Осторожно, крутой поворот

— Если палка смотрит влево — проезжай как королева. Почему все эти стишки для лучшего запоминания так меня бесят? — Потому что у вас ПМС в сочетании с неврозом, вот почему, ваше величество. — Да? А мне просто кажется, что они какие-то дурацкие! Как будто человек не в состоянии запомнить сигналы регулировщика без всех этих уловок. — Ты же понимаешь, что сдашь? — Наташа занесла нож над обреченно лежащим на доске помидором. — Даже если забудешь стишок. Ты уже три дня загоняешься так, словно не врубаешься, что у тебя будет зачет автоматом. — Вот как? — я приподняла бровь. — То есть ты договоришься? — Ну конечно, — она усмехнулась, — это же очевидно. — Класс, — я оторвала веточку от петрушки, ожидающей своей участи вместе с остальными овощами, — не делай этого, пожалуйста. — Да ладно! — нож со стуком отсек аккуратную четвертинку. — Что за детсад, Оль? Это смешно. — Плевать. Я так хочу. И давай не будем это обсуждать. Я не могла даже самой себе объяснить сейчас эту неожиданную вспышку то ли самолюбия, то ли кретинизма. — Хорошо, — вдруг подозрительно быстро согласилась она, — если ты настаиваешь. — Да, настаиваю, — я неосмотрительно открыла духовку: запах томящегося в ней мяса по-французски добавил к раздражению чувство голода, — считай, что иду на тупой принцип. — Еще минут пятнадцать и будет готово, — она наклонилась рядом и легонько подула на мою шею, — не кипятись. — Извини, — я ткнулась губами в ее плечо, — но мне важно, чтобы было именно так. Пройдем завтра еще раз площадку? — Непременно, — Наташа закрыла духовку и выпрямилась, — с такими бонусами ни один автоинструктор не откажется от дополнительных занятий. — Угу. Занятиями это можно назвать только условно. Мы даже параллельную парковку не отработали. И все из-за тебя! — Ничего не могу с собой поделать, — Наташа принялась методично срезать кожуру с огурца, — у меня закрепился рефлекс. Как только ты начинаешь с серьезным видом рулить по треку и так сосредоточенно прикусываешь губу — во мне вспыхивает необузданное желание! — она с удвоенной энергией застучала ножом по доске. — Хорошо, что я успела хоть чему-то научиться до того, как ты перестала себя обуздывать, — сварливо заметила я, стараясь выглядеть не очень довольной. — Между прочим, это было непросто. Настоящий жесткач! Мне медаль полагается за стойкость и самодисциплину. — Да не ври! Ты в мою сторону и не смотрела. Трындела со своей Викой безостановочно. За винишком ей моталась, — ПМС предсказуемо повышал градус стервозности. — На, съешь огурчик, — она сняла с ножа ломтик и поднесла к моему рту. — Это ты про тот день, когда я тебя в школу подвозила? Огурец приятно захрустел во рту. Вспыхнувшее было желание ретроактивно взревновать — улетучилось. — Точно. Забавно — увидела твою машину перед магазином, как магнитом потянуло зайти. И вот тогда поняла — со мной что-то не в порядке… И объяснить это странное влечение чем-то кроме как… не получилось. Со Светланой я еще могла себя обманывать всякими псевдопсихологическими обоснуями про потребность в матери и бла-бла-бла, но с тобой… Кожура красивыми ровными полосками падала в миску. Иногда ее педантизм вызывал у меня чувство неполноценности. — Со мной шансов — зироу. Потому что я, в отличие от твоей нормальной, — она помахала в воздухе пальцами, изображая кавычки, — свекрови, тебя хотела. И сделала все, чтобы ты это почувствовала. — О! Я почувствовала. Но все равно, конечно, предпринимала жалкие попытки отрицания. Она покачала головой. — Ты такая упрямая. Хорошо, что я терпеливая. — Хорошо, что ты терпеливая, — согласилась я, — и что к тридцати четырем я созрела. И что многое в мире изменилось. В общем, все пазлы в моей голове наконец встали на свои места. Кстати, ты когда мне про историю со своей подругой рассказывала, я вдруг тоже вспомнила… один эпизод. Мне тринадцать тогда было… — Так, мне надо срочно покурить, — Наташа огляделась в поисках сигарет, — куда я их положила? — На вытяжке, — я взяла отложенный ею нож и подвинула к себе разделочную доску. — Ну же! — Наташа уселась на подоконник, поджав ноги под себя. — Тебе было тринадцать… — В художке у нас под конец года девочка новая появилась, Аня Панкова. Из Владивостока приехала, отец у нее был военным, и его перевели в Подмосковье… Я замолчала, задумавшись: удивительно, сколько сохранилось в моей памяти ненужных подробностей, включая к примеру ту, что ее папа был майором и звали его Андрей. Панкова говорила: «Я как Ахматова — Анна Андреевна». — И? — она нетерпеливо заерзала. — Чего ты замолчала? — Выглядела она непривычно: много металла — кольца, цепочки, лак на ногтях черный, стрижка нестандарт — косая челка на глаза, затылок выстрижен, виски тоже. — Неплохо, — Наташа усмехнулась.  — Достаточно стильно, особенно на фоне местного контингента — у нас многие еще с косичками ходили. Короче, она отличалась. И как-то так получилось, что она со мной подружилась, можно сказать, выбрала, честно, не знаю почему… — У тебя не было косичек? — с иронией поинтересовалась Наташа и тут же добавила: — Можем опустить ее мотивы, очевидно же, что мне они понятны. — Да, пожалуй, опустим. Дружила она активно, я немного шалела от ее настойчивости. До дома провожала меня после занятий. Хотя ей было совсем не по пути. Пока мы шли, помню, много про Японию рассказывала. Мечтала там жить. Она даже японский учила, хокку наизусть знала много. Одно запомнилось: «Отсечь слова. Ненужное отбросить. Радостно вздохнуть». — Классно звучит, — Берг достала сигарету из пачки. — Она на год старше была, но в некоторых вопросах была гораздо более развита. Про секс любила поговорить, конечно, теоретически, но достаточно волнующе. — Я ей прямо сочувствую, — пламя от зажигалки коротко взметнулось после щелчка, — это ж как издалека приходилось начинать. — Как-то на каникулах у нее идея возникла, что нам непременно надо полюбоваться звездным небом и непременно на крыше. Вечером забрались на многоэтажку. Пиво она притащила, сигареты. В общем, все по-взрослому. — Да ты, оказывается, плохая девочка, — Берг улыбнулась, — и куда твоя бабушка смотрела? — Бабушка дежурила в ночную. И вообще ей в голову не приходило, она мне доверяла. — Уверена, взрослые тебя ангелочком считали, — Наташа хитро посмотрела на меня, — ты производишь такое впечатление. — Но тебя-то мне не удалось обмануть, — я воткнула нож в нежную помидорную мякоть, — короче, она меня поцеловала. — Романтика, — Наташа выпустила дым в форточку, — звезды, пиво… как тут не поцеловать. — Да уж. Знаешь, за пару мгновений «до» я почувствовала, что она собирается это сделать. Но не отвернулась и не оттолкнула. На самом деле, все было невинно — просто соприкоснулись губами, — помидорный сок с доски стек на стол, — ну, а сразу после меня накрыло. И я ей что-то типа: «Ты офигела что ли?» Боялась — если промолчу, она догадается, что мне понравилось. — Я бы все равно не поверила на ее месте в искренность твоего возмущения, — Наташа усмехнулась, — ой, погоди, я и на своем месте не поверила. — Она сказала, что пошутила и даже рассмеялась. А в глазах — слезы. Хотя, может, мне показалось. — Ку-у-л! — Наташа подошла к плите. — Боялась, что дальше по сюжету она начнет в любви признаваться. — Нет, слава богу. Позвонила мне на следующий день утром как ни в чем не бывало, в кино позвала. Я соврала, что не могу. Потом еще пару раз звонила — я все время причины какие-то левые придумывала, чтобы не встречаться только. Ну и она поняла, наверное… Больше я о ней никогда ничего не слышала, художку она бросила, а жили мы в разных районах. — И ты чувствуешь себя виноватой до сих пор? — Наташа усмехнулась. — Зря. Тебе было некомфортно, значит, не стоило продолжать. И это ее проблема, что она поторопилась. — И все же я повела себя не очень красиво. Слилась так… — Ой, да нормально ты повела себя, очень по-женски, — она открыла духовку. — Может, если бы я не ощущала, что у меня это вызывает слишком сильные эмоции, я бы проще к этому отнеслась. Но я чертовски не хотела оказаться какой-то «неправильной». — Звездное небо надо мной и моральный закон во мне - буквальное воплощение Канта, гениально! — Кухня наполнилась густым ароматом приправ. — Если мы когда-нибудь навестим мою родину, сходим к нему на могилу. — Обязательно навестим, — я помедлила, но потом все же произнесла: — Думаю, тебе стоит попробовать наладить отношения с родителями. — Да, конечно, — она вытащила противень и поставила его на плиту, — когда мне будет недоставать драмы в жизни, я непременно с ними свяжусь. — Ладно. Иметь живых родителей и не общаться с ними казалось чертовски несправедливым, но эту мысль стоило внедрять постепенно. — А можно мне получить невинный поцелуй под звездами за то, что я приготовила такой замечательный обед? — она подошла ко мне вплотную. В синеве глаз плясали знакомые игривые огоньки. — Ты про те самые звезды? — я обняла ее за бедра. — Что у нас в спальне? — И про то, что до Вариного прихода есть еще полчаса, — она потеребила меня за плечо, — пошли. — Успеем почитать Канта… — Конечно, и даже повторить сигналы регулировщика… *** Экзамен по теории, видимо, решили сделать настоящим испытанием не для слабаков, затолкав всех в душную комнату с неработающим кондиционером. Из единственной открытой форточки веяло выхлопными газами и гарью. Сидящий за соседним компьютером юноша раздражающе громко скреб рыжеватую бородку. Наблюдатель — брутальный бритоголовый мужчина в черной водолазке непрерывно следил за центральным монитором. Изредка он называл чью-нибудь фамилию бездушным голосом диктора, объявляющего рейсы в аэропорту. Это означало, что экзаменуемый совершил более двух ошибок, а значит, завалил тест и должен встать из-за стола и покинуть помещение. Инстинктивно мне всякий раз хотелось пригнуться. После сдачи теории уцелевшие вышли на площадку, почти как участники какого-нибудь реалити-шоу «Последний герой», не хватало только обнаженных торсов и боевой раскраски. Наташа стояла возле своих коллег. Увидев меня, она улыбнулась и помахала рукой. Вымученно улыбнувшись в ответ, я подошла к ограждению, пытаясь самостоятельно справиться с внезапным приступом паники. Невысокая курносая девушка в цветастом платье вдруг обратилась ко мне: — Закурить не найдется? Так нервничаю. — Не курю, — я развела руками, — но тоже нервничаю. — Да блин, эта сраная автошкола задолбала, — девушка зло расстегнула сумку и начала в ней рыться, — уже второй раз сдаю, пришлось оплачивать курс заново. Инструктор — редкий козел, еще и приставучий… Она достала надорванную упаковку жвачки и протянула мне: — Хотите? Я качнула головой: — Нет. Спасибо. А кто ваш инструктор? — Да Задрипко этот, Рома. Такой дебил. Толком ни фига не объясняет, орет, однажды вообще ущипнул меня за коленку. Я его предупредила тогда: еще раз повторится — муж у меня наполовину кавказец, придет и зарежет. Она закинула в рот сразу две зеленые пластинки и остервенело принялась работать челюстями. — Что, и вправду может? — вяло поинтересовалась я. — Если бы, — девушка рассмеялась, — он только в грудь себя бьет, что сын гор, а так-то он рыбок разводит. Сидит, часами за ними наблюдает, тихо-тихо, пока я орать не начинаю. У нас, блять, дома пять аквариумов с гуппи, сомиками и меченосцами. И еще три с какими-то другими, но я их имена запомнить не могу. Вам не нужны сомики? Они милые. Видимо, даже волнение перед экзаменом не способно заглушить предприимчивость.  — Резо хорошую скидку сделает. — Спасибо, конечно, но нет. Они меня в депрессию вгоняют, если честно. Смотришь на их бессмысленное хаотичное перемещение и начинаешь осознавать, что мы от них мало отличаемся. — Да-а-а, — протянула задумчиво девица, — все тлен. — Так, а на чем срезались в первый раз? — Да блин, в гараж не въехала. Мне эта площадка снится уже, вместе с долбаным Задрипко. Она вздохнула и облокотилась на барьер: — А у вас кто инструктор? — Берг, — отрывисто бросила я. — А, — девица странно ухмыльнулась и вдруг спросила: — Не приставала? — Что?! — изумилась я. — А вы не знали? — на округлом лице отразилось искреннее недоумение. — Задрипко сказал, что она лесбиянка. Нет, я ничего против этого не имею, — тут же оговорилась она и добавила:  — Просто интересно стало, вдруг она вам глазки строила. Девица звонко рассмеялась, очевидно, шутка ей показалась удачной. — Увы, все было строго профессионально, — я удрученно развела руками, — жаль, я не знала раньше. Потрясающая женщина. С такой грех не замутить, правда? — я кивнула в сторону Берг и вопросительно уставилась на собеседницу. — Наверное, — она явно опешила, — я не очень в этом разбираюсь. — Разве? — удивленно спросила я. — А мне показалось, вы в теме, — я подмигнула ей и слегка понизила голос: — Ну, вы меня поняли. В этот момент Наташа с широкой улыбкой на лице направилась в нашу сторону. — Пойду, — пробормотала девица, — сигарету поищу. — Удачи! — бодрым тоном пожелала я и, сжимая кулак, согнула руку в локте, изображая Роузи-клепальщицу со знаменитого американского плаката «We can do it!». — Как настроение? — Берг посмотрела вслед удаляющейся заднице, обтянутой цветастой тканью. — Заряжаешься оптимизмом с девчонками? — Еще бы, — я скривилась в ухмылке, — лучший способ, ты-то знаешь. — Я-то? — ее пальцы коснулись моей ладони. — У меня свои стандарты для подзарядки. — Все нормально, — крепко сжав, я тут же отпустила ее руку, — я не нервничаю, иди, тебя там уже зовут. Голос по радио объявил о начале экзамена, Наташа отошла от меня и снова присоединилась к группе инструкторов, собравшихся у стартовой линии. На моих глазах белому «Рено», старательно выруливавшему между конусами и заглохшему во время параллельной парковки, беспощадным голосом из громкоговорителя был вынесен приговор: — Номер двести тринадцатый, достаточно. Просим инструктора убрать транспорт с площадки. Водитель «Шкоды» пересек стоп-линию, съехав с эстакады, и тут же голос из динамика потребовал прекратить движение. Успокаивало, что все же многие успешно доходили до финиша. Наконец, выматывающее ожидание закончилось, объявили мой номер. Уже открыв дверцу ожидающего меня на площадке автомобиля, я обернулась и встретилась взглядом с Берг. Она помахала мне рукой, и я ответила ей коротким кивком головы. Мне все удавалось, даже ненавидимая мною параллельная парковка была пройдена с блеском. И только на последнем испытании, выполняя разворот, я уже на выезде умудрилась задним крылом задеть полосатый конус. Совсем легко, по касательной, но он упал, я видела и внутренне сжалась, ожидая реакции безжалостного металлического голоса из динамика. Однако он безмолвствовал. — Они что, не заметили? — я встала рядом с Наташей, вокруг было полно народу, все внимательно следили за происходящим на автодроме. — Ты молодец, — она положила руку на мое плечо, — не парься. Я открыла рот, собираясь задать вопрос, но она уже отвлеклась на разговор с невысоким пожилым инструктором в кожаной кепке. У меня не было возможности остаться с ней наедине, вокруг все время суетились люди. Инструктора, курсанты. Ее постоянно дергали, куда-то отзывали. Девушка в цветастом платье крутилась неподалеку, но не приближалась. Меня так и подмывало ей заговорщицки подмигнуть. В город мы выехали с хмурым сотрудником автошколы, представившимся Геннадием Николаевичем. Рыжебородый парень с замечательным именем Казимир сдавал первым. Я сидела сзади, рядом с Наташей. Инструктор отдавал бессчетное количество указаний, взмокший от пота Казимир только и успевал вращать руль. — На перекрестке с круговым движением поверните направо. В напряженной тишине слышалось усердное сопение. — Найдите место для остановки, — внезапно приказал Геннадий. Казимир тут же притормозил. — Оценка «не сдал», — спокойно произнес инспектор, — остановка в данном месте запрещена. — Блин! — в сердцах выпалил юноша, рывком открыл дверь и выскочил на проезжую часть. В машину он так и не вернулся, зашагал куда-то по обочине. — Казимир! — Наташа окликнула его. Но он даже не обернулся. Я пересела на место водителя и тут же поправила зеркала и отрегулировала сиденье, все, как Наташа меня учила. Сердце билось со скоростью двести ударов в минуту. — Начинайте движение, — апатично приказал инспектор. Таким же бесцветным голосом он несколько раз попросил меня повернуть направо, а я все ждала подвоха. Мокрые от пота ладони скользили по рулю. Мы проехали еще три квартала, а затем он произнес: — Оценка «сдал», возвращаемся в автошколу. Я опешила и чуть не спросила: «И это все?», но вовремя прикусила язык. Мой экзамен продлился не более пяти минут. *** — Что это было? «Мазда» выехала за ворота автошколы. — Ты о чем? Я заметила, что краешки ее рта приподнялись, но всего на мгновение, как будто она собиралась улыбнуться, но передумала. — Как о чем? Он этого Казимира загонял. Расскажешь, откуда вдруг такая снисходительность в моем случае? — Устал, наверное, — Наташа демонстративно зевнула, — и я тоже. Ты уверена, что нам обязательно сегодня в торговый центр? Может, в другой день? — Варе срочно нужна белая блузка. Просто добрось меня до метро и езжай домой, поспи. — Что еще придумаешь? — Наташа нервно передернула плечами. — Серьезно. Я, конечно, не способна самостоятельно сдать экзамен, но доехать до торгового центра я в состоянии, хотя тебе, наверное, в это сложно поверить, да? Она наморщила лоб: — Будешь истерить? Или все же попробуем порадоваться, что эта херня уже позади и обсудим какие-нибудь более интересные вещи? Добавлю: ты самостоятельно прекрасно справилась, всего одна небольшая помарка. — Спасибо. Но эта похвала немного обесценена тем, что меня как следует и не экзаменовали. Вообще-то я тебя попросила, и ты пообещала, — я все еще пыталась разжечь в себе праведный гнев. — Да, чтобы не ругаться. Твоя просьба — ПМСный каприз, типа как когда тебе вдруг хочется мороженого в двенадцать ночи. — Это всего раз было, — обиженно проворчала я, — и мне все еще стыдно, что я заснула, пока ты за ним ходила. — Не-е-ет, — она улыбнулась, — ты не понимаешь. Все удовольствие в том, что я тебе это буду еще долго припоминать. — Так. Стоп! — я легонько шлепнула ее по колену. — Здесь, вообще-то, я — истец, а ты — ответчик. И ты пытаешься саботировать процесс! — Точно, — она вырулила на трассу, — давай заключим досудебную сделку. Какую ты хочешь компенсацию за причиненный моральный ущерб? М-м? — тембр ее голоса немного изменился. — Ну вот что ты за женщина? — я закатила глаза. — С тобой даже поскандалить нормально не получается. Но все равно, учти, легко ты не отделаешься. — Надеюсь, — многозначительно произнесла она, — и предвкушаю. От нескончаемых рядов одежды для тинейджеров уже рябило в глазах, но белая блузка была найдена. Именно такая, как хотела моя дочь, руководящая нами в режиме онлайн. После громких возмущенных фырканий при виде кружев, золотистых пуговиц или рукавов-фонариков она наконец одобрила простую белоснежную рубашку с воротником-стойкой. — Слава богу, мне казалось, это никогда не закончится, — Наташа протянула мне чек и шагнула к ползущему вниз эскалатору. — Не торопись, нам на третий, — я зловеще улыбнулась. План мести созрел у меня еще по дороге. — Считай, что это было всего лишь разогревом, главный шопинг впереди. На ее лице отразилось жестокое разочарование: — Ты шутишь? Что там? — Сюрприз, — схватив за руку, я увлекла ее за собой. На третьем этаже располагался огромный бутик женского белья. Я жаждала реванша. — О… — Наташа приподняла бровь, — пожалуй, в бочке дегтя отыскалась все же ложка меда. С удовольствием посмотрю на тебя в чем-то вроде этого, — она кивнула на витрину с манекенами в эротическом белье. Я покачала головой: — Ты не поняла, птенчик. Покупаем тебе! И именно то, что выберу я. Компенсация, помнишь? — Неплохо, — в ее голосе прозвучала ирония, — хотя я втайне надеялась на секс-шоп. — Завышенные ожидания — зло, — ехидно усмехнувшись, я направилась к стеллажам. — Вот это померь, — вручив ей шелковый гарнитур вызывающе красного цвета, я тут же добавила бежевый кружевной с поясом для чулок, — и вот это тоже. — Ого! — ее лицо слегка порозовело. — Не совсем мой стиль. — Нельзя же все время оставаться в зоне комфорта, — я сняла с вешалки гипюровый полупрозрачный кружевной черный корсет на шнуровке. — Опасная вещь, — Наташа усмехнулась, — успеваешь вымотаться, пробираясь к цели. — Не лучший момент — демонстрировать свою осведомленность, — я строго сдвинула брови. — Ну что ты, я же чисто теоретически, — она дурашливо сложила руки в молитве, — никаких практических скилов. Я кивнула головой в сторону примерочной: — Давай шагай. — Вам помочь? — писклявая девица выскочила откуда-то сбоку. — Спасибо, мы сами справимся, — к счастью, девица не стала проявлять настойчивость и тут же затерялась в бельевых пампасах. Возле кабин на низком стульчике сидел, уткнувшись в телефон, молодой парень. Казалось, он нечаянно заблудился в этом интимном женском раю. — Миша, глянь, — одна из дверей распахнулась и перед нами предстала роскошная дива с грудью как минимум пятого размера, втиснутой в необъятный пурпурный бюстгальтер. — Угу, — парень на секунду приподнял голову, поднял большой палец в знак одобрения и опять погрузился в чтение паблика Вконтакте. — Слушай, это слишком дорого, — Наташа, сосредоточенно разглядывая ценники, застыла у двери. — Начни с красного, — я втолкнула ее в кабинку. В соседней примерочной какая-то женщина вела разговор по мобильному, в подробностях расписывая свои планы на вечер. Выждав еще пару минут снаружи, я деловито произнесла: «Ну что там?» и, не дожидаясь ответа, вошла. Наташа как раз надевала бюстгальтер. — Помочь? — громко спросила я и, не давая ей застегнуть, припала губами к ее груди. — Тут тебе не жмет? — Нормально, — сдавленно прохрипела она, — в самый раз. Женщина по соседству перешла к обсуждению ресторанного меню и списка приглашенных на какое-то мероприятие. Почувствовав руку на молнии брюк, я ухватилась за тонкое запястье. — Это не подходит! — развернув ее лицом к стене, прижалась щекой к острым лопаткам. — А вот это в самый раз! — я усилила тембр голоса. Сдвинув ткань трусиков, вошла в нее, с удовлетворением отметив, как легко проскользнули мои пальцы в уже ожидающую их горячую влажность. Она была уже почти на грани, когда я, немного притормозив, громко объявила: — Мне нравится. А тебе? — Отлично! — еще никогда одобрение не звучало с таким отчаянием. — Стоило бы тебя проучить, — прошипела я тихо и, повысив голос, произнесла: — Может, мне сходить принести другой? — я немного отстранилась, словно намереваясь уйти. — Не надо, — сжав мою руку бедрами, она нетерпеливо качнулась, — не надо. Разговор за стенкой плавно перетек в выяснение отношений. — Ну смотри. Главное, чтобы тебе было комфортно, — я ускорила темп, одновременно осыпая поцелуями горячую спину. С едва слышным стоном она опустилась на мое услужливо подставленное колено. Я поцеловала ее в шею и, дождавшись, когда мое дыхание немного выровняется, поинтересовалась: — Все подошло? — Идеально! — подтвердила она.