не объявлялся? — К сожалению. — Кстати, от этого странного господина ничего не осталось? — Погоди, дай вспомнить. Есть. Есть телефон. Я сейчас поищу и скину тебе. SMS с номером пришло быстро. В динамике долго звучали гудки. Одинокие и безликие они были похожи на монотонные попытки пробить невидимую стену, разделявшую Никандру и Аира. Наконец, на том конце ответили: — Да? — Господин Аир? — Да, — неуверенно прозвучал мужской голос. — Всеволод Анатольевич? — Да. В чем дело? Вы кто? — Никандра Соболевская. — Никандра Родионовна? Здравствуйте. Приятно. Очень Приятно. Простите. Я не понимаю откуда… Ах, да, конечно. Я оставлял номер. Но все равно не понимаю, — голос звучал неподдельно растерянно, и растерянность росла с каждым словом. Ника молчала. — Алло. Почему вы позвонили мне? — Я… Простите, Всеволод Анатольевич. Тогда на выставке, мне показалось, вы хотели приобрести мою картину. «Черт! — мысленно выругалась Ника, — Это же надо так неуклюже начать беседу». На том конце искренне засмеялись. — Я не знал, что настолько, я не знал, — заговорил Аир. — Нет, я знал, что художники люди особенные, из особой касты, так и должно быть, но вы удивили меня больше всех. Такого еще со мной не случалось, Никандра Родионовна. Обычно художника ищут, чтобы заказать картину. Тем более у такого известного, как вы. Бывает и наоборот, не спорю, но мне кажется, вы не настолько нуждаетесь в средствах. Это не ваш случай. Верно? — Простите… — Ника быстро обдумала, что ей говорить дальше. — Мне показалось, что вы хотели, но… Постеснялись. — Нет, Никандра Родионовна, нет. Я не в том возрасте, чтобы стесняться, да и странно. Если бы я хотел заказать картину, например, что-то из серии «Костяника», то заказал бы. — Извините. — Не стоит извинений. Теперь я буду, конечно, мучится целый день вопросом, что означает ваш звонок. — Забудьте. Вы были самым необычным гостем на открытие выставки. Я вас запомнила. — Спасибо. Но… До свидания? Или лучше прощайте? — Да, конечно. Еще раз извините. Ника сбросила вызов и вслух проговорила: «Ну, надо же, а!» Так все глупо вышло. Отчего она решила, что Аир и Заводная Птица одно и то же лицо? Оттого, что она не поверила в совпадения. Аир. О нем стоит забыть. Персонаж, безусловно, колоритный, его не сразу забудешь, он так и просится, чтобы с него написали портрет. В нем есть нечто, что не лежит в области очевидного, что привлекает, помимо экстравагантности. Никандра, вращая в пальцах смартфон, пыталась понять, что же? Жаль, видела она Всеволода Анатольевича только раз. Можно сказать, мельком. Если бы встретиться еще раз, еще раз внимательно посмотреть на него, изучить каждую черту, мысленно провести карандашом по всем линиям, то можно понять, чем он привлекает внимание. Проснулся азарт художника. Никандра положила гаджет на стол. Она немедленно подошла к вчерашней картине. Всмотрелась. Девочка-Костяника все также сидела на бревне рядом с шестнадцатилетним Костей и протягивала горсть черники. Ника машинально взяла карандаш, и решение созрело быстро. Решение оказалось полным безумием, безрассудством, которое впору безбашенным подросткам, а не взрослым женщинам. Она вернула карандаш на место. Только Девочка-Костяника может дать ответ на вопрос: что с ней происходит? Нет, не так. Что здесь вообще происходит? Ника переоделась, взяла смартфон и вышла на пробежку. Наушники подключила к гаджету. Один динамик — в левое ухо. В динамике зазвучали одинокие звуки, они — теплые и холодные одновременно — сплелись в мелодию. Дебюсси «Шаги на снегу». Никандра видела перед собой дорогу и сквозь нее прошлое: беседка, дождь, лето, открывается дверь. Входят двое: гувернантка Полина и Костя. Он в мешковатом грубом плаще. Он вернул книгу и принес немного клубники со своего огорода. Ника испуганно остановилась. Ей почудилось, что пахнуло клубникой. Но клубника не поспевает к этому времени. И голос прошлого, Никин голос: «Хм, я так и знала. Ведь черника не поспевает в июне…». Никандра нырнула в прореху в заборе, быстро дошла до лесной поляны. Остановилась. Она посмотрела на поваленное дерево. Обошла его. Ушла чуть вглубь леска, но так чтобы видеть заветное место, но призраки не хотели появляться. Лес был наполнен привычными звуками, теми, что можно назвать тишиной, которая пронизана жизнью, но ничего не происходило. И Ника покинула место. Где она шла, не смотрела, заблудиться не побоялась. Эти места Никандра знала. Побродив по лесу, вышла к реке, перешла по мостку и дальше, дальше… Ей показалось, что вчерашний день был сном, который она приняла за явь, но показалось ей это лишь на мгновение, потому как призраки прошлого соизволили появиться. Никандра не сразу поняла, что увидела их, решив вначале, что встретила играющую парочку влюбленных, которые понадеялись скрыться от любопытных глаз, но вот случайная прохожая нарушила их уединение. Да, это были они: Костяника и шестнадцатилетний Костя. Они о чем-то говорили. Костя, держа в руке гриб, пытался что-то доказать лесной волшебнице, но та отмалчивалась, бросая короткие фразы. Наконец, Костяника исчезла, а Кости ничего не осталось, как поднять гриб с земли, который он хотел отдать лесной волшебнице, но та не приняла его, сказав: «…а разве, сделав что-то доброе, можно унизиться?..» Доброе дело, значит, подарить этот гриб ей, настоящей Нике, которая тогда была прикована к инвалидному креслу. Костя потом, конечно, рассказал Никандре о встречах с Девочкой-Костяникой, но Никандра не поверила в чудо. Ей было приятно, что он выдумал эту красивую и загадочную историю о лесной чаровнице, которая сблизила их. Пусть так и будет. Да и он сам признался, что выдумал. Призраки растаяли. Ника подошла к березам, где только что беседовали призраки. Задумчиво провела ладонью по стволу дерева. Оно прохладное и шершавое. Ника теперь не боялась призраков, не удивлялась, лишь несмелый вопрос всплыл в сознании: а, может, Костя ничего и не выдумал? Никандра закрыла глаза, облокотившись о березу, вынула динамик из уха, и лесные звуки хлынули в сознание, они стали объемнее. Банальное словосочетание: заполнили душу. Но так и случилось. Лес шумел, пели птицы, где-то текла вода, запахи — все это слилось в единый поток, который нежно и настойчиво прошел сквозь сердце. И Никандра исчезла. На ее месте стояла Ника — пятнадцатилетняя девчонка, у которой не было Кости, но которая знала, что все будет. Все. И первая встреча, и слезы отчаяния, и любовь, но там, в конце близко-близко, кажется, протяни руку, ждет счастье. Никандра открыла глаза и вытерла слезы. В области сердца была приятная легкость и пустота. Не пустота пугающая, а будто старое, заскорузлое, наносное сгинуло в небытие, уступив место для новых впечатлений. Ника вернулась домой. Она вспомнила о Заводной Птице. Может, действительно встретиться с ним? Возможно, поклонник? Или черт с ним? Пообщаемся в сети — и хватит. Ведь она не привязана. Если захочет, то пойдет на встречу, не захочет — не пойдет. По-моему, подумала Ника, он и не настаивает особо. Она подошла к картине. Все-таки ее нужно закончить. Ради Кости. Она вспомнила «Костянику» — первый несмелый подарок ему. Тогда он пришел к ней с твердым намерением поставить ее на ноги, но перед этим она показала рисунок лесной ягоды: это тебе. Костя восхитился по-своему: круто, реально круто! Ее отец, Родион Викторович, не так радовался успехам дочери, реагировал вяло, будто ему было все равно. Никандра закончила картину, села за стол, включила ноутбук и зашла в Интернет без особой цели, хотя цель была: отвлечься. И в бесцельном путешествии по просторам цифрового океана она нашла странный рассказ, который назывался «Отпуск ангела». История оказалась так себе, ну, ничего интересного, но атмосфера рассказа завораживала. Слова удивительным образом так сплетались друг с другом, соединяясь в предложения, что походили больше на ноты на нотном стане. Непонятно откуда берущаяся музыка вдруг возникала сквозь строки этого скромного произведения сетературы. Сюжет лирическо-мистический с вкраплениями декадентской печали показался изысканным коктейлем, что смешал бармен-виртуоз, а официант элегантно преподнес его клиенту. Коктейль, в котором смешались современность, христианская мифология, ожидание чуда. В рассказе говорилось, что бывают моменты, когда ангелы сходят с небес, но не по повелению божьего перста, а из-за производственной необходимости. Ведь они работают в небесной канцелярии, а любая работа требует перерыва. Ангелам тоже нужен отдых, и они уходят в отпуск, а где отдохнуть им? Конечно, на Земле. И, принимая облики прекрасных юношей и девушек, они путешествуют среди людей. Идея интересная, но Никандру привлекла наивность, даже какая-то детскость сюжета. Ангел в образе девушки стоял на дороге и голосовал. Наконец, автомобиль остановился. За рулем сидел мужчина. Ангел попросил довести до ближайшей гостиницы. Ника запомнила начало диалога. Водитель-мужчина попытался заговорить со случайной попутчицей. — А как вас зовут? — Ангел. — Ангелина? Или Анжелика? — Может, и Ангелина. Но все же Ангел. Никандра дочитала до конца бессюжетный рассказ, который ничем не заканчивался. Показалось, что его финал, как пуля стрелка-неудачника, уходила в «молоко», растворялась в неопределенности, в ловкой игре словами, которыми умело жонглировал автор. Экран смартфона засветился. ЗП.: Извини за нетерпеливость, но я так и не дождался ответа. Определенного ответа. Н.: Кто ты? ЗП.: Если тебе не интересно, то я не буду говорить, кто я. Если тебе интересно, то приходи в парк. Ты все узнаешь. Н.: Но я могу и не прийти. ЗП.: Это твой выбор. Н.: Можно подумать? ЗП.: Только недолго. Н.: Ставишь условия. ЗП.: Никаких условий. Только предложение. Н.: И… Твое предложение… ЗП.: Предлагаю. Послезавтра в полдень в городском парке. Как входишь через главный вход, идешь по аллее. Первая справа лавка. Я буду ждать тебя там целый час, и читать «Хроники Заводной Птицы». Если не придешь, значит, это твой выбор. Без обид. Никто никому не обязан. Н.: Так просто? ЗП.: Я не могу тебя заставить. Ведь это странно заставлять другого человека делать то, чего он не хочет. Н.: Я подумаю. ЗП.: Конечно. Н.: Погоди. А какой парк? И Заводная Птица назвал его. Очень хорошо, обрадовалась про себя Никандра. Парк этот она знала. С Костей не раз они по нему гуляли. Если этот ЗП окажется каким-нибудь маньяком-извращенцем, то можно убежать в укромное место, уж она-то знает куда, Костя показывал. Ника улыбнулась: ну, что за ребячество! Убегать не придется, она только посмотрит на незадачливого поклонника из укромного места и уйдет из парка. Кстати, послезавтра выходной, а значит, в полдень будет отдыхать много людей.